Глава 5
Саундтрек:
Oyarsa - Tony Anderson
Face of the Father - Tony Anderson
Драко угрюмо сидел за обеденным столом. Нарцисса бросала на него мрачные взгляды, но он не мог перестать хмуриться. Тени на его угловатом лице, освещенные канделябрами, были глубокими и тёмными. Драко почувствовал лёгкий укол вины от понимания, что не единственный, кто сидит с несчастным видом, и поднял взгляд на мать, чьи голубые глаза переместились с его лица на тарелку, когда она начала перекатывать в ней горох из одного угла в другой.
Драко быстро отвернулся, и его взгляд упал на пустой стул во главе стола. Обычно там сидел отец и потягивал бокал янтарного виски или кроваво-красного вина. Однако в этом году, смотря на пустой стул, Драко только терял тот небольшой аппетит, который у него остался. Вилка звонко звякнула о тарелку, когда он небрежно опустил её.
- Драко, - голос матери звучал тем же тоном, каким она разговаривала с ним в детстве. Драко закатил глаза, избегая её взгляда. Вместо этого он тупо уставился в свою тарелку с едва тронутой едой. - Доедай.
- Я не голоден, - пробормотал Драко и потянулся к кубку с вином, стоявшему перед ним.
- Тебе нужно есть, дорогой, - продолжила Нарцисса.
- Я же сказал, - Драко сделал паузу, когда край кубка коснулся его нижней губы. - Я не голоден.
- Ты очень худой, - тон Нарциссы изменился. - Я беспокоюсь о...
- Я больше не ребёнок, мама! - огрызнулся он и встретился взглядом с Нарциссой.
Она слегка подпрыгнула на стуле от его внезапной вспышки. Драко почувствовал ещё один укол вины, когда в её голубых глазах мелькнула боль. Он сделал большой глоток вина, чтобы заглушить это чувство.
- Не приставай к мальчику, Цисси, - прервал разговор скрипучий голос тёти.
- Не говори мне, как воспитывать моего сына! - возразила Нарцисса, поворачиваясь к старшей сестре.
Беллатриса, её муж Рудольфус и его брат Рабастан были гостями в Мэноре. По крайней мере, так их называла его мать. Трое сбежавших заключённых до сих пор скрывались от Министерства, найдя убежище в родовом доме Малфоев. До этого года Драко лично не был знаком со своей тётей, но слышал истории о её деяниях. А Азкабан, должно быть, только ухудшил её и так неуравновешенное психическое состояние, насколько он мог судить.
Отец был не в восторге от перспективы жить с ними в одном доме, но приютил их из-за их родства с Нарциссой. Без Люциуса, как главы семьи, Беллатриса переходила все границы, и Драко ясно видел напряжение между матерью и её сестрой.
- ...ты всегда нянчилась с ним, - его мысли прервал резкий голос Беллатрисы.
- Откуда тебе знать? - мрачно пробормотала Нарцисса. - Не то чтобы ты была рядом.
Беллатриса выпрямилась.
- Я служила Тёмному Лорду!
- Ты отбывала пожизненное, - губы Нарциссы едва шевелились, когда она произносила эти слова.
Темноволосая ведьма ударила руками по столу, и её угольные глаза замерцали в отблесках пламени в очаге.
- Я больше не в тюрьме, - прошипела она. - Тёмный Лорд освободил меня, но... - она наклонилась к младшей сестре. - Твой муж проводит сочельник в качестве закуски для дементоров!
Нарцисса громко ахнула. Казалось, воздух в огромной богато украшенной комнате застыл и заледенел вокруг небольшой группки того, что осталось от семьи Драко. Беллатриса злобно усмехнулась, увидев боль на лице сестры.
- Не говори о моём отце, - выплюнул Драко.
Тёмные глаза Беллатрисы метнулись к нему, и он увидел в них веселье, когда женщина обнаружила свою новую жертву.
- Да, - протянула она. - Ты сын своего отца, - она скривила полную губу, обнажив острые, гнилые зубы.
- Совершенно верно, - Драко поднял подбородок и враждебно посмотрел на неё.
Между ними повисла напряжённая тишина, и Драко почувствовал, как взгляды других членов стола метались от него к его тёте и обратно, но он был непреклонен, не позволяя себе оторваться от её глаз.
- Хватит, - наконец твёрдо сказала Нарцисса. - Драко, если ты не собираешься есть, можешь идти в свою комнату...
- Ты не можешь командовать мной, как ребёнком...
- Белла, пока ты в этом доме, ты будешь уважать имя Малфоев, - продолжила она, прервав Драко. - И всех, кто его носит.
Беллатриса фыркнула и закатила глаза.
- Ему придётся заслужить моё уважение, если он его хочет, - мрачно пробормотала она, а затем её тёмные глаза снова блеснули в сторону Драко. - Скоро мы узнаем.
- Да, узнаете, - ответил Драко и стиснул зубы. Он знал, что если останется за столом ещё хоть на минуту, то увеличится вероятность того, что кто-то вытащит палочку. И, не имея больше желания общаться с ними, Драко поднялся из-за стола, схватил бутылку вина и вышел из столовой.
Малфой-Мэнор был большим особняком с длинным коридором, проходящим по центру первого этажа и открывающим доступ к просторным комнатам. Драко сделал глоток вина из бутылки и направился к парадной лестнице, ведущей в личные покои. Коридор был увешан портретами его предков, большинство из которых сонно кивали из рамок. Драко всегда раздражали плоские глаза умерших родственников, смотревших на него сверху вниз, или их снисходительное мнение о тривиальных вещах, таких как его прическа или обувь. Проходя мимо них, Малфой хмурился - ему не нравилось постоянное провожавшее его в спальню напоминание о смерти.
Сегодня, к счастью, он проскользнул мимо большинства, не удостоившись их внимания. Он прошёл в кабинет отца, зная, что дверь заперта. Нарцисса закрыла её в тот день, когда Люциуса арестовали, и с тех пор открывала только дважды: один раз Министерству, когда они безжалостно обыскивали дом, а другой, когда Драко чисто случайно увидел её выходящей оттуда. Он спросил её, можно ли ему зайти, но она только покачала головой и сказала, что отец, когда вернётся, хотел бы, чтобы всё лежало именно так, как он оставил. Люциусу никогда не нравилось, когда Драко вмешивался в его дела, и он часто давал понять, что не терпит присутствия Драко в своём кабинете. На самом деле, перед Азкабаном он даже не просил встречи со своим единственным сыном. Он хотел увидеть только Нарциссу. Больше никого.
Если он вернётся, мрачно подумал Драко, пробираясь дальше по коридору. Не все переживали Азкабан, даже короткие сроки. На маленький остров посетителей допускали редко, поэтому Драко не знал, как справляется отец или как с ним обращаются. Нарцисса постоянно посылала запросы в Отдел магического правопорядка, чтобы они пересмотрели разрешение на её посещение, но все письма игнорировались. В первый год к заключенным строгого режима не допускались посетители, а по истечении этого срока только один раз в год. Нарцисса была возмущена этим фактом, и Драко делал всё возможное, чтобы утешить её, заверяя, что он там даже года не пробудет, что отец будет дома, не успеет она и глазом моргнуть.
