Часть 15.
Меня довольно долго несло во мгле — мне было ничего не видно и ничего не слышно. Меня крутило, бросало и сжимало, и когда я уже было подумал, что меня сейчас стошнит — выплюнуло на холодный каменный пол министерства Магии. Я был в комнате Смерти Отдела Тайн.
Что ж, надо выбираться отсюда. Но прежде, конечно, необходимо привести себя в порядок. Наколдовав зеркало в полный рост, я придирчиво себя осмотрел.
Как и следовало ожидать, мои эльфийские ушки и огромные глаза исчезли, нереальная красота пропала, теперь меня лишь с большой натяжкой можно было назвать симпатичным. Я причесался, а то после полета у меня на голове был один сплошной колтун, снял эльфийские сережки-каффы — они мне больше не понадобятся. Одежда не пострадала, а очищающие и разглаживающие заклинания привели её в порядок. Перстень главы рода Певерелла остался у меня на пальце — ну слава Мерлину, ещё три года в прошлом я бы не пережил.
Куда же мне отправиться: на кладбище в Литтл-Хэнглтоне или сразу в Хогвартс? Отправлюсь на кладбище: вдруг там ещё не все закончилось?
Портал открыл мне серые перекошенные от времени надгробия, покоившиеся кресты, ржавые ограды — блестящей лентой, петляя между ними, ползла ко мне огромная змея. Черный вихрь в Сумраке выл над нею Сумеречную песню.
— Авада Кедавра! — не стал мелочиться я, выныривая в реальность. С крестражем церемониться не буду!
Из центральной части кладбища раздался страшный вой — это Воландеморт почувствовал, что его Нагайны больше нет.
— Авада Кедавра! Авада Кедавра! — выразил он свое недовольство — от всех остатков его жалкой душонки.
Ну что же, двумя Пожирателями меньше. Надеюсь, Северуса среди них нет — он должен был прийти позже. Я прислушался к партнерской связи — она только начинала формироваться, но я почувствовал, что он далеко.
Страшный, скелетоподобный недочеловек без носа, лысый и с красными глазами бушевал и выкрикивал непростительные заклинания направо и налево — сразу видно, что сумасшедший. Кучка людей у его ног выли под Круциатусом. На небольшой поляне среди надгробий стоял огромный котел, возле которого валялся на земле и баюкал обрубок руки Питер Петтигрю. Невдалеке из земли торчал столб — к нему был привязан Гарри Поттер. Он был мертв.
Я вышел из Сумрака и с аристократическим достоинством приблизился к месту действия.
— Мой лорд, — прохрипел один из Пожирателей. — Там, там ещё один Поттер!
— Круцио! — проревел разгневанный Тёмный Лорд.
Потом, сняв заклинание с чуть живого Пожирателя, кажется с Гойла, он обернулся ко мне.
— Действительно, ещё один Поттер! — по-змеиному прошипело змеемордое существо. — Ну ничего, и с тобой разберусь! Авада Кедавра!
Я же выставил перед собой Зеркальный Щит ускоренной модификации — его заклинание ударилось о невидимую защиту и, отразившись, со страшным ускорением устремилось обратно к нему.
Тёмный Лорд и не думал уклониться или что-нибудь вроде этого, да он вообще на меня не смотрел — и заклинание оборвало не только его жизнь, но и злодейский хохот, устремленный в звездное небо.
Это было так просто, что даже неинтересно.
— Никогда не стоит недооценивать противников. Что будем делать, господа Пожиратели? — обратился к перепуганным аристократам, испытывающих сейчас скорее облегчение, нежели скорбь по вновь почившему господину.
В ответ раздались хлопки аппараций — придерживающие белоснежные маски, Пожиратели исчезли с кладбища. Остался лишь истекающий кровью Петтигрю. Оказывать ему первую помощь было противно — но я хотел, чтобы он дожил до суда.
А после я начал инсценировать картину последней битвы в Литтл-Хэнглтоне — под таким названием ей суждено было войти в историю.
Для начала я прикрыл тела Хрустальным Щитом и поднял их высоко в воздух — я не хотел случайно навредить им и укрыл кладбище Коконом — ни к чему привлекать к себе внимание раньше времени.
Потом я вызвал Метеоритный дождь, и с неба полетел град полновесных метеоритов. Многие из них взрывались на подлете, ударные волны одна за другой крушили все вокруг, самый крупный метеор пробил огромную дыру в земле, и от неё во все стороны расползлась гигантская трещина.
На кладбище росло множество вековых деревьев, и я решил устроить пожар: одна за другой белоснежные Молнии срывались из моих рук и разлетались в разные стороны, а вслед за ними летели и Фаерболы, Вифлеемский Огонь выжег землю, а несколько ударов Плетью Шааба, огромным огненным бичом, завершили картину Апокалипсиса.
Не хотел бы когда-нибудь применять подобные заклятья против живых людей. Главное, не забыть потом слить остатки маг-резерва, мне пока светиться ни к чему.
***
Спустя некоторое время в аврорат стали поступать один вызов за другим — маги увидели Знак Мрака над маленькой, Мерлином забытой деревушкой. Когда же авроры прибыли на место — первое что они увидели, был чемпион Тремудрого Турнира Седрик Диггори, остекленевший взгляд которого не оставлял сомнения, что он мертв. Одной рукой он сжимал свою волшебную палочку, другой тянулся к Кубку Турнира Трех Волшебников. Метрах в десяти от него лежал маленький крысоподобный человечек, одной руки у него не было, и рана была совсем свежей, а на второй красовалась Темная метка. Он был без сознания, но жив. Памятники и статуи вокруг них были раскрошены в пыль, несколько деревьев повалено на землю, одна из вековых сосен была сожжена дотла.
— Чтоб тебя дементор засосал! — ругнулся один из авроров. — Кажется, парнишка дорого продал свою жизнь!
— Надо забрать этого для допроса! — сказал второй аврор, связывая Петтигрю по рукам и ногам, и пиная его при этом.
— Метку запускали оттуда, — сказал кто-то, и авроры дружно посмотрели туда, где зарево пожара освещало ночь.
