Глава 1.
───── ◉ ─────
- Саллиса! - прокричал женский голос разносясь по квартире, забегая в каждую открытую комнату.
- Салли! - уже более строго и с угрозой надавил голос на имя.
В ответ кроме ленивого шарканья ножек не откликнулось ничего.
- Сколько тебя вообще можно звать? Кричишь кричишь, а в ответ ни ответа ни привета. Теперь вот так над своими матерями издеваются?
В проёме показались все сто шестьдесят восемь сантиметров вызываемого недоразумения. Она лениво разлипала свои лисьи глазки и непомерно широко зевала. Хоть тушка и отличалась чрезмерной стройностью и лёгкостью, но не задеть награмождённые коробки в комнате родителей она не смогла. Хотела было облокотиться об косяк двери, но из-за сонного состояния промахнулась и распласталась пляшмя на полу, завывая от боли.
- Тсссч.. Больно то как. Аяяяяй! Чего звала то?
Сидящая на розовом ковре женщина обернулась лишь на мгновение и потом снова продолжила складывать одежду в ровные прямоугольники.
- Так тебе и надо. Заслужила. Совсем маму свою не уважаешь.
Саллиса корча рожицу боли поднялась, осмотрела сборы, которые устроила её мать - причём это были не просто сборы, а упаковывание всех вещей и мебели - потирая ушибленные места с обидой попятилась обратно из комнаты.
- Стоять!
- Ну что опять?
- Не опять, а снова. Подойди сюды. Я должна тебе кое-что сказать.
Салли остановилась, но без желания слушать. Глаза то и делали, что слипались слипались и слипались.. Сон клонил в свою колыбельную, не переставая давить на веки. И она зевнула. Размашисто, очень широко, вызывая новую волну недовольства со стороны своего родителя.
- Кароче, ты не едешь с нами к тётке, а переезжаешь на время ремонта к Адаму. Мы с Ариной уже договорились, с Адамом тоже, все согласны на все сто. Поэтому вещи тебе придётся пересобрать. Не на курорт же едешь!
- ЧТО?? - взвизгнула Салли, сбросив с себя вялый, дремучий сон.
- Что ты такое говоришь? Это нечестно!
- Не кричи, Урсулу разбудишь. - шикнула мать приподнимаясь с пола, чтобы подвинуть к себе новую коробку.
- Нечестно это пропускать год университета из-за обычного ремонта дома. И обсуждению твой переезд не подлежит. Это лучший вариант.
- А как же обещанное моё онлайн обучение? Ты же обещала! - прошипела Саллиса, насупив свой маленький нос и пухлые губки. Эта новость её совершенно не обрадовала.
- У тётки на югах у тебя точно не получится хорошенько учиться. А тебе пора взяться за ум! Слышишь? За ум! - показала указательным пальцем женщина на висок.
- Восемнадцать лет, а самостоятельности ноль без палочки. Настала пора её приобрести. - они пересеклись взглядами схожих серо-зеленых глаз.
- Ой, всё! - замахала взрослая женщина ручками.
- Не смотри на меня так! Испепелишь и мокрого места не оставишь. Иди уже, перебирай заново свой чемодан. Я из-за тебя запуталась только. Вот скажи, куда я только могла подевать купальник Урсулы? Точно ведь где-то он был..
С взъерошенными бледно рыжими волосами Салли в великом недовольстве снова бросила взгляд на мать. Та отмахнулась от него рукой, мол: «Отстань и убирайся уже отсюда. Не до тебя сейчас». В раннее сонных глазах пробежало разочарование. Урсуле то свезло так свезло. Она ещё в школу не ходила, поэтому поедет купаться в солнечных лучах и морских волнах без задней мысли.
А она нет. Вернее теперь нет.
- И ещё! - остановил её голос напоследок.
- Расскажи как обрадуется Влада таким новостям. Во всех подробностях. И точка. Ладушки?
Девушка сжала зубы, представляя как в обиде тыкает матери в глаза, а затем в своём обычае молвила:
- До свидания, Анна Миллс! - и ретировалась в свою комнату.
Первым делом, вместо собранного чемодана у компьютерного столика, она схватилась за свой новый телефон в красном чехле. Затем, как настоящий слонёнок, плюхнулась на кровать. Пальчики вяло начали набирать сообщение, ответ на которое прилетел мгновенно со скоростью связи.
Саллиса: я никуда не еду
Лада: всм не едешь?