Она только судорожно вздыхала, смотрела на него со странным выражением в глубоких голубых глазах и снова зарывалась в его объятия, снова плакала.
Он сомневался, что, если ему представится такая возможность, он пересечёт Северное море и встанет перед тёмными камерами Азкабана, чтобы снова увидеть отца. Драко в каком-то смысле... восхищался своим отцом. Он был воспитан, чтобы быть гордостью чистокровного общества, и любой отец гордился бы им, но Люциус не был любым отцом. Он был суров, строг и всегда ожидал совершенства. Когда Драко вернулся домой в конце первого курса, не получив высшую оценку по каждому предмету, Люциус не пытался скрыть недовольство.
Вместо этого Драко скрывал синяки.
На втором курсе он попал в команду по квиддичу и был вне себя от радости, но когда отец посетил его первый матч, а он не смог победить Поттера и первым поймать снитч, Люциус даже не стал ждать, когда Драко приземлится. Тогда Драко побежал на трибуны в поисках отца, но профессор Снейп сообщил ему, что его вызвали по срочному делу.
Снейп был талантливым лжецом, но Драко всё равно знал правду.
К третьему курсу Драко научился плести паутину убедительной лжи, чтобы не дать отцу узнать то, что он предпочитал скрывать. Когда тот гиппогриф повредил ему руку, школа уведомила его родителей, прежде чем ему представился шанс их остановить. Встретившись с отцом, Драко рассказал ему историю о кровожадном звере, таким образом Люциус не узнал, что он так безрассудно пострадал только из-за того, что решил покрасоваться. Ему впервые показалось, что отец встал на его сторону, поэтому Драко пошёл дальше и начал обвинять их безмозглого учителя Хагрида, а заодно и Дамблдора в том, что он дал первому эту должность. Не успел он опомниться, как уже писал заявление в Министерство, а отец обещал сделать из головы зверя чучело.
Это было самое близкое, что он когда-либо чувствовал к отцу, когда пытался убить невинное существо и уволить идиота. Он не чувствовал из-за этого угрызений совести, если это означало, что отец был на его стороне. Драко поклялся себе, что будет лучше, станет лучше - чтобы быть уверенным, что никогда больше не подведет отца. Какое-то время между ними всё было хорошо. Люциус всегда брал Драко с собой на охоту, на которую обожал выводить своих дорогих лошадей, в то время как Драко предпочитал тренировать гончих. Это сближало. Нарцисса была в восторге от того, что у них есть общее занятие, и, хотя она беспокоилась за него, она никогда не пыталась помешать ему ходить с отцом на охоту.
Но всё изменилось в конце четвёртого курса, когда возродился Тёмный Лорд, и внезапно у Люциуса больше не осталось времени на сына. Его внимание полностью переключилось на служение своему Повелителю, и в то короткое свободное время, которое у него находилось, он хотел видеть только свою жену и в течение нескольких недель полностью игнорировал Драко. Люциус даже не провожал его, когда Драко возвращался в школу на пятый курс и приказал ему остаться в школе на рождественские каникулы, чтобы он не прерывал его график работы, службу и время с Нарциссой.
Блейз тогда пригласил его к себе, но Драко отказался, решив все каникулы провести в гостиной Слизерина, напиваться с Тео и уединяться с Пэнси. Потом у него вошло в привычку заниматься этим при каждом удобном случае.
Драко добрался до больших двойных дверей своей комнаты, тяжело опустив ладонь на ручку. Вино начало впитываться в мозг. Он ввалился внутрь, захлопнув за собой дверь. Драко сделал ещё несколько глотков выдержанного вина, которое, вероятно, стоило больше, чем весь рождественский ужин большинства обычных людей, и, спотыкаясь, подошел к кровати, сбрасывая туфли.
Драко и злился на отца, и уважал его. Он знал, что мир, в котором они жили, был суровым, жестоким и тёмным. Люциус пробился на видное место, и Драко уважал это в нем. Но у его отца была склонность обращать ту же безжалостность на свою семью. Драко рано научился ценному умению контролировать себя, чтобы избежать гнева Люциуса. С этим ему помогла Нарцисса. В детстве она учила Драко, как сохранять спокойствие, как сосредоточиться на дыхании, когда он чувствовал злость и встревоженность. Всё, что угодно, лишь бы он не привлекал внимания Люциуса. За эти годы Драко хорошо обучился и мог сохранять бесстрастное лицо и полагаться на первозданный самоконтроль, чтобы стать сыном, которым гордился бы его отец.
Но сегодняшний вечер был исключением. Он снова поднес к губам бутылку с вином, чувствуя, как темно-красная жидкость стекает по подбородку, пока он пил. Драко так долго держал всё в себе - должен был ради своей матери. Когда Люциуса схватили, Нарцисса на какое-то время потеряла выдержку - тогда она закричала и бросилась на тёмный мраморный пол, колотя по нему кулаками. Эльфы отвели её в её покои, и она не выходила оттуда в течение трёх дней.
Но Драко воспринял всё это спокойно. Он не позволил голове опуститься ни на дюйм, когда шел по Косому переулку, не позволил себе дрожать, когда протягивал руку своему новому Повелителю. Драко опустился на кровать. Он променял властного отца на Тёмного Лорда. В чём была разница? Они оба требовали от него во многом одного и того же, хотя отец никогда не отдавал ему приказа убивать. Не человека. Впервые его руки окрасились кровью на охоте в возрасте пяти лет.
Он закрыл глаза, чувствуя, как мир болезненно закружился. Если бы он только мог протянуть руку и схватить что-нибудь, может, он перестал бы вращаться, но движение только набирало скорость и инерцию и не замедлялось, как бы крепко он ни зажмуривал глаза.
Вот что влекла за собой его жизнь - убийство. Либо убьёт он, либо убьют его. Это была его судьба, и он ничего не мог с этим поделать. Все эти годы самоконтроля ничего не значили теперь, когда весь его мир ускользал из-под ног. Драко казалось, что его швыряет сквозь пространство, на миллион миль от солнечного тепла в холодную бесчувственную тьму пустоты.
Он ещё раз опрокинул бутылку и выпил остатки вина, слизав последние капли с холодного стекла, прежде чем разжал пальцы и она громко стукнулась об пол. Выпивка помогала. За те несколько часов, что он с головой топился в алкоголе, тяжесть его задачи не лежала на нём таким неподъёмным грузом. Ну, под водой всё всегда легче, подумал Драко, посмеиваясь.