На пути к центру кладбища шёл глубокий разлом — футов шестьдесят в ширину, не меньше. Обойти его было невозможно — он тянулся через всё кладбище, так что аврорам пришлось через него аппарировать. Часть кладбища была сожжена, огонь ревел и гудел, время от времени слышались негромкие взрывы — это на служебных постройках кладбища звонко лопался шифер.
А по центру будто ураган прошелся, сплошные обломки и выкорчеванные с корнем деревья, вся земля выжжена и покрыта широкими трещинами, в которые то там, то тут проваливались глубоко под землю каменные надгробья и кресты.
Только небольшой клочок земли остался нетронутым магическими разрушениями — и здесь было два тела волшебников, устроивших дуэль с столь грандиозными последствиями. Один из них — Тот-Кого-Нельзя-Называть, он же Лорд Воландеморт — был мертв. Второй, тело которого лежало на земле как раз напротив — был Гарри Поттер, но какой-то странный, взрослый, с длинными волосами и перстнем Рода на среднем пальце правой руки — он был жив, но без сознания и полностью истощён магически. В стороне от главного сражения был ещё один Гарри Поттер, мелкий, лохматый, в очках, такой привычный — и мёртвый.
— Круцио твою Аваду через Империо! Вот это сражение, вот это битва! Что здесь было-то?
— Чего тебе непонятно, образина гипогрифовая! Тот-Кого-Нельзя-Называть восстал из могилы, заавадил нашего Поттера, тут появился другой Поттер, взрослый, и заавадил Того-Кого-Нельзя-Называть!
— Ничего не понимаю, бладжер тебя тресни! Откуда взялся взрослый Поттер?
— Что же ты такой кваффло-стукнутый и не лечишься? А Мерлин его знает откуда! Может из будущего?
— Не, если он сейчас помер, то в будущем его точно быть не может!
— Да иди ты мантикрабов кормить! Очухается — разберёмся!
***
Очухался я в Больничном крыле Хогвартса. Ещё поднимая тяжелые веки, почувствовал знакомую магию рядом, но к тому времени как глаза привыкли к свету — он уже ушел. Он был рядом, пока я был без сознания! В груди разлилось приятное тепло.
Я потянулся и вытащил из-за спины, спрятанный в Сфере Невнимания рюкзак — лежать на нём было неудобно.
На столе рядом с кроватью лежал свежий выпуск «Пророка». Как я и ожидал, газетчики всё переврали — эпохальную победу над воскресшим Тёмным Лордом приписали местному Гарри Поттеру. Седрик был представлен невинной жертвой, и победа в Турнире была присуждена ему. Некролог по двум безвременно почившим героям был душераздирающим — наверняка все ведьмы-домохозяйки плакали навзрыд, особенно миссис Уизли, потерявшая потенциального зятя.
Задержанного Петтигрю допрашивали, правда, я сомневаюсь, что он сможет рассказать хоть о чем-нибудь, что происходило после того, как он отрезал себе руку.
Обо мне — ни слова.
— Добрый день, мистер Поттер! — подошла ко мне медиведьма.
— Здравствуйте, мадам Помфри! — сказал я. — Только я не Поттер. Меня зовут Гарольд Певерелл. Просто Гарольд.
— Как вы себя чувствуете, Гарольд?
— Вполне сносно, спасибо! Только вот магия ещё не полностью восстановилась.
— Я сейчас позову директора Дамблдора, — сказала целительница. — Он просил оповестить его, когда вы придете в себя.
А дальше был настоящий допрос с использованием легилименции. Оплот сил Света прибыл к моей постели с профессором Снейпом — очевидно, он считал, что вдвоем они уж точно дожмут меня. Мне ужасно хотелось шарахнуть старика чем-нибудь тяжеленьким из своего арсенала, но мне не хотелось выставить себя в черном свете перед Северусом. Так что я просто держал блок.
Моя история была проста. Я — лорд Перевелл, полных семнадцать лет, во время битвы в Отделе Тайн меня толкнули в Арку Смерти, и я переместился в параллельный мир, почему-то на три года позже. Вызвав Темпус, и поняв, где я сейчас нужнее всего, поспешил на помощь — но опоздал, местного Поттера уже убили. А жаль, был бы у меня младший брат. Ну, а по сути я — тот же самый Поттер, только взрослее.
От Северуса шли волны такого тепла, такой нежности, что больше всего мне хотелось остаться с ним наедине. Он был такой родной, такой близкий, и его магия рвалась ко мне, как и он сам. Вынужденный смотреть на меня с холодным безразличием, в душе он сходил с ума — от любви. Сумасшедшая, ослепляющая, душепереворачивающая любовь к нескладному четырнадцатилетнему парнишке огненным пожаром перекинулась на меня. А ещё ему было очень больно — он горевал по своему Гарри, которого не уберег. Таких сильных и таких противоречивых эмоций я ещё никогда нигде не видел.
Наконец, допрос окончился, и директор ушел, а с ним и Северус. Здесь, в этом мире, у него на руке до сих пор стоит знак мрака, а значит, он должен ненавидеть меня, своего Истинного партнера.
Неужели такая истовая любовь родилась всего лишь потому, что она была абсолютно невозможна?
Северус, оставленный мною где-то там, всегда надеялся и жил ожиданием, когда я подрасту, а я всем своим видом показывал, что хочу быть с ним.
А у этого Северуса не было надежды, никакой и никогда — местный Поттер интересовался девочками и люто его ненавидел.
Я совершеннолетний маг, а значит в принципе ничто не мешает мне пойти к Северусу и подтвердить наше партнерство браком. Но я уже обжёгся один раз, поэтому сейчас спешить и сразу же кидаться в его объятия я не буду. Сначала нам надо узнать друг друга получше и у меня даже есть план, как это сделать.
— Господин директор, добрый день! — вежливо поздоровался я, входя в его кабинет и с интересом оглядываясь.
— Здравствуй, мой мальчик! Но неужели ты первый раз в моем кабинете?
— Видите ли, в том параллельном мире, откуда я пришел, мы с вами не были знакомы. Пост директора Хогвартса занимал совсем другой маг, и тут всё выглядело иначе.
— Вот как, — промолвил маг, поглаживая длинную бороду и наверняка раздумывая о том, как бы оставить меня под присмотром.
