Часть 1.
1941 год. Алма-Ата.
—Папа, папа! — Июнь. Маленькая девочка бежит навстречу своему отцу со скудным букетом ромашек, похвастать подмятыми цветами, собранными на поляне у дома. Но отец её замер, и мать рядом с ним. Девчонка по имени Надя также остановилась. Все граждане Советского Союза замирали, услышав твёрдое: «Внимание, говорит Москва!», сказанное голосом Молотова. И сегодня говорил тоже он.
Но голос был не так уверен на последующих фразах. Печалился, словно великий диктор опускал голову, пытаясь не расплакаться от страшных известий.
Из домика, что стоял неподалёку от высокого радио, выбежала девочка одиннадцати лет. Она подбежала к отцу с матерью. Мать по своему обыкновению проворчала «Вер, быстрее!». И Вера пристроилась между родителей, подтянув поближе свою маленькую сестричку Надю. Около радио была небольшая толпа из жителей Алма-Аты.
«Внимание, говорит Москва!» — Начинал диктор. «Граждане и гражданки Советского Союза! Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление:
Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек.
Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территорий.
Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством. Нападение произведено несмотря на то, что между СССР и Германией заключён договор о ненападении и Советское правительство со всей добросовестностью выполняло все условия этого договора.
По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы, и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией.». Товарищ Молотов закончил свою речь.
Толпа замерла, не веря ушам. Надя дернула Веру за рукав.
—Вер, а это что значит? — Смотрела она наивными, голубыми детскими глазёнками, хлопая светлыми ресницами. Вера не могла ей ответить. Она будто онемела, но понимала, должна. Ей придется, ведь Молотов как-то сказал.
—Война, Надь. — И девочки услышали над своими головами плач матери. «Война» - эхом пронеслось в двух детских головах. Война...
***
1943 год. Алма-Ата.
Ночь. Вера уныло идет домой, что-то говоря себе под нос, забивая голову не столь важными мыслями. Она подошла к дому достаточно быстро, отходила-то не далеко, так, к соседке за сметаной для кошки Муськи.
Свет в окнах их скромной избушки горел. Девочка отворила дверь и вошла. Она сняла свои сапоги, в которых любила бродить по улицам, даже несмотря на то что они были мужскими. С кухни доносился плач. Вера прислушалась, и удивилась, поняв, что плачет её мать. Плакала она достаточно редко, и на то всегда имелась причина.
Девчонка пробежала на кухню. Странная картина была перед ней. Мать сидела за столом и рыдала, рядом поникший отец, а где-то в комнате всхлипывала Надя. Вера присела за стол, смотря на лица родителей. Она посмотрела на отца вопросительно. Мужчина перевёл на неё взгляд, затем кивнул на стул, мол, посмотри, там ответ.
Вера перевела взгляд на стул, который предназначался для гостей. На нём сидела аккуратно сложенная военная форма, сверху лежала пилотка, на которой отсвечивала красным алая звезда с советским серпом и молотом.
И картинка в голове стала проявляться. «Призвали.» - сказала себе девочка. И после этого слова в сердце заныла тоска. Что-то треснуло у неё внутри, но она не могла понять что. Сегодня и в их дом зашла война. Ночью. Вошла, и не сняв свои кирзовые сапоги с остатками крови на подошве присела на стул, на стул для дорогих гостей. Вот только дорогим гостем она не являлась.
Казалось в ту ночь дерево избы разбухнет и заплесневеет от слёз. Плакали все, кроме отца. Даже невозмутимая кошка Муся отказалась лизать сметану, лишь сидела и кисло мяукала в углу, вытирая мокрые глазки лапкой.
***
(Теперь рассказ ведётся от лица Веры.)
И после этой ночи детство что моё, что Надькино кончилось. Отец ушёл рано утром, часов в шесть, когда мы ещё спали. Возможно, жизнь продолжалась бы и после его ухода, если бы мама не начала пить. Я перестала её узнавать. Вечно пьяная, в плохом состоянии, которая срывает боль и тоску на нас с Надей.
Мне не хотелось продолжать эту жизнь. Больше всего я боялась за сестру, и поэтому поздно ночью, когда мать наконец уснула, отнесла её в небольшой шалашик в кустах, который строила около двух недель тому назад. Шалаш был не особо крепок, он не выдержал бы и лёгкого ветра, но пока ночи тихие и без дождей, там можно было скрыться. Надя не хотела уходить и бросать мать, покидать родную избу у неё в планах не было, но так нужно было. Сейчас решения должна принимать я. Мне очень не хотелось буквально хоронить её, наблюдать, как растёт беспробудная алкашка и грязная туниядка, мне хотелось и хочется подарить ей жизнь, воспитание, вывести в люди.
Я воровка. Это мой образ жизни, но так случилось не по моему хотению. Мне пришлось, нужно чем-то кормить Надьку и себя, а денег нет. Сестра даже предположить не может, чем я занимаюсь. Говорю, что иду гулять, но на самом деле иду убивать сторожей и обносить склады. Так надо.
На всю Алма-Ату я не о
одна, конечно же. Вокруг меня собралась небольшая банда из четырёх человек. Марина, Катя, Лера и Света. Это имена, но их не воспринимают в мире сирот. Только клички. Марина - Воля, Катя - Сова, Лера - Сигара, Света - Ласка, я - Ветер.
Ласка ближе всего ко мне. Она проворная, хищная, миловидная, что хорошо влияет на отношение к ней сторожей. По ней и не скажешь, что она беспризорная убийца. Именно из-за этих качеств она и заработала свою кличку. Свете я обязана жизнью. Она часто соглашалась посидеть с Надей, когда я с девочками уходила на огромные, хорошо охраняемые склады.
У нас барыги нет, работаем на себя и для себя. Каждая делает своё. Ласка - взлом замков, Сигара - форточник. Выбивает окна и пробирается в них. Воля - шухер. Молода пока, чтобы по складам шастать, лучше пусть сторожит. Сова - проводник. Все идут за ней змейкой. Я - лидер. Абсолютный универсал. Могу делать всё, к сожалению пришлось научиться.
***
Сегодня мы шли на склад всем составом...