Но была ещё одна вещь, которая, как он неожиданно для себя выяснил, помогала. Даже не вещь, а человек... Нет. Вещь. Грейнджер была вещью. Драко прижал ладони к закрытым глазам. Грейнджер была отвлечением, не более того. Но ещё никогда в жизни ему так сильно не требовалось отвлечение. Отец, мать, тётя, школа, задание, Повелитель и неизбежное убийство - Драко казалось, что его скоро раскрошит на миллион осколков, сломает ко всем чертям.
Но, может, ломать нужно было не его.
Он очень удивился, поняв, что даже взгляд её карих глаз заставлял что-то в нём переворачиваться. Несколько слов, даже отрывистых, заставляли кровь бежать немного быстрее. А, Салазар, прикасаться к ней? Блять...
Едва он вернулся тогда в гостиную, как схватил Пэнси и потащил её вниз по лестнице в свою спальню, толкая её на колени перед собой. Надавливая на её затылок, он закрыл глаза и постарался не смотреть на чёрные волосы, вместо этого представляя, как проводит пальцами по густым карамельным локонам...
Драко закинул одну руку за голову, а другую положил на живот. В любой другой вечер он опустил бы её ещё ниже и окунулся бы в свою любимую фантазию о Грейнджер, склонившейся над столом в библиотеке. На следующий день после произошедшего большую часть поездки на Хогвартс-экспрессе Драко смотрел на свою руку. С любопытством разглядывал её. Думал о том, что пальцы, которые сжимались внутри неё, были всего на несколько дюймов ниже выжженной на его предплечье метки, которая обозначала его как её врага.
В голове лениво проносились пьяные мысли. Была ли Грейнджер членом Ордена? Они принимали таких молодых? Это не имеет значения, сказал он себе, если она ещё не была в их рядах, то скоро будет. И может настать день, когда он встретится с ней на поле боя. Будет ли эта же самая рука держать направленную на неё палочку с готовым вырваться из неё смертельным проклятием?
Было время, когда он был бы рад услышать новость о кончине Грейнджер. Он ненавидел её. Она превосходила его по всем предметам - то, чего отец никогда ему не прощал. Он пытался унижать её, надеясь, что это отнимет у неё часть таланта, но ничего не получалось. Она просто продолжала светиться, как грёбаное солнце.
Но было так приятно нежиться в её тепле, в её.... Драко распахнул глаза и уставился в высокий потолок. Вот что ему было нужно. Ему нужно было один раз перепихнуться с ней, и тогда всё будет как прежде. В любом случае, это всё, что он действительно хотел от неё. Может, он и не мог превзойти её на уроках, но он мог трахнуть эту сучку.
И он это сделает. Это началось почти как игра, попытка залезть в трусики хорошей девочки, потому что с остальными было скучно. Это можно было в каком-то смысле сравнить с Чжоу Чанг в конце прошлого года, где самой сложной частью было найти момент, когда она не плакала ни из-за парня, который умер, ни из-за парня, который её бросил. На самом деле, она была лёгкой добычей.
Но Грейнджер была другой. Она была не просто для развлечения, она была... экспериментом. У неё была странная и своевольная гордость, что удивило Драко, потому что такая черта у него никогда не вязалась с грязнокровками. Отец всегда говорил, что они слабые и бездарные, но, с другой стороны, Грейнджер не была обычной грязнокровкой - её оценки были прямым тому доказательством. Будет интересно посмотреть, сколько потребуется времени, чтобы сломить её. Но больше он хотел знать, как далеко он сможет зайти, прежде чем сломит.
***
- Драко.
Его имя прозвучало приглушенно, мягко и будто вдалеке. Драко затерялся где-то глубоко в своём сознании, и большую часть сна гонялся за прыгающими локонами, исчезающими между тёмных полок с книгами.
- Драко.
Вот снова. Он зажмурился, когда свет проник сквозь закрытые веки, не предоставляя выбора. Он стянул с себя одеяло и пошевелился, слегка повернувшись на бок на звук своего имени. Драко откинул с лица несколько выбившихся прядей светлых волос и встретился с глубокими голубыми глазами матери.
В руках она держала пустую бутылку из-под вина.
Драко с трудом сел на кровати. Или, по крайней мере, попытался. Как только он сделал первое движение, то почувствовал, как начала безжалостно колотиться голова, и зажмурился. Одной рукой он схватился за неё, а локтем другой опёрся на кровать, чтобы не упасть.
- Я подумала, ты захочешь спуститься на Рождественское утро, - сказала Нарцисса странно мягким голосом.
- М-м, да, - пробормотал Драко.
- Но это было пять часов назад.
Он открыл один глаз и посмотрел на мать, сидевшую на краю его кровати.
- Оу.
Последовала долгая пауза, в течение которой Драко не был уверен, должен ли он попытаться объясниться или извиниться. Он решил промолчать.
Нарцисса тихо вздохнула и поставила бутылку вина на столик из красного дерева рядом с его кроватью.
- Полагаю, это не имеет значения, - наконец сказала она.
Драко повернулся лицом к резкому свету, увидев, как её плечи слегка понурились.
- Я, хм, - на этот раз Драко успешно поднялся. - Внизу должен был быть для тебя подарок, - запинаясь, закончил он.
- Да, спасибо, - она заставила себя улыбнуться. - Кожа огневицы?
- Рунеспура, - ответил Драко. - С подкладкой из карликового пушистика, - перчатки, которые он купил для неё, были экстравагантными, но в этом году он хотел подарить ей что-то особенное. Что-то, о чём можно было бы поговорить с дамами из чистокровного общества, кроме её мужа.
- Спасибо, - повторила она.
- Не за что.
Отношения между ними были неловкими - оба были погружены в своё горе и справлялись с ним, как получалось. Драко любил свою мать, но в последнее время чувствовал, что отдалился от неё. Сначала он подумал, что это из-за появления её сестры. С тех пор, как Беллатриса вернулась в жизнь его матери, на её плечи легло напряжение, на которое любой другой не обратил бы внимание, но Драко замечал его каждый день. Но в глубине души он знал, что его тётя здесь ни при чём. Это было из-за метки на его руке.
Он взглянул на неё. Чёрная, извивающаяся и въевшаяся шрамом в его бледную плоть. Прошло уже несколько месяцев, но её до сих пор окружал жуткий красный синяк, как будто кожа полностью не зажила. Драко почувствовал, как по руке пробежали мурашки, и, подняв глаза, увидел, что мать смотрит на его предплечье вместе с ним. Её голубые, как океан, глаза на секунду впились в его со всеми словами, которые она не могла произнести.
Она лучше большинства людей знала, что означает эта метка, потому что видела её на руке своего мужа в течение многих лет. Она знала, что это означало: он больше не был её сыном. Теперь он был слугой Тёмного Лорда. И если он облажается, его не запрут в Азкабане. Драко скрестил руки на груди, пряча метку.
- Ужин в шесть, - сказала она, вставая. - Надеюсь, к тому времени ты сможешь спуститься?
- Да, мама, - сказал Драко. Хорошо, у него будет время принять горячую ванну и оклематься.
Нарцисса взяла бутылку вина и заменила её прямоугольным свёртком с чёрной лентой.