— Я слышал, что в школе нет преподавателя по ЗОТИ и хотел бы предложить свою кандидатуру. У меня есть небольшой опыт преподавания частным ученикам, и этот предмет я знаю отлично. Во всяком случае, могу гарантировать много практических занятий, и безопасных при этом.
— Прекрасно, профессор Перевелл! Вы приняты! Можете занять причитающиеся вам комнаты прямо сейчас. Вы знаете, где это или нужен провожатый?
— Спасибо, я знаю где это. Кстати, я хотел поинтересоваться о проклятии, которое лежит на этой должности.
— Да, к сожалению, ни один преподаватель не задерживается у нас больше, чем на год, а ещё с ними иногда происходят несчастные случаи.
— А название предмета менялось? — спросил я.
— Мальчик мой, зачем?
— Ну, если проклятие не обладает собственным высокоразвитым интеллектом, едва ли оно поймет, что исчезнувший из расписания предмет ЗОТИ и появившиеся новый предмет под названием, скажем, Основы Магической Самообороны — это одно и тоже. И тогда оно просто исчезнет.
— Гениально! — засмеялся старик, и бубенчики в его бороде зазвенели, — Лимонную дольку?
***
Когда дети разъехались по домам, я занялся делами: мне надо было посетить банк, заново познакомиться со своими поверенными Крарикухом и Горакам Хватским, арендовать свой личный сейф и полностью его наполнить, несколько раз требуя его расширения.
Потом я был вынужден оставить приличную сумму в министерстве — я прекрасно понимал, что мне нужны действующие документы по результатам экзаменов СОВУ и ТРИТОН.
Ещё мне надо было заняться Исантией — заново посадить и удобрить магией Огненное пламя, теперь без магии Анаксунамун это было сложнее, и я больше не видел эльфийского города через Сумрак — он исчез совсем. Из маленького безразмерного мешочка появились на свет мой дом, магическая школа, огромная крепостная стена вокруг, поток воды оказался закован в каменные берега, по городу заструились мощенные каменные дорожки — спасибо тебе, Мерлин!
Я решил проверить, куда будет идти школьный Портал — и оказалось, что он выходит под кафе Фортескью. Кажется, скоро кому-то понадобится расширение.
Покончив с делами, я решил начать потихонечку знакомиться с Северусом — например, попросить его помочь с поурочными и тематическими планами. Но он избегал меня столь явно, что я решил оставить его в покое. Пока.
Но вот как-то вечером мы столкнулись с ним в школьном коридоре нос к носу.
— Профессор Снейп, — кивнул я ему.
— Можно просто Северус, мы теперь коллеги. Добрый вечер!
Не знаю, о чем я думал, наверное, ни о чем, но я подошел и просто обнял его.
Он замер в моих объятиях и казалось даже дышать перестал, а потом, видимо решив, — что это в первый и в последний раз — наклонился и поцеловал меня. Так нежно, так осторожно, боясь вспугнуть, пальцы легко касались затылка, трепетно погладили волосы, но вот я также мягко ответил ему — и тут же почувствовал, как магия связывает нас.
Он тут же отстранился:
— Что это было?
— Поцелуй и магическая помолвка. Мы — Истинные партнеры, если ты не заметил, — сказал я и уткнулся в него лбом, обнимая.
Он застыл и казалась боялся пошевелиться, но через пару минут я поднял на него взгляд. Любовь, отчаянная надежда, страх потерять — мне даже на ауру его смотреть не надо было, чтобы понять, что он чувствует. И я потянулся к нему за новым поцелуем. Сначала ласковый и неспешный, он потихоньку становился всё более страстным и отчаянным.
— Гарольд? Скажи, скажи мне, пока всё не зашло слишком далеко. Что это все для тебя? Я должен знать!
— Я хочу быть с тобой. Всегда. Там, в мире, откуда я пришел, у нас ничего не вышло.
— Там тоже был Северус? И он тоже был твоим Истинным?
— Да. Но только тот Северус разлюбил меня. Как-то так.
— Я тебя не разлюблю, Гарольд, никогда.
И мы снова сплелись в объятиях, я верил ему — сравнивать чувства одного Северуса и другого — это всё равно, что сравнивать горящее в камине пламя и вулкан.
Его руки немного дрожали, он прижимался ко мне так отчаянно — что мне становилось немного страшно за него. Мы целовались и целовались, и никак не могли остановиться.
— О Мерлин! Мое зелье! — вдруг встрепенулся он.
— Ты должен идти?
— Да, оно экспериментальное, варится уже полгода. И как раз сейчас...
— Самый ответственный момент? Ну иди, иди! — сказал я ему улыбаясь.
Он ещё раз прижал меня к себе и исчез за поворотом.
***
А я пошел в библиотеку, мне нужно было набрать книжек по ЗОТИ и готовиться к урокам. В результате в библиотеке я проторчал часа два, и уже уходя заглянул в секцию по зельям — прихватить что-нибудь для легкого чтения. Схватил первую попавшуюся книгу — «Эйрос Машрум. Редчайшие побочные действия известных зелий». Заинтересованный, я уселся вместе с книжкой на близлежащий диванчик. Мне казалось, что это верх безрассудства — не указывать побочные действия, какие бы они редкие не были, в основных описаниях зелий.
Взгляд скользил по оглавлению, выискивая знакомые названия, пока не наткнулся на зелье Эддрика, то самое зелья сковывания эмоций, которое когда-то в другом мире пил мой Северус.
«Зелье Эддрика — это зелье, сковывающие эмоции, загоняющие их вглубь. Принимающий его маг, не избавится от нежелательных эмоций навсегда, он только сможет абстрагироваться от них, и жить, действовать и принимать решения, будучи беспристрастным, при этом продолжая отдаленно осознавать эти эмоции.
После приема противоядия эмоции возвращаются в течении двух часов.
Максимальный срок приема —шесть месяцев.
Побочные действия в случае увеличения срока приема зелья — сумасшествие, раздвоение личности. Наблюдается в 20% случаев при увеличении срока в два раза и в 45% случаев при увеличении срока в три раза.
А теперь собственно о редких побочных действиях этого зелья.
Было зафиксировано четыре случая, когда зелья Эддрика приводило к следующему побочному действию: через некоторое время после приема противоядия (или стандартного отменяющего зелья) эмоции мага снова сковывались и уходили глубоко в подсознание, и наблюдался этот эффект ровно столько, сколько длился приём зелья.
