Белый Танец [Влад Куертов, Саша Парадеевич]

Я бежала по лестнице, так быстро, как могла. Слезы застилали глаза. Сердце бешено стучало, после случившегося. В голове звучали его слова, но я не могла поверить, что это правда. Как я могла быть настолько наивной?
На последней ступеньке я споткнулась и упала, больно ударившись коленями. Но боль была ничто по сравнению с тем, что я чувствовала внутри. Я лежала на холодном полу, пытаясь собрать мысли в кучу. Что мне делать дальше? Куда идти? Кому рассказать?
Поднявшись, я направилась к выходу, не оглядываясь. В коридоре было тихо, только эхо моих шагов нарушало тишину. Я вышла на улицу, где свежий воздух немного прояснил голову. Но облегчение было недолгим.
Я направилась к своему автомобилю, садясь внутрь и заводя его так быстро, насколько это позволяло. Я выехала с парковки, не глядя на номера машин вокруг. Дорога казалась бесконечной, но я не решалась остановиться. Руки дрожали на руле, и я несколько раз проверяла, не разбила ли что-то в салоне. Сердце всё ещё бешено колотилось, но теперь к нему добавилось чувство пустоты.
В голове крутились обрывки воспоминаний. Его голос, его взгляд, его слова, которые я не хотела слышать. Но всё равно слышала. Как он сказал, что я нужна ему, но в этих словах не было и доли правды. Все его сладкие речи перекрывали слова его отца.
***
Несколько часов ранее.
Мы зашли с Микки в ближайшую кофейню возле дома. Мне был необходим кофеин, чтобы выдержать эту прогулку. Микки радостно вилял хвостом, его черные глаза блестели от предвкушения. Он любил кофейни и всегда ждал, что мы найдем что-то вкусное для него. Я держалась за висок, подавляя головную боль, после выпитого алкоголя и бессонной ночи. Я ожидала у стойки выдачи свой напиток, когда рядом с нами встал мужчина. Я безразлично оглядывала интерьер кофейни, не замечая никого. Мысли были заняты продолжительным монологом в голове.
— Адель, — обратился ко мне незнакомец.
Я обратила на него свое внимание, удивлено, поднимая брови.
— Дмитрий Олегович? — поинтересовалась я, глядя на отца Влада.
Дмитрий Олегович, высокий мужчина с седыми висками и строгим взглядом, выглядел как всегда — безупречно одетый и уверенный в себе. Он стоял передо мной, словно случайно оказался здесь, но я знала, что это не так. Его присутствие здесь было неожиданным, но не случайным.
— А ты, значит, не забыла меня, — произнес он с легкой улыбкой, но в его глазах читалась сталь. — Как ты? Давно не виделись.
Я попыталась скрыть свои эмоции, но внутри все сжалось. Мы не виделись много лет, и я не была готова к этой встрече.
— Я в порядке, — ответила я, стараясь звучать ровно. — А вы?
Он кивнул, будто удовлетворенный моим ответом, но я знала, что за этим скрывается что-то большее.
— Что-то случилось? — обеспокоено спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Дмитрий Олегович внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, стоит ли продолжать разговор. Его взгляд был тяжелым, но в нем мелькнула тень сомнения.
— Случилось, — усталым тоном произнес он, — Ты разрушаешь жизнь моему сыну.
Дмитрий Олегович молча наблюдал за мной, не делая попыток продолжить разговор. Я не могла понять, что ему нужно. Прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, и я не знала, чего ожидать от этой встречи.
Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, но постаралась сохранить спокойствие.
— Влад сам сделал свой выбор, — ответила я, стараясь говорить уверенно, хотя внутри меня все дрожало. — Я не разрушаю его жизнь. Он взрослый человек и сам несет ответственность за свои поступки.
— Ты разрушаешь его жизнь, — повторил он, делая акцент на каждом слове. — Ты разрушаешь его будущее. Ты не даешь ему шанса на нормальную жизнь.
