5 Часть
—Ты её знаешь? — в глазах темнота воспламеняется разом, сжигая на своём пути всё. Юнги удивляется от этих резких скачков её настроения, от жёстких контрастов: то она обдает колючим холодом, морозящим всех, кого касается её взгляд, то обжигает ярким пламенем, резко и неожиданно вспыхивающем в женских зрачках; но огонь выражается не только в ярости и вспыльчивости её характера, она сгорает в костре дикой страсти и похоти, беспокойно елозя на смятых простынях...сгорает под Юнги, удивительно сильно притягивает к себе, принуждая гореть вместе с ней. И он не может сопротивляться.
—Я не знаю её, — чётко отвечает Мин, раздражённо бросив телефон в сторону, так и оставив на экране прочитанные сообщения без ответа. Т/и посмотрела на него недоверчиво, но ничего не сказала, плотно поджав губы и усмиряя внутри пожары. У Юнги не было доказательств, зато он готов поклясться, что видит эту девушку впервые, правда, для кое-кого клятвы несомненно пустой звук.
—Расхвали там себя, — указывает на телефон Т/и и устало трёт переносицу. — Только осторожно, не переусердствуй, — она обходит постель и непринуждённо снимает с себя чужую футболку, оставаясь в одних трусах, и безмятежно укладывается на прохладную простынь, тут же забирающую себе тепло горячего тела.
—Ты ещё будешь указывать мне... — прикрыв в удивлении глаза и приподняв брови, он медленно поворачивается в сторону девушки, чтобы озарить её своей язвительной улыбкой, указывает пальцем на себя и резко приоткрывает рот, будто видит её впервые, — к таким выкидонам пора бы привыкнуть — и тихо продолжает, теряя хватку: —...как соблазнять девушек?...
«Да» — отвечают за неё кошачьи глаза. У Т/и соблазнять получается определённо лучше.
🥃🥃🥃
Пронзительному звуку разрывающегося от вибрации звонков телефона наконец удаётся вырвать Юнги из сладкого сна и заставить отстраниться от горячего, женского полуобнажённого тела, что согревало его этой ночью лучше любого одеяла. Он судорожно, резкими нащупываниями, с одним открытым глазом, пытается отыскать бесячий телефон, но тот падает на пол, ещё больше раздражая и ещё дальше провожая сон.
—Да, Хосок, — хриплым спросонья голосом и едва шевеля губами, бубнит Мин в трубку, уже сидя на кровати и лениво почесывая затылок.
—Хочешь, чтобы я пиздовал до колледжа пешком, в то время, как ты поедешь на моей машине? — раздаётся раздражённое ворчание из динамика, слышны торопливые шаги любимых хосоковых берцев по осенним сухим листьям и тяжёлое дыхание. Куда так торопиться? Проснулось рвение к знаниям? — с усмешкой спрашивает себя Юнги и случайно цепляет взглядом упавший вместе с телефоном будильник.
—Твою мать! — чертыхнулся он и вскочил с постели, оставив после себя скомканную простынь и одинокое мирно спящее создание.
—Ключи где? — второпях бросает Хосок.
—Заходи ко мне, успеем, — коротко отвечает Мин и сбрасывает вызов.
До начала пар всего двадцать минут. Добираться до колледжа на машине пять минут, так что время у него ещё есть. Но он так глупо и безрассудно решает потратить его на бесстрастное рассматривание чужого спящего лица. И делает это неосознанно, просто, не в силах оторваться.
Т/и лежит на постели боком, одна её рука под подушкой, согнутая в локте, другая прямо лежит на простыне, потерявшая опору в виде тела Юнги. Длинные реснички не трепещут, глазки под веками не бегают: её сон спокоен и безмятежен. Правая щека мило расплылась по подушке, из-за чего пухлые губы сделались уточкой. Такая безобидная и невинная, когда спит, не кричит, не язвит, не прожигает этими дьявольскими глазами. Сущий ангел, ей Богу. Вот Юнги и загляделся, пока его не закидывают упреками и придирками.
А потом доходит, что нужно и её будить, но так не хочется нарушать эту идиллию. Она ночует у него вторую ночь подряд, но Юнги даже не задумывается об этом.
