В поисках Мэри

Осенняя погода со своими дождями и лужами, нехваткой солнечного света и ветрами делает многих людей грустными и раздражительными. С этим ничего нельзя сделать, такая пора. На улице заметно похолодало. Люди вытащили куртки потеплее, шапки и шарфы. Говорят, что жизнь замедляется, готовится к спячке на зиму. Я думаю, что жизнь так адаптируется к изменениям.

Проснувшись утром, я вышел на прогулку. На небе серые тучи создали тяжелый покров над головой. В этом мрачном великолепии я заметил контраст: сверху витают грозовые облака, закрывающие свет солнца. Однако внизу природа разгорается яркими оттенками. Золотисто-желтые и огненно-оранжевые листья деревьев сияют на фоне темного холста. Некоторые листья вспыхивают красным, словно капли крови. Этот контраст создает невероятное зрелище — битву осенней теплоты и холода, живой палитры в противостоянии с безжизненной серостью небес.

Под ногами создавалась прекрасная мелодия, звук шуршащих листьев. Дыша полной грудью, чувствовался запах влажной земли после ночного дождя. Я наслаждался этим прекрасным утром, но понял, что я сделаю его еще лучше, как налью себе чашку кофе. После мысли про кофе я ускорил шаг, чтобы быстрее дойти до дома. Мое дыхание участилось, каждый вздох наполнял легкие холодным воздухом, а сердце билось так быстро, будто оно хочет выйти из моей грудной клетки. Я начал понимать, что ходьба сменилась бегом. Из под моих ног в воздух взлетали листья. Потоки ветра, которые я создавал своим быстрым бегом, обвивали мой шарф, словно невидимые руки призрака. Шарф линией плыл назад, он танцевал под песню осеннего ветра.

Прибежав домой, первым делом поставил на плиту чайник с водой. Затем снял с себя верхнюю одежду, я весь был вспотевший. Ополоснулся в душе. Возраст и отсутствие физических упражнений дали о себе знать. Мои колени начали болеть, но я не страдал, я наслаждался этой болью. Сделав себе кофе, я оделся и вышел на задний двор дома. Решил проведать свои хризантемы. Я приблизился к ним, ощущая ветер, который ласково трогал их лепестки. Они унесли меня в воспоминания, когда Анна была жива.

Я тогда был начинающим писателем, и денег мое творчество не приносило. Подрабатывал на разных работах, чтобы хоть что-то заработать и иметь возможность писать. Анна работала медсестрой и её удавалось не только преданно трудиться в больницу, но также с любовью создавать уют в доме. Мы жили бедно, но радовались жизни, ведь мы были вместе. Мы поддерживали друг друга. Наш мир был построен на моментах смеха, обниманий и поцелуев. Вечерами, когда мы сидели на диване перед телевизором и пили горячий шоколад, чувствовалось, что наш дом наполнен теплом, что никакие трудности не могли нарушить наше внутреннее благополучие. Наша любовь не зависела от количество денег или профессионального статуса. Она питалась нашими эмоциями, которые мы дарили друг другу, и от чувств, которые мы испытывали.

В один из вечеров мы заговорили о цветах.

— Милый, у тебя есть любимые цветы?

— Мне нравятся розы из-за своей элегантности и нежности. В их красоте затаилась женственность, страсть и история любви. Но больше всего я люблю одуванчики.

— Одуванчики? Интересно, чем они тебя зацепили?

— Они простые. Их считают сорняками, но все ими любуются. Одуванчик радует каждого, не продав себя. А тебе какие цветы нравятся?

— Я люблю хризантемы. Их разноцветные лепестки — это цветочная мелодия. Аромат, когда проникает внутрь, ласкает твою душу.

