6
В то время, когда разыгрывалась эта драма, трое моих верных друзей, это шутка, стояли за моей спиной, и изумленно наблюдали за происходящим. Губа, было видно, еще в самом начале сильно сдрейфил, и так не смог преодолеть свой страх до конца. Он даже не занялся своим излюбленным занятием - добивать ногами, и топтаться по беззащитно лежащим и, как правило, в бессознательном состоянии, людям. Игорь и его неудачливый неизвестный мне друг, имя которого я не запомнил, и даже не хотел знать, как я понял по их мимике, они вообще не собирались вступать в эти разборки. Хотя это были их проблемы, их эти двое сегодня побили, рядом стояли их девушки, которых, наглым образом, у них увели. Я их понять не мог, это, по всему видно, были какие то другие люди, которых очень трудно вывести из состояния равновесия. Так как я ни одиножды наблюдал, там где были замешаны твои женщины, в драку лезут все без исключения, даже убежденные пацифисты и очкарики гуманисты.
Мои знакомые, как я понимал, были еще больше удивленны чем я, как это все легко и быстро произошло и еще продолжали пребывать в озадаченном состоянии.
Длинный парень, которого я первого ударил, что то громко прохрапел, и попытался подняться на ноги, это ему удалось проделать с большим трудом. После, он помог подняться своему другу. Мы встретились взглядами, но там ничего даже враждебного не было, я их убедил в своем превосходстве.
«Ну что продолжим?»: весело выкрикнул я.
Мое предложение вселило в них силы, они как то мгновенно оживились, переглянулись, и пустились в бегство. Шатаясь в разные стороны, они бежали чуть быстрее, чем черепахи. Мы заржали в унисон.
«Мы со Шрамом, тебе пи…!»: услышал я, и это меня еще больше рассмешило. Меня всегда удивляло, чего убегающий объект хочет добиться, оскорбляя обидчика. Для меня это всегда выглядело еще смешнее, если бы он просто молча убегал. И вообще, зачем пытаться убегать, когда, если захотят, тебя легко догонят? Уйди спокойно и все, не позорься.
Тут резко проснулся Губа, догнал сквернослова, и засадил ему подсрачник, от чего тот еле удержался на ногах. Мы еще сильнее засмеялись, и, неожиданно, я расслышал в общем ржании какие то веселые высокие голоса. Я перевел взгляд в ту сторону, и рассмотрел этих девушек, которые смотрели в сторону убегающих ребят и, держась под ручки, тоже весело хихикали.
Мы встретились взглядами, они мгновенно прекратили смеяться и принялись странно меня рассматривать. Я не мог понять, что это за взгляды, так как раньше на меня так не смотрели. Я вскоре догадался, что это за взгляды, это были взгляды восхищения. Они смотрели на меня как на Самсона, только что на их глазах разорвавшего пасть льву. Не скрою, мне был приятен этот взгляд, я даже выпрямился и попытался сделать мужественное лицо, как у памятников героям революции или ВОВ. И так, мы молча смотрели друг на друга. Я чувствовал себя на высоте, так как не припоминал, чтобы когда то в моей жизни, на меня так смотрели две пары очаровательных глаз. Такого в прошлом и не было, я даже раньше никогда и не стремился к такому. Зря не стремился, оно стоит того - про себя подумал я.
Когда молчание стало надоедливым, я представился: «Саша!»
«Юля!» «Ира!» ответили они и продолжили на меня изучающи смотреть.
«Ты боксер?»: спросила Ира.
