Между двух огней

Бабочка пронеслась в воздухе прямо передо мной, от чего я невольно отшатнулась – настолько близко и неожиданно там оказалась лимонница. Проводив бабочку взглядом, я невольно улыбнулась тому, что провожу это лето на природе, а не в душной квартире, и вижу бабочек на фоне зелёной травы, а не бетонных домов.
Гитара слегка оттягивала плечо, напоминая о цели прогулки – после завтрака оставалось полчаса до репетиции, и я хотела ещё раз прогнать партию на свежем воздухе, просто потому что ничем другим заняться не успею. Свернув на дорогу, проходящую мимо верёвочного парка, я заметила, что кто-то сидит на скамейке напротив снарядов. Две женские фигуры склонились над телефоном, а затем стали фотографировать друг друга на фоне корпусов. Подойдя ближе, я узнала в них Женю и Лену. Они гуляли без меня – замечательно. А я-то думала, что Жени на завтраке не было, потому что она поела раньше чтобы пойти на очередное собеседование. Интересно, а Лене моя подруга рассказала про проблемы с работой? От этих мыслей стало неприятно. Если да, то получается, что мне она доверяет меньше. Или считает, что меня это не волнует, в отличии от Лены. Хотя утверждать наверняка, знает её вторая подруга об этом или нет, нельзя, но факт остаётся фактом – Женя гуляла с ней без меня. Главное сейчас сохранять спокойствие и не показывать недовольства, иначе отношения можно испортить с обеими. Я выдохнула, постаралась придать лицу дружелюбное выражение и ускорила шаг. Когда подруги заметили меня, я помахала им рукой и подошла к скамейке.
- Доброе утро! Фотосессию решили устроить? – я постаралась придать тону будничной безмятежности.
- Да, встали пораньше ради этого, чтобы точно никого вокруг не было. Хочешь, и тебя пофотографируем?
- Конечно, у меня как раз есть свободное время до сбора в третьем корпусе.
- Видела в общем чате сообщение. Странно в восемь утра решать такое вопросы. А вдруг кто-то спит в это время? Даже не увидит, что через два часа надо быть на месте. – Прокомментировала Лена.
- Я сама обычно как раз в десять просыпаюсь по выходным. Но тут другая ситуация, все встают раньше обычного, хоть и на отдыхе. – Пожала плечами Женя.
- Сфотографировать вас вдвоём?
- Давай, а потом нас с тобой Лена пофоткает.
Девушки встали рядом с канатной лестницей, уцепились за неё и сменили несколько поз, пока я кивала и комментировала снимки.
- Может, забраться туда? Эффектно получится. – Лена залезла на состоящую из переплетённых верёвок лестницу, прогибающуюся под её весом, и оглянулась, глядя в камеру.
- Да, классно. – Я сделала несколько кадров и настояла на том, чтобы она слезла, аргументируя это тем, что получилось очень хорошо и ничего креативнее она уже не изобразит.
На деле же мне просто не хотелось тратить много времени на фотографирование лично Лены. Она, на мой взгляд, всегда получалась на фото хуже, чем кто-то ещё из нас троих. Ей постоянно нужно было около пятидесяти кадров, чтобы выбрать что-то адекватное. Каждый раз, когда мы втроём спонтанно устраивали из обычной прогулки фотосессию или специально готовились для хэллоуина или нового года, больше всего времени уходило именно на неё. Нам же с Женей хватало и нескольких кадров, чтобы выбрать то, чем мы будем довольны.
- Жень, попробуй за лестницей стать. Ну или тоже залезь на неё, волосы откинь.
Подруга выполняла мои рекомендации и корректировала позу, взгляд, выражение лица. Я меняла ракурс и старалась подловить лучший момент для снимка. Лена же молча стояла рядом, наблюдая за всем этим, а потом попросила сделать ещё несколько снимков по аналогии с Женей. Я закатила глаза, но терпеливо согласилась. Когда настала и моя очередь, я не стала тратить много времени моего любимого фотографа, и спустя десяток снимков сказала, что с меня достаточно. У жени всегда получались хорошие снимки, но настроения позировать и кривляться у меня не было.
- Не хочешь гитару достать? Сделаешь вид, что играешь.