—Вставай, — тихонько трясёт он голое плечо, выглядывающее из-под одеяла. Чёрные волосы вихрем разбросаны по подушкам и некоторые пряди попадали от тряски на лицо, одна даже удобно разместилась меж слегка приоткрытых губ. Юнги заботливо убрал их за ухо. От щекотливых прикосновений к своему лицу Т/и нехотя приоткрыла заспанные глаза и глянула на Мина сквозь немного слипшиеся ресницы. Недовольное мычание разнеслось по тёмной комнате. Юнги, забавляясь, еле слышно усмехнулся.
—Сколько время? — беззаботно потягиваясь, из-за чего обнажённая грудь дразняще выглядывала из одеяла, пробормотала Т/и. Она, прикрыв рот ладонью, сладостно зевнула, заражая этим парня.
—Через (Юнги бросил взгляд на всё ещё лежащие на полу часы) 10 минут начнётся первая пара, — он сам не знает, как смог проспать, как бессознательно выключил будильник и продолжил сопеть в объятьях, позабыв перевести его на десять минут позже.
—Я пойду ко второй, — кутаясь в одеяле, заключила Т/и и прикрыла глаза, готовясь снова погрузиться в омут сновидений. Юнги пожал плечами и отчего-то даже не задумался, что придётся оставить по сути чужому человеку ключи от дома. В входную дверь настойчиво постучали, на что Мин лениво поплелся в одних трусах открывать.
Хосок, весь взвизженный из-за своей дурацкой черты чёткой пунктуальности, вбегает в прихожую и зло смотрит на неподготовленного к поездке друга.
—Ты почему до сих пор в трусах? — громко ругается он, проходя прямо в обуви в коридор и идёт к привычному для его ключей месту. Проходя мимо зала, его взгляд цепляет выглядывающую чёрную макушку из-под одеяла, и он сразу всё понимает. Его друг опять развлекался. Юнги упрямо толкает его по коридору дальше, не позволяя смотреть на Т/и, и бежит в комнату за рубашкой и штанами.
🥃🥃🥃
Вторая пара уже прошла; Юнги с Хосоком и Джином сидят в столовой и медленно кушают, наслаждаясь беседой и присутсвием друг друга. Т/и так и не появилась в стенах колледжа. Хосок увлечённо и эмоционально выливал на них истории своих приключений на выходных; Джин внимательно слушал, хихикал с набитым едой ртом в забавных моментах, вставлял свои шутейки и морщился, когда тот употреблял пошлые неуместные словечки; Юнги был одной ногой в реальности, смеялся и подкалывал иногда друга, а другой — в беспокойных мыслях своих.
Окончательно в реальность его возвращает приземлившаяся на соседнее место девушка. Т/и непринуждённо уселась за их столик и озарила каждого равнодушным взглядом. На ней были те черные спортивные штаны, в которых Юнги забрал её из бара, свободная, заправленная в них белая футболка парня с надписью Sunset красным шрифтом на левой груди, поверх на плечах висела кислотного цвета толстовка с небольшой символикой токсичности. Юнги сегодня без разрешения забрал у неё поносить шапку, а это, видимо, ответный удар.
Он незаметно улыбается и поворачивает к ней голову.
—Привет, неудачники, — воодушевленно произносит она, вешая портфель на спинку стула. — И...(она щёлкает пальцами в сторону Джина, тот мягко говорит свое имя, немного смутившись) И Джин, — ещё счастливее продолжает она, глядя на две нахмуренные рожи.
—Это та сумасшедшая, что чуть не отдавила Мингю яйца? — враждебно настроено спрашивает у Юнги Хосок. Он подобных выскочек не любит и не потерпит ни такого отношения к себе, ни такого яркого выражения своего ужасного характера. Не одарили адекватностью, как всех? Прошу на выход или сиди смирно. Она пришла в этот колледж буквально месяц назад, а уже сделала себе славную репутацию оторвы. Хосок стерв не переносит, одна с ними нервотрепка. Девушка для него должна быть покорная и мягкая, на то она и девушка.