Тупой вопрос, про себя заметил я, судя по происшедшему, она должна была не спрашивать, а заявить восхищенным голосом: «ты великий боксер!» или «самый великий боксер»
«Кик-боксер!»: поправил ее я, и опять настроил суровый беспристрастный взгляд, как у солдата с агитационного плаката. И после, еще больше выпер грудь вперед и начал оживленно думать, что в таких случаях должны говорить героические персонажи. Как я начал догадываться, девушки тоже себя чувствовали на высоте. Эпоха рыцарей уже давно и безвозвратно канула в прошлое, как будто ее вообще и не было, а тут за них, в один вечер, уже два раза успели подраться. Они поняли это по своему, подняв свою самооценку до высшего уровня, придерживаясь логики: за уродин никто ж два раза в один вечер точно драться не будет. Хотя я дрался не за них, их честь и достоинство, меня меньше всего волновали в тот вечер, когда я ввязывался в эту авантюру, даже как то и не ловко самому себе признаваться, за что я дрался. А дрался я за пару сот тысяч карбованцев, которые хотел одолжить, или точнее взять у Игоря, на которые собирался купить пару бутылок водки и сигарет, если хватит примитивной жратвы. Я был обычным наемником, даже точнее сказать, не обычным, а дешевым наемником, который бесстрашно ринулся в бой лишь для того, чтобы иметь возможность скромненько встретить новый год со своим другом - моральным уродом Губой. Но этого никто не знал, могли только догадываться Губа и Игорь. Но после того, как я встретился глазами с этими девушками, я больше всего желал, чтобы этого никто никогда и не узнал.
Я очень хотел, но не мог их детально рассмотреть, было темно, также, когда на тебя смотрят с восхищением, трудно начать дешевое оценивание внешних данных девушки. Но я полностью доверял вкусу Игоря. Я знал, он был переборчив, и имел родительские деньги, чтобы выбирать себе девушек по вкусу.
И так, мы молча стояли и глядели друг на друга, мне уже надоело позировать и я принял расслабленную позу. Складывалось такое впечатление, что нас было только трое, не только на этой улице, но и на целом свете. Губа и лохи видно тоже были в недоумении и продолжали сохранять молчание. Я даже и надеяться не мог, что все получится так быстро и просто, они видно тем более.
«Как у вас дела?»: задал я тупейший вопрос девушкам.
В нужный момент подобрать нужную фразу, с этим у меня всегда была проблема, когда дело касалось слабого пола.
«Нормально!»: в один голос ответили они и обольстительно заулыбались. Как они поняли, я приступил их замолаживать и очень этому обрадовались. Я же не думал об этом, просто меня начала раздражать тишина. Девушки приступили буквально расстреливать меня своими глазками, и под этим напором четырех глаз сразу, я просто не мог об этом не задуматься. Я начал выбирать, кто мне из них больше нравится, но по всем антропологическим данным они были очень схожи. Одна была черненькая, другая блондинка это единственное, что их рознило, если конечно не брать в расчет тип верхней одежды. Цвет волос для меня никогда не играл важной роли, девушка с хорошей фигурой и нормальным лицом меня и без волос бы вполне устроила. Да и одного из этого - или фигура или лицо, меня часто устраивало. А если не выделываться, и сказать правду, бывали случаи, что лицо и фигура отсутствовали, но я все равно не сдержался.
И так, я выбрал себе блондинку, по одному принципу, с брюнетками мне в последнее время вообще не фартило. И после, я начал больше уделять внимания ей, и смотрел уже только на нее. По ее взгляду я понял, она была вовсе не против, и полностью одобряла мой выбор.
«Вот уроды, козлы вонючие, так бегают, что еле догнал!»: нарушил тишину Губа.
«Твари трусливые!»: писклявым голосом, добавил Игорь.
«На себя посмотри!»: хамовато ответила Ира, та, которую я выбрал.
Как я понял, она была его девушкой. После этого немногословного диалога, две девушки неприятно скривились и, с надеждой в глазах, посмотрели на меня. Я в их взгляде прочитал одно: «забери нас от них!» или даже точнее: «забей их Саша, ты же можешь!»
Губа же полностью восстановился, правильно оценил сложившуюся ситуацию и решил тоже играть в бойца и привлекать побольше внимания к своей персоне.
«Все бросаю курить, а то так ни одного лоха не догоню!»: добавил он.
Его шутка пришлась всем по душе, правда не всем, я скоро подметил, Игоря и его друга она не зацепила. Посему я пришел к выводу, что им тоже пришлось в этот вечер побегать от своих обидчиков. После, Губа предложил закурить и все дружно закурили.
