Глава 16: Элионова свобода
— Если вы, мисс Грейнджер, прошли отборочный тур на Кубок Первокурсниц, это не означает, что можно вести себя так заносчиво, — проворчал Северус, постукивая длинной палкой по столу.
Сегодня он находился в особо мрачном настроении — все ответы, которые студенты пытались дать на его вопросы, были проигнорированы или, того хуже, высмеяны.
А все дело в непримечательной на вид дате — десятое ноября. Особый день, в который сто лет назад общество перевернулось с ног на голову, меняя жизнь не только политиков, богачей и звезд, но и простых людей. День, когда вступил в силу закон о легализации порнографии, закон о важности и необходимости увеличения влияния этой сферы на жизнь.
Первая страна, решившая пойти на такой необычный и, несомненно, спорный шаг, была Великобритания. Король Элион Третий верил, что только свободное от предрассудков общество может быть по-настоящему продуктивным и развивающимся. Он посвятил всю жизнь доказательству, насколько это важно — сделать человека свободным в желаниях и идеях. Закон о легализации порнографии стал первым шагом в масштабном проекте «Элионова свобода», целью которого стало уничтожить сковывающие развитие человека препятствия.
Проект оказался настолько успешным, что вскоре его позаимствовали и другие страны. Так, спустя полвека, во всем мире уничтожились старые предрассудки об эротических профессиях. Уровень преступности резко снизился почти в три раза, а международные конфликты сошли на минимум. Зачем конфликтовать, если можно посетить бордель, нанять искусную шлюху и хорошо провести время, выпустив негатив через постель? Верно — незачем.
И сегодня, десятого ноября две тысячи двадцать третьего года, праздновалась сотая годовщина этого великого проекта.
Каких только традиций ни придумали на этот праздник. Кто-то проводил весь день на эротических фестивалях, кто-то обязательно ел на завтрак блюдо из вызывающих возбуждение продуктов, кто-то не вылезал из постели, занимаясь сексом со своей половинкой или элитной проституткой.
Но для Академии Икс...
Для преподавателей и верхушки управления в этот день уготовили поистине адскую работу — сбор годовой отчетности. Таковы были правила, а наказанием за невыполнение служило увольнение или что похуже.
А вот для студентов этот день сулил радость и веселье. Сегодня им разрешалось безнаказанно нарушать правила академии. До прихода Реддла этой традиции не существовало, вернее, она являлась негласной, работала в утайку. Еще бы, преподаватели заняты, за студентами никто не следит, почему бы и не оторваться от души? Но Том... он издал указ, в котором разрешил студентам нарушать правила сколько душе угодно. Но только в этот день.
И сделал это, потому что следовал простой истине — кнуту и прянику. И этот день как раз являлся «пряником», перекрывающим строгий режим.
— Вы меня сегодня просто выводите из себя, — мрачно ворчал Северус. Его правая бровь подергивалась от нарастающего недовольства. Наверняка он хотел как можно быстрее избавиться от всех и пойти к Трелони.
— Но я ничего не сделала, — ответила Гермиона, игриво улыбнувшись.
Северус подошел к третьей парте, где сидели Чжоу и Гермиона, и ударил указкой по закрытому учебнику анализа ситуаций.
— Вот именно, Грейнджер, вы ничего не сделали! А я уже полчаса рассказываю о теме параграфа восемь на странице сто двадцать четыре. — Он открыл указкой толстую книгу. — Читайте.
Растерянная Гермиона уставилась на текст, не совсем понимая, что от нее хотел Северус.
Этой ночью она не могла уснуть. То и дело всплывали мысли о минувших событиях. С того дня, как она переспала с Драко, прошло около двух недель, а она все еще не могла перестать об этом думать. Ее беспокоило, что она снова нарушила правила, да еще с кем... с человеком, которого ненавидела за высокомерие и черствость.
А Тео... она, получается, изменила ему? И можно ли было в целом считать это изменой, если они не встречались? Наверное, да, раз он начал избегать ее после того дня... Неужто он узнал о Драко? Обиделся?
Да и Кубок... Нет, Гермиона, конечно, радовалась, что удалось пройти отбор, но это означало, что впереди подготовка к основному туру, тему которого никто не знал.
А ведь еще сессия намечалась. Первая в жизни сессия, приводящая в ужас. Нет, она любила учиться, познавать новое, но экзамены... стресс да и только.
— Вслух, мисс Грейнджер, — упрямо повторил Северус, возвращая ее в реальность.
— Отстраненность. Ее виды и причины, — промямлила она, не вникая в смысл прочитанного.
— Минус пять очков личного рейтинга за счет ворон на паре, — зло проговорил он, направившись к лекторскому столу. — Я понимаю, сегодня для вас день такой, осо-о-обенный, — протянул Северус. — Можно делать все, что вздумается, но! Это не значит, что можно забивать на учебу, тем более по моему предмету, — обратился он уже ко всей группе, одаривая ее коронным ледяным взглядом.