- Если честно, не думаю, что верёвочный парк – подходящее место для таких фото. Если хочешь, могу для тебя достать.
- Нет, спасибо, - отмахнулась подруга, - я лучше полазаю на снарядах.
Женя открыла галерею, мы вместе выбрали самые удачные фото и они тут же были отправлены мне с Леной.
- Я пойду на «паутинку», - заявила Лена, указывая на конструкцию, - хочу перелезть и спуститься с другой стороны.
- А мне нравятся эти верёвочные мостики. Хочу пройтись по всем.
Каждый снаряд не стоял отдельно от остальных, они были связаны серией верёвочных мостов, которые тянулись от одного бортика к другому. Можно было залезть по верёвочной лестнице и передвигаться между сооружениями исключительно на высоте, через мостики. Женя взобралась по канату, упираясь ногами в деревянную стену, и оказалась на небольшом «островке» из вселяющих надежду досок. Но когда она смело шагнула на мостик, состоящей из натянутой в два слоя зелёной сетки, прогнувшейся под весом моей подруги, стало страшно.
- Да тут метров восемь высоты... - прошептала я, ужасаясь.
Женя этих слов не услышала, её не пугало то, что верёвки сильно прогибались под ногами, что они натягивались с едва различимым, но доносящимся даже до меня звуком. Вскоре она преодолела это препятствие и, оказавшись на другой стороне, поднялась по внутренней лестнице и скатилась с горки, высотой с два этажа.
- Ты совсем бесстрашная!
- В этом нет ничего такого, попробуй!
- Нет! – отрезала я, - а вдруг упаду. Я собой рисковать не буду.
- Ну я же не упала. И с тобой всё нормально будет, давай!
- Тут ведь действительно нет страховки... - растерянно протянула я, вглядываясь в конструкции.
- Да не нужна тут никакая страховка, всё надёжно. – Женя закатила глаза.
- Я боюсь, ясно? Ты же знаешь, как меня пугает высота. Тем более тут под сеткой место потенциального падения видно.
- Не переживай, если упадёшь и получишь травму, то отель будет оплачивать тебе лечение – подмигнула Женя.
- Вполне неплохо, но деньги за отдых мне никто не вернёт, а месяц всё-таки хотелось бы догулять. Так что если падать, то только в конце поездки, когда уже терять нечего. Как раз мне самой на работу не придётся выходить.
Мысли о работе испортили настроение ещё больше, чем сам факт того, что две подруги веселились без меня. Думать об этом не хотелось совершенно, потому что поиск вакансии был неизбежен, а если так, то зачем забивать себе голову заранее? Проблемы следует решать по мере их поступления. По крайней мере те проблем, которые решать неприятно.
- Как хочешь.
Женя пожала плечами и пошла на второй круг, забираясь уже по верёвочной лестнице. Я же оставила гитару на скамейке и заняла качели, порадовавшись тому, что они здесь практически всегда свободны. В обычном городском парке такого никогда не встретишь – дети и просто все, кто выходит туда на прогулку, практически по очереди сменяют друг друга, высиживая по полчаса на одном месте. Массивные общие качели и не раскачивались так, как эти: легко и быстро, так, что ветер засвистел в ушах. Я прикрыла глаза и откинула слегка закружившуюся голову назад, не прекращая раскачиваться. Образовавшийся поток ветра растрепал волосы, подхватывая их и резко рассыпая по плечам и рукам, когда я взлетала спиной вперёд. Ощущение лёгкой невесомости позволило ненадолго забыть о том, где и зачем я нахожусь. Я открыла глаза и посмотрела на небо, иногда перегораживающееся мощными ветвями растущего рядом дерева, а иногда открывающегося, как целый мир из-за зелёной занавески. Облаков не было, только сплошное голубое полотно.
Я вдохнула свежий воздух и опустила взгляд на площадку. Лена уже слезла с «паутинки» и, растерев ладони, заняла соседние качели.
- Не полезешь туда? – она кивнула в сторону конструкций.
- Я высоты боюсь, вы же обе знаете. – Раздражённо отмахнулась я.
- Тут не очень-то высоко. Это весело и безопасно, иначе повесили бы таблички с ограничениями по весу. Это же не детская площадка.
- А вон та карусель тоже не для детей? – я кивнула на сторонившейся от остальных снаряд.