—А я не только яйца давить умею, — зло прошипела, словно кошка на нападающего на неё пса, Т/и и незаметно для всех, под столом, начала давить массивной подошвой кроссовка на ногу Хосока, не щадя сил и с садистским наслаждением наблюдая за тем, как его лицо изменяется в искаженной неожиданной болью гримасе. Её губ касается насмешливая улыбка, на которую Юнги засмотрелся, позабыв про друга.
Джин ошарашенно моргает, недоуменно глядит сначала на матерившегося Хосока, вытирающего салфеткой, взятой со стола, свои берцы, на которых остался пыльный след от подошвы, потом на заворожено смотрящего на Т/и Юнги, а затем и на саму Т/и, царапающую острым взглядом кошачьих глаз злобное лицо Хосока.
—Нам сегодня ещё на репетицию... — она непринуждённо откидывается на спинку стула, с поддельным интересом разглядывая свои ногти под цвет худи на плечах. —...сатана, — ухмыляется она, с удовольствием поймав чужой искрящийся бешенством взгляд.
—Какая ещё репетиция? — влезает Юнги, глядя то на Т/и, то на Хосока, а потом в надежде на ответ переводит взгляд на Джина, но тот лишь пожимает плечами.
—Я бы назвал твою роль, — цедит сквозь зубы Хосок, агрессивно бросая грязную салфетку на стол. —...но язык не поворачивается.
Т/и сухо посмеивается, провожая уходящего из столовой Хосока взглядом, а потом переводит его на остолбеневшего от интересного представления Джина и склоняет голову к плечу, мягко поглаживая того по плечу и говоря:
—А ты кушай, дорогой, кушай... — и тоже выходит из столовой вслед за Хосоком.
🥃🥃🥃
Юнги спешно выходит из аудитории, проталкиваясь сквозь толпу студентов, и глазами ищет Хосока. Идти домой своими ногами ему не особо хотелось, а вот доехать на прекрасном джипе, в теплом салоне и в компании старого друга очень даже хотелось. А ещё нужно было отыскать Т/и и забрать у неё ключи от квартиры. В коридоре не оказалось никого из них, тогда он поднялся на этаж ниже, вдруг они опередили его и уже направлялись к выходу, но и там были лишь привычные рожи однокурсников.
Рыжая макушка Джина попадается ему на глаза.
—Хосока не видел? — Юнги догоняет друга и налетает на него сзади, укладывая одну руку на плечо.
—Нет, — спокойно отвечает Джин, как всегда заваленный кучей книг.
Он любил читать и помимо учебников постоянно брал из библиотеки две-три книги на месяц, протаскивал с собой на пары и, если урок был слишком скучным для него, он погружался в написанные строки, путешествовал в своём безграничном сознании, вглядываясь в картинки, нарисованные чужими буквами. Так искренне любил фантастику и романы. Когда наскучат вдруг параллельные миры, фантастические твари, магия и прочее мистическое направление, Джин возьмёт в руку какую-нибудь любовную историю и охваченный интересом ковыряет аккуратными пальцами хрустящий переплёт, кусая губу и держась за чувствительное сердце в особо страстные моменты.
Безнадёжно и сильно верит в любовь, ждёт, когда жизнь напишет ему его личный любовный роман с встречающимися нелегкими препятствиями, но счастливым концом в семейной идиллии ничем нерушимых настоящих чувств.
—А Т/и видел? — Юнги осторожно убирает руку, останавливаясь, и таращит нетерпеливые глаза на Джина. Тот трепит свои рыжие волосы на затылке и хмурится, свободная рука держит портфель с напряжёнными от тяжести лямками и вот-вот перевесит худощавого парня в сторону.
—Так...может у них репетиция? — неуверенно говорит он, неловко поправляя причёску. Юнги вспыхивает от осознания и буквально через секунду испаряется, убегая в сторону актового зала с так и оставшимся на языке «Точно!».
Уже у входа в рекреацию до ушей доносился гул, скрежет ножек стульев, царапующих пол при движении, и разные голоса, смешавшиеся с друг другом до такой степени, что понять кто и что говорит было крайне сложно. Юнги приоткрывает слегка ободранную зелёную дверь в актовый зал, которая выдаёт его появление своим противным скрипом давно никем не смазываемых петель. Но замечает его только учитель, сидящий в первом ряду среди пустующих стульев, он отвлёкся буквально на секунду, бросив на вошедшего короткий взгляд, и продолжил пристально, оценивающим взглядом, смотреть на сцену перед собой.