Раздался звонок.
— Какая у вас следующая пара? — спросил он у старосты группы.
— История порноиндустрии, сэр, — четко ответила Чжоу.
— Вот там и будете развлекаться, а теперь проваливайте! — зло рыкнул Северус, открывая на планшете таблицу с личным рейтингом студентов группы ПА1-1.
После «доброго» начала дня Гермиона хотела поскорее вернуться домой, залезть в ванну и почитать книгу, когда-то подаренную ее бабушкой на день рождения. Но были еще две пары: история порноиндустрии и теннис, который она, конечно же, решила снова прогулять.
После того раза ей совершенно не хотелось видеться со своим «наставником». Да, за каждый прогул он отнимал двадцать очков личного рейтинга, но Гермиона нивелировала эту разницу, усердно готовясь и отвечая на других парах.
Всяко лучше, чем ходить каждую неделю на пытки. Еще и после их страстного секса в бассейне.
— Гермиона, что с тобой? — На выходе из аудитории ее догнала Чжоу, чтобы пойти вместе на пару к Слизнорту. — Ты сама не своя уже несколько дней, я заметила.
— А где Тео? — спросила Гермиона, игнорируя вопрос.
И правда, его не было в аудитории. Снова прогуливал? Какой день подряд?
«Почему его нет? Он избегает меня?» — подумала она, переступив дверной порог.
— Я ему звонила, он болеет, — протараторила Чжоу, поправляя прядь волос. — Странно, что ты не знаешь этого. Я думала, вы близки.
— Чжоу! О чем ты вообще? — выпалила Гермиона на одном дыхании, начиная нервничать. Неужели Чжоу знала об их постельных развлечениях?
— А? — опешила Чжоу, краснея. — И-извини, я ничего такого не имела в виду.
«А может, все ей рассказать?» — промелькнуло в голове.
— А знаешь... — Она все еще сомневалась, рассказывать или нет. — Мне нужно с тобой поговорить. Давай после пары по истории зайдем куда-нибудь? Я знаю отличное место, где нам не помешают лишние уши.
Чжоу кратко кивнула и поспешила нагнать идущего впереди одногруппника, чтобы что-то спросить.
«И когда она стала такой уверенной? — Гермиона осмотрела подругу с ног до головы, подмечая малейшие изменения: уложенная прическа, портупея на ляжке, ровная осанка. — Тебе идет, Чжоу», — искренне подумала она и улыбнулась.
Место, где обычно проводились пары по истории порноиндустрии, внешне напоминало оранжерею. Стеклянное отдельностоящее помещение с бесчисленным количеством растений, цветов, деревьев и маленьких прудов. Несмотря на достаточно тонкий на вид материал, из которого построено здание, в помещении было тепло, будто на дворе стояло лето, а не холодная осень.
Это здание построили четыре года назад специально по просьбе преподавателя по истории Горация Слизнорта. Ходил слух, что он отказывался вступать на позицию преподавателя, пока ему не предоставят кабинет в виде оранжереи.
Реддл превзошел его ожидания, построив целое здание в достаточно короткие сроки. Но почему он, холодный и безэмоциональный человек, так сильно позаботился о Слизнорте? Почему он хотел его в преподаватели? Эти вопросы оставались без ответа.
Парт тут не было. Все пары проводились исключительно в движении. Оно и немудрено — оранжерея была наполнена столькими растениями, что напоминала больше бесконечный зеленый лабиринт, выход из которого знал только Гораций. Куда уж тут парты ставить.
— Не трогайте эту лиственницу, она очень ранимая, — сказал он, когда кто-то из группы решил сделать селфи в листьях. — И, боже правый, ни к чему не прикасайтесь! Я только утром обработал тут все особым препаратом для укрепления.
Группа студентов постепенно образовала полукруг вокруг Горация, ожидая традиционного приветствия в виде рассказа об очередном приключении, которое стряслось с ним несколько лет назад.
— Вот знали бы вы, как долго я создавал этот препарат, поняли бы меня! Сам внук Элиона сделал для меня формулу! Эх, были времена... Я был тогда еще совсем молод, с амбициями и отсутствием нужного опыта. Эх, эх, — вздыхал он, с надеждой смотря на лиственницу. — Помню, как я шел по старым улочкам Лондона, когда на меня напал какой-то ненормальный, желая выцарапать мне глаза. А Сормунд, так звали внука Элиона, спас меня, вырубив своей тростью нападавшего. Эх, хороший был мужик. Мы в тот вечер пошли в бар «Один веник», который сегодня вы знаете под названием «Три метлы», хорошенько мы тогда напились пива, эх, эх...
— Мистер Слизнорт, — вежливо перебила его Чжоу. — А какая у нас сегодня тема пары? — Она достала из сумки белый блокнот с красивым мраморным узором.
