Глава 61
На улице не было ни души. Маленькие хлопья холодного снега падали на асфальт. Тишина была нарушена в один миг. Раздались несколько кромких ударов ногой о деревянную старую дверь. Никто не отвечал. Парень продолжал барабанить по двери в ожидании, когда же его знакомая наконец соизволит выйти.
— Т/и, твою мать! Я знаю, что ты дома! — Крикнул Хадсон и долбанул по двери так, что на ней остался след от подошвы.
Своими чёрными Martens'ами он не переставая продолжал бить по двери. Его терпение было на исходе, а старая древесина уже не выдерживала.
— Блять! — Чейз выругался и упёрся всем телом, собираясь выбить ненавистную белую дверь.
Древесина громко затрещала, когда парень с разбега навалился на неё всем своим телом. Дверь повалилась на пол, а Хадсон едва смог удержать равновесие и не свалиться с ног. Он быстрым шагом, не снимая обуви, направился на маленькую кухню, что была ближе всего к прихожей.
Чейз не сразу понял, что к чему, когда увидел хрупкое тельце, подвешенное на люстре. Короткие ноги свисали, голова была опущена вниз, а язык вовсе выпал изо рта. Рядом валялся стул, с которого наверняка она и забралась туда. От увиденной картины дыхание перехватило, по телу волной прошёлся жар, а ноги подкосились. Он ожидал увидеть всё что угодно, но не это.
Чейз тут же рванул к ближайшей столешнице в поисках ножа. Острое лезвие оставило на ладони глубокий порез, когда парень, сам того не замечая, взял нож за остриё, но боли не последовало. В кровь прилила доза адреналина.
Его руки дрожали. Он забрался на стол, перерезал толстую верёвку, что, как змея, была обмотана вокруг худенькой шеи. На коже девушки был темно-фиолетовый след. Кости не были сломаны и, судя по синяку на шее, прошло совсем немного времени. Хадсон не раздумывая уложил тело на пол, открыл рот и, прильнув к лицу девушки ближе, начал делать искусственное дыхание. Он смог переступить собственную брезгливость, чтобы попытаться спасти её жизнь. Но в ответ ничего, кроме очень слабого пульса.
— Ало, скорая... — Хадсон почти кричал в трубку. Его глаза были по пять копеек, а речь непонятной.
*****
Очнулась Т/и в непонятной обстановке. Запах спирта вперемешку с хлоркой ударил в нос. Девушка немного приподнялась и медленно осмотрелась. В ушах сильно звенело, а голова раскалывалась от боли. В руке торчал катетер, а рядом стояла капельница с непонятным содержимым. Подле кровати на белом стуле сидел Чейз - парень, что буквально вернул её с того света.
— Т/и, ты идиотка...— Это было первым, что сказал Хадсон, как только заметил, что его знакомая пришла в сознание. Его голос был очень тих, сам парень смотрел в пол, а на его ладони красовалась белая повязка. Он теребил свои волосы и по-видимому не спал несколько суток.
— Я знаю... — Т/и попыталась выговорить хотя бы два слова, но вместо этого издала лишь тихий хрип. Она схватилась за свое горло, на котором было множество плотных повязок.
— Не пытайся говорить. Тебе пока нельзя. — Голос Чейза был полон усталости и едва ли выражал хоть какие-то эмоции. — Знаешь, я не так хотел встретить рождество. — Пробубнил он.
«Это лишь иллюзия заботы. Он всегда холоден. Просто не хотел, чтобы одна из его подручных умирала. Хадсон - хитрый мерзавец, преследующий лишь собственные цели. Не стоит от него ожидать чего-то большего.» — Пронеслось в мыслях, когда Т/и посмотрела на парня. Она не знала, что и сказать, да и не могла. Просто молча кусала внутренние стороны щёк до крови.
— Я пойду. — Чейз встал со стула, напоследок слегка дотронувшись до левого запястья девушки кончиками указательного и среднего пальцев.
Дверь тихо хлопнула. Т/и осталась одна. В голове не было ни единой мысли, кроме: «Чем мне теперь оплачивать больничный счёт?» Силой Т/и вырвала иглу капельницы из руки так, что кровь хлынула из вены. Было плевать на боль, что пронзала тело. Она хотела рыдать, но слёзы никак не шли. В палате такая тишина, что девушка слышала лишь своё сердцебиение.
— Мурмаер ублюдок. Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — Т/и проговорила сквозь сжатые зубы, пока била саму себя кулаками по коленям, оставляя красные следы на коже.
Казалось, будто бы Т/и нашла в нём то тепло, которым была обделена всю свою жизнь. До боли в сердце обидно признавать своё очередное поражение, свою очередную ошибку.
— Я вернулась с того света, чтобы отомстить. — Т/и сжала руку в кулак. Она была готова раздавить Пэйтона как жалкое насекомое. В этот раз Т/и не позволит пользоваться собой.