— Что вы имеете в виду? — спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает раздражение. — Я не понимаю, о чем вы говорите.
Дмитрий Олегович посмотрел на меня с жалостью, будто я была ребенком, который не понимает очевидных вещей.
— Ты знаешь, о чем я говорю, Адель, — сказал он, его голос стал мягче, но от этого не менее угрожающим. — Ты знаешь, что ты делаешь. И ты знаешь, что это неправильно.
Я почувствовала, как к горлу подступает ком. Их манера речи с Владом и любовь говорить загадками раздражала.
— Я не знаю, о чем вы говорите, — повторила я, стараясь не выдать своих эмоций.
— У Влада завтра свадьба. Свадьба на которую он сам согласился, — произнес он раздражено.
Дмитрий Олегович замолчал, но его взгляд продолжал буравить меня. Я стояла, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Внутри меня бушевала буря эмоций: шок, недоумение, страх. Я не могла поверить своим ушам.
— Что? — прошептала я, чувствуя, как голос дрожит. — Вы говорите о Владе? О Владе, который... который не хочет этого?
— Он хочет этого, — резко ответил Дмитрий Олегович, его голос снова стал холодным. — Но не из-за тебя.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Внутри меня все сжалось, будто кто-то ударил под дых. Я не могла понять, как это возможно.
— Что вы имеете в виду?
Дмитрий Олегович наклонился ближе, словно собирался поделиться секретом, но его голос звучал так, будто он хотел, чтобы я чувствовала себя виноватой. 
— То что выбирая между тобой и состоятельным будущем, он выбрал не тебя, — прошептал он. — Так что будь добра, оставь моего сына в покое.
Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Его слова били по мне, как удары хлыста. Голова кружилась, ноги перестали ощущать твердость поверхности.
— Думаю не стоит тебе говорить, что этот разговор должен остаться между нами, — он упорно глядел на меня, выражая угрозу, — И еще. Если ты не перестанешь появляться в жизни Влада и его будущей жены, то думаю, у твоего отца начнутся проблемы в бизнесе, — произнес он, разворачиваясь и выходя из кофейни.
Я стояла, не в силах пошевелиться, пока Дмитрий Олегович не исчез за дверью кофейни. Его слова эхом отдавались в голове, словно вбивая гвозди в мою уверенность. Я знала, что это ложь, но страх перед его угрозами сковывал меня.
Микки, чувствуя мое состояние, подошел и положил лапу на мою ногу. Его теплый взгляд был полон поддержки, но я не могла позволить себе отвлечься. Я стояла, как статуя, не в силах даже вздохнуть.
«Это неправда, Влад никогда бы так не поступил», — повторяла я про себя, пытаясь успокоить бурю эмоций. Но сомнения закрадывались в сердце. Дмитрий Олегович никогда не отличался добротой, и его слова могли быть лишь частью плана.
***
Мой мозг до последнего не хотел верить в услышанное и произошедшее, но реальность была такова. Я ехала по пустой дороге, сжимая руль так сильно, что костяшки побелели. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь звуком мотора и моим прерывистым дыханием. Мысли, словно стая голодных волков, терзали мой разум.
Он сказал, что я нужна ему. Но это была ложь. Ложь, которую я пыталась игнорировать, но которая теперь жгла меня изнутри. Его отец, холодный и жестокий, разрушил все мои иллюзии.
«Ты никогда не будешь для него важнее, чем его статус и деньги», — эхом звучали в моей голове слова его отца. Они были как нож, который пронзал моё сердце снова и снова.
Я не могла поверить, что он мог так поступить. Что он мог так легко предать меня. Но факты были неумолимы. Его взгляд, полный равнодушия, когда он говорил это, был самым болезненным ударом.