При этом в двух случаях максимальный срок приема зелья был значительно превышен, что привело к усугублению побочного эффекта. Эмоции ушли слишком глубоко в подсознание, и сначала маги перестали ощущать даже малейший их отзвук, а потом они и вовсе сменились на противоположные».
Книга выпала у меня из рук — так они задрожали, в голове зашумело, закружилась голова, а внутри все скрутило от боли. Значит, он всё-таки любил меня!
Рискуя рассудком, он принимал это дурацкое зелье около полутора лет, а потом из-за редкого побочного эффекта стал равнодушен ко мне, нет, даже хуже — я стал его раздражать, он испытывал ко мне презрение и брезгливость, разочаровался во мне.
Но с момента его охлаждения как раз прошло полтора года! Значит очень скоро, там, в своей реальности он поймет, что всё ещё любит меня, его эмоции вновь вырвутся на свободу и накроют его с головой. Что же будет, когда он осознает, что натворил? Он будет вспоминать, перебирать в памяти все наши последние встречи и разговоры — какой глубины боль и отчаяния он испытает? Он ведь догадался тогда, что я приходил к нему — почувствовал мою магию рядом, и поймет сейчас, что я действительно приходил — попрощаться. Я ведь сейчас считаюсь мёртвым там, и гоблины наверняка это подтвердили. Уже, наверное, и завещание огласили и памятник поставили.
Я только-только вытащил его из чувства вины за смерть Лили, а теперь это — я приходил попрощаться и вскоре меня не стало, значит, это было самоубийство — так он решит. Самоубийство из-за отказа Истинного партнера.
Догадается ли он поговорить с Драко? Ведь Драко — единственный, кто знает правду, знает, куда я ушел. Может и не поговорить — просто замкнуться в своем горе и будет тихо сходить с ума.
Ну почему, почему я не взял почитать эту книжку раньше! Почему мне и в голову не пришло, что у его охлаждения могут быть неестественные причины? Мне ведь казалось оно подозрительным, резким. Я замкнулся на своей обиде и боли вместо того, чтобы разобраться во всем и помочь ему!
Мне казалось, что мое сердце сейчас разорвётся на части — так я хотел вернуться обратно к нему. Но это невозможно. Хозяйка Исантийского города Мертвых на прямую спрашивала меня: уверен ли я, что он меня не любит? У меня было столько времени, чтобы разобраться во всем, а я его упустил.
— Гарри, Гарри! Что случилось?
Да уж, вид у меня, наверное, совсем безумный — надо быть слепым, чтобы не заметить, что я в состоянии аффекта. Здешний Северус подобрал книгу, которую я уронил и пробежал глазами открытые станицы.
— Это значит?
— Это значит, что я ошибался, он не разлюбил меня. Это только побочное действия зелья, которое он принимал, — глухо проговорил я.
— Ты так любишь его? — сколько боли было в его голосе, а черные глаза смотрели на меня так внимательно, словно он пытался прочитать ответ на моем лице.
— Да, но тебя я тоже люблю, — сказал я вполне искренне и притянул его к себе.
Мы вышли из библиотеки и пошли куда глаза глядят. Я взял его за руку, и мне сразу стало легче.
Но тут из коридора послышались нечеловеческие душераздирающие крики и шум борьбы. Что-то приближалось к нам со страшным грохотом, и по коридору пошла сильнейшая магическая отдача — нас с Северусом просто припечатало к стене — не вздохнуть не пошевелиться. Мгновенно я понял, что ни моя Сила, ни мои навыки Иного мне не помогут. А шум всё приближался.
И вот из-за поворота показался огромный Сумеречный демон, как же он оказался здесь, вырвался из Сумрака? Ведь демоны не приходят в наш мир просто так — их надо вызвать.
Демон промчался мимо нас очень быстро, но я успел заметить, что в одной когтистой лапе у него — изломанное тело Альбуса Дамблдора, а в другой — средоточие Хогвартского места Силы — его Огненное пламя.
Жуткий Сумеречный демон скрылся, и сила, что приковала нас к стене исчезла.
— Что это было?
— Ты видел, оно схватило директора!
Я приложил руки к кирпичной кладке стены, прислушался к магическим потомкам замка — в районе кабинета директора был гигантский энергетический прорыв. Когда мы прибежали туда, там уже были МакГонагалл и Флитвик, часть стены была снесена, и в небо уходила огромная воронка Инферно, настоящий смерч из Преисподней.
— Как её закрыть?
— Я знаю одну книгу, там есть описание ритуала — как вызвать демона и как загнать его обратно, — сказал я.
— Где это книга? — хор голосов.
— В Тайной Комнате Салазара Слизерина.
— Я пойду с тобой, — безапелляционно сказал Северус.
— Хорошо, но на полноценную экскурсию не рассчитывай — у нас мало времени.
Кое-что в Тайной Комнате потрясло мое воображение — посреди главного зала лежал громадный василиск. И как двенадцатилетний мальчик смог справиться с этим существом? Василиск сохранился отлично, ведь в Подземельях было достаточно холодно. Мы быстро дошли до библиотеки Слизерина, и я притянул к себе книгу Мерлина — простым заклятием Акцио. Она была такой знакомой, и обрадовался ей, как старому другу. Быстро листая страницы, я, наконец, добрался до нужного ритуала.
— Ты видишь, что здесь написано? — спросил меня Северус.
— Да, и я обязательно покажу тебе на досуге, как я это делаю, только не сейчас. Нам нужно место соединения четырех стихий — воздух, огонь, вода, земля. Несколько костров у Черного Оозера подойдут, как ты думаешь?
— Да, подойдут, что ещё?
— Ритуал нужно проводить в полночь того же дня, когда был прорыв Инферно, иначе его не закрыть.
— Осталось 40 минут! Что ещё?
— Принести в жертву четырех магических созданий!
— Где же мы их возьмем?
— В запретном лесу, но надо поспешить! — сказал я и открыл Портал к Черному озеру.