— Все верно-верно, Чжоучка, тема... какая же тема... — И каким бы вредным стариком он ни был, Чжоу обожал всем сердцем и душой. — А! Вы уже наверняка знаете, какой сегодня день? — обратился он к группе.
Казалось, Гораций совершенно не готовился к парам.
— Десятое ноября, день Элионовой свободы, — ответил кто-то из студентов.
— Верно-верно! Великий день для современного общества и всех нас! В этот день сто лет назад был принят первый закон о легализации порнографии, первый шаг в свободный мир! Эх, эх, — вновь начал вздыхать Гораций, разворачиваясь к студентам спиной. — Идемте, я покажу вам кое-что. И помните, ничего не трогать!
Слизнорт повел всех через большую белую арку, обвитую с двух сторон лозой дикого винограда. Пройдя несколько ярдов и завернув за величественную статую короля Элиона, которого Гораций уважал и ценил, группа попала в красную зону, где находились разные растения и деревья с красными листьями. Пруд, что дугой разграничивал зону, был окрашен в темный оттенок коричневого, будто вода в нем — грязная и тухлая, но это заблуждение. Она пестрила темными оттенками из-за особого вещества, добавляемого Слизнортом строго один раз в семь дней.
Он подошел к самому высокому дереву, остролистому клену, и повернулся лицом к студентам.
— Знаете, что означает это дерево?
В ответ последовала тишина.
— Существует легенда, которую мне рассказал Сормунд, когда мы пили пиво. — Кажется, Гораций вновь стал отвлекаться от темы, поэтому Чжоу пришлось начать тихо покашливать. — Ах, да-да! Человеку, который примет свои темные и светлые стороны, который без утайки посмотрит своей сути в лицо, откроется истина мира, когда он прикоснется к стволу клена, что окрашен в красный цвет. — Его голос звучал таинственно и эпично, и у Гермионы прошли мурашки по телу. — А ну, давайте каждый прикоснется к стволу дерева!
Студенты не шевельнулись. То ли от осмысления легенды, то ли от ранее сурового наказа преподавателя «ничего тут не трогать».
— Но вы же запретили что-то трогать, — сказала Гермиона.
— Да? — удивился Гораций, неловко потирая подбородок. — Точно-точно! Тогда в следующий раз! Пять очков, мисс Грейнджер, за внимательность.
Слизнорт повел студентов дальше по зонам оранжереи, подробнее рассказывая о проекте «Элионова свобода», но Гермиона не пошла за ним, продолжая стоять на месте и смотреть на величественное дерево перед ней.
Ее зацепила легенда, что он им рассказал. Почему-то именно сейчас ей хотелось нарушить запрет и положить руку на ствол клена. Он так манил... каждая клеточка тела хотела прикоснуться, почувствовать ладонью его твердость, его гладкую структуру.
«Принимаю ли я себя? Всех своих демонов и ангелов?» — задала себе вопрос Гермиона, делая шаг навстречу дереву.
Группа уже скрылась из виду, когда она потянула руку к стволу.
«Истина мира... что же это такое? Неужели, если принять себя таким, какой ты есть, тебе откроются все тайны, до сей поры неизвестные человечеству? Может, истина — это и вовсе ответ на мучающий вопрос?» — размышляла она, приближаясь ладонью к заветному дереву.
Как бы Гермиона хотела знать, что ей уготовано судьбой. Станет ли она известной порноактрисой, как мечтала? Будет ли она счастлива через пять, десять лет? Сделает ли она что-то значимое для мира, как сделал Элион в свое время?
Вопросы крутились один за другим, соблазняя ее на запретное действие.
«Нельзя, — говорила себе Гермиона, продолжая тянуть ладонь к дереву. — Но с другой стороны... Сегодня день Элионовой свободы, а значит... можно нарушать правила. Да».
Мысленно разрешив себе нарушить запрет Слизнорта, она прикоснулась к шершавой поверхности и затаила дыхание.
Секунда.
Еще одна.
Сколько она так стояла? Минуту, две, десять?
Ничего не произошло.
— Ты не приняла своих демонов, Грейнджер, — раздался холодный шепот Драко около уха.
— Что?! — вскрикнула Гермиона, развернувшись к нему лицом.
Но не успела она и слова сказать, как ее нагло завлекли в жаркий поцелуй, будто пытаясь доказать, что рот ей не принадлежит. Гермиона прижалась спиной к стволу, ощущая легкую тяжесть внизу живота. Она ничего не могла противопоставить его действиям.
Он прав.
Она не приняла своих демонов. Не приняла истину, что до дрожи хочет Драко Малфоя.
Он уперся коленом в дерево между ее ног и медленно начал вести ладонью по бедру, задирая слизеринскую форму.
— Прекрати... — тихо простонала Гермиона, разрывая сладкий поцелуй.
— Правда? — с хрипотцой в голосе спросил он, смотря томным настойчивым взглядом, полным запретного желания.