Ситуация была сложная, мы все вместе молча стояли и не знали, что делать. Было понятно, тут кто то был лишний, или точнее - двое. Как я догадался, появление их парней, Юлю и Иру вообще не радовало. Это было заметно, они, в целом, свыклись с идеей, что у них их отбили те ребята, а сейчас я их завоевал и должен был приступать дальше их охмурять. Я уже их рассмотрел, девушки были симпатичные и я, вовсе был не против, считаться таковым: или их спасителем или завоевателем.
Я увидел лицо подавленного Игоря, моментально я вспомнил всю подноготную этого дела, и предо мной предстал не легкий выбор: девушки или благодарность от Игоря. Я поочередно смотрел то на них, то на него. В их глазах я читал «мы твои на веки, выбирай из нас любую, можешь сразу двоих», может я что то преувеличивал, но не намного.
В Игоря глазах прочитывалось: «Саня мы друзья, найди причину уйти, провались под землю, и я тебя закидаю всем, что хочешь!»
Я опять, с горечью, вспомнил про нашу затяжную и провальную подготовку к новому году. Эти девушки мои, и согласятся со мной отмечать что угодно. Я в этом был уверен, моя самоуверенность объяснялась очень просто: я осознавал, за оставшиеся два дня до нового года, я просто не смогу испортить о себе мнение. А так зарекомендовать себя не часто получается и далеко не у всех. Но было одно но, у нас, как и прежде, кроме хаты ничего не было. А Игорь, как я знал, на девушек денег не жалел, так что уже успел их побаловать. Так что если я их и отобью, вернее я их уже отбил, даже в буквальном смысле, если я от них не откажусь, наш вопрос решался лишь наполовину.
С другой стороны, Игорь, за такую услугу, просто был бы обязан баксов 20 одолжить, по 10 с каждого, или за каждую, меньше уже не куда. Я бы попросту меньше не взял, а если бы он не согласился и торговался, мне бы попросту пришлось, для симметрии, подбить ему второй глаз. За эти деньги мы могли бы организовать неплохую поляну. И девки бы, как мухи, слетелись на дармовое пойло на хате мамы Губы. Но когда остро надо девок, тоже бывают осечки, это уже ни раз было доказано на практике, понимал я.
Я опять встретился взглядом с Игорем, он смотрел на меня как на хирурга со скальпелем, направленным на его жизненно важный орган, там я прочитал просьбу, даже мольбу, чтобы я уже убирался побыстрее. Он больше других понимал, что я уже конкурент, а не друг, опасный конкурент. Видно он уже успел задуматься, а не было ли это ошибкой с его стороны, позвонить мне сегодня вечером.
Я перевел взгляд на девушек, они продолжали рассматривать меня восхищенными взглядами, и просили не только остаться, но и отогнать их бывших бой-френдов. А мне так понравилась роль единоличного героя в этой компании, и я впервые за жизнь был благодарен Губе, что он опять показал свою трусость и мне никак не помог в расправе с теми двумя. В ином случае, ударив бы он хоть раз уже упавшего на землю, и мне бы пришлось делить с ним лавры победителя. А я этого не хотел, мне так льстило быть одним героем среди этой толпы. Совершенный среди несовершенных.
И так я взглянул на Игоря с другом, потом на девушек, они продолжали меня воспринимать киногероем из приключенческого фильма, и мне, до боли сердца, хотелось остаться для них всех совершенным персонажем как можно дольше, чтобы они, возможно потом, рассказывали про меня своим друзьям и подругам, родственникам, родившимся детям, какого отважного и сильного парня им посчастливилось встретить в своей жизни. Кто бы мог подумать, как приятно быть героем, почему я раньше к этому не стремился? - задумался я. Также меня удивляло, почему к этому не стремятся Игорь со своим дружком и Ваня Губа, почему он себе в жизни сознательно выбрал второстепенную роль? Понятно, так легче, так проще, безопасней конечно, но, а зачем тогда вообще жить на заднем плане от событий и ощущений?