- И для детей и для взрослых. Диана, твоей жизни буквально ничего не угрожает, а ты сдаёшься, не попробовав.
- Я не сдаюсь! Просто не хочу, поняла? Мне такого экстрима не надо.
- Ты экстримом обычное развлечение называешь. Вот уедешь и потом жалеть будешь, что не попробовала.
- Да не хочу я пробовать...
Эта реплика Лены заставила меня задуматься и прислушаться к себе. Кажется, что-то в глубине души трепетало, подталкивая к опасному развлечению. Хотелось узнать, какого это – быть на место Жени и спокойно шагать по двойной сетке, не опасаясь падения. Подруга наверху совершенно не проявляла даже намёка на подобные эмоции, она лишь улыбалась и осматривала всё вокруг себя, даже не глядя под ноги дольше необходимого чтобы понять, куда наступать дальше. Её не пугало то, как сильно натягиваются верёвки у креплений, что она по пояс проваливается вниз, что никакой минимальной гарантии, кроме надежды на тросы, попросту нет. Я поймала себя на мысли, что и правда хочу попробовать. Даже не понять, смогу ли преодолеть страх, а просто пройти по верёвочному мосту и ощутить себя наверху, посмотреть по сторонам, оказаться на другой стороне. Возможно, рядом с девочками, которые меня поддержат, я могла бы попытаться...
- Как знаешь. – Лена пожала плечами, набирая высоту на своих качелях.
Я же начала замедляться, шаркать ногами по земле, а потом и вовсе упираться мысом кроссовок в твёрдое покрытие площадки, чтобы затормозить окончательно.
- Ты права, если не попробую, то так и не испытаю себя.
Женя, завидев меня, спустилась и поинтересовалась, не пора ли мне на репетицию. Телефон показал, что до назначенного времени остаётся ещё десять минут, так что на одну попытку преодолеть психологический барьер время точно осталось.
- Я всё-таки хочу попробовать залезть туда.
- Отлично, давай! Я тебя внизу подстрахую, - хихикнула она, подогнув колени и изобразив, будто готовится ловить что-то, падающее сверху, - иди быстрее, пока не передумала.
Вдох-выдох. Я без труда поднялась по верёвочной лестнице, подошла к краю мостика и замерла. Просветы между верёвками были хоть и не настолько большими, чтобы в них провалилась или застряла нога, но всё же создавали впечатление отсутствие какой-либо опоры. Подсознательный страх ударил в виски, инстинкт самосохранения завопил отчётливое: «назад!», а я опустилась на доски, согнула колени и опустила одну ногу на мост. Он тут же легко прогнулся под напором, и лишь приложив усилия я почувствовала, что конструкция удерживает ногу. Попыталась схватится рукой за боковую сетку – та же история, верёвки без труда потянулись вниз. Вниз, на твёрдую поверхность, от удара об которую можно получить от сильного ушиба до перелома. А если упасть неудачно... Интересно, возможно ли с такой высоты свернуть шею или раскроить череп? Я поёжилась, а неприятные мурашки пробежали по рукам, не защищённым рукавами футболки. Хотя день был жарким, на этой высоте казалось, что стало чуть прохладнее.
- Не бойся, давай! Ты же видела, как я ходила. Ничего страшного! – кричала Женя.
- Тебе легко говорить, ты внизу!
- Давай, не сомневайся, несколько шагов и ты тоже внизу окажешься!
- Спасибо, успокоила! Теперь я не боюсь упасть, а после твоих слов не сомневаюсь, что могу упасть! Лучшая поддержка!
Внизу послышался смех Лены, а затем ободряющее «Ты справишься» от неё же. Я, перебарывая внутреннее сопротивление, опустила вторую ногу рядом с первой. Попыталась приподняться, но поняв, что сетка, принимая на себя мой вес, прогибается сильнее прежнего, взвизгнула и села обратно на твёрдую поверхность. Поверхность, в которой я уверена.
- Диана, ну ты чего! Не думала, что это так сильно затянется. Просто успокойся и сделай несколько шагов, чтобы пересечь этот мостик секунд десять от силы надо! – прокомментировала подруга.