Саллиса: в прямом. Меня лишили права голоса и оставляют в городе
Лада: чтоооооо? Как так? Ты ж уже собралась! И тем более где? Не будешь же ты жить с отцом у его друзей! Так ведь?
Саллиса: не. Пока тут ремонт меня отошлют к Адаму
Лада: к тому самому?
Саллиса: всм к тому самому?
Лада: ну к этому, он ведь тот самый пятиюрный брат?
Саллиса: ага
Лада: мдааааа уж. А почему именно к нему?
Саллиса: больше не к кому, с другими родственниками не ладим
Лада: ой, забыла совсем про это. Ну ладно тебе! Зато уже с первого курса будем вместе учиться! Разве плохо?
Саллиса: :(
Лада: кто грустит тот трансвестит! Не утони в соплях, за время учёбы ещё успеется:* А мне пора. Рита снова скандал затеяла из-за какой-то соковыжималки. Видите ли я не помыла её за собой. Пойду с ней собачиться. Не грусти, скоро увидимся:*
Саллиса: оки
Включенный на диалоге телефон полетел в сторону. Укутавшись в розовый пушистый плед девушка посмотрела в окно, что было сбоку кровати. Там светило яркое летнее солнышко, проплывали маленькие облачка, а ещё проносились её мечтательные мысли о самом разном. Об Адаме, что не прочь с ним увидится спустя столько времени; о его матери вместе со своей, которые представились ей ехидными смеющимися и потирающими свои маленькие лапки крысками; об отце, с которым она не увидится ещё несколько дней после переезда; об Урсуле, которой повезло с годами; а ещё университете, ждущий загрести её в свои объятия уже через несколько деньков...
А так хотелось к тётке!
Позагорать под южным солнцем, полениться, поплавать в море на надувном матрасе, есть по утрам сочные фрукты и пить свежее парное молоко, а можно сразу коктейль микс. Столько дум и планов было на приближающуюся осень и они никак не вписывали в себя переезд к Адаму, а к тому же активную студенческую жизнь.
...
Девушка уже некоторое время стояла напротив высоченной новой многоэтажки, пробегаясь недоверчивым взглядом от самого высокого окна к нижнему, плюсом по табличке названия улицы - Гран Виа. Такие размахи и полная новизна были не привычны глазу. Воздух здесь оказался непривычно свеж и чист. Хотя что ещё ожидать от северного района города, как не всевозможную зелень в округе да новые дорогие постройки. Вот только Саллиса давно привыкла к вечно кипящей жизни за окном со звуками пиликанья, шума автострад, строительства, чем волшебным трелям в сказочном лесу.
Адам поселился здесь аки Белоснежка, и его семь гномов, Салли была уверена, будет найти не сложно.
Она взглянула в последний раз на болтающих между собой женщин, которые то хихикали, то кивали другу дружке, словно хитрые крыски. Те, в свою очередь, подали знак идти вперёд заселяться, и она, мысленно попрощавшись с матерью в привычной манере: «До свидания, Анна Миллс» зашагала вслед водителю тётушки Арины, который потащил её чемодан и пару сумок ко входу.
После подъезда первого этажа, который больше напоминал гостиничный номер, и двух лифтов, Салли долго вперивалась в огромную чёрную дверь с деревянными фигурными вставками. Квартира странно числилась 39-40. Будь здесь отец он бы чётко описал из какого материала она сделана, насколько дорогое дерево в нём использовано, заприметил бы даже шумоизоляцию и новые примочки по типу: сделана эта дверь в стиле Морро или чего-то подобного. Он умел разбираться в любых дорогих вещах. Только Салли, сколько не пыталась за ним повторять и учить, до сих пор не разбирается даже в моде. Без перерыва носит одни только джинсы. А вверх тоже мало различается: летом укороченные футболочки, топики, а зимой худи да толстовки. Вот и сейчас на ней одни из множества джинс её многочисленной коллекции да топик в виде футболки. На ногах летние кроссовки.
И всё. Больше к образу она ничего не добавила.
Обкусав верхнюю губу, вспомнив слова тётушки Арины о том, что на её плечи возложена великая миссия присмотреть за здоровьем её сына и доложить ей результаты шпионского расследования, так как сам он ничего об этом не рассказывает, напоследок дотронувшись в успокаивающем жесте указательным пальцем сначала до языка, а затем до носа позвонила в дверь.
По ту сторону ничего звонкого не донеслось. Видать дверь и вся квартира и вправду оказались с шумоизоляцией. С чего бы?