Но, с сожалением, я осознавал, остаться для них всех героем навсегда никак не получалось, я сейчас сделаю выбор, и кто то обязательно из них очень быстро поменяет о мне свое мнение.
Выполню просьбу Игоря и исчезну, и думаю это будет в его интересах, как можно быстрее развенчать мой безукоризненный имидж. Ему даже придумывать и клеветать не надо будет, просто перескажет пару историй из наших общих посиделок у него на хате, и эти девушки будут перебегать на другую сторону улицы, если нам еще придется свидеться в жизни.
У Игоря иногда пустовало жилище, и мы с Губой старались за это время успеть его использовать по полной. Игорь вскоре понял, что это приносит ему куда больше проблем, чем радости, так как приглашенные ребята и девушки не всегда выходили из его жилища с счастливыми и не разбитыми лицами, в основном, это были люди с его стороны, однокурсники, и просто друзья. Также, у некоторых пропадали деньги. Губа учился древнейшей профессии карманника, на бухих у него иногда получалось. Правда, когда поднимался кипиш, все, как будто по предварительному сговору, тыкали пальцами в Губу. Иногда правда и в меня, суки.
Очень скоро, он перестал нам сообщать, когда его родители уезжают на выходные, оставляя нас за дверями. Мы даже не обиделись, так как когда трезвили, понимали, что частенько перебарщивали и сами во многом виноваты. Один раз, в его уютной гостиной, я хотел произвести впечатление на девушек, которые, как мне показалось, явно скучали. Они отдыхали в разливайке через дорогу, и прямо с балкона, были мною с Губой приглашены в гости к нашему другу. Я решил им показать, как правильно бить ногой с разворота. Не смотря на сильную интоксикацию моего организма, это у меня получилось, правда с одной проблемой, хрустальная венецианская люстра превратилась в кучу битого стекла. Можно было конечно попытаться склеить, но люстра реально была огромная, за неделю бы не управились. Из состояния глубокой депрессии, я его вывел лишь тем, что пообещал, в скором времени, такую же купить. Но это была какая то эксклюзивная модель, и, соответственно, я не смог выполнить данное обещание. Правда, была бы она ширпотребом, висевшим в каждом магазине, наверное, я тоже бы ее не купил. И дело не в деньгах, так как, были бы у меня деньги, я на что угодно бы их потратил, только не на новую люстру для Игоря. Вполне возможно, я действительно плохо к нему относился.
Бар его отца выпивался до последней капли, когда он начал бухло прятать в чулане или на антресолях, это легко обнаруживалось и выставлялось на праздничный стол или выпивалось тайком прямо возле обнаруженной нычки. По обстоятельству. Просьбы, а иногда даже угрозы, не могли остановить разгулявшихся друзей. Также, у самого Игоря, время от времени, пропадали мелкие, но ценные вещи. Я знал, что это Губы робота, но он даже мне не всегда признавался.
В последний раз, когда мы отгуляли у него в гостях, для полного счастья нам не хватало немного спиртного. Но деньги у Игоря закончились, не знаю правда это или нет, для меня так и осталось загадкой, вполне возможно, он искал причину завершить банкет раньше положенного времени. А положенным, как правило, у нас считалось - это за пару часов до приезда родителей. Вы выползали, а Игорь с матом и проклятиями, приступал вычищать квартиру. Жадность фраера сгубила, это выражение как раз к этому случаю. Тогда мы подцепили на улице приятных и веселых девушек, они были подпиты, но Губа в их глазах прочитал, еще чуть-чуть им все же еще требовалось. Это был второй день гуляния, бар уже был пуст, если не считать чая, залитого в бутылки с под коньяка, и воды с под крана в бутылке «Бифитера». Кладовка со спрятанным бухлом была опустошена еще в прошлый раз, и его жадным папенькой не обновлена. Но Губа не растерялся, и, воспользовавшись временным замешательством, внезапно исчез. В коридоре, он вытянул из шкафа, присмотренный ранее костюм Игоря папы, и незамеченным вышел на улицу. Он, кстати, был очень не равнодушен к этому шкафу стоящему в прихожей, когда все уходили в зал, подсвечивая зажигалочкой, они чистил все карманьчики, и вытрушивал все содержимое, вплоть до носовых платочков. Уверен, он лучше всех жителей квартиры знал, что там висит и с какой периодичностью обновляется.