Голова закружилась. Из-за того, что сетка была прозрачной, создавалось ощущение, что я собираюсь шагнуть в свободное пространство, будто с какого-нибудь обрыва. Организм противился этому, я подняла ладонь, чтобы попробовать ещё раз ухватится за край, но увидела, что рука дрожит. Опустила её и посмотрела вниз. Ещё раз надавила ногой на сетку, попробовала переместить вес туда-сюда, подтянула обратно вторую ногу, закрыла глаза...
- Я... не могу я! Всё, хватит! На репетицию сейчас опоздаю.
Подтянув ноги к себе, я встала на доски и спустилась обратно тем же путём, что и поднялась. Нервы были на пределе, и, кажется, дневная норма стресса получена в двойном объёме.
Женя подошла ко мне и обняла. Я же выдохнула и, вывернувшись из объятий, отвела взгляд от подруги.
- Люди в космос летают, самолёты водят, вакцины изобретают, а я испугалась просто по какой-то натянутой сетке пройтись!
Настроение испортилось. Накатило неприятное ощущение проигрыша. Лена говорила, что я буду жалеть, если не попробую, но, оказывается, лучше так и не узнать, чем попробовать и понять, что ты действительно не можешь этого сделать.
- Ну ты сравнила! – Женя всплеснула руками, - Великие достижения первых умов человечества и развлечение для отдыхающих. Уметь сделать что-то рядовое, то, что другим даётся как само собой разумеющееся, это совсем не самое главное. У всех свои способности и достижения. Главное, что ты умеешь делать то, что радует тебя, то, чем ты действительно хочешь заниматься. Не позволяй подобным мелочам омрачать такой солнечный день.
Я закинула гитару за плечо, затем обняла Женю на прощание, попрощалась с всё ещё сидящей на качелях Леной и отправилась в третий корпус.
Хотя привычка приходить строго к назначенному времени всегда работала безотказно, я всё же засомневалась в том, что не опоздала как минимум на полчаса. На сцене активно репетировала группа танцовщиц, включая Еву, а внизу ими руководила Вера и какая-то женщина в спортивной одежде - видимо, хореограф. В зрительном зале же расхаживали или выжидали на местах, судя по поведению, актёры. У кого-то из них в руках было несколько распечатанных листов с текстом, кто-то читал с телефона, а одна девушка и вовсе с пустыми руками просто повторяла свой текст вслух. Я прошла мимо них и, чтобы ненавязчиво обозначить своё присутствие перед Верой, заняла место на первом ряду, прямо за ней. Девушка не обернулась, продолжая корректировать действия танцовщиц, чья хореография была, пока что, ужасно сырой – они то и дело косились на хореографа, которая подсказывала движения либо словесно, либо на собственном примере. Видимо, это вторая или третья репетиция, не больше.
Спустя десять минут стало ясно, что Вера, судя по всему выполняющая роль помощника постановщика или руководителя, не собирается отвлекаться от увлекательного процесса выдавания замечаний по поводу позиции и позы практически на каждом шагу танцующих, я встала и, подойдя к девушке, негромко поздоровалась. Она обернулась, и стало понятно, что настроение с утра успело испортится не только у меня.
- Наконец-то. Садись на край сцены, справа. Пока что будешь в этой позиции, - она развернулась к сцене, - в исходную позицию! Ты репетировала по материалу, который я тебе отправила?, - дождавшись кивка, она продолжила, - Сейчас будешь исполнять его, подкорректируем темп танца и музыки.
- Это надолго? – робко поинтересовалась я, усаживаясь на край паркета.
- Ну, как получится! – Прилетел раздражённый ответ.
Остаётся только надеется, что это не значит «пару часов», потому что за своё исполнение я не переживаю, а вот задерживаться ради корректировки танцовщиц желанием не горю. Вчера на протяжении дня я хорошо запомнила и отрепетировала партию, даже практически выучила текст, поэтому то, что вместо повторения материала пришлось задержаться на площадке с девочками, никак не повлияло на результат. Я открыла чехол, достала гитару и провела по струнам, на всякий случай проверяя настройку. Телефон расположила рядом, с открытым текстом – на всякий случай. Его написала не я, а, видимо, кто-то из театра, судя по присланным Верой материалам. Я обернулась и поняла, что все ждут начала мелодии. Пальцы заскользили по струнам, и танцоры начали движение. Спину обдал лёгкий ветерок от проскользнувшей мимо девушки, топот позади не прекращался. Что у них там за хореография?