Следующие два месяц для нас были трудными. Я не мог найти работу, поэтому целыми днями работал над книгой. Мы начали экономить на еде. Ситуация становилась все труднее. Я надеялся на то, что издательству понравится моя книга, и они захотят её опубликовать. Анна в меня верила. Когда я дописал свою книгу «Кто мы?», сразу отправил её в издательство. Через неделю, чему я был очень удивлен, пришел ответ. Там говорилось, что они хотят опубликовать мой роман и начать со мной сотрудничать. Я был этому очень рад, поэтому быстро собрался и отправился в издательство. Был сделан первый шаг, чтобы в будущем назвать себя писателем. Этой новостью я хотел поделиться с Анной. Она поддерживала меня, не упрекала в том, что не могу найти работу, верила в меня и мое творчество.

Я ждал её у больницы №7, там она работала, с букетом из хризантем: белые, розовые и фиолетовые лепестки гармонично сочетались. Выйдя из здания, она увидела меня и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, подошел к ней и поцеловал.

— Дорогая, это тебе, — подарил ей букет.

— Спасибо, мне очень приятно. Это же очень дорого, а у нас проблемы с деньгами. Погоди. Не говори, что ты купил на деньги, которые ты откладывал себе на новую обувь.

— Не думай об этом. У меня есть хорошая новость.

— Фрэнк, тебе нужна обувь! Твои еле живые, а ты покупаешь мне цветы.

— Я заключил договор с издательством. Они хотят напечатать мой роман.

— Что? Я верила, что так и будет! Ты молодец! — она обняла меня и нежно поцеловала в щеку. — Спасибо тебе за цветы. Ты еще запомнил, что я люблю хризантемы. Мне очень приятно, но я бы и без них прожила, а тебе без новой обуви будет тяжко.

— Не думай об этом. Мы больше не будет нуждаться в деньгах. Нам на все будет хватать.

Теплые воспоминания меня покинули, а реальность вернула меня в заботы настоящего момента. Вот так случилось, что кот моего соседа, с выражением презрения на своем усатом личике, испустил зловещее шипение, а за ним отозвался тоненький плач маленькой собачки. Я выглянул за забор, чтобы разглядеть происходящее. У моего забора стоял французский бульдог. Вышел на улицу, чтобы получше рассмотреть его. Это оказался тот самый французский бульдог, узнал его по окраске, которого ругала женщина. Он взглянул на меня, одним глазом, выражая печаль и боль. Кот оставил ему воспоминание в виде царапины, по это причине левый глазик был закрыт, а вокруг кровь. Он меня тоже узнал и начал вилять хвостиком. Поддавшись внезапному порыву сострадания, я взял беднягу на руки, ощущая его трепетное дыхание и беспокойный взгляд, отправился с ним к своей машине. Положив его на пассажирское переднее сидение, мы поехали в ветеринарную клинику, где я надеялся помочь этому маленькому другу.

Пока мы добирались до клиники, я был обеспокоен за состояние собаки и пытался его утешить, говоря, что все будет хорошо. Когда мы, наконец, добрались да ветклиники, я влетел внутрь. Администратор клиники смотрела на нас с беспокойством.

— Что случилось? — спросила она.

— Я нашел его на улице, — сказал я. — У него поцарапан глаз, течет кровь.

Администратор вызвала ветеринара. Ветеринар, молодой мужчина с добрым лицом, осмотрел бульдога. Ветеринар заверил меня, что повреждения несерьезные, и после лечения глаз должен восстановится. В итоге, мои переживания ослабли.

Бульдог смирено сидел и наблюдал за нами, но пульсирующая боль в глазу не давала ему покоя. Он то и дело щурился и моргал, пытаясь уменьшить боль. Я гладил его по голове, хотел, чтобы он знал, что я рядом и что я буду заботиться о нем. Он посмотрел на меня и тихонько заскулил.

— Все будет хорошо, — сказал я. — Я буду рядом с тобой.

Бульдог кивнул и прижался ко мне, и я почувствовал, как он начинает успокаиваться.