Глубоко вдохнув я закрыл глаза, вспомнил нужную мне ауру — и совершил превращение. Огромный золотой дракон взвился над Запретным Лесом — я очень рисковал, ведь раньше я ещё этого никогда не делал. Как жаль, что способностей к анимагии у меня нет, и я не знаю, как превращаться обратно.
Огромные крылья быстро несли меня по воздуху, я зорко высматривал добычу — зрение у драконов очень острое. Вскоре я увидел мантикраба, который собирался перекусить косулей — в какой-то момент у меня взыграли новоприобретённые инстинкты, и мне ужасно захотелось убить и сожрать их обоих, и мантикраба, и косулю. Точно, я ведь ужин сегодня пропустил — надеюсь, у меня из-за этого такой зверский аппетит! И откуда спрашивается мантикраб в лесу, неужели Хагрид их всё-таки прозевал? Он пытался защититься от меня струей огня, но ведь я дракон, что мне его огненные плевки! Стреножив первую добычу, я полетел за следующей.
И вот впереди за деревьями я увидел тестрала, хорошо, просто отлично! Вторая жертва поймана!
Вон пасется стадо единорогов — нет, это мне не подойдет.
Заложил ещё один круг над лесом и заметил вдалеке у небольшого поросшего ряской болота, раненного гиппогрифа — на него нападал гриндилоу, и явно одерживал победу, затаскивая его к себе на дно болота, а гиппогриф был уже без сил. Я попытался приземлится на полянку, где они бились — и едва смог там уместиться — такая маленькая она была. Ну или я — такой большой.
И тут я понял, что со всеми четырьмя я обратно не долечу — у меня только одна пасть и две лапы. Попытался вспомнить собственную ауру, чтобы стать обратно человеком — и с ужасом обнаружил, что понятия не имею какая она. Сосредоточился на своем человеческом теле — снова ничего. Попытался прямо так создать Портал обратно к Озеру — но оказалось, что в теле дракона я не могу колдовать. Что же делать? «Я хочу стать обратно человеком!» — мысленно закричал я всем богам — и тут же почувствовал обратное превращение. Слава Мерлину — получилось!
Наколдовав себе мантию и одевшись, как подобает, я, наконец, открыл Портал к Черному озеру и перекинул к нему свою добычу: мантикраба, тестрала, гиппогрифа и гриндилоу. Это тебе не пикси с нарглами — шикарная добыча!
У Озера уже горели ритуальные костры, Флитвик и Северус дорисовывали рунический круг, МакГонагалл просто мерила шагами берег и заламывала руки. До полуночи оставалось пять минут.
Мы расположили жертвы ритуала на правильных местах — чтобы они образовали крест и встали каждый у своего магического существа.
— Aqua acceptabis sacrifacium! — выкрикнул Флитвик и лишил гриндилоу жизни, принеся его в жертву стихии воды.
— Aer acceptabis sacrifacium! — и Северус принес в жертву гиппогрифа — стихии воздуха.
— Ignis acceptabis sacrifacium! — и директриса взмахнула ритуальным кинжалом и, резко опустив его, пробила мантикраба насквозь, его стихия — огонь.
— Terra acceptabis sacrifacium! — произнес я и пронзил сердце тестрала гоблинским клинком, принося его в жертву стихии земли.
А потом мы преклонили колени и, взявшись за руки, стали нараспев читать катрены, древние как этот мир. Я открыл самый широкий канал Иной Силы, какой только мог, и, раскинув в Сумраке заклятие Снежной Паутины — поисковое заклинание неограниченного радиуса действия, стал искать демона,. Мои магические сенсоры расползались во все стороны света, пока наконец, где-то там, в неведомой дали, не зацепили его, а потом магия нашего ритуала и магия принесенных жертв стала тянуть его обратно, туда, где крутилась жуткая воронка Инферно.
Ещё немного усилий — и Сумеречный демон начал перемещаться в нашу сторону — воронка манила и звала его, и, вот наконец, мы его увидели. Рыча и скалясь, серебристый гигант пробежал мимо нас и полез по стене школы к одной из малых башен — к той, где был кабинет директора и где сейчас зияла в стене огромная дыра. Ещё пара секунд — и всё закончилась — воронка начала оседать, и постепенно становясь все меньше и меньше, пока не исчезла совсем. Наступила тишина, и мы устало опустились на землю рядом с мертвыми магическими существами, а перед Северусом возник патронус в виде феникса, но сказать ничего не успел, только показался и исчез.
— Это феникс директора! — засуетились все, — Ему нужна помощь!
Директор Дамблдор нашелся у кромки Запретного леса. Он обвел нас мутным взглядом, тихо прошептал «Геллерт!» и скончался. Я не успел ничего сделать.
— Это Гриндевальд вызвал демона и натравил его на Альбуса, — выдвинула МакГонагалл свою версию событий.
— Возможно. Или директор просто попрощался с единственным человеком, который был ему дорог, — сказал я. Она возмущенно посмотрела на меня, поджав губы, но ничего не сказала.
Наше возвращение в замок было печальным. Я крепко держал Северуса за руку, ведь для него это было настоящее горе.
В кабинете Дамблдора был полный разгром, но больше всего меня потрясла там одна вещь — прямо на полу лежал драгоценный цветок, только он больше не светился и не сиял, в нем не было больше магии, он был мертв. Демон выпил всю магию Огненного пламени и выбросил его, как пустую обертку.
Я прислушался к Хогвартсу, к его магическим потокам — замок уже начал умирать. Скоро падет защита, зачарованный потолок Большого зала перестанет быть волшебным, а двери в гостиные, которые открываются магией, закроются навсегда. Волшебство уходило их школы.
***
Я вернулся в свою комнату под утро, чтобы начать собирать вещи. В кресле у камина сидел незнакомый мне пожилой маг.
— Геллерт Гриндевальд, я полагаю? — проговорил я устало.
— Хм, да, это я! — сказал тот неожиданно высоким голосом, полным энтузиазма.
— А разве Вы не должны быть в Нурменгарде? — дурацкий вопрос, но мне надо было разговорить его.
— Эту волшебную тюрьму построил я! Неужто вы думаете, я бы не оставил достаточное количество тайных лазеек? А вот откуда вы взялись, Лорд Перевелл? Маг с таким высоким потенциалом, появившийся ниоткуда! Как посмели вы испортить мне игру и уничтожить мое главное творение, мою любимую пешку?
