14
Мне казалось, я оставляю за спиной не просто человека. Я будто убегала от собственных чувств, от разочарования, которое захлестнуло с головой.
Я ощущала, как взгляд Чонгука прожигает мне спину, как будто он всё ещё не верит, что я могу просто уйти. Но я ускорила шаг. А потом… побежала. Услышала, как он тоже прибавил ходу, но было поздно. Машина Тэхёна стояла уже в двух метрах, и я буквально влетела внутрь.
Дверь захлопнулась — и между мной и Чоном образовалась стена. Невидимая, но осязаемая. Я не оборачивалась. Просто смотрела вперёд, сжимая кулаки, будто так можно было удержать слёзы внутри.
Но не вышло.
Сначала по щеке скатилась одна. Потом вторая. А дальше я просто захлебнулась в собственных эмоциях — в горьком, щемящем рыдании.
Ким обняла меня, аккуратно поглаживая по спине:
— Т/и… Что произошло?
— Он привёл меня в приют… — голос дрожал, дыхание сбивалось. — …где весь вечер флиртовал с его сотрудницей. Она даже не смутилась, что я рядом. А ещё… та кофта… она же от неё. Я всё это слышала, и на мне эта кофта была. Это было так унизительно.
Ким вспыхнула — в ней проснулась настоящая подруга, готовая сжечь всё дотла ради моей обиды. Но Тэхён вдруг тихо уточнил:
— Подожди… Ты говоришь про шатенку с тату на шее?
Я кивнула, не понимая, к чему он.
— Тогда всё ясно, — задумчиво сказал он. — Сейчас всё расскажу. Но, предупреждаю, информация может быть… неприятной. Хотя ты имеешь право знать.
Мы свернули на первую попавшуюся кофейню — уютное местечко под неоновой вывеской, где пахло корицей и свежей выпечкой.
Coffee for you.
Как иронично.
Мы сели у окна, и я, обхватив ладонями чашку с латте, слушала.
— Ещё в детстве Чон начал помогать в этом приюте. Тогда его вела мама Тэи́ — Джой. Они все втроём дружили: он, Тэя и я. Сначала она начала нравиться мне, но увы — сердце своё она отдала Чону. В семнадцать они начали встречаться. Всё было довольно серьёзно. Но спустя время Гук понял, что не хочет с ней быть… не по-настоящему. Он хотел остаться другом, но её это разрушило. Она уехала учиться за границу. А недавно вернулась — помогает матери, и, похоже, снова рядом с ним.
Я молчала. Всё внутри будто вымерло. Даже эмоции на секунду ушли, оставив меня пустой оболочкой, которая просто слушала.
— Т/и, — осторожно начал Тэхён, — мне кажется, она хочет вернуть его. И, честно? Я бы не советовал тебе бороться за это место рядом с ним.
— Но он поцеловал меня. Сегодня. В парке.
Эти слова будто сами вырвались. Я произносила их тихо, как приговор — медленно, с паузами, и чувствовала, как всё внутри снова начинает дрожать.
Ким резко замерла. Тэхён уставился на меня, будто я вывалила ему весь алфавит на неизвестном языке.
— Ты это… серьёзно? — прошептала подруга.
Я кивнула. Без слёз. Без слов.
— Я теперь вообще ничего не понимаю, — Тэхён потер виски. — Я ведь всегда говорил, что он нормальный. Не из тех, кто играет. Но сейчас… сейчас он либо потерян, либо…
— Либо всё ещё тянется к прошлому, — закончила я за него и отвела взгляд к окну, где за стеклом мелькали прохожие, чужие и, кажется, куда более счастливые, чем я.
— Если хочешь, я поговорю с ним, — тихо предложил Тэхён. — Не обещаю, что это даст результат. Мы не особо близки с тех пор. Но я попытаюсь.
— Я буду очень благодарна, — мой голос был слабым, почти беззвучным, но в нём не осталось слёз. Только… пустота.
И в этот момент я поняла:
не столько больно оттого, что он посмотрел на другую,
а оттого, что не увидел во мне важную.