Сделка

Лалиса

Обычно я горжусь тем, что у меня есть голова на плечах и что я умею принимать взвешенные решения. Но как быть с моим согласием заниматься с Чонгуком? Глупее не бывает.

На следующий вечер по дороге к его дому я продолжаю костерить себя за это решение. Когда на вечеринке в Сигме он загнал меня угол, я собиралась послать его куда подальше, но он помахал Тэхеном у меня перед носом, как морковкой, и я схлопнулась, как дешевая палатка.

Надо же, я уже злоупотребляю метафорами.

Наверное, мне пора признать мрачную истину: мой здравый смысл скукоживается до нуля, когда дело касается Ким Тэхена. Вчера вечером я ушла с тусовки, движимая одной целью: забыть о нем, а вместо этого я позволила Чон Чонгуку пробудить во мне самую деструктивную для человечества эмоцию - надежду.

Надежду на то, что Тэхен заметит меня. Надежду на то, что он тоже захочет меня. Надежду на то, что я наконец-то встречу человека, который вызовет у меня хоть какие-то чувства.

Просто удивительно, как сильно я одурманена этим парнем.

Я ставлю взятую взаймы машину позади джипа Чонгука, рядом с блестящим черным пикапом, но двигатель не выключаю. Я размышляю над тем, что сказала бы мне мой психотерапевт, если бы узнала о сделке с Чонгуком. Думаю, она была бы против, но Кэрол всегда ратовала за расширение полномочий. Она постоянно настаивала на том, чтобы я держала свою жизнь под контролем и хваталась за любую возможность, позволявшую забыть о нападении на меня.

Итак, на настоящий момент сухой остаток следующий: после изнасилования я встречалась с двумя парнями. Я спала с обоими. И ни один из них не вызвал у меня такого же горячего и страстного желания, как Ким Тэхен со своим томным взглядом.

Кэрол сказала бы мне, что любая возможность стоит того, чтобы ее изучить.

Чонгук живет в двухэтажном таунхаусе с белой лепниной по фасаду. Крылечко у дома небольшое, террасы нет, перед домом - на удивление ухоженная лужайка. Преодолевая внутреннее сопротивление, я заставляю себя вылезти из машины и подойти к двери. В доме грохочет рок. В глубине души я надеюсь, что мой звонок потонет в этом грохоте, однако я слышу шаги. Дверь открывается, и я вижу перед собой высокого парня с взлохмаченными светлыми волосами и точеными чертами. Такое впечатление, будто он сошел с обложки GQ.

- О, привет, - говорит он, оглядывая меня с ног до головы. - А мой день рождения только на следующей неделе, но если ты мой подарок, то я не возражаю.

Черт, как же я не сообразила, что Чонгук наверняка соседствует с таким же несносным типом, как он сам.

Я крепко сжимаю лямку своей огромной сумки и подумываю о том, чтобы вернуться в машину, пока Чонгук не узнал о моем приходе. Однако мой план рушится, потому что в дверях появляется Чонгук. Он босиком, одет в потертые джинсы и поношенную серую футболку. Волосы у него влажные, как будто он только что из душа.

- Привет, Манобан, - весело говорит парень. - Опаздываешь.

- Я сказала в восемь пятнадцать. Сейчас восемь пятнадцать. - Я перевожу ледяной взгляд на мистера GQ. - Если ты намекал на то, что я шлюха, то ты очень сильно меня оскорбил.

- Ты принял ее за шлюху? - Чонгук сердито смотрит на приятеля. - Это мой репетитор, брат. Прояви хоть каплю уважения.

- Я не принимал ее за шлюху, я подумал, она стриптизерша, - отвечает блондин. Как будто это меняет дело! - Она же в костюме, черт побери.

В его словах есть резон. Под верхней одеждой можно разглядеть мою униформу официантки.

- Хочу стриптизершу на день рождения, - заявляет GQ. - Только что решил. Запал на такой подарок.

- Я сделаю пару звонков, - обещает Чонгук, но как только его приятель уходит прочь, он понижает голос: - Не будет ему никакой стриптизерши. Мы все скинулись, чтобы купить ему новый айпод. Свой он утопил в пруду с карпами позади Хартфорд-Хауса.