Когда вступление закончилось, я вдруг поняла, что забыла размять связки. Ну, что есть, то есть. Всё же это просто репетиция, да и пристальные взгляды устремлены совсем не на меня, а на тех, кто был вне моей зоны видимости. Я запела, прикрыв глаза, чтобы сосредоточится и вспомнить слова:
Дороги с Земли ведут в царство Аида.
Нет ни души здесь что не погрешима:
Каждый получит своё наказанье,
Достойное дел их земных порицание.

Обратно не пустит огромный пёс цербер -
Службу у врат он всегда несёт верно.
Ваши поступки и ваши грехи
Здесь обращвются в миг в кандалы.

В воздухе крики, мольбы и рыдания,
Вас не спасут ни богатства, ни знания.
Копоть и слёзы, отчаянье в душах,
Кто-то - с надеждой ещё не потухшей...

Прозвучал последний аккорд, и я накрыла струны ладонью, чтобы избежать эхо. Акустика тут была волшебная - всё благодаря специальному строению стен и потолка в подобных помещениях.
- Так, а теперь ещё раз с самого начала. Снегирёва, ты слишком торопишься в начале первого куплета! Надо делать движения руками плавнее, а не как ты – будто дерево на ветру ветками размахивает. У всех остальных ноги как будто такие же деревянные, как у неё руки! – прозвучал надрывный взвизг картавого хореографа.
Как же хорошо, что до этого она молчала, отпуская лишь сдержанные комментарии в адрес лично каждой ученицы. Не хотела бы я работать под руководством такого преподавателя, как эта истерическая личность. И как её только держат на работе? Женщина же явно психически не уравновешенна.
После десяти прогонов одной и той же мелодии с постоянным одёргиванием меня, ради очередной порции упрёков в адрес танцовщиц, хореограф закричала, что все они практически безнадёжны и удалилась из зала. Вера же, проведя рукой по уставшему лицу, дала распоряжение продолжать репетицию и оттачивать особо проблемные моменты, а сама развернулась и направилась вслед за раздражённой женщиной.
Я развернулась к сцене с которой, некоторые танцовщицы бросились к своим сумкам и выудили оттуда бутылки с водой. Кто-то же и вовсе направился в холл и вернулся со слегка подрагивающим в руке пластиковым стаканчиком.
- Вы, судя по концепции, замученные души грешников в царстве мёртвых?
- Типо того. – Отозвалась одна из девушек.
- Если точнее – то половина из нас грешники, мающиеся от наказаний, а половина – души, ждущие суда и распределения. Я, например, дочь гончара, погибшая по случайности. У меня даже свой этюд есть! – Тут же вклинилась Ева.
- Этюд? И что же ты делаешь? – от скуки уточнила я.
- Прошу Аида отправить меня обратно к отцу. Это очень эффектный момент.
- И что же он, соглашается, не устояв перед таким обаянием?
- По сценарию, конечно, отказывает, - с горечью вздохнула она, - но если бы всё было по-настоящему, уверена, я бы смогла убедить его отпустить бедную девушку – Ева театрально захлопала ресницами, встав в заготовленную для танца позу, - мой танец, как песня Арфея - убедил бы каждого, кто его увидит, дать мне ещё один шанс. Хотя бы во имя искусства! – реплика была произнесена с явной иронией, но не смотря на это, на лицах некоторых танцовщиц возникли саркастические ухмылки.
- Прямо как хореограф сейчас даёт тебе последний шанс передумать и не тратить время в пустую, пока её нет. – Хохотнул кто-то за спиной девушки.
Ева обернулась, глянула на отпустившую шутку танцовщицу и шикнула на неё.
- Давайте ещё раз спокойно отрепетируем, пока их нет? Никто дёргать не будет ни вас, ни меня. – Предложила я.
- Все исходную позицию! – крикнула Ева, собирая участниц номера по залу.