У барыги, живущем в этом же дворе, Губа поменял костюмчик на две бутылки паленки. Возможно на что то больше, но мне он озвучил эту версию. Игорь конечно этого не знал, и когда увидел в дверях Губу с водкой в руках, он обрадовался как младенец. Я заметил, в последнее время он начал подозревать и даже бухенький открыто говорил, что мы с ним дружим исключительно из за денег, и его это сильно печалило. Хотя Игорь был не глупым парнем и должен был понимать, что если бы у него не было денег, с ним бы и бомжи, вряд ли, согласились водиться. Он был невероятно тугим и нудным штемпом, и только деньги его отца, спиртное и другая радость, купленные на эти деньги, могли, на время, закрыть нам на это глаза.
В тот момент, когда он увидел в двери Губу с пойлом, он посчитал, что мы с ним не только из за денег общаемся, и тоже можем угостить. А если мы его угощаем – значит мы его уважаем, и, соответственно, считаем его своим другом - посчитал потомственный мажор. Я давно заметил, мажоры странноватые люди, всегда расстраиваются, когда вычисляют, что все вокруг с ним дружат из за денег, а сами же, все в этом мире меряют отцовскими деньгами, будучи уверенными, что за них они смогут все купить, даже то, что вообще не продается. Двойные стандарты какие то.
Игорю так это понравилось, что в тот день он пьет за наши, что он вообще в тот вечер не ворчал, улыбка не сходила с его уст, он постоянно лез к нам обниматься, называл братьями, и разрешил проделывать в его квартире абсолютно все. Губа это понял буквально, и решил еще в спальне кольцо подцепить. Кольцо кстати фуфлыжное оказалось, очень странно для того гостеприимного дома, скорее всего, одна из наших дам потеряла, или родительская проверка.
Из за этого чертового костюма мы, кстати, не только чуть не поссорились, на нас его папаня еще собирался кляузу написать в органы. Слава богу, за два дня там побывало столько много разношерстных личностей, что круг подозреваемых был очень широк, и, абсолютно все посетители, были склонны к такого рода низким поступкам.
На следующий день, после обнаружения пропажи, Игорь забил нам встречу, и пронзительно смотря в глаза, рассказал, что пропал его папы настоящий английский костюм из Турции, и папа будет писать заявление в милицию. Мы соблюдали хладнокровие, мы действительно не парились по этому поводу. Я не верил, что Игорь даст ему это сделать, это было в его личных интересах. Так как если начнутся следственные действия, и папаня узнает, сколько представителей социальных низов и откровенных отбросов общества, по выходным используют его квартиру как место отдыха, Игорю точно не поздоровится. Но когда Игорь добавил, что во внутреннем кармане костюма было двести долларов, наступило гробовое молчание. Я с укором посмотрел на Губу, он был в трансе. Как я догадался по его внешнему растерянному виду, он, как и во всем, и карманник был херовый.
- Да ну и люди! – промолвил я, повернувшись в сторону Игоря.
- Вы представляете, хрен с костюмом, 200 долларов! – продолжил возмущаться Игорь.
- Двести!!! – повторил Губа, после этой фразы, я услышал какой то странный хрип, и мы оба посмотрели в сторону Губы.
Мы теряли человека на глазах, нам чуть ли не пришлось его откачивать. Я убедился, тупица Губа действительно их не нашел.
- Сука, бляди не благодарные – приступил искренне возмущаться Губа, у него даже слезы на глазах начали наворачиваться.
- И кто вы думаете, как назвать таких людей, приходят ко мне в дом и воруют вещи?