— Это вы про Воландеморта? И это — лучшее творение? Страшно подумать, какие же были остальные, помилуйте, гер Гриндевальт, но он был дефективным!
— Это не важно, магическому миру нужна время от времени встряска, иначе мы все утонем в болоте бытовухи и обыденности.
— И конечно, гора трупов — это то что надо, чтобы встряхнуться?
— О, вы слишком юны, вы пока просто не понимаете, как связаны Добро и Зло, Ложь и Правда, Жизнь и Смерть. Мир прекрасен в противостоянии, а когда нет противостояния и борьбы, мир начинает деградировать.
— И вы, конечно, тот, кто знает, что нужно делать? — спросил я.
— Да, а вы мне мешаете! Сначала Воландеморт, потом демон!
— Так это вы его вызвали? А Вы знаете, что ваш демон убил Альбуса Дамблдора и погубил школу?
— Альбус давно планировал свою смерть ради всеобщего блага. Так что он всё равно погиб ради сплочения магического общества, а годом раньше, годом позже — не имеет никакого значения. Это его выбор.
— А Хогвартс-то вам чем помешал?
— Я хотел, чтобы демон заполучил средоточие Хогвартского места Силы и отдал мне — я бы нашел такой мощи лучшее применение. Что такое эта школа? Она уже устарела, система образования прогнила насквозь! Зато теперь на месте этого старья появиться что-то новое и революционное и подтолкнет общество к развитию! К тому же Альбус слишком уж много времени уделял школьным делам, — ревниво закончил Гриндевальд.
— И что же случилось с этой силой?
— Демон забрал её себе! Пока он был здесь, в этом мире, я ещё мог что-то сделать, но вы загнали его обратно в Преисподнюю! Все планы из-за вас ушли к Мордредовой бабушке!
— Однако вы не спешили! И у вас нет плана, при всем уважении. Вы собираетесь только разрушать, а как же строить?
— Ну это уж вы как-нибудь сами, без меня!
— Но смерти Альбуса и гибели школы вам надеюсь достаточно — для встряски общества?
— Да, но я потерял Силу этого места, которую рассчитывал получить!
И тут я понял, что дискуссию пора сворачивать. Потому что разговор зашел в тупик, и он явно пришел убивать меня — я это чувствую. Теперь, когда он объяснил — за что, до развязки осталось всего ничего.
— Я убью тебя! — закричал он.
Какие они смешные, ведь всегда предупреждают. Я остался сидеть в кресле у камина, насмешливо приподняв одну бровь — мне есть у кого копировать манеры.
Его Авада отразилась о мой Щит и убила его самого. Заклятье «Авада Кедавра» нельзя отразить, таких щитов нет — это аксиома. И то, что из любого правила может быть исключение, он узнал в последнюю секунду своей жизни.
Потом я вызвал авроров. Альбуса Дамблдора убили, и общественность должна узнать об этом. Так будет правильно.
***
Эвакуация была очень быстрой, работали все: домовые эльфы, учителя, члены Попечительского совета. Все ценные вещи перемещали в Исантийскую школу — мне пришлось открыть свой секрет. Школьная библиотека, мебель, личные вещи учителей. Мы с Северусом забрали всё важное и ценное из Выручай-комнаты и Тайной комнаты Слизерина.
Конечно, оттащить его от василиска было не просто! Но я справился! Поскольку василиск был мертв, то сокровищница Слизерина, которая потрясла мое воображение в прошлой жизни, но была абсолютно недоступна под охраной тысячелетнего змея, тоже подверглась эвакуации. Я решил, что эти несметные богатства составят основной капитал моей новой школы.
Прощание с Хогвартсом и с директором Альбусом Дамблдором было трогательным. Проститься с ними пришли, казалось, все маги Великобритании. Многие плакали.
***
Хлопот с переездом было много, все носились по Исантийской школе, как угорелые и по всем организаторским вопросам обращались ко мне, так что, когда основные страсти улеглись, а Совет попечителей и Рита Скиттер со своим фотографом осмотрели всю школу, то встал вопрос — кто будет руководить новой школой.
— Это должен быть кто-то опытный, — сказал кто-то из Совета.
— И знакомый с учениками и английскими обычаями, — сказал ещё кто-то.
— А ещё это должен быть кто-то понимающий проблемы современного образования и способный их решить, — сказал я.
— Что Вы имеете ввиду, лорд Перевелл? Какие проблемы? — спросили меня.
— Уровень образования в целом очень слабый, дисциплина хромает, студенты думают в основном о квидичче, система наказаний и поощрений не эффективна, система баллов давно устарела, факультеты враждуют друг с другом, многие преподаватели не профессиональны: профессор Прорицаний часто бывает на уроках пьяная, профессор УЗМС имеет только пять лет школьного образования, и не имеет право колдовать, то есть, если произойдет несчастный случай, сделать ничего не сможет, про профессора истории Магии я вообще молчу. Благодаря ему уже несколько поколений магов не интересуются своей историей, своими корнями, а когда целые поколения магов не знают откуда они идут, то, естественно, забывают или не задумываются, о том и куда они идут тоже. Уж про систему адаптации маглорожденных я вообще молчу — она отсутствует.
— И вы знаете как это исправить, лорд Перевелл? — спросили меня с надеждой.
— Это займет время, но если у меня будет шанс — я сделаю для этого всё, — ответил я.
Большинством голосов Попечительский совет проголосовал «за», и я стал самым молодым директором школы в истории магического мира.
***
В середине августа в школе должен был состояться первый педагогический совет. Об этом прознала Скиттер и пришло столько народу, что в результате нам пришлось открывать Конференц-зал. Кроме преподавателей и Совета попечителей в полном составе пришли ещё и родители многих учеников — всем было интересно посмотреть на меня и мою школу.
По этому поводу у меня случился настоящий мандраж — я никогда ещё не выступал на публике.
Но вот час пробил, и я взошел на трибуну.