Я остановилась на светофоре и посмотрела в окно. Мимо проносились машины, люди спешили по своим делам, не подозревая о том, что творится у меня внутри. А я чувствовала себя так, будто оказалась на дне глубокого колодца, из которого нет выхода.
Вдруг я вспомнила, как мы были счастливы вместе. Как смеялись, гуляли по парку, строили планы на будущее. Но всё это было лишь иллюзией. Машиной, которая разбилась вдребезги, оставив меня одну.
Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Но это было невозможно. Боль, как ядовитая змея, заползала всё глубже, разъедая мою душу. Я не знала, что делать дальше. Куда идти, кого искать. Всё, что у меня было, это разбитые мечты и пустота.
Когда светофор загорелся зелёным, я резко тронулась с места. Дорога до дома казалось бесконечной. Я вдавливала газ в пол в попытках ускорится. Телефон не переставал вибрировать на соседнем сидение, раздражая своими звуками. Телефон продолжал звонить, но я не могла заставить себя ответить. В ушах звучали слова его отца, а перед глазами — его холодный взгляд. Я чувствовала, как слёзы снова наворачиваются на глаза, я стирала их дрожащей рукой, в попытках остановить поток.

Подъехав к дому, я припарковалась и вышла из машины. . Я медленно поднялась по ступенькам, не глядя на дверь. Внутри всё кричало: «Беги!» Но куда? От кого? От себя?
Войдя в квартиру, я бросила ключи на столик и рухнула на диван. Мысли продолжали терзать меня, как и прежде. Я не могла смириться с тем, что произошло. Как я могла быть такой наивной? Как могла верить, что он любит меня? Как я могла, отдаться ему вновь, предавая Сашу?
Паника охватила меня. Я не могла больше сдерживаться. Слёзы хлынули потоком, словно плотина, которую прорвало изнутри. Я рыдала, била кулаками по дивану, кричала, но никто не мог меня услышать. В голове была только одна мысль: «Почему? Почему он так поступил? Почему я?»
Телефон продолжал звонить, но я даже не пыталась взять его. Звуки раздражали меня, как и всё вокруг. Я схватила первую попавшуюся под руку вещь — вазу с цветами — и швырнула её в стену. Ваза разлетелась на осколки, которые с грохотом посыпались на пол. Микки испугано забился в угол, боясь подойти ко мне. Он тихо скулил, пытаясь привлечь внимание.

Я разбивала всё, что попадалось под руку: статуэтки, книги, посуду. Я кричала, не помня себя, и каждый звук, каждый удар отзывался болью в моей душе.
«Ненавижу! Ненавижу его! Ненавижу их всех!» — кричала я, задыхаясь от слёз и гнева. Мне казалось, что если я разрушу всё вокруг, то смогу избавиться от боли, которая разрывала меня на части. Но это не помогало.
Я упала на пол, свернулась калачиком и снова заплакала. Всё, что я строила, все мечты, все надежды рухнули в одно мгновение. Я чувствовала себя опустошённой, разбитой, никому не нужной. Как я могла быть такой глупой? Как я могла поверить, что его любовь была настоящей?

В дверь начали звонить и стучать, в попытках дозваться меня. Я лежала на полу, не в силах пошевелиться. Сердце билось так громко, что, казалось, его можно было услышать сквозь стены. Кто-то настойчиво продолжал звонить и стучать, но я не могла найти в себе сил, чтобы ответить.
Слезы продолжали катиться по щекам, смешиваясь с пылью и осколками разбитой вазы. Я чувствовала себя загнанной в угол, словно дикое животное, которое не видит выхода. Всё, что я когда-либо знала и во что верила, рухнуло в одно мгновение.
Внезапно я услышала голос, который заставил меня вздрогнуть. Это был голос Саши. Он звучал мягко, но в нём чувствовалась тревога.
— Открой, пожалуйста. Я знаю, что ты там.
Я попыталась сдержать рыдания, но это было бесполезно. Я зажала руками рот, стараясь заглушить звуки.
— Адель, — крикнул он, желая, чтобы я услышала.
Саша продолжал стучать, его голос звучал всё громче, но я не могла заставить себя подняться. Я чувствовала, как сердце разрывается от боли и вины. Всё, что меня окружало, напоминало о разрушенных мечтах и утраченной любви.
«Зачем он пришёл? Что он скажет? Я не хочу его видеть. Я не могу», — проносилось в голове.

Я слышала, как он уходит, его шаги становились всё тише. Вскоре наступила тишина, но она была наполнена чем-то ещё более гнетущим. Я лежала на полу, свернувшись калачиком, и продолжала плакать. Слезы лились нескончаемым потоком, смывая все мои надежды и иллюзии.
Микки, до этого забившийся в угол, подошёл ко мне и осторожно лизнул руку. Его присутствие было единственным утешением в этом хаосе. Я обняла его, чувствуя, как его тёплое тело немного успокаивает меня. Но это было лишь временное облегчение.

