||глава 8||
Утро понедельника начиналось для Виталины как обычное — серое, бесцветное и холодное. Солнце едва пробивалось через облака, и весь мир казался в тумане, даже сам воздух. Она лежала в постели, не в силах подняться. Тело было тяжёлым, будто кто-то давил на грудь, а мысли путались, словно стараясь ускользнуть от её внимания. Вчерашний вечер, ночь — всё сливалось в одно мутное пятно. Отсутствие сна, постоянные переживания и пустота в животе делали её слабой и беспомощной.
Она не могла понять, сколько времени прошло с того момента, как она проснулась. Виталина встала, с трудом сняла с себя одеяло и направилась в ванную. Смотреть на своё отражение в зеркале было трудно. Щёки, потёртые и обвисшие, глаза красные и воспалённые от слёз, а сам взгляд потерянный — не от боли, а от ощущения пустоты. Вчерашний день был в туманной памяти, как и вся недавняя жизнь. Но одно было ясно — она не могла оставаться в этом доме, в этом аду, больше. И тем более не могла оставаться в таком состоянии.
После утреннего умывания она ещё какое-то время стояла перед зеркалом, пытаясь собраться с мыслями, но ей не удавалось понять, что ей делать. Она снова почувствовала пустоту, жгучее ощущение в животе — не от голода, а от какой-то незримой боли, которая всегда была рядом, но только теперь стала ещё ярче, сильнее, когда она попыталась снова «нормализовать» своё утро. В голове стояла одна мысль: «Как я всё это переживу?»
Заставив себя наконец-то одеться, она почувствовала холод и дискомфорт от одежды, которая казалась чуждой, будто не её. Быстро накинула старую куртку, джинсы, которые не были её любимыми, но как-то подходили под её настроение — тусклое, потерянное. Она не обращала внимания на свои волосы, которые запутались и стали хуже, чем раньше. Это не имело значения. В её голове не было места для таких мыслей.
Школа. Место, где она всё чаще теряла ощущение времени. Школа — это было как ожидание чего-то, что не могло бы сделать ей лучше, но что нужно было пройти, чтобы просто не остаться дома. Там, где все были настолько заняты своими проблемами, что никто не замечал чужих. Туда, где можно было просто скрыться в толпе.
Но не сегодня. Сегодня Виталина чувствовала, что это место, наоборот, как будто указывает ей на её уязвимость. Глядя на своих одноклассников, она ощущала, как всё вокруг становилось пустым, а они сами — далекими. Вот Булат, Влада, они её друзья, да. Но даже их поддержка начинала казаться недостаточной. Или, возможно, она сама не могла позволить себе полностью открыться. Она не знала.
Когда она пришла в школу, она почувствовала, как её глаза упорно избегают других взглядов. В классе — снова чужие лица, разговоры, как всегда. Влада заметила её первым взглядом.
— Ты как? — спросила она, но на её лице не было того жизнерадостного выражения, которое обычно придаёт Влада. Она явно видела что-то не так.
— Нормально, — Виталина соврала, быстро отводя взгляд. Она не хотела, чтобы её видели такой, какой она была.
— Ты в порядке? — повторила Влада, не отводя взгляда. Она была настойчива, как всегда. Виталина замолчала, не зная, что ответить.
Булат присоединился к ним через пару минут. Он вежливо кивнул в знак приветствия, но что-то в его взгляде подсказало Виталине, что он тоже заметил её состояние.
— Ты вообще что-то ела? — спросил он, уже зная ответ. Виталина только покачала головой.
— Не совсем, — сказала она тихо, пытаясь увериться, что будет достаточно этого ответа.
— Ты можешь рассказать, если нужно, — сказал Булат, но Виталина почувствовала, что он тоже не знал, что сказать. Она взглянула на него и немного пожалела, что не смогла быть честной. Но в тот момент это было невозможно.
В школе прошёл обычный день, но для Виталины не было ничего обычного. Её мысли всё время возвращались к тому, что произошло в её доме, к тому ужасному столкновению с её родителями, которые кричали на неё и обвиняли её в том, что она куда-то пропала на несколько дней. В голове всплывали слова матери, её собственные истерики и оскорбления. А отец... Это было невыносимо. Он не стал причинять ей боль, но его взгляды, его намерения — они оставались в её памяти. Она чувствовала себя грязной, как-то поломанной. И всё, что ей хотелось — просто убежать.
Когда Виталина вернулась домой после школы, ей стало ясно, что её «дом» — это не место безопасности. Там её встречали крики и обвинения. Родители, как всегда, в гневе и раздражении, орали на неё, как только она переступила порог.
— Где ты была все эти дни? — кричала мать, её лицо багровое от злости. — Что с тобой?!
— Ты шлюха, Вита, ты слышишь? — отец кричал ей в лицо, подойдя слишком близко. Его слова словно ударяли по её голове, и она не могла от них защититься.
— Я просто… — она пыталась объяснить, но слова не выходили.
С каждым словом, с каждым обвинением её мир рушился. И вот тогда, когда отец подошёл слишком близко, что-то внутри её сломалось окончательно. Она почувствовала, как её ноги подгибаются. Она не могла стоять. Все силы покинули её. Она упала на пол, её руки бессильно лежали рядом. Отец растегнул её джинсы, снимая с неё кофту, его действия были механическими, без какого-либо смысла. Но всё это было мучительно болезненно для Виталины. Её тело — как нечто чуждое, от чего хотелось убежать.
Она не могла не вспомнить те моменты, когда её тело было частью всего этого хаоса. Но она вытерла слёзы, решила не думать об этом, сконцентрировавшись на своих друзьях.
Её пальцы сжались в телефоне, и она набрала сообщение в общем чате для Влады, Булата и Виты:
> Виталина: «Ребята, я не могу больше оставаться здесь. Всё так плохо… Пожалуйста, мне нужно к вам…»
Ответ пришёл быстро. Влада сразу написала:
> Влада: «Мы здесь, Вит. Сильно обнимаем тебя. Ты не одна.»
Булат написал следующее:
> Булат: «Держись, Вита. Мы с тобой. Когда сможешь, напиши, мы рядом.»
Несмотря на боль, которая снова пронизывала её, Виталина почувствовала лёгкое облегчение. В этот момент она осознала: пусть её родные остаются в тени, но у неё есть друзья. Пусть они далеко, но они поддержат её.
______________________________________
тгк!!