Юнги быстренько проходит к нему и садится рядом, бесстрасно и непринуждённо, даже не объясняя причину своего появления. На сцене, на одиноком чёрном стуле, развязно сидел Хосок, скучающе подперев голову рукой, — вживался в роль. Рядом с ним, справа, словно статуя, неподвижно стояла небольшого роста девушка; лицо её было сосредоточено, смотрело строгим взглядом вперёд. Она находилась в компании Хосока, будто стражник возле своего короля.
С этой девушкой Юнги не был знаком лично, так, видел пару раз в коридорах и знал лишь то, что её зовут Мия.
—Ты говорила, что в наших тёмных рядах пополнение? — с наслаждением спрашивал Хосок, теряя скуку с лица и увлекаясь интересным известием.
—Да, господин, — уверенно отвечала девушка, не моргнув, кажется, и глазом.
Декораций для репетиций никто не подготавливал, поэтому вместо величественного трона тёмного Господина Ада стоял обычный, чёрного цвета стул с треснутой от старости на сидении кожей. Да и сцена, ещё с первого сентября увешанная яркими шариками, вовсе не напоминала мрачный загробный мир, а царство Сатаны тем более. За то злую энергетику отлично передавал Хосок, и Юнги знает чьё присутствие послужило этому нечастому явлению.
Причина через минуту появляется на сцене. Т/и, идущую неуверенно, ступающую осторожно, с опаской, словно идёт не по полу, а по минному полю, где каждый неверный шаг стоит жизни, сопровождает неизвестный парень с таким же напряжённым лицом и бесконечной преданностью к Господину в глазах, как у Мии. Видимо, они были слугами Хосока.
Юнги с интересом наблюдал за представлением, а в частности за Т/и, хорошо играющей роль, что так сильно противоречит её настоящей сущности. С пылающим любопытством глядел на то, как она неловко подходила к Хосоку, будто боялась его. Мин скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, не отводил взгляда, после рука потянулась к губам и неосознанно оттянула пальцами нижнюю.
—Как я здесь оказалась? — испуганно и тихо промолвила Т/и, неосознанно пятясь назад от Хосока и сжимаясь под его пристальным взглядом до микроскопических размеров. Руки её спереди нервно играли с друг другом в ковыряния заусенцев и создавали издалека картину некой скованности, будто были скреплены наручниками, каковых не было и в сценарии.
—Подойди ко мне, дитя света, — притворно ласковым голосом говорит Хосок, подзывая перепуганную Т/и к себе похлопывающими движениями по колену. Он смотрел на неё испытывающе, нетерпеливо. Ладонь его подпирала подбородок, а локоть упирался в ручки стула, делая его взгляд острее из-за чёткости и неподвижности.
Юнги убрал руки от лица, безотчетно сжал их в кулаки и стиснул зубы, хмуро наблюдая, как Т/и делает несмелые шаги навстречу Хосоку. Но никто, даже стоящая почти впритык к Чону Мия, не увидит эту хищную ухмылку, блестящую вызовом, которую скрывает от зрителей спина Т/и, кроме самого сатаны. Она даже на репетиции не позволит забыть о том, кто она такая на самом деле. Хосок только злится от этого сильнее, играя желваками, и удачно ведётся на любую её провокацию, слепо заражаясь негативными чувствами.
Когда Т/и была уже довольно близко к «трону», Хосок медленно, испытывающе, наклоняется к девушке ближе, упираясь локтями в свои колени, и неожиданно притягивает её к себе за шею резким движением. Наклонившись над ухом и окутав его жарким дыханием, он томным голосом с лёгкой хрипотцой повествует:
—Добро пожаловать в Ад.
Словно сказал Хосок яркому огню, открывшемуся в груди Юнги в это мгновение, и обжигающему чувствительный организм кислотой необъяснимой злости. Мин потупил взгляд в пол и стиснул зубы, не желая больше видеть этот цирк.
—Прекрасно! На сегодня хватит. Можете быть свободны, — довольно сказал подскачивший на месте учитель и пошёл на выход из актового зала, попрощавшись со всеми.
