9
Елизар. Несколькими годами ранее.
Сентябрь. Одиннадцатый класс. Последний учебный год перед взрослой жизнью. Я ненавидел школу, несмотря на то, что с точными дисциплинами всегда дружил и учился неплохо. Спасибо папиным генам.
За окном накрапывал противный дождь. Преподаватель по истории брызгал слюной возле доски, пытаясь донести до нас новую тему. Раздался робкий стук, двери несмело открылись. Я увидел светловолосого ангела. Всё о чём я думал до этого момента, вылетело из головы. Лишь спустя несколько секунд я понял, что это была новенькая. Я слышал от одноклассников, что она переехала с родителями из другого города.
Девушка осмотрелась и робко направилась к первой парте. Она была свободной, потому что никто не хотел сидеть перед плюющимся учителем.
Я, не думая, подорвался с места. В классе раздался гогот одноклассников и недовольный возглас преподавателя:
— Дементьев! Сядь!
— Сел, — весело сообщил я, удобнее устраиваясь за партой рядом с новенькой.
— Никакой дисциплины, совсем распоясались, — ругался преподаватель, одноклассники смеялись, а я тонул во взгляде светловолосого ангела. Вблизи она показалась мне ещё привлекательнее.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Майя, — шёпотом ответила она.
Какое необычное имя, как и она сама.
— Майя, — с удовольствием повторил я.
Позже я узнал, что она была фанаткой коротких юбок, платьев и каблуков, а я стал её преданным фанатом. Я любил смотреть на то, как её распущенные светлые волосы трепетали на ветру и подпрыгивали в такт шагам. Мне нравилось рассматривать её глаза, они манили своей глубиной, а пухлые, изогнутые в игривой улыбке, губы, кидали вызов. Но больше всего я мечтал увидеть Майю без одежды, выкрикивающей моё имя.
После четырёх недель настойчивого ухаживания я добился своего и стал её первым мужчиной. Если я не видел Майю больше трёх дней, у меня начиналась ломка. Я стал слишком эмоционально зависим от неё. Возможно, я просто постарался компенсировать ей всех своих родственников, которых мне на самом деле катастрофически не хватало, хоть я и не признавал этого.
— Ты вообще дома бываешь? Школа, тренировки, тусовки с друзьями. Как твоя мама относится к этому? — спросила Майя, когда я проводил её домой. Девушку отпускали гулять лишь до десяти вечера. Поэтому я собирался поехать к друзьям на квартирник без Майи и, возможно, остаться там до утра.
— Ей плевать, — отрезал я.
Я ненавидел разговоры о родителях и всячески их избегал.
Моя мать уехала за границу, когда мне исполнилось двенадцать лет. Как говорил отец: «Она нашла себе мешок с деньгами и поэтому свалила». Версия матери звучала по-другому: «Я влюбилась в него, как девчонка, а твой отец-тряпка».
Если честно, мне было без разницы, кто из них прав, а кто виноват. Меня коробило лишь то, что мать даже не попыталась забрать меня с собой. А отец, спустя полгода, привёл домой новую мамочку, которая была меня старше лишь на девять лет.
— Мне не нравятся твои друзья, — призналась Майя. — Может, ты к ним не поедешь?
— Нормальный у меня друзья, — не согласился я.
Хотя на самом деле Майя была права. Мои друзья были не лучшими ребятами, но перестать общаться с ними я не был готов.
Мой отец занимал руководящую должность в одном из научных институтов столицы нашей страны. А ещё он никогда не отказывал мне в деньгах. Возможно, его мучило чувство вины за то, что всё свободное время он уделял новой жене и младшему сыну. Родную мать я видел в лучшем случае один раз в три года. Она жила своей жизнью и даже переплюнула отца, родив новому мужу двух дочерей. Я же оказался на обочине дороги, беспризорный и практически никому не нужный.
Стоит ли говорить, что я пошёл по пути бесконечных тусовок, и однажды связался с не той компанией? Думаю, это будет излишним.
Единственное, что не давало до конца погрязнуть в пучине грязи и разврата, был спорт и мой тренер. Любовь к хоккею вместе с молоком матери мне привил отец. А став подростком, я увлёкся дерт джампингом. Мне нравилось кататься на большой скорости, перепрыгивать преграды и ощущать волшебные секунды полета во время трюков.
В пятнадцать лет я мог не ночевать дома, и мне за это ничего не было. Временами мне казалось, что мачеха радовалась моему отсутствию. А отец был готов на многое ради своей жены. Но меня это не трогало. Главным было то, что предки не лечили мне мозги и давали деньги.
— Я беспокоюсь за тебя, — сказала Майя. — Они же просто психи ненормальные, прошу, не влипни в какую-нибудь историю. Я за тебя боюсь.
— Всё будет хорошо, — я сгрёб её в свои объятия и поцеловал.
После окончания школы мы планировали поступить в один вуз и съехаться. Это были приятные и волнующие обсуждения, ведь тогда бы у меня был безлимитный доступ к её нежному телу.
В семнадцать, после выпускных экзаменов в школе, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Хотя, казалось, разве могло быть хуже?
Хоть я и стал намного меньше времени проводить со старой компанией бухавших и торчавших ребят, всё же иногда к ним захаживал. Особенно когда Майя была занята и не могла со мной встретиться.
Эта суббота начиналась, как и многие другие за последний год. Мы распивали пиво в каком-то унылом и сером от дождливой сырости дворе, затем раскурили забористый косяк, а потом я зачем-то позвал пацанов к себе. Возможно, под воздействием дури или алкоголя. Мачеха уехала со своим отпрыском к родителям на выходные, а отец практически сутками жил на работе перед сдачей важного проекта.
Мы громко слушали музыку и курили прямо в гостиной. Как вдруг, домой ввалилась мачеха с моим четырёхлетним братом. Позже я узнал, что ей позвонили соседи, уставшие от громкой музыки.
Друзья, осознав, что запахло жаренным, шустро покинули квартиру, оставив меня один на один с разъярённой женщиной.
Мачеха визжала так, что мне казалось, что из ушей вытекут перепонки. Через какое-то время домой прилетел разгневанный отец. Он орал, краснея и потея, а сидел на полу и ржал.
Возможно, мне стоило признать свою вину и вымаливать прощение, и тогда бы всё могло сложиться по-другому. Но мой пьяный и одурманенный мозг выдал лишь:
— Да пошёл ты и стерву свою со спиногрызом забери.
Почему-то тогда мне эта фраза показалась верхом остроумия и логичности.
Мачеха рыдала и кричала, что я ненормальный и неуравновешенный и что она боится за себя и своего ребёнка. Что ноги её в этом доме не будет, пока тут живёт этот монстр.
То есть я.
Но всё самоё весёлое началось на утро, когда отец стал созваниваться с моей матерью и требовать, чтобы она забрала меня к себе. Она, в свою очередь, причитала, что не может этого сделать. Внимание. Потому что её муж против, ведь у неё тоже есть малолетние дети.
Я удивлялся происходящему, но до конца не верил, что отец может так поступить со мной. Тогда мне казалось, что он просто запугивал.
Через пару дней всё улеглось, и я стал подумывать о подготовке к поступлению в университет, даже не представляя, что меня ждёт.
Всё изменилось, когда порог нашей квартиры переступил статный мужчина с лёгкой проседью на висках, отличной выправкой и цепкими глазами. Он был моего роста, на нём были тёмные брюки и синяя рубашка. Мужчина одновременно казался мне смутно знакомым и совершенно чужим.
Одно слово, произнесённое из его уст командным голосом, перечеркнуло мою привычную жизнь:
— Собирайся.