Спорщики

Хосок влетел в аудиторию и прошмыгнул на свое место. Его задница коснулась стула ровно в тот момент, как распахнулась дверь и вошла невысокая, пухлая женщина — преподаватель по матанализу.

— Здарова, Тэхен, — отдышавшись, прошипел, — что-то горгулья не в духах.

Ким вяло моргнул, явно желая моргать еще медленнее, а лучше вообще открыть глаза часов через восемь. Он херово спал. Если совсем точно, он не спал. Назвать сном лежание щекой на конспектах и сидение жопой на стуле в позе креветки, будет кощунством.

— Мне тааак насрать, — он вытянул наушник-каплю из уха и рухнул головой в стол, — Хо, убей меня. Может тогда я высплюсь, — с закрытыми глазами пробубнил и подложил ладонь тыльной стороной под щеку.

— Выглядишь максимально хуево, но матанализ никто не отменял, — в самое ухо прошептал Хосок и пихнул кулаком в плечо, заставляя бодрствовать.

Тэхен что-то невнятно протестующе промычал и скривился, как от боли. Видок и правда потрепанный. На голове гнездо, под глазами темные круги, сами глаза красные и пустые.

— Я не хочу жить. Зачем мне на том свете матанализ? — выдал он и отодрал себя от стола, кое-как собираясь в кучу.

— Косплеишь панду? Очень правдоподобно, — хмыкнул Хосок и получил замечание от горгульи. Пришлось извиняться и кланяться. Преподша и правда зверела от шума на своих лекциях.

Тэхен всю ночь учил. Но в голове такая пустота, что слышно, как недовольно сопит такой же невыспавшийся таракан. Каким чудом Ким принес свое бренное тело на пару вовремя, он и сам не догадывался. Сейчас хотелось только спать. Или сдохнуть. Второе чуточку больше.

Отмучив матанализ под монотонный бубнеж горгульи и едва не расквасив себе лицо о стол из-за слипающихся глаз, Тэхен выплыл из аудитории. Рядом маячил подозрительно бодрый Хосок, чем дико раздражал.

— На каких спидах ты сидишь, придурок? — недовольно пробурчал Тэхен и прирос к подоконнику. Боже, какие мягкие и удобные подоконники у них в универе. И почему он раньше не замечал?

— Я просто грамотно пользуюсь своим временем, — громко заявил Хосок и Кима расплющило от шума в голове.

— Нужно выпить кофе. Ведра три. С каким-нибудь ядом вместо сахара, — Тэхен потер ладонями глаза, взъерошил и без того бардак на голове, посмотрел вниз на свои кроссовки и недоуменно поднял взгляд на Чона. — Ну пиздец. Мало того, что они разные, так еще и один короче другого.

Хосок перевел взгляд на ноги друга и начал ржать. Из-под укороченных, широких джинсов с защипами снизу торчали носки. Один зеленый с яркими желтыми уточками и край уходил под штанину, теряясь где-то на икре. Другой — короткий, темно-синий, с розовой надписью вдоль резинки «maybe yes?» На втором точно должно быть «maybe no?», но он погребен в дебрях тэхенового шкафа. Одинокий и несчастный. Тэхен ему искренне позавидовал.

— Не понял.

Удивление в голосе друга заставило Кима оторваться от отупелого изучения собственных ног, усилием воли поднять голову и повернуть ее в ту сторону, куда смотрел Хосок. Тэхену показалось, что он слышит, как скрипят позвонки от этого нехитрого действия. Сон мгновенно улетучился и глаза распахнулись сами. По коридору шел Чонгук. Не один.

— Это что, Мышь? — не скрывая ошарашенности, спросил Ким.

— Похоже на то, — неуверенно пробормотал Чон. — С нашим Чонгуки.

«С нашим», — машинально подумал Тэхен, даже не заметив, как эта мысль сформировалась в какой-то неприятный укол в груди.

Мия выглядела непривычно. Легкие светлые брюки, свободная рубашка, заправленная за пояс спереди, распущенные волосы и без очков. Чонгук шел рядом что-то радостно вещая, на что девушка открыто смеялась и кулачком лупила его в плечо.

— Привет, лузер, — пара поравнялась с друзьями. — Что с тобой? Тебя пиздили всю ночь?

— Иди в жопу, — буркнул Тэхен, изучая притихшую Мию.

— Не могу, у тебя там занято. Забито мечтами о светлом будущем, — парировал Чонгук.

— Ну так сходи в свою, — не остался в долгу Ким.

— Эээ, нет, дружище. Моя задница неприкосновенна. Этот храм недоступен никому. Даже мне, — ухмыльнулся Чонгук.