Я смеюсь, а Чонгук вдруг набрасывается на меня, как горный лев.

- Боже ты мой! Это был смех? Я не знал, что ты умеешь смеяться. Ну, еще раз, чтобы я успел заснять.

- Да я смеюсь постоянно. - Я делаю многозначительную паузу. - Правда, в основном над тобой.

Он прижимает руку к груди, делая вид, будто я сразила его наповал.

- А ты знаешь, что ты - это смерть для мужского эго?

Я закатываю глаза и закрываю входную дверь.

- Пошли в мою комнату, - говорит Чонгук.

Черт, он хочет заниматься в спальне? Наверное, другие девчонки об этом только мечтают, а вот у меня перспектива остаться с ним наедине вызывает тревогу.

- Чонгук, это тот самый репетитор? - слышу я мужской голос, когда мы проходим мимо комнаты, которая, как я предполагаю, является гостиной. - Эй, репетитор, давай сюда! Есть разговор!

Я испуганно смотрю на Чонгука, но он лишь усмехается и ведет меня к двери. Гостиная представляет собой самую настоящую холостяцкую берлогу. Обстановка включает два кожаных дивана, поставленных под углом друг к другу, сложную на вид мультимедийную систему и журнальный столик, заставленный пивными бутылками. С дивана поднимается темноволосый парень с живым взглядом голубых глаз, такой же красивый, как Чонгук и GQ, и по его манере двигаться я понимаю, что он отлично осознает свою привлекательность.

- В общем, так, - строгим голосом заявляет Голубоглазый. - Мой мальчик должен получить «отлично» на экзамене. Советую тебе не забывать об этом.

Я презрительно ухмыляюсь.

- А иначе что?

- А иначе я очень-очень расстроюсь. - Голубоглазый нарочито медленно оглядывает меня сверху вниз, потом снизу вверх, задерживаясь на моей груди. - Ты же не хочешь расстраивать меня, правда, красавица?

Чонгук издает смешок.

- Не трать зря время, старик. У нее иммунитет к флирту. Поверь мне, я уже пробовал. - Он поворачивается ко мне. - Это Логан. Логан, это Манобан.

- Лалиса, - поправляю я его.

Логан на мгновение задумывается, потом качает головой.

- Не-а, мне больше нравится Манобан.

- С Дином ты виделась в прихожей, а это Такер, - добавляет Чонгук, указывая на рыжего парня на диване. Сюрприз! Этот парень такой же привлекательный, как остальные.

Наверное, думаю я, жильцы этого дома подбирались по признаку «чертовски сексуален».

Только Чонгука я об этом спрашивать не буду. Его эго и так распухло до небывалых размеров.

- Привет, Манобан, - машет мне Такер.

Я вздыхаю. Прекрасно. Я так понимаю, что я теперь Манобан.

- Манобан - звезда рождественского концерта, - сообщает приятелям Чонгук.

- Зимнего конкурса, - поправляю я.

- А я как сказал? - Чонгук отмахивается. - Ладно, давай браться за эту муть. Увидимся, ребята.

Я вслед за Чонгуком поднимаюсь по узкой лестнице на второй этаж. Его комната в конце коридора. Судя по ее размерам и наличию отдельного санузла, это главная спальня дома.

- Ты не возражаешь, если я быстро переоденусь? - смущенно спрашиваю я. - У меня в сумке нормальная одежда.

Он плюхнулся на край гигантской кровати и откинулся, опираясь на локти.

- Давай начинай. А я буду наслаждаться шоу.

Я стискиваю челюсти.

- Я имела в виду, в ванной.

- Тогда неинтересно.

- А никто и не говорил, что будет интересно, - парирую я сквозь зубы.

В ванной чище, чем я ожидала, в воздухе все еще стоит слабый древесный аромат лосьона после бритья. Я натягиваю лосины, набрасываю черный свитер, собираю волосы в хвост и засовываю униформу в сумку.

Когда я выхожу, Чонгук все еще сидит на кровати. Он поглощен своим телефоном и даже не поднимает глаз, когда я вываливаю на кровать рядом с ним внушительную кучу учебников.