— Нет... — сдалась Гермиона, когда почувствовала его влажные губы на шее, почувствовала, как он обдает чувствительную кожу горячим дыханием, еле касаясь зубами эрогенной зоны. — Ха...
Зубы резко сомкнулись, кусая бархатную кожу, и Гермиона громко простонала.
Она теряла контроль... теряла... и ей было плевать. Чувство возбуждения вперемешку со страхом быть замеченной сильно ударило в голову, заставляя разум погружаться в дурман.
Тем временем Драко незаметно отодвинул ткань трусов и вошел в уже влажное от возбуждения влагалище двумя пальцами. Дыхание сбилось, сердцебиение ускорилось, оповещая о выбросе адреналина.
Хотелось большего, хотелось его.
— Так что там с демонами? — сладко, слишком сладко прошептал Драко, спускаясь поцелуями от шеи к ключицам, волнообразными движениями проникая пальцами все глубже.
— Ты... — на выдохе протянула Гермиона, грациозно выгибая спину в такт проникновениям.
— Я... что?
Она почувствовала, как он усмехнулся, стягивая зубами лифчик.
— Ты мой демон... — простонала Гермиона, признаваясь себе, что Драко стал для нее не просто случайным парнем, которому она что-то должна... Он стал для нее Искусителем, ее личным афродизиаком, способным отключить разум, давая волю скрытым эмоциям, желаниям и чувствам.
Момент. И образ Драко испарился, возвращая в реальность. Она сидела на земле, облитая ледяной водой.
Медленно двигая головой из стороны в сторону, Гермиона пыталась сконцентрироваться на чьем-то голосе. Перед глазами все плыло, шаталось из стороны в сторону.
«Где я? Что... Почему так горячо? И где Драко? Он же только что...» — сумбурно думала она.
— Боже святый, у нее галлюцинации! Срочно несите ее ко мне в лабораторию! — скомандовал Слизнорт, убирая ведро ближе к скамейке. — Там сейчас должен быть Невилл. Скажите, что девушка попала под действие препарата «Крессеция»Крессеция — особый препарат Слизнорта для укрепления растений. Для человека является психотропным препаратом, который способен вызывать сильные галлюцинации эротического характера., он знает, что делать. Ну же, чего встали?!
— А куда идти? — спросил одногруппник Гермионы, аккуратно взваливая ее себе на спину. — Тут же черт ногу сломит...
— Ах! — Слизнорт возмущенно поднял руки над головой, а затем быстро опустил их. — Налево, налево и направо, там будет дверь с листьями папоротника. Быстрее, молодой человек!
***
— Где я? — все повторяла и повторяла Гермиона, сидя на кушетке в лаборатории Слизнорта.
— Там, куда никогда не должна была попасть, — сухо ответил сидящий напротив парень, в быстром темпе что-то смешивая.
Протерев глаза, Гермиона увидела перед собой Невилла Долгопупса. Она слышала о нем от Седрика.
Невилл обучался на четвертом курсе факультета «Пуффендуй», направление — «Разработчики веществ». С детства верным другом ему служила толстая книга с заметками умершей матери, наполненная химическими элементами и опытами.
Все свободное время он проводил исключительно за книгами, поэтому не знал, что такое социальная жизнь, за что порой получал в свою сторону ряд насмешек и издевательств. Из-за любви к экспериментам он получил травму, которая стала его отличительной особенностью — янтарный левый глаз. Внезапная гетерохромия возникла из-за отсутствия защитных очков во время химических экспериментов.
Также Седрик упоминал, что Невилл получил разрешение от ректора на работу лаборантом у Слизнорта, чтобы тот мог спокойно работать над каким-то секретным проектом, связанным с эмоциями человека.
Невилл протянул Гермионе странную жидкость розового цвета, и она болезненно простонала:
— Что это? Выглядит...
— Жить захочешь — выпьешь, — безэмоционально ответил он и вручил колбу. — А сейчас у меня много работы. Твоя жизнь — это твоя забота, не моя.
Невилл подошел к столу с разноцветными стеклянными пробирками разных размеров и начал что-то смешивать, краем глаза посматривая на нее.
— Пей.
Залпом выпив странную смесь, Гермиона схватилась за голову и камнем упала на кушетку, теряя сознание.
Спустя полчаса после принятия антидота
— Мм... — протяжно простонала Гермиона, лежа с закрытыми глазами.
— Проснулась?
Открыв глаза, она увидела Невилла. Он что-то не спеша записывал в блокнот, пристально изучая ее взглядом.
— Да, вроде, что... — Гермиона хотела спросить, что произошло, но в голову вовремя вернулись, с характерной пульсацией в висках, вернулись воспоминания.
Приподнявшись на кушетке, она устало посмотрела на Невилла. Кажется, он догадывался о ее состоянии.
— Болит голова?
Кивок.
— Это нормально. Столько впитать в себя психотропного, — сдержанно выдохнул Невилл и сделал какую-то пометку в блокноте, подчеркивая только что написанный текст. — Ну, раз ты все еще жива, значит, я не ошибся с пропорциями. Хорошо.