Прошагала в закат минута. Никто не ответил.
Она потянулась позвонить снова, как раздались звуки щеколд и замков, затем массивная дверь тихонько распахнулась, открывая вид на сонного парня в брюках и незастёгнутой помятой серой рубашке. Его руки упёрлись выше двери, потягивая заспанные конечности. Он даже широко зевнул, аки лев Лёва, окидывая взором представшего ребёнка, которого ему подсунули нянчиться на неопределённый промежуток времени.
Будто приговор вынесли, а точный срок отбывания не сообщили.
Саллисе лень оказалось даже открывать рот, как в принципе и ему, поэтому она по простому кивнула в сторону пятиюрного брата. Тот, наблюдая повзрослевшую сестрёнку с ног до головы и обратно, махнул головой в бок, приглашая войти. Холл оказался простоват: с чёрными сетчатыми стенами и потолком, всюду увешанных крючками для одежды, также стоял кремовый пуфик и пара мужской обуви. Но впереди виднелось что-то масштабное и грандиозное, подстать Адаму - юному мажорчику с золотой ложкой в жопе, которая была глубоко засунута в его пятую точку ещё с появления того на свет.
- Ко мне должны прийти, поэтому можешь пока осмотреться. Комнату покажу позже. - бросил он сухие фразочки с серым безразличным взглядом и ушёл по длинному коридору.
Предположительно в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок после сна.
Саллиса и не ожидала от него фейерверков, торта или дорожку из лепесток роз, но хотя бы улыбку, как к сестрёнке, с которой не виделся больше пяти лет она заслужила. Живут в одном городе, но единственные кто не прекращает общение между собой это только их матери. Шушукаются, вечно какие-то заговоры строят, ходят на шопинг и пытаются влезть в каждую ниточку одежды своего ребёнка. «Вездесущие крыски» - так их прозвала Саллиса. А вот отцы не понятно как к друг дружке относятся. Пожать руку или поприветствовать это в порядке вещей, но съездить выпить - такого с роду никогда не было. И не будет думалось каждому. Вообщем их нельзя было назвать даже друзьями. И они - Саллиса и Адам - лет пять с небольшим разница, а общались в последний раз девять лет назад, когда матери взяли их с собой отдыхать на моря.
Ей 11, ему 16.
Она миниатюрная девочка, которую пленил своей добротой и улыбкой юный братец, и он подросток с пубертатным периодом, что только начинает разбираться в себе, встретил свою подросшую козявку сестричку. Для него она всегда была мелкой занудой. Из-за неё приходилось откладывать прогулки с новыми друзьями, свои планы, развлечения, игры на телефоне и многое другое..
Вот и сейчас явилась не запылилась. Ни одной пылинки, а сдувать надо уже наперёд.
Пока Адам был занят своим внешним видом, Саллиса, разувшись, прошла вперёд, оглядываясь по сторонам огромной комнаты, потолок которой достигал метров пять в высоту. Масштаб этой гостиной был огромен и разделён на две части разным цветом интерьера. Левая часть гостиной была обставлена в стиле модерн, выделялись из общей картины только изогнутая деревянная скамейка и кресло из тёмного дуба в виде скорпиона, а так в стандарте коричневый диван с серыми подушками, такого же типа кресла и столик между ними. Всё остальное отдавало приятными светлыми и бежевыми тонами. Особенно привлекали огромные окна с длинными прозрачными карнизами. С боку взвивалась вверх витиеватая лестница со стеклянными перилами, вела она на обзорную площадку над гостиной, с которой начинался второй этаж.
Правая сторона гостиной располагалась наполовину под потолком обзорной площадки, где стоял белый квадратный диван, телевизор в стене и необычный ковёр из мягких шариков вязальных ниток скреплённых вместе. Там также расположилась вторая лестница. Но намного меньше и без всяких поддержок в виде перекладин, она разрезала окно на двое, разделяя на вверх и низ. А напротив белой части гостиной красовалась корчинево-чёрных тонов довольно просторная кухня. С одного взгляда было видно всякие новые примочки, растения, барная стойка, чистота и порядок..
По представшим глазу масштабам предугадать, что это только начало оказалось несложно.
Осматривая всё с неподдельным интересом, который правда мало отображался на миниатюрном лице, Саллиса поднялась по одной из лестниц наверх. Отсюда открывался прекрасный обзор на гостиную, а также через окна на город мегаполис в целом. За стеклом пестрела яркая летняя зелень - изюминка богатого северного района города - с редкими, но высокими многоэтажками. Вид отсюда можно было назвать именно дорогим, роскошным и презентабельным. Если все люди для разнообразия поднимаются на смотровые площадки, то есть небольшая горстка, кто на таких живёт и глазом не ведёт.