- Пидарасы, кто еще – прокричал Губа. От возмущения, его аж колотило. Бедный Игорь конечно не догадывался, о ком ведет речь Губа.
Игорь продолжал нас пристально изучать, он оценил реакцию Губы по своему, и решил, что это он так за него переживает, или так возмутился по поводу человеческой подлости. Действительно, так естественно и голливудская звезда первого плана не сыграла бы, не то что примитив Губа. А Игорь с Губой в одном классе учился, имел возможность оценить его ограниченные интеллектуальные способности.
Я же один знал, чем вызвана такая реакция. Губа понял, что он явно лохонулся, и его барыга сделал. А для Губы это было очень личное, он легче переносил физическую боль, чем материальные утраты, которые всегда били по самому больному месту и разрывали душу изнутри. Ом мог неделю причитать, если вдруг увидит на базаре вещь дешевле, чем он купил, причем торгуясь несколько часов. А он именно так обычно покупал вещи. Торгашам вполне возможно было бы выгодней, если бы он вещи у них крал или их дарить Губе, так как терпеть весь его цирковой номер даже при покупке пары обычных носков, было действительно невыносимо.
- Батя летом за костюм сто баков отдал в Турции, настоящая английская шерсть, мэйд ин Ландон, там и пуговицы позолоченные – продолжил Игорь.
- Позолоченные пуговицы, сто баков? – переспросил Губа.
- Та я блять им хату спалю! – после этого выкрикнул Губа.
- Кому? – заинтересовался Игорь.
- Не обращай внимание, - пытался я перевести тему для разговоров.
И так Игорь ушел ни с чем, а я, держащегося за сердце Губу, повел на скамейку.
И так мы продолжали безмолвно стоять на безлюдной улице. Я, как самый основной, должен был сделать выбор. Если я послушаю Игоря, и сделаю как он просит, это тоже будет не хорошо. Я был уверен, он поймет все по своему, и еще раз убедится, в жизни деньги решают все, и из героя превращусь в нанятого дешевого боевика. А я, с недавних пор, уже где то с час, начал сильно дорожить своей репутацией.
С девушками вообще все было предельно просто. Выберу девушек, думаю мне месяца с головой хватит, чтобы они поняли, что киногерои живут только в кинолентах. На Подоле любой нормальный штемп обречен стать подлецом, такая злая карма тут. По другому просто не выживаешь.
Я не потерял голову, и понимал мне надо было побыстрее определятся. Передо мной предстала прямо какая то шекспировская дилемма: деньги или девки. Выбор был тяжелый: со вздохом подчеркнул я. Девушки меня открыто провоцировали отбивать их.
Кого же выбрать Игоря или этих красавиц?
Но Игорь явно проигрывал в этой конкурентной борьбе, если бы он вытащил из портмоне двадцатку баксов, и махал бы ею у меня перед глазами, или, как то незаметно, просунул бы купюру в руку, он мог бы еще конкурировать, но так как этого он не сделал, я не смог устоять перед чарами этих красоток.
«Ну что Ира, я твоей маме обещал тебя привести до одиннадцати!»: нарушил тишину Игорь.
Он как то быстро полностью восстановился, голос его стал бодрым и он уже не выглядел поникшим и убитым горем. На что Ира окрысилась, как будто ее оскорбили отборным матом.
«Ты уже привел козел трусливый!»: прошипела она, и жалобно посмотрела на меня, открыто провоцируя на не товарищеские поступки.
«Ты что не видела, меня же с ног сбили!» опять сник и приступил оправдывался он.
«Та пошел ты черт на хрен, надо было раньше вставать на ноги!»: добавила она.
«Ира прости!»: уже начал откровенно унижаться Игорь.
По сему я заключил, что она была ему очень дорога. Она же и не думала его прощать и смотрела на меня.
«Ублюдок ты хоть на коленях ползай, хоть плачь, ничего не поможет, так что вали домой!»