Мы купили все необходимые лекарства. По пути заехали купить еды, игрушек и подушку для сна. Дома я его расположил у своей кровати. Мы сразу отправились на кухни, потому что были сильно голодны. Ему в тарелку насыпал собачий еды, а себе на скорую руку приготовил яичницу и нарезал сладкого красного перца. Затем сделал себе еще кофе. Пока мы ели, думал над его именем.

— Как тебя назвать? У тебя есть идеи?

Бульдог вопросительно посмотрел на меня и продолжил дальше кушать.

— У тебя один глаз перевязан, может что-то пиратское?

Он гавкнул.

— Ну да, ты прав, глаз вылечим и повязку уберем. Может Рекс? Понял, можешь не смотреть так на меня, это распространенное имя. А как тебе Уилфред?

Он залаял и завилял своим небольшим хвостиком.

— Отлично! Мне тоже нравится. Будешь у нас значит Уилфред.

После обеда мы вышли на задний двор и отправились в сарай. Открыв небольшой ящик с инструментами, я принялся за работу по уходу за своими цветами. Тщательно обрезая завядшие листья. Время от времени я взглядывал в небо, где серые тучи медленно плыли, но мой взгляд возвращался к хризантемам, напоминая мне, что красота присутствует в каждом сезоне, в каждой буре жизни. Я медленно прошел между рядами хризантем, наслаждаясь тишиной и спокойствием этого осеннего уголка, который стал своего рода убежищем от повседневных забот. За мной шел Уилфред, он понимал меня как никто другой.

Взяв в руки ножницы, я начал формировать букет. Каждый цветок находил свое место в этой аранжировке, словно нота в мелодии. Создавая из ярких лепестков симфонию осени, я думал о том, как эти цветы, подобно воспоминаниям, сохраняют свою красоту даже в прохладные времена. Окончив свою работу, я взял в руки свой самодельный букет и посмотрел на Уилфреда.

— Как ты, Уилфред? Ты пойдешь со мной?

Он издал лай. Он не хотел отходить от меня ни на шаг. Я улыбнулся ему, и мы направился к кладбищу, чтобы подарить букет Анне. В каждом лепестке, в каждом оттенке, она оставила свой след, который стал частью этой осенней истории.

Когда мы подошли к могиле, Уилфред заметил, что меня покинула улыбка. Он тихо заскулил.

— Это моя жена, Уилфред. Её звали Анна. Она умерла десять лет назад.

Уилфред прижался к моей ноге.

— Дорогая, я принес тебе твои любимые цветы хризантемы. Букет сделал со своим новым другом. Его зовут Уилфред.

Я положил букет рядом с памятником, затем снова стал рядом с собакой. На моих глазах выступили слезы.

Ветер гнал листья по земле на кладбище. Я и другие люди пришедшие сюда погрузились в воспоминания. Они теплые и приятные, от них нам становится спокойно на душе. Но я допустил ошибку, я хотел, чтобы они меня поглотили. Я начал в них тонуть. Цель воспоминаний утешать нас, показать, что мы живые, чтобы мы переставали страдать. Я страдал на протяжении десяти лет. Еще немного и я бы захлебнулся в океане своих страданий.

После смерти Анны, я не продолжил жить, я все разрушил. Я сломал её веру в меня, как в писателя. За это время не издал ни одну книгу, и не дописал книгу, из-за которой я не поехал с ней к её доктору. Я выбрал легкий путь — самоуничтожение. Пришло время все исправить. Надо идти до конца, чтобы Анна гордилась мной, когда будет смотреть на меня с неба.

Я долго думал, кто же подал мне руку помощи? Письмо от Мэри? Может, Уилфред спас меня? Когда не можешь жить ради себя, своих целей, то надо жить ради кого-то. По этой причине, некоторые, заводят себе питомцев. Так человек становится нужным. Он начинает заботится о ком-то. Я принял решение, что не отдам Уилфреда той женщине. Я не собирался её искать. Возможно, она его выгнала. Она лишилась единственной радости в её жизни, а я приобрел целый мир.