День сменился вечером. Солнце окрашивало стены комнаты в ярко-оранжевый закат. Я продолжала лежать на полу, свернувшись. Вокруг царил хаос: разбитая ваза, осколки посуды, разбросанные вещи. Телефон переодически вибрировал где-то в углу, но я не могла заставить себя взять его. Микки, мой верный друг, лежал рядом, тихо скуля и иногда тыкаясь мордой мне в лицо. Его присутствие было единственным утешением в этом хаосе.
Я чувствовала себя опустошённой и потерянной. Его слова, его взгляд — всё это было как удар под дых. Я пыталась понять, что произошло, почему он так поступил, но в голове была только пустота.
Саша... Его голос, его шаги... Он пытался достучаться до меня, но я не смогла открыть ему дверь. Я не смогу смотреть ему в глаза, после измены ему. После всего. Сердце вновь сжалось вызывая боль во всем теле. Я ненавидела себя за секундную слабость.
Я медленно поднялась с пола, чувствуя, как ноют мышцы от долгого лежания. Микки поднял голову и посмотрел на меня своими большими, полными беспокойства глазами. Я погладила его по мягкой шерсти, пытаясь найти утешение в его присутствии.
Телефон снова вибрировал в углу, но я продолжала игнорировать его. Мне нужно было побыть одной, разобраться в своих мыслях. Я подошла к окну и посмотрела на улицу. Город был погружен в вечерний полумрак, и только свет фонарей пробивался сквозь густую листву деревьев.
"Что же я наделала?" - прошептала я, обхватив себя руками. "Как я могла так поступить с ним? С Сашей?"
Микки снова тихо заскулил, и я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Я не хотела плакать, но эмоции переполняли меня. Я облокотила о подоконник и прижалась лбом к холодному стеклу.
"Почему все так сложно?" - думала я. "Почему люди не могут просто быть честными? Почему мы всегда ищем спасения в лжи и обмане?"
Я вспомнила, как Саша всегда был рядом, даже если я этого не замечала. Как мы смеялись и болтали, как делились своими мечтами и планами на будущее. Как он смотрел на меня с такой любовью и нежностью. И как я позволила всему этому разрушиться.

Влад прав, я не создана для нормальных отношений. Он сделал столько всего, чтобы я ненавидела его, каждый раз. Но каждый раз я прощала его, каждый раз искала в нем что-то хорошее. И каждый раз он разбивал меня на мелкие кусочки.
Я вспомнила, как Влад говорил, что я не могу любить. Что я не способна на искренние эмоции. Он был прав. Я пыталась, я старалась быть нормальной, но каждый раз всё заканчивалось одинаково. Я не смогла справиться с его манипуляциями, с его играми, с его безразличием.
Саша... Саша был моим светом в этом мраке. Он был тем, кто всегда верил в меня, даже когда я сама в себя не верила. Он был моим другом, моим партнером, моим всем. И я разрушила это. Я предала его ради человека, который никогда не был для меня настоящим.

Я прошла к дивану, садясь на него, отодвигая в сторону скопившийся хлам. Взяв пульт я включила первую попавшуюся программу, в попытках отвлечься или заглушить тишину. Экран телевизора мерцал, но я не видела, что показывали. Мысли, как беспокойные птицы, кружили в голове, не давая покоя. Я пыталась сосредоточиться на звуках, но они тонули в гуле моего внутреннего монолога.
Саша. Его имя звучало как заклинание, которое я не могла произнести вслух. Я знала, что должна ему позвонить, извиниться, объяснить, что произошло. Но каждый раз, когда я брала телефон, рука дрожала, а сердце замирало. Что я скажу? Как я смогу смотреть ему в глаза после того, что натворила?
Микки, почувствовав мое напряжение, подошел и положил голову мне на колени. Его теплое дыхание успокаивало, но я знала, что это лишь временное облегчение.
Влад. Его имя тоже всплывало в памяти, как навязчивый кошмар. Он всегда был рядом, как тень, которая не отступает. Его слова, его поступки — все это оставило глубокий след в моей душе. Он говорил, что я не способна на любовь, что я всегда буду разрушать все, к чему прикасаюсь. Что я буду нужна только ему. Но разве это правда? Или это просто его способ контроля, способ держать меня на расстоянии?

Телефон снова завибрировал. Я знала, что это может быть Саша. Но я не могла заставить себя подойти и взять его. Я не была готова к разговору, не была готова к правде.
Микки подал голос, и я почувствовала, как рука тянется к его мягкой шерсти. Может быть, он единственный, кто действительно понимает меня. Может быть, его любовь и преданность — это то, что мне сейчас нужно.
Я закрыла глаза, пытаясь найти утешение в этих простых моментах. Я должна найти в себе силы, справится с этим.