В квартире было непривычно тихо.
Не слышно было даже Адама, который однозначно что-то да делал и без шума не обходился.
Не ощущая себя чужой, или наоборот родной помещению, просто напросто без лишнего стеснения девушка прошлась чуть дальше.
Её заинтересовали всякие музыкальные колонки и место для диджея, почти как в клубах, только менее габаритное. Явно не один лям за такое отдано и выглядит уже не совсем как новое, оборудование значит использовали довольно таки часто и используют поныне. Пыли на них не оказалось к удивлению. Поверхность пластмассы была ровной, без разводов, без грязи, только чутка помятой. Заглянув между колонками музыкального центра она заприметила валяющийся кусочек ярко красной ткани. Стало чрезвычайно любопытно. Она облокотилась рукой и нагнулась, пристально всматриваясь в находку. Это оказались стринги с какой-то пачкой. Чтобы прочитать на ней надпись Салли в привычке прищурилась и поддалась ещё ближе.
- Дю-ре-кс. - прочитала она по слогам и с еле заметным отвращением отодвинулась от найденного.
- Фу. Мерзость.
На миловидном личике нарисовалось отвращение. Она вопросительно выгнула брови куда-то в пустоту, будто её обследование сопровождалось зрителями.
Квартира была вылизана почти что языком, но кажется эти мерзопакостные вещи оказались невидимками при уборке, а найденными лишь слегка любопытной особой. Удивить вещи Саллису не удивили. Масштабы и различные оборудования сами собой кричали, что тут проходят шумные вечеринки для пьяной молодёжи. Её даже не ошарашит, если она наткнётся здесь на помещения в виде комнат мотеля, куда стекается часть парочек перетереть свои любовные дела своими потными телами. Вот только лишь бы её в одну из таких не заселили.
- Ляля, ты там где потерялась? С верхушки не чебурахнулась случаем? - мягкий, ласкающий слух мужской голос донёсся снизу.
Саллиса с непроницаемым выражением лица высунулась за прозрачную перилу, вперив зелёные радужки с серыми вкраплениями в парня. Он стоял в тех же брюках, только уже окончательно застёгнутых ремнём, в новой бежевой рубашке какого-то народного стиля, обтирая руки и шею полотенцем. На тёмном лице, мрачность которого создавали чёрные волосы, брови, ресницы, мешки под глазами и серый след бритых мест подбородка, брови сложились будто бы в сожалеющем виде. Сколько она его знает они всегда были у него такие. Вот только серые глаза выражали никак не сожаление, а добрую, без злобных мыслей насмешку.
- Салли, - без лишних эмоций пробормотала она, продолжая смотреть с верхней площадки на пятиюрного родственника.
- Не суть. Пойдём, Салли Ляля, комнату твою покажу. Или уже перехотела заселяться? - он в последний раз обтёр руки и кинул полотенце на коричневый диван, будто ему там и место.
- Да вроде нет, - пробормотала она снова в ответ, а Адам только кивнул и пошёл куда-то назад.
Саллиса хотела было спускаться, но Адам с её чемоданом и парочкой сумок самолично начал подниматься по витиеватой лестнице. Затем кивком подозвал к себе, открывая дверь в длинном коридоре отдельного ото всех прямоугольника. Лисий разрез глазок приоткрылся от приятной атмосферы и интерьера внутри. Комната была исключительно светлая с окном во всю стену, только ступень, на которой лежала постель, оббитая тёмно-серой тканью с пуговками выделялась на фоне светлых тонов бежевого. А так пушистый ковёр, кровать, кресло и паркет были прямо как Саллиса - бледными, без ярких расцветок. Не обошлось и без растений, тройной кашпо стоял в углу между кроватью и занавесками. И как бы лишним в противоположном углу от парочки зелёных листьев стояло огромное кресло кокон рядом с неудобным на вид сидением.
Пока Саллиса неторопливо и мечтательно заглатывала каждую мелочь своего нового жилья на ближайшие несколько месяцев, то не заметила, как Адам на мгновенье испарился, а затем явился с парочкой новых людей, которых поначалу попытался не впускать во внутрь. Но парень с лёгкими усиками и щетинкой и девушка с цветными короткими волосами, будто на её голове взорвалась бомба, прорвались и ввалились как ни в чём не бывало вперёд. На их лицах играла лёгкая улыбка, глаза говорили о весёлом настроении.