— Какие же вы мерзкие дебилы, — хохотнул Хосок, заинтересованно бегая глазами по худенькому телу Мыши. — Ты отлично выглядишь, — ляпнул и осекся, не ожидая от себя таких откровений.

— Спасибо, — тихо прошептала Мия и залилась румянцем. Хосок сглотнул, что осталось никем не замеченным.

Тэхен сверлил взглядом жизнерадостного Чонгука и все его естество остро желало оттеснить Мышь подальше от его личного соперника. Что за нах? Ким вообще не по этим делам. Но едкое сомнение уже заползло под кожу и навязчиво трепало кончики пальцев, отдаваясь покалыванием в них. Хоть Тэхен этого и не понимал.

— Пойдем пожрем, — внезапно предложил Чонгук. — Я голодный, как волк. Корову бы заточил. Там Юнги где-то в столовой трется. Мия, ты с нами? — повернулся к притихшей девушке и не заметил, как глаза Хосока загорелись в предвкушении.

— Нет, я пойду в библиотеку. Очень нужно подготовиться к занятиям, — тихонько пропел тонкий голосок.

— Ладно, зубрилка, — по-доброму поддел Чон, — увидимся еще.

— Да, — Мия подняла глаза и внимательно посмотрела на Чонгука, — спасибо тебе. Ты очень помог.

— Да было бы за что, — засмеялся тот.

Две пары глаз в полном непонимании уставились на него.

— Чем таким ты ей помог? — Тэхен старался держать голос ровным, но почему-то дико раздражала эта парочка. Выглядела слишком радостной.

— Да там у нее в семье… — Чонгук запнулся. Сомневался, мог ли рассказать, это ведь не его жизнь, но потом подумал, что парни не пойдут разносить сплетни и никогда не выносили на всеобщее обозрение ничего личного.

— Мдааа, — протянул Хосок после рассказа Чона, наваливаясь плечом на дверь столовой, — ну и сука.

— Я так же подумал и захотел помочь, — пожал плечами Чонгук, а Тэхен смерил его ледяными взглядом.

«Красивый», — резанула мысль.

«Кто? Чонгук? Да ну нет», — отрезвила вторая.

— И что это получается? Я вас свел, как какая-то сваха? — буркнул себе под нос.

— Ким, ты идиот? — почему-то звучало не как вопрос. — Она мне не нравится. Ну, то есть не как девушка. Я просто ей немножко помог выбрать одежду. В планах отпиздить сестру. Морально. Я же джентльмен, женщин не бью. Мия, как литл систер, андерстенд, тупорез? — хохотнул Чон, который бил в своей жизни только боксерскую грушу даже ни разу не вставая в спарринг.

Улыбка сама налипла на лицо и Тэхен изо всех сил старался ее стереть. И чему он так радуется, придурок?

— Иди в жопу, — лыбился Ким.

— Если позволишь, — ухмыльнулся Чонгук и плюхнулся на стул рядом с Юнги. — Привет.

— Привет, парни. Емааа, Тэхен, тебя пытали? — Мин осмотрел друга. — И носки спиздили? Обидно, наверное.

Чонгук опустил глаза и заржал, как конь, на всю столовую, привлекая внимание всех вокруг.

— Пойду кофе возьму, — рыкнул Тэхен и поплелся к мармитам и стойкам с едой.

— Я с тобой, — засуетился Чонгук, подрываясь с места.

— Слушай, Юнги, — Хосок прищурился, провожая взглядом пару друзей, — тебе не кажется, что между ними что-то не то?

— Кажется, — спокойно ответил Мин, активно поглощая свой обед и ковыряясь в телефоне. — Тут два варианта. Или они прибьют друг друга, или… — он не закончил, криво ухмыльнувшись.

Юнги слишком проницательный. И давно заметил, как искрится воздух, когда эти двое начинают свои игры. Вот только они великие слепые и не замечают очевидного.

Мин уже два года в отношениях с парнем. Они учатся в разных ВУЗах, но стараются встречаться в любую свободную минуту. И он видит гораздо больше в такой химии. Чимин живет с отцом и… отцом. Интересненько так вышло. Мальчика взяли из приюта, когда отец номер один был женат на женщине. С ней у парня никогда не было особо близких отношений, и когда она покончила с собой, прыгнув с моста, он даже не особо расстроился. Хотя папа горевал долго. А потом привел мужчину и представил его, как друга, который будет с ними жить. Чимину было тринадцать и он слишком умен, чтобы не понять очевидного. Никакой он не друг. Тогда он попросил о разговоре и признался, что все понял сразу. А еще признался, что сам такой же. В общем, все облегченно вздохнули, поплакали, обнялись и просто жили. Партнер папы оказался удивительным человеком и Чимин проникся искренней сыновней любовью и к нему тоже. И теперь, несмотря на косые взгляды и осуждения общества, они вполне счастливо существовали в своем мире. Юнги приняли с опаской поначалу, но и он влился в дружный мужской коллектив, став частым гостем в доме.