— То есть ты мог и ошибиться?!
— Мог, но тебе повезло.
— Обычно люди не ставят эксперименты на себеподобных, — съязвила Гермиона.
— Обычно люди слушают, когда им говорят «не трогать», — спокойно ответил Невилл.
— Да что ты? И много ты таких людей видел, Невилл? — раздался соблазнительный женский голос в дверях.
Гермиона интуитивно повернула голову в сторону звука. Там стояла стройная девушка с платиновым цветом волос, таким же, как у Драко. Незнакомка сразу же приковала к себе взгляд из-за ярко-синего облегающего платья, которое удачно подчеркивало цвет глаз.
Девушка уверенно улыбнулась, почувствовав внимание Гермионы.
— Не познакомишь нас?
Она подошла к Невиллу и положила ладонь на его плечо. Кажется, ему было неприятно, и он попытался убрать руку.
— Такой неженка, правда? — обратилась девушка к Гермионе, которая по-прежнему сидела на кушетке, держась рукой за голову.
— Что тебе нужно, Полумна?
Гермиона продолжала изучать ее взглядом. Она казалась для ей чем-то таинственным... запретным.
— Пришла проведать друга, а тут такое. Что случилось? — Полумна присела на край кушетки, заботливо положила ладонь на ногу Гермионы. Та вздрогнула. — Тебе нечего бояться, — тихо прошептала она.
«Какая странная девушка. Почему Невилл так напрягся, когда она зашла? И почему...» — остановила мысли Гермиона.
— Ты сестра Драко? — неожиданно для себя спросила она.
Лицо Полумны вытянулось в немом удивлении, но уже через секунду вернулось в привычное состояние. Она засмеялась, вызывая у Гермионы ощущение неловкости и собственной глупости.
И как ей вообще пришло это в голову? Из-за цвета волос? Да сейчас каждый третий красился, чтобы выделиться.
— Я бы рада быть его сестрой, но, к сожалению, это не так, — игриво произнесла Полумна.
— Как может приносить радость родство с таким заносчивым, самолюбивым хамом? — на одном дыхании выпалила Гермиона, чувствуя возникшую из ниоткуда злость.
Повисла неловкая тишина.
— Эм... вы закончили? — скептично спросил Невилл, делая вид, будто не заинтересован в диалоге. — Грейнджер, если ты уже пришла в себя, будь добра, проваливай.
Гермиона прищурилась. Голова все еще пульсировала от боли.
«И почему он так себя ведет? Мало того что мог убить меня, смешав неправильно пропорции, так еще и прогоняет! — Гермиона начала слезать с кушетки, мысленно метая в него молнии. — Но, с другой стороны... если бы не та мерзкая жижа, которую он мне дал, выжила бы я?»
Она аккуратно встала и подошла к Невиллу, позабыв о подозрительной Полумне и непонятной злости на Драко.
— Спасибо, что поставил меня на ноги, — тихо сказала Гермиона, заглянув в его глаза.
Невилл на несколько секунд поднял на нее взгляд, коротко кивнул и указал на выход.
— Еще увидимся, — сказала Полумна на прощание, когда Гермиона выходила из лаборатории.
***
Когда дверь закрылась, Полумна моментально убрала улыбку с лица и медленно продефилировала от кушетки до лабораторного стола с колбами, где Невилл работал над очередным химическим соединением.
Она аккуратно провела пальцем по одной из треугольнообразных колб, в которой находилась жидкость ярко-розового оттенка.
— Ничего не трогай, — сухо произнес Невилл, поднимая на нее уставший взгляд.
— Тебе эта студентка не показалась интересной? — Полумна подошла почти вплотную.
— Девушка как девушка. Глупая и бестактная, — спокойно ответил Невилл, желая поскорее избавиться от надоедливой гостьи.
— Почему она оказалась тут?
— Раз интересно, спроси ее сама. Я не твой информатор, Полумна.
Невилл кинул на нее недовольный взгляд и злобно прищурился. Ему не нравилось, что его отвлекали. Он был на пороге грандиозного открытия, которое должно перевернуть весь современный мир порноиндустрии.
По его задумке сыворотка под кодовым названием «Коллопортус» должна была отключать в человеке все эмоции, которые так или иначе влияли на совесть. По его мнению, эта разработка должна облегчить жизнь не только порноактеров, но и тех людей, кто не мог справиться, например, с чувством вины.
Сколько жизней он мог спасти этой сывороткой!
«А сколько жизней ты можешь отнять?» — раз за разом задавал себе вопрос Невилл.
Он все время переживал, что работа над проектом могла попасть не в те руки. Сложно представить, что будет, если этой сывороткой воспользуется убийца.
Из размышлений его вывела Полумна. Взяв одну из стеклянных колб, она кинула ее на пол — та разбилась на мелкие кусочки.