🥃🥃🥃
За кулисами прятались две небольшие комнатушки, которые неофициально являлись чем-то вроде гримёрок, но это громко сказано. На эти помещения никто не уделял особого внимания, так как они нечасто использовались и от глаз гостей были скрыты, поэтому стулья и столики с облупившейся краской были покрыты слоем пыли, зеркала хранили на себе разводы с прошлой уборки, которая была-то неизвестно когда, а обои, когда-то имевшие бежевый цвет, стали грязно-серые. В общем, гримерка была больше похожа на никому не нужную кладовку.
Юнги облокотился плечом о дверной косяк и сложил руки на груди, нечитающим взглядом осматривая помещение и поправляющую перед зеркалом волосы Т/и. Рядом стояла Мия и складывала вещи, лежащие на столике, в сумочку. Она чувствовала повисшую в воздухе неловкость, но при всём желании покинуть помещение всё же осталась.
—Не думал, что ты когда-то согласишься на такое, — с насмешкой в голосе проговаривает Юнги, закладывая в слова какую-то ядовитость, то ли кислота, недавно бушующая в крови, даёт о себе знать, то ли, что за странное, проснувшееся рвение издеваться им овладело.
—А я и не соглашалась, — вытирая с уголков губ остатки помады, ответила Т/и своим типичным равнодушным тоном. Юнги уставился на её отражение в зеркале с недоумением. — Меня заставили.
—Кто? — нетерпеливо спрашивает он. Мия аккуратно, через зеркало, посматривала то на Т/и, то на Юнги, и неосознанно замедляла свои движения, с интересом и ярким любопытством подслушивая чужой разговор.
—Учитель сказал, что он закроет глаза на мои прогулы, если я буду играть в этой дурацкой сценке к Хеллоуину, — Т/и пожимает плечами и резко, прекращая самолюбования, стреляет взглядом в Юнги. Мин с вызовом принимает эти острые глаза на себе, продолжает смотреть в чужое отражение, не принимая поражения.
—Я так и не понял твою роль, — щурит глаза он. Лицо его делается хитрее, а зрачки непроизвольно расширяются. В комнатушке, просто, освещение скудное: одни жалкие светильники над зеркалами, да и всё на этом.
—Она играет ангела, — неожиданно влезает Мия, прерывая их игру в гляделки, за что Юнги ей даже благодарен, ведь долго вынести этот пристальный взгляд невероятно трудно, чувствуешь себя, будто под прицелом пистолета, нарочито упирающегося в твою голову дулом.
Мин в удивлении поднимает брови, окинув Мию коротким взором и тут же вернув внимание Т/и. На лицо ползёт издевательская ухмылочка и хриплый смешок вылетает из приоткрытых губ.
—Падшего, — добавляет Т/и, словно это необходимая, очень важная деталь, без которой нельзя построить картину полностью.
—За что же тебя отправили в Ад, прекрасное создание? — всё надсмехается Юнги. Учитель, видимо, тоже решил посмеяться, раз выдал Т/и такую роль. Какой из неё ангел? Это дьявол в чистом виде, в ней нет ничего святого, ни капли невинности, в мыслях удивлялся он.
—Я... — Т/и развернулась к Юнги и, проскользнув рукой по поверхности стола, начала медленным изящным шагом приближаться к Мину, нацепив на лицо круглые, непорочные глаза провинившегося ребёнка. — Я любила одного ангела, но позже он изменил мне с другой, — она подошла совсем близко к нему и в зрачках заплескалась прежняя хитрость и игривость. — И я убила обоих, — она стукнула зубами у Мина перед носом, отчего тот даже дернулся и отшатнулся назад. Со смешком она прошла мимо парня, скрывшись за дверью.
Мия глянула на Юнги и тихонько проговорила:
—Там совсем не так было...
🥃🥃🥃
Мия всё сидит одна в «гримерке» и бережно стряхивает со своего чёрного берета налетевшие пылинки. Такая грязная атмосфера ей не совсем по душе, она любит чистоту, когда вокруг всё блестит и в помещении приятный запах освежителя воздуха или только что постиранных вещей, а не старости и пыли. Девушка уже накинула на плечи коричневое пальто и сложила всю косметику со стола в сумочку. Прищуренными глазами смотря в отражение мутного зеркала, она аккуратно надевает на голову берет и поправляет каштановые волосы, падающие на грудь волнами. До ушей доносится скрип досок под чей-то подошвой.