«А если они маньяки были что тогда?» истерическим голосом прокричала она, во время чего даже слезы заблестели на ее глазах.
В этот момент, мне самому так стало обидно за Игоря. Я никогда не любил, когда при мне унижали людей и сам лично никогда этого не делал. Бить да, грабить или обворовывать пожалуйста, но унижать никто не имеет права, считал я.
Да какие они на самом деле жестокие эти накрашенные расфуфыренные создания, обцыловывающие чужих маленьких детишек, взахлеб ревущие под песни про любовь, кто бы их не пел старый хрыч или женоподобный красавчик, и, от досады, вырывающие себе волосы под слезливые мелодрамы: задумался я. Так готовы перейти к первому незнакомцу, если он сможет их как то завлечь. Тем более, если боится маньяков, с чего она решила что я не он? Мой лучший друг Губа, кстати, в определенных девичьих кругах, считался самым что ни на есть настоящим маньяком и, зачастую, заслуженно. Если бы он не был трусом, уверен, район бы гудел о его похождениях.
Я чувствовал, чего она хочет, чтобы я ее увел отсюда. Это было подло с одной стороны. Но с другой, что он мне друг какой то этот Игорь, так мажор жлобковатый.
Губа действовал по уверенней, без лишних раздумий и сентиментальностей, он взял вторую подружку под руку и, как ни в чем не бывало, что то шептал ей на ухо. На что она хихикала. Ее парень, точнее сказать, бывший парень, на это лишь печально смотрел со стороны. Это были странные ребята, они могли все простить кому угодно. Правда я и Губа, в тени моей славы, были для них не конкуренты. Я один, не напрягаясь, на их глазах забил двоих, которые недавно забили их.
Я посмотрел на своего конкурента, хотя я понял, он уже давно им не был. Мне трудно было на него смотреть, Игорь уже все понял, и всем своим видом говорил мне: «Саша это очень подло!»
Потом я посмотрел в ее глаза, и осознал, я не могу уйти без нее.
И так, я отошел в сторонку с ней, вторая Юля, шагающая под ручку с Губой, уже были на приличном расстоянии от нас. А эти двое, бывшие их ухажеры, остались молча стоять на месте. Не хотел бы конечно когда то оказаться на их месте: подчеркнул я. Я чувствовал, что их взгляды обжигают мне спину, и больше всего я не хотел оборачиваться назад. Я даже боялся, что Игорь меня сейчас окликнет и еще раз просто пристально посмотрит в глаза. Мне психологически легче бы было его нокаутировать, так как эти мысли меня конкретно напрягали. Это ужасно я поступил, хотя не я, судьба с ними поступила, а я лишь ее безвольный инструмент.
И так, меньше чем за час, я успел совершить благороднейший поступок, заступился за слабого товарища и в бою отстоял честь его подружки. Но не успел нарадоваться он, и я вместе с ним от своего благородства, как я совершил подлейший человеческий поступок, у него же на глазах увел его девушку. Наверное кошмарно видеть, как за один вечер два раза уводят твою девушку два разных человека. И два раз ты бессилен что либо предпринять. В первый раз ее забирают с боем, нанося увечья, потом появляется слабая надежда, надежда крепчает, что она снова твоя, и вот эпилог - она добровольно уходит с другим, без крови и слез, с радостью в глазах. Я понимал, что он сам в этом всем виноват, но все равно, мне было его искренне жалко.
Чтобы как то оправдать свой поступок, я начал вспоминать что то плохое про него. Но ничего плохого Игорь мне никогда не делал, даже наоборот, как назло, вспоминалось только хорошее. Я продолжал обдумывать, что я делаю, и посмотрел на нее. Все я успокоился, я ни в чем не виноват - это все она коварная бестия, которая меня поглощала своим взглядом, она сделала выбор, а я лишь беспрекословно подчинился. И что я мог предпринять? Мог ли я устоять, когда я видел, что это верняк? В это время, она сама меня взяла под руку, я все сомнения отбросил прочь, и мы, как ни в чем не бывало, пошли вперед.