Комментарий

Мне постоянно снились поезда. Как они грохочут своими колёсами — да так громко, что уши закладывало. Как они едут по рельсам в холодный зимний день. Я беру сумку, запрыгиваю в вагон и быстро ищу глазами место, где можно присесть. За окном идёт снег, и я даже не знаю, куда направляется поезд. В вагоне много людей, лица которых едва различимы.
Грохот будильника вырывает из сна. Едва раскрыв глаза, я вижу комнату: светлую, но небольшую. Я выпросила у родителей розовые обои. Помню, как стояла в магазине и дёргала маму за рукав. Обещала, что и учиться буду хорошо, и вести себя покладисто — в общем, что угодно, лишь бы жить в розовой комнате. Натягиваю белые тапочки и, протягивая руки вверх, делаю шаг в сторону дверей, проходя мимо письменного стола. Тетради были аккуратно сложены в стопку, а на верхней полке стояли школьные книги. Это было субботнее утро, из кухни раздавались звуки ложек, громыхающих о кастрюлю, и обрывки диалога из телевизионного сериала, который мама смотрела каждое утро.
— Доброе утро, — сказала мама, не отрываясь от экрана телевизора.
— Мам, ты ещё долго смотреть будешь? Там скоро мультики начнутся, — сказала я ещё сонным голосом. Зевнула и повернулась к маме в ожидании, что она разрешит мне переключить.
— Нет, тут уже заканчивается, — ответила она и взяла в руки пульт.
Я улыбнулась, пошла в ванную, быстро умылась и побежала смотреть мультики.
Перед завтраком я захватила книгу с нашего стеллажа в коридоре. Каждое утро я читала одно из мест книги. Папа говорил, что так легче настраиваться на предстоящий день, и что так будет намного лучше. Крепко схватив синюю книгу, которая еле помещалась в руку из-за своей толщины, я помчалась к кухонному столу.
Я читаю строчку из раза в раз: «Любовь никогда не перестаёт». Во многих местах я не совсем понимала, о чём толкует книга. Но это место врезалось мне в память. Я верила в счастье и бесконечную любовь. Ведь именно такой её задумал Создатель.
Вчера мама плакала, папа подошёл, обнял её и сказал, что любит. Мама вытерла слёзы и продолжила варить суп. Мой любимый суп с лапшой. Маме было больно его помешивать правой рукой. Вчера папа так крепко её держал, что на руке остался браслет из синяков. Наверное, я должна помочь ей — я же её люблю.

*
Прошло уже десять лет. Мне стукнуло 20. В детстве это и вовсе казалось огромной цифрой — и что в таком возрасте уже будет и семья, и дети. А по итогу я сейчас сижу перед экраном ноутбука и закатываю глаза, потому что герои сериала невероятно глупые. Он мог признаться в любви ещё сезон назад.
Солнечные лучи пробивались сквозь окно и бликовали на чайнике, который свистел громче диалогов персонажей на экране. Я залила пакетик чая с чабрецом и откусила печенье с шоколадной крошкой. Вчера допоздна писала статью, поэтому очнулась ближе к двенадцати дня. В моём блоге уже тысяча подписчиков. Вести я его начала примерно год назад и не имела никаких особых ожиданий: просто люблю писать, сочинять и творить. Начиналось всё с небольших текстов о современных тенденциях, сплетнях и интересных историях. День за днём люди подписывались, и я чувствовала, что мои сочинения чего-то стоят. А, возможно, чего-то стою и я. Даже такая небольшая цифра приносила невероятную радость, и каждое утро я раскрывала ноутбук в надежде увидеть новый отклик, комментарий или подписку.

Мне невероятно грело душу, когда я видела сообщения людей:

«Мария, очень нравится читать ваш блог! Захожу по утрам перед работой, очень интересно пишете. Жаль, что статей давно не было.»