- Счастливого Рождества, Драко, - сказала она, прежде чем повернуться и оставить его наедине с похмельем.
***
Драко снова проснулся, когда в длинные окна его комнаты светило послеполуденное солнце. Во рту было невыносимо сухо, и он постучал кончиком палочки по хрустальному бокалу, пробормотав «агуаменти», и быстро выпил воду, повторив заклинание три раза, прежде чем жажда отступила.
Спотыкаясь, он вошёл в ванную, примыкающую к его комнате, и разделся, ступив в обжигающую воду. Его бледная кожа порозовела от сильного жара, и Драко зашипел, когда левое предплечье коснулось воды. Кожа там всё ещё была слишком чувствительной. Он на несколько секунд уставился на метку, затем откинул голову назад, прислонив её к прохладному мрамору ванны, и снова закрыл глаза.
Драко завернулся в халат и вернулся в спальню. Ковёр под ногами был мягким, и он встряхнул головой, из-за чего маленькие капли воды брызнули с прядей его волос на пол. Солнце уже клонилось к закату, и Драко понимал, что не может пропустить сегодняшний ужин, как бы ему ни хотелось остаться в комнате. Он взмахнул палочкой, и из шкафа вылетели брюки, рубашка и мантия, приземлившись перед ним на кровать. Только он начал развязывать узел на халате, как его внимание кое-что привлекло.
Взяв подарок, который оставила сегодня на прикроватном столике Нарцисса, Драко несколько раз повертел его в руках, прежде чем снять чёрную ленту с обёртки. Бумага упала на пол, и в руках у него оказалась старая, но удивительно хорошо сохранившаяся книга. Она была переплетена в кожу, которая, возможно, когда-то была ярко-красной, но теперь выглядела как засохшая ржавая кровь. Название в золотой филиграни гласило: «Священные двадцать восемь».
Он хорошо знал эту книгу. Это был сборник чистокровных семей, написанный Кантанкерусом Ноттом несколько десятилетий назад. Более того, это был тот самый экземпляр, который стоял на полке в кабинете его отца. Драко открыл книгу и пролистал страницы, читая фамилии, которые знал наизусть.
Но была одна фамилия, которая, как он знал, никогда не украсит страницы такой книги, - Грейнджер. Его кровь была настолько чистой, насколько это вообще возможно, - незапятнанная обычной маггловской грязью. Той самой грязью, которой была полна она. Этот факт должен был вызывать отвращение, но вместо этого Драко не мог отрицать, насколько она ему любопытна. Кто-то, кто должен быть ничем не лучше грязи на подошвах его ботинок, каким-то образом пробрался в его мозг и поселился в нём.
Драко бросил книгу на кровать и оделся. Сегодня он спустится на ужин ради матери. Он будет высоко держать голову, как и подобает имени Малфоев, которое он теперь носил как хозяин дома. Он произнесёт традиционный тост, разделает ростбиф и напомнит гостям, что это поместье Малфоев. Потом, когда останется один, он снова сможет думать о ней.
***
Он медленно поднимался по лестнице, чувствуя, насколько тяжело давался каждый шаг. Ужин был... утомительным. Сегодня Беллатриса, Рудольфус и Рабастан решили праздновать и немного переборщили с выпивкой. Гогочущий смех его тёти эхом разносился по столовой и, казалось, отскакивал от каждой стенки его черепной коробки, что он некоторое время больше вообще ничего не слышал.
Нарцисса терпела их, поэтому Драко сделал то же самое. Это было самое меньшее, что он мог сделать для неё после того, как сбежал вчера и пропустил рождественское утро. Но когда Рабастан махнул рукой эльфу и приказал ему принести ещё одну бутылку вина, Драко слегка покачал головой, и эльф быстро исчез из комнаты.
- Племянник! - крикнула Беллатриса с нижней ступеньки лестницы, и Драко обернулся. - Вернись, я хочу поговорить с тобой, - она болезненно улыбалась, обнажая испорченные зубы, и Драко еле скрыл отвращение при виде них.
- Это может подождать до утра, - тихо сказал он. Нарцисса уже удалилась в свои покои, и сейчас у него не было сил в одиночку справляться с тётей.
- Он не может, - прошипела она и провела длинным ногтем по левой руке.
Драко с минуту ошеломлённо молчал, а потом несколько раз моргнул.
- Он меня не вызывал. Если он вызвал тебя, я предлагаю тебе идти. Сейчас.
Беллатриса мрачно усмехнулась и медленно покачала головой, отчего её тёмные кудри упали ей на лицо. Спустя секунду у неё за плечами из темноты появились Рудольфус и Рабастан. У всех на лицах было странное выражение возбуждения. Драко сжал руку на перилах, готовясь на случай, если ему придется вытащить палочку.
- Он уже вызывал меня, - продолжила она. - И я, естественно, отправилась к нему, - она надула губы и тяжело кивнула головой. - Он сделал мне подарок, - прошептала она. Драко нахмурился, пока смотрел вниз на неё. - Он сказал, что мы можем... немного повеселиться, - он внимательно наблюдал за её лицом, когда возбуждение на нём сменилось ликованием, а её тёмные глаза заблестели. - И я хотела пригласить тебя.
Он знал, что это значило: они пойдут терроризировать каких-нибудь магглов или что-то в этом роде. Было почти отвратительно, насколько она была счастлива делать это. Ей нравилось причинять людям боль и вселять в них ужас. И точно такое же удовольствие к пыткам он видел только у одного человека - их Тёмного Лорда. Она действительно была самой верной его последовательницей.
- Я устал, - сказал он. Это было всё, что он мог прямо сейчас предложить.
- Драко, - проворковала Беллатриса и сделала несколько шагов вверх. - Это традиция, - она надулась и остановилась в паре шагов от него. Затем протянула свои длинные пальцы и провела ногтями по его руке, лежащей на перилах. Драко невольно дёрнулся, но заставил себя стоять неподвижно. - И теперь ты один из нас.
Драко встретился взглядом с её тёмными глазами. Он мог отказаться. Мог повернуться, войти в свою комнату и запереть дверь. Мог лечь в постель и позволить мыслям вернуться туда, где они были раньше. В глубине сознания его ждала Грейнджер.
Или он мог пойти за Беллатрисой вниз по лестнице и раствориться в ледяной чёрной ночи. Сочтут ли они его слабым, если он не пойдёт? А Тёмный Лорд? Драко старался дышать ровно. Интересно, что бы сказала Нарцисса, если бы узнала, что предлагает ему её сестра? Но он больше не был ребенком - он был одним из них.
Беллатриса усмехнулась.
***
- До свидания, мама, - Драко поцеловал её в щеку, сжимая в руке кожаную сумку.