—Тебе бы поменяться с Т/и ролями, — в комнатушку заходит Хосок, прерывая её тишину и покой своим хриплым голосом. Он упирается локтем в дверной косяк и ладонью этой же руки придерживает свой подбородок. Свободная рука в кармане чёрных карго, ноги его скрещены, а изучающий взгляд скользит по девушке, продолжающей поправлять беретик, обделяя вошедшего всяким вниманием. От парня исходит яркий аромат одеколона, шлейфом разрывающий запыленность и дарующий Мии, наконец, шанс почувствовать что-то вкусное и такое приятно щекочущее чувствительный носик.
—Почему же? — Мия убеждается в том, что выглядит превосходно и поворачивается в сторону Хосока, склонив в ожидании ответа голову к плечу.
—Потому что ты больше походишь на ангела, — уголок губ тянется вверх. Незаметно сделанный комплимент заставляет двум розовым пятнышкам окрасить щёки Мии.
—Актёры на то и актёры, чтобы играть придуманные людьми роли, — задумчиво заключает Мия, аккуратно убрав прядку волос за ухо, Хосок цепляется за это любопытными глазами. Она изучает его чёрные берцы и продолжает: — А раз по-твоему мы должны играть роль, которая нам больше всего подходит, ответь мне на один вопросик. — она поднимает на него глаза и встречается с заинтересованными Хосока. Тот лижет нижнюю губу, слабо улыбаясь и кивает вопросительно подбородком. — Тебе подходит твоя роль? — её голова вновь склоняется к плечу, будто глубже цепляя Хосока прищуренным от желания узнать ответ взглядом.
Хосок хрипло посмеивается и трёт пальцами линию челюсти. —Пообщайся со мной и узнаешь, — хмыкает он и после небольшой паузы говорит снова: — На чьей я стороне: тёмной или светлой.
—Вот как, — Мия поднимает брови и еле заметно улыбается. А Хосок не хочет раскрывать все карты сразу, хочет неосознанно заинтересовать, заставить думать о себе и желать узнавать больше.
—Да, так интереснее, — он делает маленький шаг в сторону девушки, что стоит прямо напротив, держа руки в карманах своего пальто. Под тяжестью тёмных глаз и небольшой волны смущения Мия опускает голову вниз и ковыряет подошвой полусапожек выпирающий из деревянного пола гвоздь. — Чертёнок, — тихо зовёт Хосок, возвращая себе чужое внимание. — Напомни, у нас в Аду связь есть? Если да, то может дашь свой телефончик? — парень одаривает Мию обольстительной улыбкой и бьёт себя ладонями по карманам в поисках смартфона. Поиски заканчиваются провалом — он забыл его в куртке, а куртка в раздевалке. — Ручка есть?
Мия реагирует молниеносно и немного нервничает, когда ищет в сумочке ручку. Этот парень хочет с ней общаться. Этот парень просит её номер телефона. Этот парень смотрит на неё изучающе, излучая любопытство и заинтересованность. Сердце начинает биться неровно, а ладошки потеть. От этого «Чертёнок» Мия растерялась на секунду. Её никто так не называл, даже прозвищ никогда никто не придумывал, всегда только «Мия» да «Мия».
Она протягивает ему чёрную гелевую ручку, а тот ей раскрытую для письма ладонь. Его тихое с хрипотцой «Пиши» принуждает её заторможенное от волнения сознание к действиям почти сразу. На руке появляются аккуратно написанные цифры. Хосок довольными глазами смотрит на номер телефона, освещая его лукавой улыбкой.
—Жди весточки...
🥃🥃🥃
Юнги выбегает на прохладную улицу в незастегнутой серой ветровке и чёрной шапкой в руках. Глазами он ищет во дворе колледжа Т/и, у которой забыл забрать свои ключи от квартиры. Странное и необъяснимое явление он в себе открыл — стоит задержать на её глазах взгляд больше 15-ти секунд, и вся информация из головы выходит погулять на неизвестное количество времени. Т/и стояла у ворот и куталась в своей толстовке, прячась от колючих прикосновений ветра. Меж её губ тлела белая сигарета.