Пропускаю вторую часть комментария, потому что — прям по больному. Пустой лист вот уже неделю висел перед глазами, и только вчера руки начали стучать по клавиатуре и выдавать что-то похожее на статью. Кликаю на текстовый файл, чтобы перечитать на свежую голову. Иногда кажется, что я пишу шедеврально, и публика явно недооценивает меня. А потом смотришь на это спустя часика два — и думаешь, что лучше бы ты никогда не садился за это.
Перечитываю вчерашнее творение.
Нажимаю «удалить».
Это явно не то, что я хочу видеть на страничке своего блога.
На кухне тишина. За окном ветерок слегка качает ветки деревьев. Едва пожелтевшие листья шелестят на ветру, а с них слетают капли, оставшиеся от ночного дождя. На детской площадке сидят школьники, едят сухарики «Флинт» и сухую «Мивину». Только середина сентября, а я уверена, что этим ребятам уже надоели уроки. Помню себя в таком возрасте. После школы идёшь в магазин, чтобы потратить там все карманные деньги на такие же сухарики и сухую лапшу, хотя мама говорила, что лучше купить нормальной еды в столовой.
Я очень любила школу — это была весёлая часть моей жизни. Потом университет, в котором я и два курса не выучилась...
«Дзынь!»
Звук уведомления вырвал меня из мыслей. Я бросила взгляд на ноутбук: кто-то оставил комментарий под моей статьёй. Я ещё раз взглянула в окно. Прохладный ветерок свистел через форточку, как будто напоминая, что лето нас покинуло.
Сажусь за стул и снова втыкаю взгляд в экран. Комментарий оставили под статьёй про инфобизнес: всяких коучей, тьюторов, проводников и так далее. Пока писала этот материал, успела изучить столько различных философий и жизнеучений, что уже сама начала невольно верить в необходимость начать брать аскезы. В моём случае я бы взяла аскезу от алкоголя. Всё равно не пью. Интересно, так это работает во вселенной?
Людям нужно постоянно объяснять, как им жить. А иногда люди готовы платить и внимательно слушать того, кто скажет, что их не надо учить жизни, что они сами хозяева своего счастья. Истории успеха, книги по самосовершенствованию и инструкции к успешному познанию себя — хороший способ заработка для тех, кто познал грани человеческой глупости и немного изучил бизнес.
Словила себя на том, что уткнулась взглядом в клавиатуру, обдумывая всё это.
*дзынь*
Снова уведомление.
— Сегодня всё в силе? — на экране высветилось уведомление от Саши.
С Сашей мы дружим с первого курса университета, но после того, как я отчислилась, видимся мы меньше, потому что я работаю, а она учится и работает. Сегодня — тот день, когда все звёзды сошлись. А ещё сошлись выходные.
— Да, приходи часам к семи. Я закажу нам пиццу, — ответила я.
— Окей, позвоню, когда буду подъезжать, — написала Саша.
Я скучала по ней. Кажется, будто совсем скоро я обрасту плесенью в этой квартире и забуду, как выглядит «наружа».
Осталось дождаться Саши, и этот вечер я точно проведу хорошо. В осенние дни особенно не хочется сидеть в одиночестве. Листья желтеют, и я явно не хочу проводить «хоа season» одна. Возвращаю своё внимание к экрану ноутбука. Мне безумно интересно, что за комментарий оставили под моей публикацией. Всегда радуюсь таким вещам. Ведь человек не просто прочитал мой материал и закрыл страничку, а даже написал что-то.