- Как ты меня ни раздражаешь, но я тебя процитирую: ты готов браться за эту муть? - саркастически спрашиваю я.

Он рассеянно отвечает:

- Ага. Одну секунду. - Он длинными пальцами набивает сообщение и откладывает телефон в сторону. - Извини. Теперь я весь во внимание.

Варианты моего размещения ограничены. У окна стоит письменный стол, но там только один стул, причем он завален одеждой. Та же ситуация с креслом в углу. Сидеть на голом полу мне не очень-то улыбается.

Остается кровать.

Я с неохотой забираюсь с ногами на матрас и сажусь по-турецки.

- Итак, думаю, нам первым делом надо пройтись по всем теориям. Нужно убедиться, что ты знаешь их суть. А потом мы начнем применять их к списку конфликтов и моральных дилемм.

- Звучит неплохо.

- Тогда давай начнем с Канта. Его этика довольно прямолинейна.

Я открываю буклет с лекциями, который раздала нам Толберт в начале года, и, листая страницы, нахожу материал по Иммануилу Канту. Чонгук заползает на кровать и полусидя устраивается в изголовье. Он тяжело вздыхает, когда я кладу ему на колени открытый разворот.

- Читай, - приказываю я.

- Вслух?

- Ага. А когда прочтешь, перескажи, что ты прочитал. Как думаешь, справишься?

Секундная пауза, затем его нижняя губа начинает как-то странно дрожать.

- Может, сейчас не самое время говорить тебе об этом, но я не умею читать.

У меня отвисает челюсть. Матерь божья. Он наверняка шу...

Чонгук разражается хохотом.

- Успокойся, я просто пошутил. - Он становится серьезным. - А ты, что, серьезно подумала, что я не умею читать? Ну, Манобан, ты даешь.

Я одаряю его ласковой улыбкой.

- Меня бы это ни капельки не удивило.

Однако Чонгуку все же удается удивить меня. Он не только прочитывает лекцию, гладко и четко выговаривая все сложные слова, но и почти дословно пересказывает основы категорического императива Канта.

- У тебя фотографическая память? - спрашиваю я.

- Нет. Просто я умею работать с фактами. - Он пожимает плечами. - Но у меня не получается применять теории к моральным ситуациям.

Я даю ему поблажку.

- На мой взгляд, все это полнейшая чушь. Откуда нам знать, что все эти философы - уже давно сошедшие в могилу - подумали бы о гипотетических вопросах Толберт? Нам известно только то, что они оценивали бы их отдельно, в каждом конкретном случае. Правильно и неправильно - это не черное и белое. Тут гораздо сложнее, чем...

У Чонгука звонит телефон.

- Черт, одну секунду. - Он смотрит на экран, хмурится и отправляет еще одну эсэмэску. - Извини, так что ты говорила?

Следующие двадцать минут мы тратим на самые тонкие вопросы этических взглядов Канта.

За это время Чонгук успевает отправить еще пять сообщений.

- Господи! - взрываюсь я. - Мне что, конфисковать у тебя эту штуку?

- Извини, - в тысячный раз говорит он. - Я поставлю его на беззвучный режим.

Это ничего не меняет, так как парень кладет телефон рядом, и экран у этой чертовой штуковины загорается всякий раз, когда приходит сообщение.

- Так что, по сути, логика - это стержень кантовской этики... - Я замолкаю, когда экран снова вспыхивает. - Бред какой-то? Кто тебе пишет?

- Никто.

Как же, никто, задница. Я хватаю телефон и нажимаю на иконку «Сообщения». Имени нет, только номер, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: отправитель - женщина. Если только желание «облизать Чонгука с ног до головы» не возникло у какого-то парня.

- Ты занимаешься сексом по переписке во время занятия? Что с тобой не так?

Он вздыхает.

- Я не занимаюсь сексом. Это она занимается.

- Гм. Давай осудим ее, да?

- Почитай мои ответы, - предлагает он. - Я ей твержу, что я занят. Не моя вина, что она не понимает намеки.