Большими шагами Мин доходит до неё и стягивает с головы копюшон под вопросительный и слегка ошарашенный взгляд девушки.
—Что ты делаешь, Мин? — нетерпеливо выдаёт она, хмуро смотря на него и крепче сжимая меж пальцев фильтр. Т/и опускает глаза в пол и стряхивает пепел на холодный асфальт. Юнги берет её лицо в ладони и поднимает его на себя, приводя девушку в ещё большее недоумение.
Он натягивает на её голову шапку и осторожно проводит кончиками пальцем по лбу и вискам, убирая таким образом лишние и мешающие волосы. Юнги сосредоточенно поправляет на ней головной убор и не замечает круглые глаза, смотрящие на него не так, смотрящие странно, непривычно. В них в необычный коктейль смешиваются множество чувств, что Т/и ощущает в этот момент. Сигарета продолжает тлеть в её руке, льды в душе продолжают таять, но вместе с сигаретой Т/и выбрасывает и это резко ворвавшееся в неё тепло, мягко убирая от себя руки Мина.
Юнги заметил каждую эмоцию на её лице и ничего не понял. Ему иногда кажется, что эту девушку ему понять никогда не удастся. Как она мыслит? О чем думает сейчас? Неизвестно. И эта неизвестность его манит. Так манит, что сопротивление бесполезно.
—Можно мои ключи от квартиры? — улыбается он и следит за устремленными в глубь двора учебного заведения глазами. — Или ты ко мне переезжаешь? — усмехается он, не осознавая, что в глубине души совсем не против этого.
Т/и берет в руки портфель и кидает ключи еле успевшему их поймать Юнги. Очень в её стиле.
—Как дела с Тэгён? — серьёзным голосом спрашивает она и плотно поджимает губы, поднимая на Юнги нетерпеливый, суровый взгляд, вновь застелившийся инеем.
Юнги сначала хмурится, а потом вспоминает. Они связаны только общим делом. Ничем больше. Он лишь вспомогательная пешка в неизвестной никому, кроме Т/и, игре. А может быть козырь в её рукаве. Но даже не друг ей. А кто тогда? Юнги хмурится ещё сильнее, плавая в своих раздумиях, пока девушка теряет крупицы терпения.
—Общаемся, — сухо и холодно отвечает Мин и тянется в карман за пачкой сигарет. Это ему сейчас необходимо, хочется расслабиться и выпустить мёртвые нервные клетки дымом табачным из организма.
—Пригласи её пообедать где-нибудь на выходных, — говорит Т/и и задумывается. — В другие дни она сидит за учебниками...
Юнги молча выполняет просьбу или приказ, но ему легче представлять, что это просьба, доставая телефон и быстро печатая Тэгён сообщение. Он упрямо пилит экран, глядя на три прыгающих точки и втягивая в себя ядовитые пары глубоко, насыщаясь и отравляясь одновременно. Т/и надевает поверх шапки копюшон и кутается в кислотной толстовке, словно защищаясь от сурового мира в тёплом коконе.
«Мой парень это не одобрит»
Т/и от звука уведомления моментально протыкает Юнги выжидающим взглядом. Тот быстро набирает ответ, сводя брови к переносице.
«А мы ему не расскажем»
Прочитано. Ответа нет и ближайшие 5 минут.
Т/и вырывает телефон, читая переписку, и начинает озираться по сторонам, пока её глаза не цепляют машину Хосока.
—Нужна фотка, — коротко говорит Т/и и тянет к джипу Юнги, вцепляясь в его рукав ногтями. Мин докуривает сигарету и бросает её на асфальт, устало плетясь за настойчиво тянущей его девушкой. — И закури заново, ей нравятся курящие парни, — Т/и ладонью показывает ему где встать. Юнги закатывает глаза и берет в руки ещё одну сигарету. Почему продолжает угождать ей? Почему просто не уйдёт? Что его держит? — Её то парень не курит, — со смешком добавляет Т/и и включает на телефоне камеру.
Пару фотографий в черно-белом фильтре сделаны и загружены в инстаграм. Через десять минут Юнги приходит сообщение.
«Где встретимся?»