«Ой, этих всех организаций развелось на каждом шагу куча. Недавно меня коллега звала в какой-то "Путь Истины". Говорила, что её жизнь сильно поменялась, и что люди там чудесные, и что она смогла найти там мужа. Я думала сходить, потому что интересно, но что-то пока не получается никак.»
Сегодня в 12:40

«Путь Истины»? — фыркнула я с лёгким смешком. Довольно банальное название. Даже, скорее, прямолинейное. Наверное, у них не было хорошего креативщика, чтобы придумать что-то интереснее.
А что если?..
В мою голову пришла идея: сходить туда и посмотреть, что за такой путь они предлагают. Можно подать это так, будто я очень тесно взаимодействую с подписчиками — и как раз выйдет статья.
Я потянулась к клавиатуре и напечатала ответ на комментарий:

«Тогда туда схожу я. Скоро всё расскажу.»
Сегодня в 12:45

Ну наконец-то: творческое затишье потихоньку начинает издавать звуки.
От приподнятого настроения аж захотелось снова заварить чай. Снимаю с паузы серию сериала и расслабленной походкой иду к чайнику. Осталось дело за малым: найти адрес и понять, когда я туда пойду.
«Путь Истины» — это духовное объединение.
Приглашаем всех на наши собрания в воскресенье в 18:00
Адрес: улица Лунная, 18
Да мне до этой Лунной реально как до Луны добираться! Не могли поближе свои мракобесия организовывать?
Ну, воскресенье так воскресенье. Значит, завтра в 18:00 меня ждёт материал для статьи.
Откидываюсь на спинку кресла с долей удовольствия, ведь сегодня я уже определённо молодец. Впереди ещё куча серий и встреча с Сашей.
*
День пролетает максимально незаметно под мои перелистывания серий и, наверное, пятидесятую кружку чая. В целом, мне нравится одиночество. Ведь никто тебя не будит, не переставляет твои вещи и не указывает тебе.
Но иногда, сидя в пустой квартире и проводя каждый последующий день как предыдущий, я задумываюсь о том, что этот круг стоит разорвать. Может, завести питомца?
Хотя как я буду за ним следить — ведь это же непросто. Я привыкла ни под кого не подстраиваться и сама решать, когда хочу проснуться, но та же собака требует регулярных прогулок.
Не то чтобы жизнь была паршива — ведь у меня есть хорошая работа, подруга, и квартиру неплохую снимаю, так-то.
В целом жаловаться не на что, но удалёнка и блог в четырёх стенах моей кухни дают о себе знать. Хочется обычного подросткового веселья. Правда, я уже совсем не подросток.
Телефонный звонок заставляет меня улыбнуться.
— Але, я вот подхожу, может, что-то взять? Вина? — сказала в трубку Саша, слегка запыхавшись.
— Давай. Только нормальное бери, красное, а не как в прошлый раз, — я надеялась, что она не притащит что-то кислое.
— Окей, тогда скоро буду, — она бросила трубку.
Через 10 минут раздался звонок.
— Фух, к тебе пока поднимешься — устанешь. Чего у вас лифт не работает? — ворчала Саша. Она часто была такая, но мне казалось, что это делает её очень милой.
— Я взяла тут вино, надеюсь, в этот раз тебе понравится, — продолжала Саша.
— Пойдём, еду уже привезли, — я махнула рукой в сторону спальни, и мы направились туда.
Саша всегда для меня была чем-то большим, чем просто подругой. Наверное, это настолько глубокая и близкая связь, что уже походила на родственную.
Как та самая двоюродная сестра, которую ты видишь раз в год летом в деревне у бабушки, а потом вы разъезжаетесь по городам и общаетесь в мессенджерах.
Та, с которой вы делите самые лучшие воспоминания и моменты. Как вы крали черешню с соседского огорода или падали на велике в реку.
С Сашей мы, конечно, не ездили в деревню к бабушке, но чувствовала я её поистине родной.
Из университета я вынесла совсем немного знаний и очень важного человека.
Первые заваленные зачёты, неудачные влюблённости, прогулы пар где-то в другом городе — всё с ней.
Ей не было лень ехать ко мне под общагу, чтобы выслушать, как я, размазывая сопли, жалуюсь на какую-то неудачную влюблённость.