- Пожалуйста, напиши как можно скорее, - мягко сказала она, глядя на него вверх глубокими голубыми глазами. К четвертому курсу он стал выше её и теперь был почти одного роста с отцом. Драко слабо улыбнулся и быстро кивнул. Малфой всегда ненавидел прощания - они, как правило, затягивались, и люди выплёскивали на него излишние эмоции, но он всегда сохранял невозмутимое, бесстрастное выражение лица.
- Мне бы очень хотелось, чтобы ты не останавливался в этой... - она сморщила нос. - Ужасной гостинице.
- Я же сказал, у меня там дела, - просто сказал Драко. Он хотел заглянуть в «Горбин и Бэркес», прежде чем вернуться в школу, и было проще переночевать в «Дырявом котле», чем возвращаться в Мэнор и завтра снова отправляться в Лондон. К тому же ему не терпелось поскорее убраться подальше от тёти и дяди с его братом. Каждый раз, когда он смотрел на них, перед глазами всплывали картинки того, что они тогда сделали... Что он тогда сделал.
Нарцисса поправила его пальто.
- Совсем как твой отец, - прошептала Нарцисса, и когда она подняла голову, Драко увидел в её глазах блеск слёз.
- Он скоро будет дома, - тихо сказал Драко, пытаясь успокоить её. - Как только я выполню свою задачу, Тёмный Лорд поможет, и всё будет так, как прежде. Даже лучше.
По лицу матери пробежала тень, временно сделав её намного старше, чем она была. Нарцисса на секунду крепко сжала его руку, и он почувствовал за этим жестом намерение. Он хотел сказать больше, но не мог найти слов.
- Пожалуйста, будь осторожен.
***
Дверь за ним со скрипом закрылась, и Драко вышел на тёмную улицу Лютного переулка. Воздух здесь был пронизывающе холодным, и парень почувствовал, как быстро просачивается под одежду сырость. Он натянул воротник пальто на лицо и слегка опустил плечи, чтобы тепло не испарилось, большими шагами удаляясь от «Горбина и Бэркеса».
Всё прошло на удивление хорошо. Мистер Горбин расширил глаза, когда увидел вошедшего в его магазин Драко, и быстро поменял табличку на «закрыто», зашторив окна, чтобы молодой Малфой мог уединиться. Драко внимательно осмотрел шкаф-близнец. Он был так похож на тот, который он последние несколько месяцев пытался починить, что было почти трудно поверить, что это вообще разные шкафы, но при ближайшем рассмотрении этот находился в немного лучшем состоянии. Мистер Горбин хотя бы протирал его, что в этом магазине было просто чудом.
Он свернул на боковую улицу и через некоторое время увидел светящиеся золотые окна Косого переулка, сияющие ему в ответ. Магазины, всё ещё остававшиеся в это время открытыми, готовились к закрытию, и владельцы деловито подметали полы или пополняли запасы товаров, чтобы как можно быстрее отправиться домой к своим семьям. Многие витрины были заколочены, а квартиры наверху пустовали. Драко в одиночестве бродил по извилистой улице. Он слегка поморщился от оскорбительно ярких огней «Всевозможных волшебных вредилок» и недовольно посмотрел на здание. На окнах были наклеены таблички с рекламой таблеток под названием «Тот-Кто-Умеет-В-Кишках-Застревать» и Съедобных тёмных меток.
- Вы ещё пожалеете об этом, - пробормотал он себе под нос и с отвращением посмотрел, как мерцает маленькое облачко белого пара, отражая оранжевый свет из магазина. Он не стал долго задерживаться и продолжил идти по почти пустой улице в направлении «Волшебного зверинца», запах которого он почувствовал раньше, чем увидел сам магазин. К своему большому удивлению, Драко увидел, как из него выходит знакомая голова с густыми кудрями. Девушка радостно махнула рукой в окно магазина, когда владелец стал стучать палочкой по вывеске, и слово «открыто» сменилось на «закрыто».
Драко остановился, удивившись, что увидел её здесь. Грейнджер что-то засовывала в сумку, идя в его сторону. Только когда их стало разделять всего несколько футов, она подняла голову и увидела его. Грейнджер затормозила, широко раскрыв глаза и приоткрыв маленький рот. Драко упивался её видом. На ней был толстый полосатый свитер с повязанным вокруг шеи шарфом. Её кудри выбивались из-под шерстяной шапки, и казалось, будто они пытались от неё сбежать. Малфой понял, что они уже довольно долго стоят посреди улицы и пялятся друг на друга.
- Грейнджер, - сказал Драко почти как приветствие. Он и не думал, насколько её физическая близость может повлиять на него. Кровь, струившаяся по венам, создавала опьяняющий жар, который возбуждал. Он изо всех сил старался не шевелиться, надеясь, что она ничего не поймёт.
- Хм, привет, - сказала она тихим голосом, заламывая пальцы, скрытые перчатками.
- Покупаешь Поттеру новый ошейник? - протянул он, возвращаясь к старой привычке дразнить её, когда не мог придумать ничего умного.
Грейнджер слегка прищурилась.
- Нет.
- Тогда, может, поводок для Уизли, - прокомментировал Драко.
Её щеки порозовели, и он был совершенно уверен, что это не имеет никакого отношения к холоду. Уизли. Он задел её.
- Я покупала угощения для своего кота, - язвительно сказала она, и Драко стал бороться с ухмылкой, которая грозила появиться на лице. Неловкое напряжение прошло, и снова всё стало, как обычно. Но не совсем так, как он хотел.
- Хочешь сказать, что комок шерсти, который ходит за тобой по коридорам, - это домашнее животное? - ехидно сказал он.
Грейнджер скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок.
- Его зовут, - четко произнесла она, - Живоглот.
Драко закатил глаза, пока она продолжала вызывающе смотреть на него. Ему не хотелось этого признавать, но спорить с Грейнджер было забавно. А то, как она сжала губы, выпрямила спину и откинула волосы назад, дало ему понять, что в глубине души ей тоже нравилось. Иначе зачем бы она до сих пор стояла здесь.
- Ты так и будешь весь вечер стоять у меня на пути или планируешь свалить? - спросил он скучающим тоном. Салазар, ему нравилось это выражение шока на её лице.
- Может, это ты стоишь у меня на пути, - возразила она в ответ, - Ты когда-нибудь думал об этом?
Драко сделал шаг ближе к Грейнджер и почувствовал исходящий от неё запах ванили и корицы. Она пахла достаточно хорошо, чтобы захотелось её съесть.
- Нет, - прогремел он, наблюдая, как её карие глаза изучают его, и на секунду мог поклясться, что увидел, как в них что-то замерцало. - Видишь ли, я иду туда, - её дыхание парило в пространстве между ними, словно облако, и Драко захотелось вдохнуть его. - Так что либо двигайся, либо иди со мной.
Грейнджер замолчала, смотря на него своими большими глазами, которые он так отчаянно хотел увидеть в своей постели. Кровь всё ещё быстро курсировала по организму, и он почувствовал, как она приливает к паху.
- Куда ты идёшь? - она выдохнула.
На этот раз он не смог сдержать ухмылки.