Теперь он ясно видел, что Тэхен и Чонгук химичат не по-детски. И если с Чоном все понятно и просто, то для Кима это будет неожиданное открытие.

— Я за второе «или», — широко улыбнулся Хосок. — Хоть и не особо понимаю эти ваши… Отношения.

— Тебе и не надо понимать, — философски выдал Юнги. — Вот влюбишься и дойдет. Но это не точно.

— Что обсуждаете? — Чонгук поставил поднос, на котором еда еле уместилась и сел за стол, мерзко скрипнув ножками по полу.

— Не шуми, — скорчил гримасу Тэхен. Голова еще раскалывалась.

— Вас обсуждали, — прямо ответил Юнги. — Какие вы придурки, — он говорил не отводя взгляда от телефона и беспрерывно с кем-то переписываясь. Хотя и так ясно, с кем.

— Че придурки сразу? — пнул его ногу под столом Чонгук. — Нам просто весело вместе.

«Вместе», — эхом отдалось в головах обоих спорщиков и они уставились друг на друга, но быстро отвели глаза.

— Ага, — кивнул Мин, ухмыльнулся и чему-то покивал.

— Тэхени, — пропел мелодичный голосок и того аж скукожило от него, превращая красивое лицо в куриную жопу. Стройная брюнетка с улыбкой от уха до уха летела через столовую. — Тэхени, — пропела девушка, приблизившись и вцепившись в плечо Кима, — так рада тебя видеть.

— Привет, Юна, — скрипнул Тэхен и сжал челюсти. Девушка его раздражала. Да, он пару раз переспал с ней с полгода назад и ясно дал понять, что на этом все. Но доходило до нее туговато и липла она при любой возможности.

Юнги скосил взгляд на посеревшего Чонгука, хмыкнул и продолжил что-то печатать в мессенджере. Хосок проследил взглядом за рукой Чона, в которой тот сжал палочки с такой силой, что они грозились вот-вот сложиться пополам, и широко улыбнулся. Мин был прав, слепошарики бесились от ревности и искрились от взглядов. Идиоты.

— Тэхени, — щебетала Юна, — не хочешь прогуляться вечером? — это даже не намек. Это табличка в руках, горящая надписью «секс».

— Прости, много забот по учебе. Экзамены и все такое, — отбивался Ким. Усталость накатила с новой силой и желание свалить стало почти нестерпимым. Он повел плечом, сбрасывая руку девушки.

— Можно подумать, тебя это когда-то останавливало, — надулась Юна.

Чонгук уже не серел, он закипал. Как животное, у которого крадут добычу.

«Мое», — отчаянно вопило подсознание. Но Чон не только великий слепой, он еще и великий глухой.

— Возможно, я повзрослел. Или поумнел, — вяло откликнулся Тэхен. — Я, кажется, тебе давно все объяснил, нет? — головная боль и недосып добавляли раздражения и на поверхность вылезала откровенная грубость. Или просто надоело такое навязчивое внимание и полное игнорирование его слов.

— Я тебе не жениться предлагала, а ты… — взбеленилась Юна, которая интеллектом явно не отличалась.

— А что я? — вскинулся Тэхен, повышая голос.

Юнги с Хосоком с интересом наблюдали за троицей. Первый даже телефон отложил. И если с девицей все понятно, то слепоглухие друзья вызывали неподдельный интерес. Чонгук испепелял стул своей полыхающей задницей и методично отрывал конечности у девушки взглядом. Тэхен заводился от раздражения на все вокруг и выплескивал его на Юну.

— Ты… ты… — девушка решила, что злиться не лучший вариант, чтобы получить желаемое и мило улыбнулась, — не злись. Я же предлагаю просто расслабиться. От учебы отвлечься, — снова натянула милую улыбку.

Чонгук натянул свой последний нерв и таки согнул палочку в кулаке.

Хосок присвистнул, Юнги чуть отсел, боясь, что его зацепит волной гнева.

— Я не настолько устал, чтобы так расслабляться, — отрезал Тэхен. — Слушай, Юна, все, хватит. Найди себе другую жертву. То, что я обратил на тебя внимание когда-то там, я уже и не помню. И ты забудь, — грубо, но честно.

После Юны у него не было никого, хотя до этого вереница девчонок всех сортов и видов чуть не дралась за место в очереди в постель Ким Тэхена. По его похождениям можно было многотомник написать. И это только список имен, без подробностей. Но в какой-то момент его как отрезало. Стало настолько скучно, не интересно, механически. Даже с Юной все вышло на автомате, как вредная привычка. Он и не получил особого удовольствия. Будто смену на заводе отработал. Тогда и понял, что просто устал от этого марафона и больше никого к себе не водил. А через какое-то время заметил, что и не тянет ни к кому. Хотя девушки липли, как мухи на мед и чуть не в открытую предлагали себя.