— Ты что творишь?! — выкрикнул Невилл, моментально прокручивая в голове состав вещества, которое разлилось на полу.
— Теперь ты готов говорить? — Ее голос был холодным и резким.
Он поджал подбородок, посмотрев на Полумну.
— Эта девушка попала под действие психотропного вещества «Крессеция», поймала сильные галлюцинации. Не знаю, как она осталась жива, с учетом того, сколько времени провела в контакте с препаратом.
— Хочешь сказать, она должна была умереть? — Полумна присела в потрепанное на вид кресло и задумчиво улыбнулась.
— Хочу сказать, что она обязана была умереть. Столько препарата впитать кожей... и поймать лишь галлюцинацию? Как минимум странно, — заключил он, убирая осколки с пола.
Полумна положила ногу на ногу и откинулась на спинку кресла.
— Интересно... очень интересно... — тихо прошептала она, накручивая белый локон на палец. — Есть предположения, почему так могло произойти?
— Пока нет.
— Пока?
— Я взял образец ее крови, когда она была в отключке. — Невилл устало размял шею.
— Ай-яй-яй, без разрешения, м? — В ее голосе не было слышно осуждения. Наоборот, одобрение и некая веселость.
— Исключительно научный интерес.
— Что же. — Она вдруг встала с кресла, гордо выпрямляя спину. — Ты, как всегда, полезен. Мне нужно...
— Я не стану, — перебил ее Невилл, скрещивая руки на груди.
— Станешь, — с улыбкой произнесла Полумна, подходя ближе. — Или ты забыл, кому обязан своим положением? — зловеще прошептала она, больше напоминая змею, нежели девушку.
Невилл сжал ладони в кулаки, когда почувствовал ее ногти на щеке. Он смиренно выдохнул, бросая на нее уверенный взгляд, говорящий о готовности ей помочь. Снова.
— Вот и умница. — Полумна сделала шаг назад и деловито развернулась к двери. — Жду подробный отчет о ее крови у себя на почте. О, и Невилл! — Она, повернув голову в его сторону, расплылась в кокетливой улыбке. — Мне нравятся твои новые духи, тебе подходят.
С последними словами она покинула лабораторию, оставляя его в полном недоумении.
Невилл тяжело выдохнул.
Наконец-то она ушла и его больше никто не отвлекал от работы.
Он подошел к столу, на котором в хаотичном порядке были расставлены разноцветные колбы, и, взяв одну, начал пристально рассматривать начинающуюся после смешивания реакцию.
«Посмотрим... Если смешать кровь Грейнджер с психотропным Крессеция... что за?!» — Брови медленно поползли вверх от удивления.
Невилл быстро схватил градусник и погрузил его в смесь. Отметка на электронной панели четко показывала цифры «38.2».
— Какого черта? — выругался он, записывая результаты в блокнот. — Это какой-то бред. Так, теперь нужно узнать, что именно вызвало такую реакцию.
Недолго думая, он проколол безымянный палец специальной иголкой, и из него пошла кровь, безжалостно капнувшая на белый халат.
— Так, теперь перемешаем, — бубнил под нос Невилл, аккуратно перемешивая психотропное и свою кровь. — Посмотрим. — Он опустил термометр в колбу. — Тридцать шесть ровно. Хм...
Обеззаразив спиртовой салфеткой прокол и заклеив его пластырем, он принялся заносить данные эксперимента в блокнот, тут же подгоняя их под формулу.
— Нужно разделить психотропное на элементы и проверить кровь с каждым отдельно. Да, — кивнул Невилл и начал искать нужные ему ингредиенты для создания укрепляющего препарата.
В дверь постучали.
Он сделал вид, что не услышал. За сегодняшний день лабораторию и так посетило больше людей, чем за месяц.
Стук становился громче и настойчивее.
Невилл зло цыкнул, раскладывая нужные ингредиенты на столе. Он по-прежнему не хотел открыть дверь.
Последовало еще три четких удара чем-то железным. Кольцо. Только один человек мог так стучать.
Тяжело вздохнув, он вернул блокнот на стол в открытом состоянии и нехотя пошел открыть дверь.
— Проходи, Малфой, — сухо сказал Невилл, поправляя прическу так, чтобы волосы не лезли на лоб. — Видимо, у меня сегодня день открытых дверей, — с сарказмом пробубнил он, наблюдая, как Драко с присущим ему холодным выражением лица зашел в кабинет. — Чай, кофе или, может, секс?
— Не паясничай, Долгопупс, — огрызнулся Драко, останавливая поток неуместных подколов. — Я по делу.
— А ты ко мне когда-нибудь приходил просто так? Выкладывай.
Уголок губ Драко уверенно приподнялся.
— Я работаю над одним важным делом и должен быть уверен, что это останется между нами, Долгопупс, — сдержанно проговорил он, присаживаясь в кресло, где час назад сидела Полумна.
Невилл кинул на него серьезный взгляд.
— Разумеется.
