Глава 94
*****
Теперь для меня рай может быть только синтетическим.
*****
Рассвет. Т/и очнулась в кровати, одежда валялась на полу. От Пэйтона, лежащего рядом, ужасно воняло аммиаком. Пришлось закрыть нос и дышать через рот. Таково одно из последствий употребления мефедрона. Теперь потовые железы Мурмаера вырабатывали этот отвратительный запах, которым насквозь пропитались все его дорогие вещи. Этот запах не смыть, не отстирать. Он будет преследовать повсюду. Запах аммиака - запах кошачьей ссанины.
Глаза красные, словно налитые кровью, руки дрожат, а голова идёт кругом. Душно, влажно, незнакомое помещение. Шмалью пахнет на всю хату.
«Где я? Куда он меня притащил? Это точно не дом Дилана...» — Т/и осмотрела комнату и тихонько поднялась с кровати. Ноги гудели, а внизу живота сильно тянуло. Девушка надеялась сбежать, пока Мурмаер спит.
Деревянная покоцанная дверь с грохотом отворилась от слабого нажатия на ручку. В коридоре Т/и нашла свои порванные Vans'ы.
Это был самый настоящий притон со множеством комнат. Длинный и холодный старый коридор, множество спящих на полу объёбанных молодых людей. Запах запрещённой травки Т/и узнает из тысячи.
Именно в таком месте никто не скажет тебе «нет», рамки приличия нагло стёрты, а все принципы сгорают сами по себе. Здесь нет такого понятия, как порядочность. Всем плевать, чем ты занимаешься. Именно поэтому здесь так много трупов молодых людей, умерших от передозировки. Танцы до рассвета, ссоры, драки и бесконечное веселье. Всё это здесь. Единственное правило, действующее здесь: «Кури, но пепел на пол.»
Т/и шла вперёд по коридору, перешагивая через тела то мёртвых, то живых. Жуткая атмосфера. Безумно холодно. В левом кармане кофты Т/и нашла свой телефон. Батарея почти на нуле, но хватит позвонить кому-нибудь. В голове лишь одно мужское имя.
— Ало, Чейз?
*****
Эндорфины на нуле. Алкоголь больше не веселит, а значит пришло время уколоться. Т/и не оказалось рядом, а значит, доступа к сексу нет. В жизни Мурмаера лишь несколько отрад: секс и наркотики.
Если он не покурит травку вечером, день будет прожит зря. Мозг уже не соображал. Сколько бы Пэйтон не пытался бросить, его обратно затягивало в тресину этого болота - болота бесконечной лжи самому себе и употреблений всякого дерьма. Он продал телефон, чтобы покурить косячок. Парень не хотел бросать. Теперь наркотики - смысл его жизни. Его совершенно не узнать: исколотые руки, вечно закатанные рукава, бешенный взгляд, дислексия.
*****
Удержаться невозможно. Пэйтон подсадил Т/и на иглу. Это её первая в жизни ломка. Челюсть ходит ходуном, разговаривать так же сложно, как и дышать. Чейз забрал
Т/и из притона. Его взгляд полон беспокойства.
— Ты где была, твою мать?
— Пэйтон подсадил меня на мефедрон... — Т/и тихо пробубнила, не смела поднять своего взгляда.
— Я его убью. — Хадсон почти прошипел сквозь сильно сжатые челюсти и, схватив ствол, выбежал из машины.
— Нет, пожалуйста! Только не сейчас и не здесь! — Т/и побежала за Чейзом и упала в снег. Координация подводила, перед глазами всё плыло. Ощущение, будто вот-вот накроет паническая атака. Лишь это заставило Хадсона одуматься.
— Ты как? — Чейз тут же подбежал и спросил. Его голос отдался эхом в голове. — Я знаю, что делать. Пошли. — Хадсон схватил Т/и за руку и потащил к машине.
*****
Он запер Т/и в маленькой комнате с металлической дверью. Она не помнила, как она там оказалась, но отчётливо помнила, как Хадсон закинул в комнату несколько бутылок дорогого виски и больше не открывал дверь в течение недели. Таковы методы его лечения от зависимости. Напиваться до отключки, чтобы не чувствовать всех ужасов ломки, - единственное решение, которое поможет лучше, чем любой рехаб.