- «Дырявый».
- О, - сказала Грейнджер, моргая. - Я тоже.
Драко слегка подался вперёд.
- Как интересно.
- Не совсем. Я имею в виду, это путь обратно в маггловский Лондон, и к тому же, посетители... Ох, - она снова покраснела, и Драко задумался, станут ли её ягодицы такого же цвета, если он их шлёпнет.
- Грейнджер, я тут себе яйца отмораживаю, а в «Дырявом» тепло и столик на моё имя, - и однажды ты будешь его произносить. - Так что не отставай.
Драко прошел мимо неё, стараясь, чтобы их руки не соприкоснулись. Он не собирался прикасаться к ней, пока не будет готов. Пока она не будет готова. И он сделает это время занимательным.
Он услышал, как она фыркнула, а затем её шаги, которые следовали за ним до самой задней двери «Дырявого котла».
***
Драко грациозно скользнул за столик, сбросил с плеч чёрное пальто и сложил его рядом с собой. «Дырявый котел» был на удивление пуст. Обычно в день перед тем, как студенты возвращались в Хогвартс с каникул, в нём было не протиснуться, но сегодня в пабе было сыро, темно и пустынно. Знак того, в каком направлении движется мир.
Грейнджер нервно стояла посреди паба, переступая с ноги на ногу, словно не зная, куда ей идти. Он наблюдал за ней, слегка прикрыв глаза, и не мог отрицать, что её нервный танец понравился ему чуть больше, чем следовало бы. Грейнджер стянула с головы шапку, и её кудри беспорядочно рассыпались по плечам. Она прикусила нижнюю губу, взглянув на него своими карими глазами. Ещё один прилив крови прямо к паху, и Драко заёрзал на стуле.
Её грудь расширилась от глубокого вдоха, а затем она направилась прямиком в его сторону, быстро села и огляделась, чтобы убедиться, что никто не обращает на них внимания. Пока Грейнджер стягивала с шеи шарф и снимала перчатки, Драко услышал, что её дыхание стало немного быстрее, чем обычно. Её руки слегка дрожали, когда она на пару секунд положила их на стол, но, видимо, подумав, снова переместила на колени.
- Думаю, нам нужно поговорить.
Как он ненавидел эти слова. Лучше бы она назвала его пуристом, он бы меньше возражал. Пэнси часто говорила ему эту фразу, и за ней всегда следовало много нытья, иногда слёзы и редко что-то хорошее.
- От разговоров всегда хочется пить, - ответил Драко и махнул рукой, подавая знак Тому, бармену. Старик прошаркал к концу барной стойки, перекинув через плечо тряпку.
- Что я могу вам предложить? - спросил он, по мнению Драко, слишком бодро. Он явно изголодался по клиентам и сейчас стремился угодить им.
- Огневиски, - ответил Драко, а затем посмотрел на Грейнджер, приподняв бровь, когда она ничего не сказала.
- Ох, хм, - она пошарила руками, пытаясь вытащить немного золота из сумки, которая была заполнена кошачьими лакомствами и, конечно же, книгами. - Только сливочное пиво, пожалуйста.
Драко кивнул и снова махнул Тому рукой. К их столику подплыли два стакана.
- Не беспокойся об этом, Грейнджер, - пробормотал он.
Она нахмурилась, когда перед ней приземлилось сливочное пиво, немного выплеснувшись. Грейнджер уставилась на пену, а Драко сделал глоток янтарной жидкости, которая согрела горло.
- Что не так? - спросил он, ставя стакан на стол.
- Тебе... - она замолчала, явно тщательно подбирая слова. - Тебе не обязательно покупать мне выпивку.
Драко закатил глаза.
- Это просто выпивка, Грейнджер, и всё.
Она снова подняла на него глаза, и он увидел в них настороженность. Грейнджер не доверяла ему. Она даже не испытывала к нему малейшей симпатии. Но вдруг Драко снова увидел в её глазах слабое мерцание чего-то ещё, скопившегося глубоко внутри.
- Послушай, если ты не хочешь...
- Нет! То есть, - Грейнджер вздохнула. - Спасибо, - наконец сказала она и сделала маленький глоток сливочного пива. - Но это... это ничего не значит.
- Чертовски верно, - съязвил Драко. - Я просто не хотел ждать, пока ты найдёшь деньги. И судя по тому, как ты рыскала в сумке, нашла бы ты их нескоро.
Грейнджер снова уставилась на него, и Драко превратил своё лицо в чистый холст. Он сомневался, нравилось ли ему то, с какой решимостью она пыталась понять его и прочитать эмоции. Или слишком нравилось. Он сделал ещё один глоток.
- Хорошо, - она кивнула. - Хорошо, пока мы оба... думаем об одном и том же.
Было бы легко продолжать покупать ей пиво, а потом перегнуться через стол и попросить её подняться с ним наверх. Драко держал пари, что она легко пьянеет, так что он, вероятно, мог бы раздеть её меньше чем через час...
- И именно поэтому я хочу поговорить с тобой, - её голос прервал его мысли.
- Это действительно то, что ты хочешь сделать со мной? - спросил он тихим голосом, слегка наклонившись вперед.
- Да, - она сказала это твёрдо, но он видел, как дрожат её руки, держащие сливочное пиво. - На каникулах у меня было много времени, чтобы подумать, и думаю... то, что произошло... Не думаю, что это должно повториться.
- Ты слишком много думаешь, - просто ответил Драко и сделал ещё один глоток. Он ожидал этого, но один раз уже залез ей под юбку. Он сможет сделать это снова.
- Может, это ты недостаточно думаешь, - возразила Грейнджер. - Или, может, ты просто думаешь... - она кивнула и метнула острый взгляд под стол, где были его колени.
- Об этом ты думала все каникулы? - тихо спросил Драко низким голосом. Глаза Грейнджер расширились. - Своей рукой так же приятно, как моей?
Она ахнула, как будто оскорбилась, но Драко заметил лёгкий румянец, заливший её лицо. С ним она выглядела привлекательной. Интересно, она вот так будет выглядеть, когда он впервые войдёт в неё? Он должен узнать.
- Нет...
- Нет? - Драко поднял бровь.
- Нет, я имею в виду, - фыркнула Грейнджер, и он увидел, что она пытается взять себя в руки. - Я имею в виду, что я не... - её щёки снова порозовели.
- Лжёшь.
Грейнджер пристально смотрела на него, пока румянец полностью не залил её лицо, а затем сделала большой глоток сливочного пива.
- Как ты это делала? - Драко наклонился над столом. О, это было интересно. Очень, очень интересно.
- Не думаю, что это...
- Какой рукой? - он посмотрел на её руки, держащие сливочное пиво. Та, что покоилась на ручке, крепче сжала её. Драко снова взглянул Грейнджер в лицо, и она опустила глаза на неё же. Он подался вперёд и провел пальцем по тыльной стороне этой самой руки. - К чему ты прикоснулась в первую очередь?
- Малфой...