Я прокручиваю переписку и обнаруживаю, что Чонгук говорит правду. Все сообщения, что он отправил за последние полчаса, переполнены словами «занят», «занимаюсь» и «поговорим позже».

Вздохнув, я открываю клавиатуру и начинаю набивать текст. Чонгук протестует и пытается выхватить у меня телефон, но поздно. Я уже нажала кнопку «Отправить».

- Вот, - объявляю я. - Теперь она отстанет.

- Честное слово, Манобан, если ты... - Он замолкает, прочитав сообщение.

«Это репетитор Чонгука. Ты мешаешь нам. Мы скоро закончим. Не сомневаюсь, еще полчаса ты спокойно высидишь в застегнутых штанишках».

Чонгук встречается со мной взглядом и хохочет так громко, что я не выдерживаю и улыбаюсь.

- Это будет эффективнее, чем твои недоделанные «оставь меня в покое», согласен?

Он хмыкает.

- Спорить не о чем.

- Надеюсь, твоя подружка заткнется хоть на некоторое время.

- Она не моя подружка. Эту «хоккейную зайку» я подцепил в прошлом году.

- Хоккейную зайку? - в ужасе повторяю я. - Какая же ты свинья. Вот так ты называешь женщин?

- А если женщина заинтересована только в том, чтобы переспать с хоккеистом, а потом хвастаться перед всеми подругами, что она переспала с хоккеистом? Да, мы так их и называем, - едко парирует парень. - Между прочим, в этом сценарии именно я являюсь объектом.

- Пусть тебе от этого лучше спится. - Я тянусь за буклетом. - Давай перейдем к утилитаризму. Сосредоточимся на Бентаме.

Затем я провожу контрольный опрос по тем двум философам, что мы обсуждали сегодня, и радуюсь, когда получаю от Чонгука правильные ответы, причем даже на каверзные вопросы.

Замечательно. Может, Чон Чонгук не такой уж тупица, как я думала.

К концу часа я убеждаюсь, что он не просто вызубрил материал и выдал мне заученные ответы. Он все в полной мере постиг, причем настолько глубоко, будто и в самом деле проникся этическими идеями. Жаль, что на переэкзаменовке не дается право выбора, иначе, я уверена, он блестяще сдал бы экзамен.

- Завтра приступим к постмодернизму. - Я вздыхаю. - По моему скромному мнению, это, наверное, самое запутанное учение в истории человечества. У меня репетиция до шести, а потом я свободна.

Чонгук кивает.

- А у меня тренировка до семи. Как насчет восьми?

- Меня вполне устраивает. - Я складываю учебники в сумку и иду в туалет. Когда я выхожу, то вижу, что Чонгук копается в моем айподе.

- Ты шарил в моей сумке?! - вскрикиваю я. - Неужели правда?

- Твой айпод выпал из наружного кармашка, - возражает парень. - Мне захотелось посмотреть, что у тебя на нем. - Не отводя взгляда от экрана, он начинает читать имена вслух: - Etta James, Adele, Queen, Ella Fitzgerald, Arethа, Beatles. Боже, до чего странная эклектика! - Неожиданно он озадаченно качает головой. - Слушай, а ты знаешь, что у тебя тут One Direction?

- Серьезно? - с сарказмом говорю я. - Наверное, само загрузилось.

- Кажется, ты напрочь лишилась моего уважения. А ведь ты, как-никак, учишься на музыкальном.

Я выхватываю у него айпод и прячу его в сумку.

- One Direction делает великолепные гармонии.

- Позволю себе не согласиться. - Он решительно вздергивает подбородок. - Я составлю тебе плейлист. Очевидно, тебе надо уяснить разницу между хорошей музыкой и дерьмовой.

- До завтра, - цежу я сквозь зубы.

Чонгук, захваченный своей идеей, перебирается к iMac на своем столе.

- Что ты думаешь насчет Lynyrd Skynyrd? Или тебе нравятся только те группы, где мужики выступают в одинаковых нарядах?

- Спокойной ночи, Чонгук.

Я выхожу из комнаты. Я готова рвать на себе волосы. Я не могу поверить, что согласилась целых полторы недели заниматься с ним.

Да поможет мне бог.