— Уважаемые преподаватели, родители, Совет попечителей и представители прессы! Как вы знаете, в этом году открывается Исантийская Школа Магии! И так уж случилось, что ей буду руководить я. На всякий случай представлюсь, меня зовут Гарольд Поттер-Перевелл. Прежде всего я хочу сказать, что в школу будут приглашаться дети-маги по достижении семи лет. Обязательными требованиями к ученикам будет умение писать, считать и читать. Такое раннее поступление будет обязательным для всех маглорожденных школьников, для всех остальных — желательным. В программу начальной школы будут входить такие предметы как каллиграфия, история магии, традиции и обычаи волшебного мира, детская магическая литература. Будут основы зелий — дети будут изучать ингредиенты и учиться их правильной нарезки. А ещё у них будет такой предмет как беспалочковая невербальная магия, это будут практические занятия, их буду вести я сам.
Конечно, нагрузка в начальной школе будет небольшая и строго соответствовать возрасту учеников, и каникулы у них будут дольше и чаще. Так же те ученики, у которых будет такая возможность и не будет «хвостов» по учебе, смогут отправляться на выходные домой.
Как вы знаете, попасть в школу можно через портал под кафе «Фортескью» — этот вход будет преимущественно для маглорожденных. Также в школе имеется более двадцати подключенных каминов — через них в школу будут прибывать студенты, у которых есть возможность пользоваться камином. Аппарировать в школу нельзя. Встречи с родителями будет разрешены для студентов всех курсов, и разговоры по каминной сети тоже. Но, конечно же, дозированно.
Я планирую уже в этом году уделить особое внимание физическому развитию всех студентов. В обязательной сетке школьных часов будут йога, фехтование, бассейн и физическая культура. На эти занятия будут выделяться три-четыре часа в неделю у всех курсов. Так что спортивная форма и купальный костюм теперь будут обязательны к покупке для всех. Однако в списки покупок школьников больше не будут более входить учебники, писчие принадлежности, котлы, телескопы и ингредиенты для зелий. Всё это будет предоставляться школой.
Точный список преподавателей вы узнаете первого сентября. Не все профессора Хогвартса будут преподавать в Исантийской школе Магии.
В школе имеется десять общежитий. В каждом общежитии будет проживать один курс. То есть в одном общежитие — первокурсники, в другом второкурсники, и так далее. Следить за дисциплиной будут назначенные деканами старосты, а также домовые эльфы. Приглядывать за детьми они будут и днем, и ночью — на ночь общежития будут закрываться и на вход, и на выход. У старшеклассников отбой будет немного позже.
На каждом курсе со временем будут учиться до ста пятидесяти человек — по мере появления в коллективе необходимого количества педагогов количество учеников будет увеличиваться. В этом году первый набор начальной школы будет составлять пятьдесят человек. Младшая, средняя и старшая школы будут жить и учиться в разных корпусах, столовые у них также будут отдельные. Все курсы для удобства составления расписания будут делиться на классы. Для начала это будут классы A, B, C и D, а со временем мы задействуем и другие буквы алфавита. Ученики Хогвартса также будет перераспределены по классам.
У каждого студента в школе будет собственный рейтинг, в который будут входить все баллы и оценки, которые он будет получать в процессе учебы. За любые проступки эти баллы будут сниматься. На каждом курсе каждую неделю будут определяться ученики с самым высоким и самым низким рейтингом — своеобразная доска почета и доска позора. Лучший ученик на каждом курсе в конце года получит кубок, который сможет увезти домой, и небольшую денежную премию. По поводу худших учеников курса — некоторые из них, а возможно и все, будут оставаться на второй год — то есть, их не будут переводить на следующий курс.
Кроме того, как вы, наверное, видели сейчас вокруг школы идет бурное строительство, через пару месяцев здесь будет что-то вроде Хогсмита, только с небольшой разницей. Все магазинчики и кафе, что там будут построены, будут продолжением нашей школы, и в них нельзя будет расплачиваться обычными деньгами, а только заработанными на уроках баллами.
Что касается системы наказаний. Все наказания будут направлены на то, чтобы освободить студентам больше времени для учебы. Это будут запреты на прогулки, на визиты домой, на разговоры с родителями. Также это могут быть дополнительные эссе или дополнительные занятия по зельям. Почему именно по зельям? Тренировать любые чары и заклинания можно подолгу, и, если не получилось — просто пробовать ещё. С зельями всё сложнее, нельзя, ошибившись, начать варить зелье сначала посреди урока — времени не хватит.
Раз в полгода все студенты в обязательном порядке будут проходить плановый медосмотр.
Все маглорожденные студенты в первые дни учебы будут проходить тест на магическое наследие. Как вы все, наверно, знаете, многие маглорожденные потенциально могут оказаться потомками древних родов, возможно даже угасших. И я совершенно точно знаю, что во времена основателей Хогвартса такие тесты проводились ежегодно, и магическое наследие обнаруживалось у большей половины детей. Тесты будут проводиться в Гринготтсе за счет школы. А теперь ваши вопросы, господа, наверняка их у вас много.
Взметнулся целый лес рук, и вопросы посыпались как из рога изобилия.
— Откуда вам известно, что было во времена основателей? — был первый вопрос.
— Каждый глава рода Певерелл должен пройти испытание на прочность — прожить три года в прошлом и показать себя. Мне достались времена Основателей.
— Почему маглорожденным столько внимания?
— Потому что оно им нужно! Они приходят к нам из другого мира, и нужно потратить массу времени, сил и терпения, чтобы они стали волшебниками. А не маглами с волшебными палочками. Это вопрос формирования менталитета — именно поэтому они будут проходить магическую литературу, и именно поэтому — их обучение будет начинаться так рано. Чем раньше они отделятся от магловского мира, тем лучше. А если тест в Гринготтсе покажет, что у них есть родственники среди волшебников — у них появится шанс на полное вливание в волшебный мир.
— Не опасно ли детям изучать беспалочковую магию? И зачем им это вообще так рано? — спросила леди Лонгботтом.
— Мне удалось найти некоторые ранее неизвестные учебные пособия, написанные одним из основателей Хогвартса. Они будут изучаться в нашей школе, естественно, в адаптированном варианте. И мы будем заниматься по его методике. Он утверждал, что тем раньше начать обучение, тем лучше. Это для работы с волшебной палочкой нужно полностью сформированное магическое ядро. А для изучения беспалочковой магии — это не обязательно. У всех детей бывают магические выбросы — фактически они будут учиться управлять этими выбросами. Уверяю вас, никаких магических истощений не будет.