— Как же я заколебалась, это уже просто невозможно. Ещё чуть — и, наконец, выпущусь из этой шараги и буду спокойно работать, — произнесла Саша уставшим, но громким голосом.
Учёба давалась ей легко, но энтузиазм она уже давно растеряла. Саша работала обычным новостником. Сидела, печатала заголовки и новости, получала свои деньги и шла домой. Она часто говорила, что при первой возможности уйдёт куда-то в место получше, но пока идёт учёба, она не решалась лишать себя хоть какого-то дохода.
— Эх, журналистика. Сплошная романтика, — я ухмыльнулась и повернулась к ней.
Она поставила бутылку на стол и завалилась на диван рядом. Закатив глаза, она ответила:
— Жду, когда ты станешь популярной, и я сяду тебе на шею, — сказала Саша и потянулась наливать нам вино.
У неё были длинные русые прямые волосы, которые периодически мешали ей выполнять некоторые повседневные действия. Но она упорно продолжала носить их именно распущенными. Такие девушки, как Саша, не страдали от недостатка мужского внимания. Она была высокой, стройной и зеленоглазой. Но, скорее всего, других привлекала не столько её внешность, сколько её жизнерадостность и эмпатичность.
— Типа бостонского брака? — ответила я на мечты Саши.
— Да. Только от меня не будет никакой пользы, — она улыбнулась.
Мы чокнулись бокалами и расслабились, настраиваясь на вечер, который проведём, очень много болтая.
— Диплом уже начала писать? — спросила я, ощутив некоторое удовлетворение: мне не надо этим заниматься.
— Ага, разбежалась. Я ещё даже с темой не определилась. Хочется же что-то интересное, — ответила Саша.
— Кстати, я завтра иду в «духовную организацию» написать пост в блог. Хочешь, наснимаю чего-нибудь? Может, решишь делать расследование, — я подумала, что для диплома такое вполне могло бы сойти.
— Ага, надеюсь, ты наснимаешь там кучу жертвоприношений и будешь героем в глазах общественности, что разоблачила опасную организацию, — сказала Саша, немного глуповато улыбаясь и хихикая, видимо, от ударившего ей в голову вина.
Для меня героизм — слово, наполненное болью. Никогда бы не пожелала героической судьбы моим детям, близким, семье. Герои страдают и претерпевают, чтобы в итоге получить минуту похвалы, а после — годы наедине с мыслями и подвигом. Бросаются в огонь, теряют себя, родных, идут на риски. Герои — искалеченные души. Я глубоко убеждена: не желаю кому-то дорогому мне быть героем. Не надо. Не дай бог жизненные обстоятельства подарят кому-то статус героя. Не надо таких обстоятельств.
— Ну, знаешь, — продолжала Саша, — если будет что-то реально интересное, а не как обычно со всеми этими дешевыми курсами про миллионы через духовность, то давай. Обсужу с научруком, может, действительно прокатит. Будет такая банальная история: журналистка расследует дела страшной секты.
Саша посмеялась, да и я тоже. Звучало очень предсказуемо.
— У меня уже просто идеи заканчиваются. Чувствую себя обезьянкой, которая скачет по всем этим тренингам и пытается выдать какой-то интересный материал. Я настолько выгорела уже, что готова идти сама открывать лохотроны, чтобы было о чём писать.
И в самом деле. Зачастую вещи не такие страшные, как могут казаться. Я уже столько всего увидела, что в этот раз меня будет сложно удивить. Люди поклоняются макаронным монстрам, спускают деньги на исцеление у «великих людей», гадают на картах, чтобы найти любовь, и делают ещё уйму вещей, которые не приносят никакого ощутимого результата.
Тем временем кто-то зарабатывает на их вере. Было бы интересно взять интервью у кого-то, кто придумал какую-нибудь систему гадания — но это уже потом. Когда деньги уже не будут иметь значения для создателя, и будет не страшно разрушить бренд.
Я потянулась к бутылке и налила ещё вина.
— Так, а что у тебя там случилось на работе? — спросила я и увидела, как Саша набирает грудью воздух, чтобы разразиться гневной тирадой.
*