Я открыла глаза, обнаружив себя все там же на диване, в той же одежде, что и вчера. Я медленно поднялась с дивана, чувствуя, как тело ломит от усталости. Часы показывали полпятого утра. Микки, заметив мое движение, встал и потянулся, будто хотел напомнить о себе.
— Знаю, я самая худшая хозяйка, — виноватого произнесла я.
Микки подошел ко мне и, как обычно, потерся о ноги. Его мягкая шерсть и теплое присутствие немного успокоили меня. Я улыбнулась, чувствуя, как напряжение в теле начинает спадать. 
— Прости, — добавила я, наклоняясь, чтобы погладить его. — Я постараюсь все исправить.
Осознавая, что скорее всего пес терпел со вчерашнего утра. Я решила сводить его на улице, надеясь никого не застать в такую рань. Я аккуратно переступила через осколки, направляясь в коридор. Собрав спутанные волосы в пучок, я подозвала Микки цепляя на него поводок. Напоследок взяв со своего тайника пачку сигарет и зажигалку, я осторожно вышла из квартиры, стараясь не шуметь. Утренний свет едва пробивался сквозь серые облака, создавая ощущение тишины и пустоты. На улице было прохладно, но воздух был свежим и чистым. Микки, чувствуя, что я готова к прогулке, радостно потянул поводок. Я не планировала долгую прогулку. Мы шли по пустынной улице, окруженные безмолвием раннего утра.

Асфальт был холодным под ногами, а воздух наполнял легкие свежестью. Микки, наслаждаясь свободой, время от времени останавливался, чтобы обнюхать кусты или деревья. Я следовала за ним, наслаждаясь моментом уединения. Я достала сигарету, поджигая ее. Едкий дым обжог горло с первой затяжки. С непривычки я закашляла, стараясь избавиться от жжения.
Я остановилась, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Микки, почувствовав, что я остановилась, обернулся и посмотрел на меня с легким упреком. Его глаза, как всегда, были полны искреннего понимания и терпения.
— Прости, — повторила я, слегка улыбнувшись. — Просто немного не по себе.
Он наклонил голову, будто спрашивая, что именно меня беспокоит. Я не знала, как объяснить ему свои чувства. Внутри меня царил хаос: усталость, вина, страх перед будущим. Я затянулась еще раз. Никотин медленно растекался по венам, даря ложное чувство успокоения. Микки, чувствуя мое состояние, подошел ближе и утыкаясь головой мне в колени. Его теплое дыхание согревало мои руки, а шершавый язык мягко касался пальцев. Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться на моменте, когда он рядом.
— Все будет хорошо, — прошептала я, не уверенная, к кому именно обращаюсь.

Я дождалась пока он сделает свои дела, чтобы вернутся домой. Тревога,что кто-то сможет меня заметить усиливалась.
Я медленно вела Микки обратно домой, стараясь не издавать ни звука. Его лапы мягко ступали по холодному асфальту, а я пыталась унять тревогу, что кто-то может меня увидеть. В голове крутились мысли о том, как я выгляжу со стороны: растрепанная, в старой одежде, с сигаретой в зубах и собакой на поводке.
Мы подошли к подъезду, и я остановилась, чтобы проверить, не идет ли кто-то следом. Улица была пустынной, и я почувствовала облегчение. Я вошла в квартиру, стараясь не издавать лишнего шума. Сердце колотилось, как бешеное, а руки дрожали. Я бросила поводок Микки на пол и рухнула рядом, чувствуя, как слезы снова подступают к горлу. Все мои усилия по самоконтролю рассыпались прахом.
Микки, почувствовав мой срыв, подошел и положил голову мне на колени. Его мягкий взгляд и теплое дыхание были единственным, что могло меня успокоить в этот момент. Я обняла его, чувствуя, как его шерсть впитывает мои слезы. Но это было лишь минутное утешение.
Я снова закрыла глаза, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. «Что я наделала? Как я могла быть такой идиоткой? Как я могла поверить, что он любит меня?» — проносилось в голове. Слова Саши, его голос, его глаза — все это снова всплывало в памяти.
Я встала с пола, чувствуя, как внутри все разрывается от боли. Подошла к окну, пытаясь найти ответы в ярком свете утреннего солнца. Но город казался пустым и безразличным, как и мое сердце.
«Почему все так сложно?» — снова подумала я. — «Почему люди не могут быть честными? Почему они всегда лгут, предают, манипулируют?»
Микки поднял голову и посмотрел на меня, словно хотел сказать: «Не беспокойся, я здесь. Я всегда буду рядом». Но эти слова не могли заменить того, чего мне так не хватало — понимания, любви, тепла.