Я осталась стоять лицом к сцене, чтобы хоть раз увидеть готовящейся танец. Понятно, что его ещё сто раз изменят и откорректируют, но хотелось понимать, что вообще происходит за моей спиной. Я начала играть, наблюдая, как часть девушек покачиваются, а часть – перегибаются из стороны в сторону, бегая по сцене. Первые, видимо, изображали ожидающие суда души, а вторая группа уже отбывала наказание за совершённые грехи. В процессе танца были моменты синхронных партий, которые лишь задумывались такими, потому что о настоящей синхронности на этом этапе не может идти и речи, моменты, когда некоторые «души» застывали в одной позе и фокус внимания смещался на танцующих в центре, и моменты, когда девушки подходили к одинокому стулу в центре сцены, чтобы сделать акцент на нём – кланялись, вились вокруг и падали перед ним на колени. Заканчивался номер тем, что все дружно склоняются перед этим стулом и убегают за кулисы спиной вперёд. Во время танца я не могла не отметить, что Ева смотрелась профессиональнее остальных. Она действительно многое умела, и умела хорошо. Но, на мой взгляд, её проблемой было именно то, что она была об этом слишком хорошо осведомлена.
- Кошмар, я половину танца забыла! – Сквозь отдышку возмутилась одна из танцовщиц.
- А я в один момент перепутала движения... - Оповестила ещё одна.
- Это нормально, что у вас не получается идеального номера! Вы ведь только начинаете его готовить. – Вмешалась я, - Мне понравилось выступление. В итоге всё обязательно будет вычищено и отшлифовано вашим хореографом.
При упоминании этой женщины многие погрустнели ещё больше. Я не стала комментировать их изменившееся настроение, потому что прекрасно понимала, что работать с такими педагогами сложно, и вспоминать об этом опыте лишний раз – не самое приятное времяпровождение.
Через несколько минут в зал вернулась Вера и объявила получасовой перерыв. Я вышла на улицу, разместила инструмент лавочке рядом с собой, достала телефон и обнаружила, что репетиция заняла час. Уже час, а сколько ещё займёт после перерыва? И зачем я вообще нужна там, если у них есть записанная мелодия? Издевательство. Я пролистала отобранные совместно с Женей и Леной фотографии, выбрала две самые удачные и отправила маме с подписью «Всё хорошо, я веселюсь с девочками! Как ты?». Вскоре пришёл ответ «Сегодня обедала с коллегами. Настроение замечательное». К сообщению прилагалось фото из какого-то неизвестного мне кафе. Наверно, у мамы появилось больше свободных денег в этом месяце, ведь их не надо было тратить на меня. Хорошо, что она наконец сможет нормально отдохнуть и провести время так, как хочет. Я открыла плей-лист, достала из чехла беспроводные наушники и включила любимый альбом.
Время перерыва пролетело незаметно, и вскоре Вера собрала всех обратно. Вместе с ней уже вернулась и хореограф, метающая недовольные взгляды во все стороны. Мы репетировали, прерываясь на пятиминутные обсуждения отдельных моментов. Пара правок досталась даже мне, хотя женщина, как профессионал, к музыкальной сфере имела довольно посредственное отношение. В какой-то момент Вера просто ушла, чтобы послушать подготовившихся артистов, а мы ещё бесчисленное количество раз проделывали одни и те же движения, и примерно столько же раз я успела пожалеть о том, что вообще ввязалась в этот мюзикл. Могла бы сейчас сидеть в столовой и пить чай с пирожными, или дышать свежим воздухом, глядя на природу, а не сидеть в закрытом зале без информации о том, когда можно будет отсюда выйти.
Когда Вера пришла обратно, то сообщила, что на сегодня я могу быть свободна, а девочки остаются ещё на пол часика, чтобы отрепетировать с другими актёрами вторую часть танца. Я поймала на себе чей-то завистливый взгляд, но ответить на него смогла лишь облегчённым вздохом. Гитара тут же была убрана под чехол, а пальцы – растёрты. Не появились бы мозоли такими темпами, ведь медиатор я не удачно забыла в номере. От разглядывания рук меня отвлёк прозвучавший за спиной голос:
- Леди Диана, уже репетируете?
Я вздрогнула, не ожидав встретится тут с Германом. Хотя, можно было ожидать его появления – танцевальный номер ведь поставлен как раз в сцене с его персонажем. Медленно обернувшись, я улыбнулась. Получилось, кажется, даже не вымученно, потому что уголки губ сами потянулись вверх.