— Хорошо. Что ты знаешь о проекте «Альфа-360»? — Драко по-хозяйски развалился в кресле, осматривая кабинет.
— Только то, что он погубил множество жизней по вине создателей. — Невилл прикрыл веки, думая, зачем Драко понадобилась эта информация. С каких пор он интересовался чем-то кроме себя?
— У меня есть подозрения, что создатели не виновны в этом.
— И что ты от меня хочешь?
— То же, что и всегда, — сделай то, что ты умеешь лучше всего, — спокойно сказал Драко, устремляя взгляд на янтарный глаз. — Сделай препарат «Альфа-360». — Драко достал из кармана белый клочок бумаги и передал его Невиллу. — Это формула препарата от Сириуса Блэка. А это... — он протянул маленькую белую коробочку, — сыворотка, которую вкалывали пациентам, страдающим острой стадией ортостатической гипотензии. Если я прав, ты найдешь различия в ходе экспериментов.
— Ты хоть представляешь, как это геморно и долго?! — возмутился Невилл, пытаясь скрыть нарастающий интерес к работе.
Смешок.
— Постарайся, чтобы твои опыты остались тайными. Об этом никто не должен знать... — Драко встал и развернулся в сторону двери. — Особенно Полумна Лавгуд.
У Невилла перехватило дыхание. Как он узнал о ней? Это плохо, очень плохо...
Почему он не мог просто спокойно работать над своим проектом и радоваться жизни? Нет, нужно обязательно влезть в какие-то непонятные интриги. И ладно, если бы он это делал ради близких, но Полумна и Драко... Он их точно таковыми не считал. Взаимовыгодные сделки. Не более. Лавгуд договорилась о встрече Невилла и Тома, а Драко два года назад избил задир, которые вечно над ним издавались.
Обоим Невилл был обязан. И это было его личной тюрьмой.
Драко ушел, оставляя его в пустой лаборатории.
— Проходной двор какой-то...
***
Гермиона сидела на лестнице, рассматривая левую руку. Она заметила, что Невилл взял у нее кровь, пока она была без сознания.
«Почему он это сделал? Почему не спросил? — крутились мысли. — Ох уж эти ученые! Думают только о себе!»
Она несильно ударила кулаком о холодную поверхность стены. Голова все еще ныла.
— Плохо выглядишь, — раздался тихий голос Чжоу.
Она присела рядом с Гермионой, аккуратно коснувшись ладонью ее коленки.
— Это ужасно, Чжоу... Когда я дотронулась до ствола, меня будто бы током шибануло, я начала видеть то, чего не должна была. Но видения были такими реалистичными... — Она сжала зубы.
— Когда Слизнорт заметил тебя, ты была вся красная, глубоко дышала и улыбалась так жадно, будто видишь что-то очень желанное, — рассказала Чжоу. — Ты думала о... Тео?
Щеки Гермионы запылали, сердце забилось чаще. Почему она вообще об этом спросила? Неужели Чжоу все знала?
«Точно, нужно все рассказать. Я больше не могу держать это в себе», — подумала Гермиона, вставая на ноги.
— Идем, я покажу тебе одно место, — неуверенно произнесла она, устремив взгляд в конец лестницы. — Нам в подвал.
Гермиона повела Чжоу в клуб «Нагайна». Она знала, как зайти туда незамеченными. Да, с того момента, как Пэнси попала в больницу, она не могла найти в себе силы прийти сюда, но сейчас... это было единственным местом, где лишние уши не помешают рассказать правду.
— Что?! — возмутилась Чжоу. — Но это место выше нашего рейтинга на две единицы! Г-гермиона!
Она улыбнулась, надевая маску кролика.
— Лучше надень маску и доверься мне.
— Н-но... Правила...
— Сегодня день Элионовой свободы, помнишь? — Гермиона хитро улыбнулась, протягивая маску собаки. — Даже если кто-то узнает, нам за это ничего не будет. Идем!
Чжоу взяла маску дрожащими руками и надела на лицо.
«Чжоу... неужели ты так сильно боишься нарушить правила?» — Гермиона с сожалением посмотрела на нее, медленно ведя через толпу пьяных студентов прямиком в зону VIP-комнат.
— Может, продолжим в более уединенном месте? — раздался знакомый голос за поворотом.
Гермиона резко остановилась и посмотрела на Чжоу, приложив указательный палец к губам. Она аккуратно заглянула за стену. Но то, что она там увидела, повергло ее в шок.
К ней спиной стоял парень, напоминающий Тео. Его за шею обнимали женские руки, обладательница которых была без маски — Полумна. Гермиона хорошо запомнила ее голос и черты лица. Ошибки быть не могло.
Она резко вдохнула и задержала дыхание.
— Это Тео... — на выдохе прошептала она.
— Что? — Чжоу осторожно заглянула за стену, убеждаясь в этом. — Кто это с ним?
— Не знаю ее фамилии, только имя... Полумна.