- Я задал тебе вопрос, Грейнджер, - сказал он со сталью в голосе. - Ты помнишь, что нужно делать, когда тебе задают вопрос, верно?
Её веки на секунду затрепетали, прежде чем она ответила.
- Я... - дрожащим голосом выдохнула девушка. - Я просто... делала то же, что и ты.
Драко провёл кончиком по одному из её пальцев вниз.
- Этим? - прошептал он.
Грейнджер сглотнула.
- Да, - выдохнула она.
- И... - он повторил это действие со следующим пальцем. - Этим?
Он чувствовал, как горит её кожа от его прикосновений, а её лицо приобрело вишнёво-красный оттенок. Она кивнула.
- Каково это было? - хрипло спросил Драко и почувствовал, как температура его тела тоже поднимается. Огневиски горел внутри, и жар распространялся по крови, быстро устремляясь в одном направлении.
- Хорошо, - тихо сказала она.
- Хорошо? - Драко оторвал два её пальца от кружки и обхватил их ладонью. - Но моя была лучше?
Грейнджер поёрзала на стуле и скрестила ноги. Как будто это могло помочь.
- По-другому, - выдохнула она.
- И о чём, хм, о чём ты думала, пока они, - Драко провёл большим пальцем по фаланге, - были внутри тебя?
Грейнджер приоткрыла губы, начав тяжело дышать. Драко мог только представить, насколько влажными в этот момент были её трусики, но он скоро узнает.
- О том, как это приятно, - тихо сказала она, наблюдая, как его пальцы скользят по её пальцам.
- Ты имеешь в виду, как я делаю приятно, - промурлыкал Драко. - Как приятно, когда это мои пальцы в тебе.
Другой рукой она заправила несколько локонов за ухо.
- Да.
- И от чего ты кончила? - Драко прикусил нижнюю губу. Он чувствовал, как напрягся в брюках член. Он трахнет её. Овладеет ей. Он...
- Ни от чего, - прямо сказала она. - Я...
Что?
- Значит, ласкала себя, думая о моих пальцах, и даже не...
Грейнджер убрала руки со стола и снова сложила их на коленях. Её глаза потемнели, и она несколько секунд буравила взглядом напиток на столе.
- Этого больше не повторится, - начала она.
- Нужно, чтобы это сделал я? - спросил Драко с ухмылкой.
- Нет, - твёрдо сказала Грейнджер и открыла рот, чтобы продолжить.
- Тогда, может, ты мне это сделаешь, потому что, наслушавшись, как ты трахаешь себя, я возбудился.
- Малфой!
- Что? Только не говори, что ты не возбудилась, когда сейчас думала об этом.
- Боже! - она схватила шарф и перчатки. - Это была ошибка. Всё из этого. Я ухожу.
- Чёрта с два.
Грейнджер наполовину поднялась со стула, когда Драко прорычал эти слова. Вскочив, он преградил ей путь к выходу. Тот факт, что её голова сейчас находилась на уровне его талии, был просто приятным бонусом. Взгляд Грейнджер упал на его брюки.
- Усади свою задницу обратно.
Грейнджер снова села. Интересно. Драко опустился за стол рядом с ней. Он почувствовал тот же запах ванили и корицы, что и раньше, и вдохнул поглубже, прежде чем обхватить рукой спинку сиденья.
- Пока, - он наклонился, и Грейнджер напряглась, когда он придвинулся ещё ближе к ней, схватив огневиски с другой стороны стола и поставив его перед собой. - Допивай сливочное пиво.
- Не хочу, - ответила она.
- Не будь грубой...
- Грубой? - воскликнула Грейнджер. - Это ты...
Драко положил руку ей на колено и сжал его. Он почувствовал, как Грейнджер замерла, и сделал ещё один глоток огневиски, прежде чем наклониться к ней.
- Это я был пальцами в...
Он почувствовал, как острый кончик древка ткнул его в ребра. Драко опустил взгляд и увидел, что она крепко сжимает в руке волшебную палочку из виноградной лозы. Он вздохнул и снова посмотрел на неё со скучающим выражением лица.
- Это неправильно, Малфой, - сказала Грейнджер, вздёрнув подбородок. - Я тебе даже не нравлюсь.
- Кто это сказал?
- Ты!
- Да ладно тебе, Грейнджер, - Драко не хотелось снова гоняться за ней. - Это не имеет никакого отношения к...
Давление на рёбрах исчезло, и Драко почувствовал, как её палочка вместо этого вжалась в его и без того тесные брюки.
- Осторожно! - Драко отскочил от неё. Грейнджер одарила его злобной улыбкой. Он гневно посмотрел на неё. Она была права, она ему не нравилась. Он, блять, ненавидел её. Ненавидел, потому что никто другой не додумался бы нацелить на него палочку вот так. - Осторожней размахивай палочкой. Ты же хочешь, чтобы он был в рабочем состоянии...
- Заткнись! - прошипела Грейнджер. - Нет! Я больше не хочу этого делать! Мне не нравится...
- Что? Что тебе не нравится? - Драко снова наклонился к ней. - Потому что тогда тебе всё понравилось.
Её глаза ещё больше потемнели.
- Мне не нравится, что ты заставляешь меня чувствовать.
- Да, - промурлыкал Драко и снова положил руку ей на ногу. - Нравится. На самом деле, - он переместил её выше. - Я думаю, тебе очень нравится, - он встретился с Грейнджер взглядом и облизнул губы. - Я видел это в твоих глазах, когда велел тебе сесть обратно. Я видел это, когда сказал ответить на мой вопрос. Тебе нравится, когда тебе говорят, что делать.
Грейнджер дрожала. Она была явно обеспокоена тем фактом, что они оба знали, что он прав.
- Не сопротивляйся, - Драко потянул за локон и отпустил его. - Просто ты такая.
- Откуда... Откуда тебе знать? - спросила она дрожащим голосом.
- Потому что я знаю себя, и теперь понимаю, почему не мог выбросить тебя из головы, - Драко перекинул её волосы через плечо, и в нос ударил более концентрированный запах Гермионы Грейнджер. Запах ванили с корицей. - Тебе не о чем беспокоиться. Я помню твои «правила». Тебе, моя маленькая грязнокровка, нужно делать только то, что я скажу.
Она прикусила губу, и Драко вспомнил их сладкий вкус. Она подняла на него глаза, и мерцание в них превратилось в небольшое пламя.
Грейнджер кивнула.
- Хорошая девочка, - ухмыльнулся Драко и провел рукой вверх ещё на несколько дюймов, пока не добрался до её ладони. - А теперь давай посмотрим, что может сделать эта рука, м? - он потянул её на себя и положил на выпуклость в брюках.
- Малфой! - яростно прошептала Грейнджер.
- Ш-ш-ш, - Драко медленно провёл по себе рукой. - Тебе сейчас нужно помолчать, ладно? Здесь нас никто не увидит, но если ты будешь продолжать шуметь, то привлечёшь внимание.