— Но за четыре года маглорожденные успеют многому научиться, не будет ли сложно остальным детям при поступлении сразу в среднюю школу? — поинтересовался лорд Малфой.
— Им безусловно будет сложно, лорд Малфой. Но, как я говорил ранее, мы будем приглашать всех: и полукровок, и чистокровных волшебников. Другое дело, что не все согласятся. Некоторые родители хотят продлить детям детство, другие предпочтут заниматься с детьми сами или нанимать частных учителей. Наследникам Рода уж точно предпочтительнее получать традиционное домашнее образование. В любом случае, смешивать тех детей, которые учились у нас с семи лет, и тех, которые пришли с одиннадцати, мы не будем.
— А квиддич у вас будет? — поинтересовался Вуд-старший.
— Нет, квиддич не предполагается. Но уроки полетов будут обязательно.
Вопросов было ещё очень много, так что под конец я даже охрип. Потом была экскурсия по школе, а после ещё и банкет. Это был очень трудный день.
***
Школьные дела меня поглотили. Я даже не подозревал, какое количество организационных вопросов мне нужно будет решать. И вот как-то раз ко мне в кабинет заглянул Северус.
— Гарри, я провёл собеседование с целительницей Мунн. Она мне понравилась. Посмотришь?
— С целительницей?
— Да, ты же сам хотел взять ассистентку для Поппи.
— Ах, да, конечно. Зови, я поговорю с ней.
Северус вышел, а я уткнулся обратно в счета: их было просто бесконечное множество.
— Добрый день. Меня зовут Анна Мунн, — услышал я такой родной и знакомый голос.
— Анаксунамун! —радостно вскричал я, абсолютно не веря своим глазам и своему счастью: она стояла передо мной, живая, красивая и совершенно сбитая с толку. Ну конечно! Как же я об этом не подумал! Новый мир, новая жизнь, и новый шанс — всё исправить. Мне ужасно хотелось её обнять, но я не решался. Всему своё время, ведь она-то видит меня первый раз в жизни.
— Откуда вы меня знаете, лорд Поттер-Перевелл?
— Мы были когда-то очень хорошо знакомы, но это было в другом мире и в другое время. Я ужасно рад тебя видеть.
— Мы были близки?
— Да, но только как друзья. Ты даже провела для меня обряд побратимства и показала это место. Исантию, я имею ввиду.
— Ах вот оно что! А я-то всю голову сломала. Ещё бы — Исантийская школа магии, да ещё и место совпадает. Но подожди, я не вижу в тебе эльфийского начала. Хотя что-то такое есть, похожее, но всё же не то.
— Это долгая история. Я бы тебе всё рассказал, но не сейчас. У меня сейчас очень-очень важная встреча, и ни отменить ни перенести я её не могу. Может, придёшь завтра, мы погуляем, и я тебе тут всё-всё покажу? И знаешь, я надеюсь, мы снова станем друзьями. И я очень надеюсь, что тебе понравится здесь работать.
— Хорошо, Гарри. Я же могу тебя так называть?
— Конечно.
Мы тепло попрощались, и едва угасло в камине зеленое пламя, я со всех ног рванул ко входу в город мертвых. Конечно, в этом мире я ещё не поднимал его сюда, в реальность. Но в прошлой жизни её это не остановило, она прошла туда сквозь Сумрак. Мне предстояла большая работа, и я привлёк к ней несколько домовиков. Очень скоро все останки были похоронены, и подземные лабиринты стали выглядеть вполне прилично. Правда, там стало подозрительно чисто, но это мелочи. А я был просто счастлив: как же хорошо, что в этом мире ни один идиот не привлёк внимания Анаксунамун к её родным местам, и дальше мы сможем идти по жизни вместе! Только вот как мне объяснить Северусу эту внезапную тесную дружбу?
***
Очень скоро я понял, что один со всем не справлюсь, и мне нужен будет помощник. Своим заместителем я не задумываясь выбрал Северуса, и в то время мы с ним общались много и в основном по делу: о найме новых учителей, закупке всего необходимого для обучения сотен школьников, новых списках учебников и так далее. А вечерами мы устраивались у камина и вели неспешную беседу, иногда целовались, но дальше пока не заходили — никто из нас не решался переступить черту.
Но вот август подходил к концу и постепенно между нами начало появляться напряжение.
— Я хочу с тобой поговорить, — сказал он мне как-то.
— Хорошо, о чём же?
— О тебе. Ты — не Гарри. Я хорошо знал моего Гарри, моего мальчика, и я точно знаю — ни в каком параллельном мире из него не мог получиться ты. Он был другим — совсем другим.
— Ты в некотором роде прав, — осторожно начал я. — Это — моя третья жизнь. Та что была там, в параллельном мире — она была второй. Первая жизнь оборвалась трагически — я попал в автомобильную аварию, а открыл глаза в теле десятилетнего Гарри. У меня была его магия, его воспоминания, они очень повлияли на меня, и наши личности постепенно слились в одну. Я — Гарри. Так давно, что уже и не помню — каково это быть кем-то ещё, воспоминания о первой жизни стали тусклыми, блеклыми, как будто фильм о чей-то чужой жизни.
Он задумался.
— Значит я прав, ты — не Гарри. Ты просто завладел его телом.
— Я сказал не так. Я не знаю, что произошло на самом деле!
— Мой Гарри мертв, — он смотрел в камин мимо меня.
— Но я ведь тоже твой Магический партнер! Дай нам шанс, может, если ты меня узнаешь получше...
— Я должен попробовать провести обряд экзорцизма... Это должно помочь, — к моему ужасу сказал он. Как он может! А как же я?
— Если его душа и сознание ещё здесь, то им десять лет...
— Ничего, это все поправимо! — настаивал он.
— А если нет, то ты получишь просто тело, как после поцелуя дементора, — и тут слезы потекли из моих глаз. — Ты, правда, собираешься убить меня? За что? Только за то, что я — не совсем твой Гарри? Может просто уйдешь и представишь, что меня — живого и любящего тебя человека, просто нет. А есть только могила твоего Поттера.
И он ушел. А я остался — снова с разбитым сердцем.