Я вернулась к дивану, села и обхватила голову руками. Тело содрогалось от всхлипов. Я попыталась успокоится, но выходило слабо. Я пыталась убедить себя, что все будет хорошо, что это просто очередной жизненный урок, который я должна пройти. Но внутри меня бушевала буря. Я не могла избавиться от чувства, что потеряла что-то важное, что-то, что уже никогда не вернуть. Я закрыла глаза и попыталась представить, что все это сон. Что я проснусь, и все будет как прежде. Но я знала, что это не так. Я знала, что этот сон не закончится, пока я не найду в себе силы справиться с болью.
Я встала, медленно передвигая ногами к ванной комнате. Щелкнув выключателем свет в помещение зажегся. Я глянула на себя в зеркале, пугаясь своего отражения. Я всматривалась в свои глаза, пытаясь найти в них ответы. Они казались пустыми и безжизненными, как отражение в темной воде. На лице застыла маска, которую я не могла снять. Слезы стекали по щекам, но не приносили облегчения. Я чувствовала себя потерянной, как будто потеряла саму себя.
Я коснулась пальцами лица, пытаясь понять, что со мной происходит. Что-то внутри меня сломалось, и я не знала, как это исправить. Я больше не была той, кем была раньше. Я больше не чувствовала себя счастливой.
Я открыла кран и плеснула холодной водой в лицо, надеясь, что это поможет мне прийти в себя. Но вода не смыла мою боль.
Сняв себя грязную одежду и бросив ее валяться на полу, я включила душ и встала под горячие струи воды. Они обжигали кожу, но это было приятно — боль физического тела отвлекала от душевной. Я закрыла глаза, позволяя воде смыть не только грязь, но и все мысли, которые терзали меня. Я вышла из душа, завернулась в полотенце и села на пол в ванной комнате. Вода немного успокоила меня, но боль все еще оставалась внутри. Я чувствовала себя опустошенной, как будто из меня вынули что-то важное. Я не могла понять, как жить дальше, не зная, что будет дальше.

Поднявшись с пола, я прошла в комнату, переодеться. Надев футболку с длинным рукавом и домашние штаны, я устало село на край кровати. Тело знобило от холода. Я сидела на краю кровати, обнимая себя руками, и смотрела в закрытое окно. В комнате было тихо, только шаги Микки были слышны, создавая монотонный ритм, который, казалось, вторил моим мыслям. На улице было светло, и свет солнца едва пробивался сквозь плотные шторы.
Я пыталась понять, что делать дальше. Боль все еще оставалась, но она стала немного приглушенной, словно ушла вглубь. Я чувствовала себя потерянной и одинокой, как будто никто в мире не мог понять, что я пережила.
Я прошла на кухню, включая чайник. Взгляд зацепился за записки оставленные Сашей, которые я бережно прикрепила к холодильнику. Губы задрожали, а глаза больно защипало от наступивших слез. Я взяла одну из записок Саши и перечитала её в сотый раз. Каждое слово было как осколок воспоминаний, которые я пыталась собрать воедино, но они ускользали, оставляя лишь боль. Я больно закусила губу, стараясь сдержать слезы, капавшие на бумагу, размывая чернила. Я аккуратно повесила ее на место. Чайник щелкнув, издавая сигнал, что вода вскипела. Я взяла свою чашку, наливая себе кофе. Я медленно прошла в гостиную, поставила чашку на стол и села на диван, глядя на пар, поднимающийся над кофе. Горячий напиток обжигал пальцы, но это было приятно. Тепло чашки, казалось, проникало внутрь, пытаясь согреть меня не только физически, но и морально. Я сделала глоток, чувствуя, как горький вкус кофе немного отрезвляет. Вокруг все так же валялись разбитые предметы, осколки осыпали пол в причудливой мозаике. Я включила телевизор, создавая иллюзию, что все в порядке.
— Сегодня, в ранее утро понедельника мы начинаем наш телемарафон сериал, — раздался голос диктора.