Грейнджер попыталась оглядеться, но столик, который выбрал Драко, был в дальнем конце паба. Он нашёл пуговицу на брюках и расстегнул их. Грейнджер нервно опустила глаза, и Драко усмехнулся.
- Всё нормально, вытащи.
Он едва не кончил, почувствовав её кожу на своей плоти. Драко втянул ртом воздух, когда она вытащила его твёрдый член под столом и осторожно обхватила своей рукой. Было очевидно, что она никогда раньше не делала ничего подобного, но он считал её неопытность милой. Он взял её руку в свою и несколько раз провёл ею вверх и вниз, показывая, как надо двигаться.
- Вот так, - сказал Драко хриплым голосом. - И... - он слегка сжал её руку. - Да, - сказал он почти со стоном, откидываясь назад.
Грейнджер зачарованно наблюдала за движением своей руки. Она держала его так, как показывал Драко, повторяя те же движения и сохраняя ту же скорость. Ему нравилось наблюдать за её лицом почти так же, как и за её рукой. Что-то блеснуло в её глазах, и на лице Грейнджер появилось воодушевление.
- Теперь немного быстрее, - выдохнул он, и Грейнджер ускорилась. - Да, хорошая девочка, - Драко склонил голову набок и провел пальцами по её волосам. Мышцы напряглись, а грудь начала вздыматься тяжелее. Тот факт, что Гермиона Грейнджер сидела здесь и слушала указания о том, как правильно ему дрочить, был, пожалуй, самой соблазнительной вещью во всём этом. - Сильнее.
Грейнджер снова подчинилась. Он вытянул ноги под столом и наклонился, чтобы дать ей больше места. Драко мог бы в одно мгновение всё завершить, но хотел, чтобы это длилось как можно дольше. Он фантазировал о ней больше раз, чем мог вспомнить. Грязнокровка, которая всегда обходила его... Драко ухмыльнулся этой иронии.
Она взглянула на него своими карими глазами и прикусила губу. Член дёрнулся, и Драко почти сорвался. Грейнджер замерла.
- Продолжай, - простонал Драко, не желая, чтобы она останавливалась. Грейнджер опять начала движения рукой, и он откинул голову назад и снова посмотрел на неё. Ей явно нравилось. Грейнджер снова зажала между зубами губу и заёрзала на стуле. Ещё раз взглянув на него, она улыбнулась и высунула язык, облизнув губы.
- Блять, - пробормотал Драко, наблюдая, как розовый кончик языка скрывается в её сладких губах. В следующий раз он сделает так, что вместо руки будет этот язык. В следующий раз он стиснет пальцами её кудри и прижмёт её голову к себе. В следующий раз он...
Драко подавил стон, когда почувствовал внезапную разрядку. Грейнджер продолжала двигать рукой, и он прижался к ней бёдрами, полностью опустошив себя, прежде чем разжал кулаки и тяжело вздохнул. Сердце громыхало в ушах, заглушаемое только шумом крови. Драко чувствовал себя так, словно выпил целую бутылку огневиски, а не только один стакан. Она медленно остановилась, и мир вокруг них снова пришёл в движение.
Быстрый взмах палочки, и улика исчезла. Грейнджер убрала руку обратно на колени, пока Драко застёгивал брюки.
- Пойдём наверх.
- Я не могу, - её голос звучал почти разочарованно.
- Почему? - Драко нахмурился.
- Малфой... - Грейнджер вздохнула.
- Грейнджер... - Драко поднял бровь.
- Уже поздно. Мне нужно домой.
- Я знаю, что тебе нужно, - Драко схватил её за бедро и притянул к себе.
Она сделала глубокий вдох.
- Не сегодня.
Это не было «нет», это было просто «не сегодня». Ладно, он может с этим смириться.
Драко выдохнул и снова положил руку ей на колено. Другой рукой он взял стакан и допил остатки огневиски. Он ждал, он мог подождать ещё немного, пока они не вернутся в школу. Как только она снова окажется в замке, ей некуда будет бежать. Она будет принадлежать ему.
- Пей сливочное пиво, Грейнджер, - боковым зрением Драко уловил, что она закатила глаза. - Оно согреет тебя, а на улице холодно.
***
Гермиона рухнула на кровать, пока в голове проносились дикие мысли. Никогда в жизни она не делала ничего подобного. Она спускалась в люк, помогала Гарри освободить Сириуса и сражалась с Пожирателями Смерти в Отделе Тайн, но никогда не делала этого или чего-то близкого к этому. Особенно с кем-то вроде Драко Малфоя.
За последние пару недель, проведённых дома, Гермиона много думала. Она ужасно скучала по Гарри и Рону. Несмотря на то что она всё ещё злилась на Рона, ей не хватало его дружбы. Он всегда смешил её с помощью самых простых вещей, которые сейчас, без него, словно потеряли все краски и казались серыми, совсем обычными. Гермиона до сих пор сомневалась, что сможет долго находиться в одном помещении с ним и Лавандой, но надеялась, что в конце концов они что-нибудь придумают. Было трудно смириться с тем, что Рон, возможно, больше не будет частью её жизни. Так много всего менялось.
А если они смогут вернуться к тому, как всё было раньше, как она объяснит, что у неё было с Малфоем? Поэтому Гермиона решила положить этому конец. Как бы сильно её ни влекло к нему, не стоило рисковать дружбой. Но сегодня... Годрик, сегодня...
В конце концов, он был прав. Ей нравилось, когда он говорил, что делать. Больше чем нравилось, она упивалась этим. Несколько коротких мгновений ей не нужно было ни о чем беспокоиться, не нужно было планировать, не нужно было думать. Ноги почти понесли её наверх в его номер, как только он предложил, и только импульс мозга удержал её от того, чтобы переступить точку невозврата.
Гермиона прикусила губу, вспомнив ощущения в своей руке. Сама того не желая, девушка подумала о том, какими будут ощущения, если он окажется внутри неё. По позвоночнику и между ног разлилось тепло. Стиснув бедра, Гермиона перевернулась на спину и уставилась в темный потолок, положив руки на живот и начав постукивать пальцами одной руки по тыльной стороне ладони другой. Той самой, которой она касалась его.
На каникулах Гермиона точно так же лежала в своей постели, не в силах избавиться от мыслей о Малфое. Когда их уже было невозможно игнорировать, она тянулась рукой вниз и, закрыв глаза, исследовала себя. Но мгновенно останавливалась, стоило разуму сделать резкий поворот на сто восемьдесят градусов и воспроизвести образ ярко-рыжих волос и кристально голубых глаз.
Но сегодня пальцы снова барабанили по коже, что медленно превратилось в ласки. Гермиона провела пальцами по животу к резинке нижнего белья. Если она сосредоточится, то ещё сможет почувствовать его тепло в своей ладони.
Она никогда не делала ничего подобного тому, что сделала сегодня... И более того, она снова хотела это сделать.
Гермиона просунула руку под резинку.