Гермиона прижалась спиной к стене. Ей с каждой секундой становилось труднее дышать. Неприятное чувство разлилось по телу, заставляя не только голову ныть от боли, но и низ живота.
Ревность.
«Тео?.. Но он же сказал, что болеет. Сказал это Чжоу, — мысли путались, создавая беспорядочный хаос. — Он избегал меня две недели и врал всем о своей болезни, чтобы... встречаться с Полумной? С этой странной девушкой...»
— Ха... — сдавленно выдохнула Гермиона, ощущая, что воздуха становилось все меньше.
Нужно срочно уйти отсюда. Ей не стоило этого видеть, не стоило.
Гермиона нашла в себе силы, взяла Чжоу за ладонь и зашла с ней в первую попавшуюся комнату. Это была красная комната для БДСМ-встреч.
— Ч-что... это? — нервно прошептала Чжоу, осматривая разные эротические предметы, закрепленные на стене.
Гермиона закрыла дверь и повернулась к ней.
— Мы тут одни? — спросила она, быстро осматривая комнату. — Хорошо, мне нужно тебе кое-что рассказать, пока я не сошла с ума. Сядь, — уже более уверенно сказала Гермиона, похлопав рядом с собой по кожаной простыне большой черной кровати.
— Ты встречаешься с Тео? — предположила Чжоу.
— Да, то есть нет... Я сама не знаю.
— Ч-что? То есть... как это? Серьезно? — удивленно возмутилась Чжоу.
— А еще я переспала с Драко, — добавила Гермиона, закрывая лицо руками.
— Вот как... — тихо прошептала Чжоу. — Ты любишь кого-то из них?
— Что? — Гермиона подняла голову, с глупой улыбкой смотря на Чжоу. — Любовь? Кто вообще в это верит? Конечно нет.
— Тогда почему ты так отреагировала, когда увидела Тео с другой?
— Я не знаю. Вернее... Черт! — прошипела Гермиона, упираясь руками позади себя и устремляя взгляд на потолок. — Он избегает меня, и это очень злит!
— А Драко?
— А Драко — лишь ошибка, которую я намерена исправить! — солгала она себе же, намеренно забыв, как несколько часов назад сходила с ума в иллюзии.
— Ты же понимаешь, что ты порноактриса и Тео тоже? Понимаешь, что вы можете и должны как бы... ну... — замялась вдруг Чжоу, — спать с другими... да.
— Вот именно, Чжоу! — Кажется, с каждым признанием Гермиона говорила громче и увереннее, словно пыталась убедить себя в своих же словах. — Трахаться! Но с другой стороны... первокурсникам запрещено.
Чжоу грустно улыбнулась:
— Думаешь, Тео не плевать на правила, с таким-то отцом?
— Каким отцом? — поубавила пыл Гермиона, уставившись на Чжоу.
— Гермиона... я считала тебя умнейшей в нашей группе, — с легкой иронией произнесла она. — Отцы Нотта и Малфоя — могущественные люди, конкурирующие между собой. Они подмяли под себя всю порноиндустрию. От жизнедеятельности их компаний зависит процветание порносферы в Англии. Ты думаешь, что такой пустяк, как нарушение академических правил, заботит их сыновей? Им ничего не будет, никогда.
— Но Снейп...
— Что Снейп? Отнимет у них все очки? И что, ты думаешь, их ждет за это отчисление? — С каждым новым словом Гермиона все больше ощущала себя жалкой. — Для нас это конец, а для них... максимум, что будет, это угрызения совести, в чем я очень сомневаюсь.
Гермиона упала спиной на кровать. Чжоу права. Во всем права. Если пораскинуть мозгами, то Тео и Драко в академии обучались для поддержания статусов семей, а для Гермионы обучение здесь являлось мечтой, к которой она шла на протяжении нескольких лет.
Мечтой, из-за которой убивала зрение, ночами читая книги, чтобы сдать вступительные экзамены; из-за которой много раз ссорилась с родителями, пока они от безысходности не приняли ее решение; из-за которой ей раз за разом приходилось доказывать право на место здесь.
По телу пробежала дрожь.
«Но если это так... то зачем им я? — встрепенулась Гермиона. — Я не из богатой семьи, не принцесса, я даже не гений, как какой-нибудь Невилл. Почему Тео вызвался помочь мне с Отборочным туром? Почему Драко начал меня шантажировать, а не просто сдал Снейпу?»
Она схватилась руками за голову, вновь ощущая сильную боль. Ответ был на поверхности, и было глупо не замечать его все это время.
— Почему у меня вылетело из головы, что они наследники крупнейших компаний страны? — зло прошептала Гермиона, поднимаясь на ноги. — Я идиотка, Чжоу, и черт его знает, сколько бы еще позволяла им водить меня за нос, если бы мы не затронули сейчас эту тему.
— О чем ты?
— Не хочу разбрасываться обвинениями, но... кажется, я знаю, чего они добиваются.