Улыбаясь и с чего то смеясь тонкая девушка в топике повисла на пришедшем с нею парне, пытаясь запрыгнуть к нему на спину. Тот по доброму усмехался, показывая ряд белых зубов, но в то же время убирал рукой от себя её лицо.
- Но но, мой конь! Чё из себя клячу изображаешь? Мои ноги в свои руки и вперёд.
- Сюх, чес слово, ты уже заебала. - вальяжно прошёл он пару шагов в попытке отцепиться от груза. На кистях, где вились вены и обычно нащупывался пульс красовались татуировки в виде полосок, как куар код на продуктах.
- Ну покатай, жмотяра! По-ка-тай.
- От-ва-ли! - растопырив пальцы он отодвинул приближающееся к голове лицо подруги.
Вместо того, чтобы успокоиться девушка с дьявольской лыбой зарядила ладонью по спине непослушного «коня». А затем, отряхнувшись, поставила деловито руки в бока, а ноги на ширине плеч.
- Бляя.. - выругался он в ответ, потирая больную кожу спины через летнюю ткань клетчатой рубашки.
Адам глянул на слабую реакцию удивления сестрёнки и убрал с прохода её чемодан в сторону, чтобы его друзья случаем не обронили собственность.
- Так, - с тёплой улыбкой пролепетал он, - харе пиздеть матом, у меня пополнение. Раз влетели черти, знакомьтесь значит. Ляля - моя пятиюрная сеструха.
- Салли, - второй раз за сегодня поправила она его.
- Мелкой я тебя вообще козявкой называл, так что Лялька звучит лучше.
- Не помню такого, - зрачки убежали в потолок, пытаясь припомнить хотя бы одно такое прозвище от него в свою сторону.
- Хех, - усмехнулся он, облокачиваясь о пустую стену правым плечом,
- конечно не помнишь, потому что называл тебя так ток за спиной. Не мог же я маленькой девочке в глаза сказать, что та мелкая надоедливая козявка. Ох какого леща от матери бы получил за такое!
Саллиса чуток нахмурилась. Эти слова немного кольнули, так как она наоборот восхищалась своим дальним братишкой в последнюю их встречу. Тогда он показался ей очень добрым, ласковым, статным и приятным юношей, а сейчас что.. Стринги по квартире, пачки от презика и клички различные.
- Кароче, это Клаус и Ксюха, видеть ты их будешь часто, привыкай. - заставил вылезти из раздумий голос Адама и Салли обернулась на вошедших.
- Ты даже представить не можешь насколько часто, - поиграла бровями худышка и распластала свои губы в тонкую улыбочку. По сравнению с парнями говорила она быстро, что не входило во вкусы Салли.
- Приятного, - бросила она лишь в ответ, поворачиваясь корпусом обратно к окну.
Те двое нагленько прошли вперёд, по привычке осматривая стену, которая пустовала. И Ксюша конечно же возмутилась на этот счёт:
- Куда ты затюхал картину с обнажённой.. - Адам не дал недалёкой договорить, как дал ей щелбан.
Карма в виде удара вернулась к ней. Вместо извинений он шикнул в её сторону, взглядом указывая на новоприбывшую. В ответ она шаловливо и невинно высунула язычок, осознав свой промах. Но ухмыляющийся Клаус решил внести свои пять копеек.
- Эх, теперь многим парням не перепадёт лишний раз. Минус комната для перепиха. Печалька.
Адам с улыбкой покачал головой. Клаус был неисправим.
- Якорь мне в зад, чтобы я что-то понял в этом мире. - пожал он плечами другу с явной вызывающей усмешкой и двинулся на выход.
Ксюша, кинув новой знакомой быстрое «Обустраивайся, не будем больше мешать» и подмигнув, ретировалась за ним. Адам тоже не заставил себя долго ждать, потрепал девушку за плечо, кивнул и ушёл следом.
А её сейчас не покидала мысль, что она реально заселилась практически в мотель. Только вот комната хотя бы источала энергию презентабельности, отчего и злиться было невозможно. По крайней мере не сейчас, когда появилась прекрасная возможность залезть в кресло кокон с пледиком и мечтательно наслаждаться видом из окна. На улице лето, а внутри прохладно и хорошо. Не жизнь, а сказка, если не вспоминать о наступающей на пятки осени.