Сегодня понедельник. Свадьба Влада, пронеслось у меня в голове. Я сидела на диване, глядя на экран, но не видела ни одного кадра. В голове крутились мысли, которые не оставляли покоя. Влад, его невеста, их улыбки, обещания, клятвы. Я снова почувствовала, как внутри что-то сжимается, словно невидимая рука давит на сердце. Воспоминания, как заевшая пленка, воспроизводились в голове.
***
Два года назад
— Представляешь, я буду в белом платье, а ты в шикарном костюме, — мечтательно произнесла я.
Влад улыбнулся, слушая мои мечты.
— А потом мы произнесем красивые клятвы и нас объявят мужем и женой, — улыбнулась я.
Влад сжал мою руку и посмотрел в глаза, его взгляд был полон нежности и тепла. 
— А потом мы будем вместе гулять по набережной, держать друг друга за руки и смеяться над нашими шутками, — сказал он, его голос дрожал от волнения. 
— И у нас будут дети, — добавила я, чувствуя, как сердце наполняется радостью. — Маленькие, такие же милые и счастливые, как ты. 
Влад обнял меня, прижав к себе.
— Не хочется с кем-то делить твое внимание, — прошептал он, целуя меня за ухо.
Влад нежно отстранился и посмотрел мне в глаза, его лицо светилось любовью и заботой. 
— Я хочу, чтобы ты всегда была только моей, — сказал он тихо, но уверенно. — Чтобы мы были вместе не только в радости, но и в горе, чтобы поддерживали друг друга в любой ситуации. 
Я смотрела на него с непониманием, радость от мечтаний испарилась.
— Ты не хочешь детей? — спросила я, скрывая дрожь в голосе.
Влад нахмурился, его взгляд стал серьезным. Он явно не ожидал, что я задам этот вопрос.
— Нет, дело не в этом, — сказал он, немного отстраняясь. — Я хочу детей, но не сейчас. Я хочу насладиться каждым моментом, каждой секундой, которую мы проводим вместе. Я хочу строить наши планы сейчас, а не думать о будущем.
Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна разочарования. Мне казалось, что я только что разрушила нашу идиллию.
— Я понимаю, — тихо сказала я, стараясь не показывать своих эмоций. — Просто... я думала, что мы на одной волне.
Влад снова обнял меня, его руки были такими теплыми и успокаивающими.
— Прости меня, — прошептал он. — Я не хотел тебя расстроить. Я просто не готов к этому сейчас.
Я кивнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Но я не хотела, чтобы он видел мою слабость.
— Все в порядке, — ответила я, стараясь говорить уверенно. — Я понимаю.
Он поднял футболку чуть выше оголяя живот, и начал дразнить кожу, вызывая мурашки.
— Только ты и я, — протянул он, опускаясь и целуя меня.
***
Я горько ухмыльнулась, осознавая, что все это было моей мечтой. Я крепко сжала чашку, чувствуя, как горячие стенки обжигают пальцы, но это было единственное, что могло удержать меня от полного погружения в свои мысли.
Я пыталась сосредоточиться на словах диктора, но они доносились до меня как сквозь вату. "Сегодня мы начинаем наш телемарафон с новым сезоном популярного сериала," — продолжал он. Но я не могла сосредоточиться. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться, но это не помогало. Воспоминания, как призраки, продолжали преследовать меня. Я слышала их смех, видела их улыбки, чувствовала тепло их рук. Но это было не мое тепло, не мое счастье. Это было чужое, и это разрывало меня изнутри.
Я продолжила листать каналы, в поисках того, что мне поможет забыться, хоть на секунду. Но все было бессмысленно.