- Как раз закончила, - затем, перейдя на шёпот, добавила, - хочется этой гитарой по голове хореографа постучать. Может, хотя бы это поможет вылечить её от замыкания, из-за которого она такая дёрганая и истеричная.
Он понимающе хмыкнул и посмотрел в сторону женщины, которая что-то обсуждала с танцовщицами. Удивительно, но уже без криков.
- Вот и тебе посчастливилось с ней поработать. Говорят, что Валентина одна из лучших. Она работала со многими успешными танцорами в самом начале их карьеры. Ещё одна причина, почему театральный считается престижным, проще говоря.
- Эта Валентина уверена, что добиться хорошего результата можно только упрёками и дисциплиной.
- До этого момента её тактика работала довольно успешно, - пожал плечами он, - если все будут лениться, то никогда не смогут добиться чего-то стоящего. Как только Валентина позволит кому-то проявить слабость, все остальные перестанут прикладывать все силы к тому, чтобы сделать всё идеально. Чего будут стоить выступление, к которому сами выступающие относятся халатно?
- Ты прав. Но они ведь не на соревнования едут, да и профессионалами себя не называют. Слишком много требований для простого номера.
- Самодеятельностью можно заняться и в свободное время за воротами. А сюда всё же приезжают, чтобы поработать с мастерами своего дела. Ты ведь сама знаешь, что петь можешь и на кухне, но для выступлений на сцене нужен другой уровень.
Я могла только согласно кивнуть и боковым зрением заметила приближение Веры.
- Через пять минут начинам репетировать. Надолго тебя не задержим, минут за тридцать буквально прогоним всё и отпустим на обед.
- А ты тут весь день будешь? Как же отдых?
- Там, где начинается общественная деятельность, заканчивается свободное время. – Вера помахала кипой бумаг с печатным текстом на обеих сторонах и пометками на нём, обречённо поджала губы и умчалась так же быстро, как и появилась.
- Надо было и мне пробоваться на эпизодическую роль, а не с музыкой своей приходить. Тоже бы репетировала по минимуму и могла рассчитывать своё время. – С обидой пробурчала я, закидывая гитару на плечо.
- Устала?
- Скорее замучалась. От однообразных репетиций я и дома устать могу, а вот по территории такой там не погуляешь.
- Сколько ты тут проторчала?
- Два часа ровно. Два! Я ничего не делала кроме наигрывания одной и той же мелодии! – от раздражения я слегка повысила голос и поймала себя на том, что голосовые связки устали, и горло немного побаливает, - Надеюсь, хоть твоя репетиция пройдёт приятнее, - добавила, уже спокойнее.
- Тебе надо выпить чая и отдохнуть. Посвяти время себе, - он приблизился положил руки на мои плечи, - побудь наедине с собой, какое-то время, это поможет прийти в себя.
Он говорил и я слушала, очень внимательно. Но всё визуальное внимание приковали синие глаза, от которых я не хотела отрываться. Взгляд, будто прямо в душу. Я нашла в себе силы на слабый кивок, и Герман, удовлетворённый тем, что его услышали, пожелал мне хорошего дня и поднялся на сцену, заняв тот самый одинокий стул. Я же решила повременить с уходом, заняла место в конце зала и понаблюдала за тем, как девушки уже без музыки подходят к парню, вьются в танце вокруг него, а сам «Аид» бесстрастно, будто глядя сквозь «души», осматривает свои владения. В конце Ева осталась наедине с ним, упала на колени и, вцепившись в ногу Германа запричитала:
- Прошу вас, верните меня к отцу! Я погибла по чистой случайности, это несправедливо! Я совершенно не успела пожить... - она подняла голову и столкнулась с ледяным взглядом, - Совсем не успела... - прозвучало уже тише и обречённо, будто героиня осознала, что всё бесполезно.
Затем Ева скрылась за кулисами, чтобы через секунду показаться обратно вместе с остальными. Вера еле слышно прокомментировала увиденное, и из долетевших до меня обрывков слов я поняла, что Ева не доигрывает, а у остальных недостаточно страдающие выражения лиц.
Дальше я смотреть не стала. Хотелось на свежий воздух и обед. Желудок требовал пищи, и я, намереваясь наложить себе две тарелки с разнообразными салатами и мясом, устремилась к дверям.