Через месяца три Тэхен испугался, что с ним что-то не так. Сломалось и не стоит. Но нет, стояло, как по команде. Особенно после посиделок с друзьями с пивом. И он, решая проблему в душе, подумал, что пенный напиток бодрит его мужское начало и успокоился. Все работало и это главное.

Юна фыркнула, пробормотала что-то невнятное и умчалась, цокая каблуками.

— Как не вежливо, — поддел Юнги и вернулся к телефону.

— Да не хочу я, — ляпнул Тэхен и поспешно добавил, — ее.

— А кого хочешь? — задал провокационный вопрос Хосок и уставился на почти зеленого от злости Чонгука, который напрочь забыл, что хотел есть.

— Я сейчас хочу поспать. Лет сорок, — отбился Ким и продолжил ковырять палочками рис.

— Ну да, ну да… — загадочно пробормотал Хосок и стащил наггетс с тарелки Чона.

— Это мое, — рыкнул тот и было совершенно ясно, что он не о еде. Всем, кроме Тэхена и Чонгука.

***

С чего начался весь сыр бор не определялось никакими измерениями и расчетами.

Пятничный вечер привычно проводили вчетвером в комнате Юнги и Чонгука, закупив традиционное пиво и кучу пакетов с изжогой, то есть чипсами. Болтали, пили и хрустели. В какой-то момент Хосок заныл, что хочет пиццу. К ней добавилась острая курочка и какие-то закуски. Часа через два, обожратые и хмельные, друзья валялись по кроватям и выбирали фильм, переругиваясь с стиле «сами смотрите это дерьмо, а я хочу…» и дальше шел вариант личного дерьма одного из четверых.

Юнги это все быстро осточертело и он занялся любимым делом — перепиской с Чимином, который торчал с отцом номер два в гостях у его старшей сестры и безбожно ныл, что она мерзкая тетка, которая желает его женить на такой же мерзкой дочери и умолял Юнги привезти веревку, чтобы их всех там задушить. И мыло, если первый вариант с треском провалится и придется вешаться самому. Мин предложил нож, но Пак отмел идею по причине жуткой боязни крови.

Хосок смирился с тем, что выбора ему не оставили и просто наблюдал. А наблюдать было за чем.

Тэхен с Чонгуком выдавали порции электричества и накаляли воздух так, что искры было видно невооруженным глазом.

Как докатились именно до такого спора, неясно. Но в итоге они орали друг другу в лицо, сидя на кровати Чонгука.

— Я не пидор! — вопил Чон, тараща глаза. — Я бисексуал. А вот ты пидор. И это не ориентация. Это твоя отличительная черта характера.

— Да что ты? — язвительно отзывался Тэхен. — У тебя девушка когда последний раз была? Сто лет назад? Ты уже забыл, как выглядят сиськи.

— Зато ты не забыл, — ухмыльнулся Чонгук, вспоминая сцену в столовой. — Юна напомнит лишний раз, только попроси.

— И попрошу! — с вызовом выплюнул Тэхен. — Не тебя же мне трахать.

— Да у тебя кишка тонка даже поцеловать парня, о каком «трахать» речь? — Чонгука несло.

Хосока тоже, но только на волнах неподдельного любопытства. Он толкнул Юнги локтем и кивнул подбородком в сторону парочки. Тот тут же закрыл чат и включил камеру. Видео для будущего семейного архива, не иначе. Ну и чтобы не слились, когда пыл поутихнет.

— Спорим, что смогу? И поцеловать и трахнуть, — ляпнул Тэхен, даже не подозревая, на что только что подписался.

— Уж не меня ли заприметил, слабак? — ехидно осклабился Чон и облизал губы.

— Да даже тебя. Вообще пофиг, — взвился Тэхен.

— Скорее, я тебя трахну, Ким, — толкнул язык за щеку и приподнял бровь. — Мне-то не привыкать.

— Спорим, что ты сдашься? — кивнул Тэхен.

— Спорим, что ты? — протянул руку Чонгук, которую тут же обхватили длинные пальцы и крепко сжали.

— Да начнутся голодные игры, — подытожил Юнги и завершил съемку.

Две пары ошарашенных глаз уставились на соседнюю кровать, так и не разжав руки.

— Точно, давайте Голодные игры посмотрим? — заулыбался Хосок.

— Тогда уж Горбатую гору лучше. Как раз в тему, — хмыкнул Мин и потряс телефоном в воздухе, намекая, что отвертеться не выйдет.

И только сейчас два спорщика осознали, что натворили и отшатнулись друг от друга.