4
На перемене он остался в классе. Не как обычно - без смеха, без куража. Сидел, закинув ноги на соседнюю парту, и уставился в окно. Я убирала тетради, когда услышала:
- А вы правда не знаете, где я заканчиваюсь?
Я замерла.
Он не смотрел на меня. Голос был ровный, но без привычной бравады.
- Давид, если ты хочешь поговорить - говори. Без твоего цирка.
Он повернул голову. Улыбка всё ещё оставалась - но глаза... нет, в глазах было что-то совсем другое.
- А если я скажу, что в этом «цирке» мне проще дышать? Что если я сниму маску, ты развернёшься и уйдёшь?
Я не знала, что ответить. Он вдруг стал настоящим. Таким настоящим, что внутри всё сжалось.
- Попробуй, - тихо сказала я.
Он медленно встал. Подошёл. Встал так близко, что я почувствовала тепло его тела. Резких движений не было. Только его голос:
- Тогда смотри.
Он провёл пальцами по столу рядом со мной, будто случайно. Не дотронулся - но я почувствовала. Внутри - дрогнуло.
- Я злюсь, когда кто-то на тебя смотрит слишком долго. Я бешусь, когда ты на меня смотришь по-другому. А ты смотришь. Знаешь, как?
Я молчала. Давид наклонился ближе, почти касаясь губами моего уха:
- Как будто хочешь остановить меня... и одновременно - чтобы я не останавливался никогда.
И снова тишина. Только дыхание. Наше.
- Значит, - прошептала я, - ты всё-таки не только роль.
Он усмехнулся. Уже тише.
- Я - самый опасный персонаж, мисс. Потому что играю по-настоящему.
Я встретилась с его взглядом. И в этот момент поняла - всё. Мы уже перешли ту черту, за которой не ученик и учитель. А он и я.