Мои попытки прервал звонок в дверь. Я машинально повернула голову в сторону коридора. Я быстро убавила звук на телевизоре, замирая на месте. Звук продолжил разносится по квартире. Микки подбежал к двери, гавкая.
— Блять, Адель, — раздался разъяренный голос брата, — Если ты не откроешь эту чертову дверь сейчас ж. Я вызову спасателей, — кричал он.
Я медленно поднялась с дивана, чувствуя, как сердце колотится в груди. В голове царил хаос: воспоминания, мысли, страх. Я не знала, что сказать, не знала, как объяснить брату, что происходит. Но я знала одно: если он увидит меня такой, это разрушит все.
Микки продолжал лаять, не понимая, что происходит. Я села обратно, зажимая руками уши, стараясь заглушить звуки вокруг меня. Я не могла подойти к двери.
— Уходи, — шептала я про себя, — пожалуйста.
Я не могла подойти к двери, не могла открыть её и не могла посмотреть ему в глаза. Всё внутри меня сжималось от боли, страха и вины. Илья не знал, что случилось, но я боялась, что он почувствует это через дверь. Его голос становился всё громче, а я всё глубже погружалась в свои мысли.
— Адель, открой, слышишь меня? Я знаю, что ты там! — кричал он. — Ты не можешь просто сидеть и прятаться! Это не выход!
Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, но перед моим внутренним взором снова мелькали образы прошлого. Их лица, их смех, их прикосновения — всё это было как яд, который медленно отравлял меня. Я не хотела, чтобы он видел меня такой. Не хотела, чтобы он узнал, как сильно я страдаю.

Микки перестал лаять и начал скулить, словно чувствуя моё состояние. Его жалобный голос разрывал тишину, но я не могла позволить себе отвлечься. Я не могла позволить ему увидеть меня.
— Пожалуйста, уходи, — шептала я снова и снова, словно заклинание. — Просто уходи.
Но он не уходил. Его голос становился требовательнее, а я всё больше теряла контроль над собой. Я знала, что если открою дверь, то всё рухнет. Я не смогу притворяться, что всё в порядке. Я не смогу больше скрывать свою боль. Слезы брызнули из глаз, скатываясь по щекам. Я поднялась и направилась в спальню, плотно закрывая дверь. Я с головой закрылась одеялом, прячась от внешнего мира.
Я закрыла глаза и попыталась выровнять дыхание, но оно сбивалось, как и мысли. В голове всё ещё крутились образы прошлого, но теперь к ним прибавилось ощущение безысходности. Я знала, что Илья не успокоится, пока не увидит меня. И это было невыносимо.
Слезы продолжали течь, пропитывая подушку. Я пыталась представить, что будет, если он откроет дверь. Что я ему скажу? Как объясню своё состояние? А главное — как смогу смотреть ему в глаза после всего, что произошло?
Микки, услышав, что я ушла, начал царапать дверь. Его жалобное скуление пробивалось сквозь шум, но я не хотела его утешать. Мне нужно было побыть одной, спрятаться от всего мира.

Я открыла глаза, высовываясь из под одеяла. В комнате было темно, а в квартире стояла тишина. Мне казалось я пробыла так пару минут, но в действительности наступила уже ночь. Я осторожно выбралась из-под одеяла и подошла к окну. На улице горели фонари, создавая причудливые тени на асфальте. Вдалеке виднелись огни ночного города, но они казались далекими и чужими. Я отодвинула занавеску и посмотрела на улицу, пытаясь найти ответы на вопросы, которые мучили меня.
Микки все еще скулил за дверью. Я знала, что ему плохо, но не могла выйти к нему. Мое сердце разрывалось от жалости, но я не могла справиться с собой. Я не могла справиться с тем, что чувствовала. Все оказалось куда больнее, чем в прошлый раз. Я вернулась на кровать, ложась под одеяло. Тело болезненно крутило от усталости. Я проспала почти сутки, но бодрости не ощущалось. Я закрыла глаза, но мысли продолжали роиться в голове, словно стая голодных псов. Каждое воспоминание, каждое прикосновение, каждое слово — всё это было кислотой, разъедающей изнутри. Я лежала в темноте, слушая, как бьётся моё сердце. Оно стучало глухо, словно отдавалось эхом в пустой комнате. Я закрывала глаза в попытках уснуть, затем открывала, стараясь избавится от мыслей. И так по кругу. Я попыталась вспомнить что-то хорошее. Что-то, что могло бы дать мне силы. Но в моей памяти были только тёмные пятна. Только боль и разочарование. Я чувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза, но не могла их сдержать. Я просто лежала и плакала, пока не уснула.