Приобрел целый мир... эта мысли не давала мне покоя. Я больше времени проводил с Уилфредом, а не со своими воспоминаниями. Смотря на фотографии Анны, я улыбался и рассказывал своему псу историю этого снимка. Я перестал плакать, я не позволял себе испытывать слабость, а когда накатывала грусть, Уилфред всегда был рядом. Наши с ним вечера заканчивались за просмотром интересного фильма. Я с ним все обсуждал и делился своими мыслями. Я перестал замыкаться в себе и позволил себе быть уязвимым перед этим четырехлапым спутником. Рассказал ему про письмо, которое мне прислала неизвестная Мэри. Он тоже захотел понять её мотив и ощутил её загадочность. Как и я, Уилфред чувствовал важность запаха фиалки, который оставила Мэри. Теперь мы вдвоем ждали её следующего письма. Пока мы ждали, я решил закончить главу, которая меня мучила на протяжении десяти лет. Я взял свой ноутбук и сел на пол, чтобы Уилфред мог за всем наблюдать. Настал момент, когда я смогу закончить книгу, которая изменила судьбы двух людей. Десять лет я не решался её дописать. Теперь я был не один.

Я был вдохновлен своим псом, его радостью к жизни несмотря на все плохое, что происходило с ним. Я был вдохновлен внутренним миром Мэри. Я погружался в сюжет, словно пытался догнать время и восполнить упущенное. В один из особенных вечеров, когда последние слова книги стали на свои места... закончив роман, который стал причиной моей печальной ошибки, несмотря на эту тень прошлого, я почувствовал волнение и гордость. Так, закрывая последнюю страницу, я понял, что я не просто закончил книгу, а открываю новую главу своей жизни. Но вот, дни шли, письмо от Мэри так и не приходило. Её отсутствие тяжело ложилось на душу.

Несмотря на это, я чувствовал, что обретаю счастье. Каждый день смотрел, как поживают мои хризантемы. С Уилфредом починили забор на заднем дворе. Бывали дни, когда валялись с ним целый день в постели и смотрели фильмы. Но, как то раз, когда я звал на обед, он не пришел. Я пошел на его поиски. Уилфред сидел в спальне и смотрел на мой ноутбук, когда он заметил меня, начал лаять.

— Нет, Уилфред, я не звонил своему агенту.

Он зарычал.

— Что значит почему? Ты плохо слушал меня? Много времени прошло, все забыли про меня. Я не буду интересен.

Продолжал лаять.

— Вот на счет финансов не беспокойся. То что я заработал, трачу с умом, также время от времени я подрабатываю в порту. Не переживай, голодными не останемся.

Уилфред подошел ко мне. Встал на задние лапки, а передними уперся об мою ногу, и лизнул руку. Потом сел и смотрел прямо в мои глаза.

— Думаешь, что во мне умирает талант? Это не так, мой друг. В мире полно таланта, только его часта убивают его же владельцы.

Уилфред наклонил голову и издал звук, похожий на «м-м-м-м-м».

— Согласен, противоречу своим словам. Но ты же понял меня?

Гавкнул.

— Говоришь, что я поступаю не обдумано? Возможно, так и есть. Хорошо, позвоню своему агенту, если он еще не отказался от меня, завтра.

Зарычал.

— Ладно, сегодня вечером.

Завилял хвостиком, потом остановился и начал лаять.

— Так, стоп, я еще этот роман не издал, я ты уже говоришь о следующих. Давай не будет торопиться.

Я не мог нарушить свое данное слово Уилфреду. Вечером я позвонил Виктору. Начал разговор с нерешительностью в голосе:

— Привет, Виктор. Давно не виделись.

— Фрэнк? — в его голосе было слышно легкое удивленное. — Да уж, действительно, давно. Как ты?

— Живу, как могу. Я... закончил свой роман.

— Это серьезно? После стольких лет? — он встретил новость с интересом.

— Да, закончил. И подумываю о том, чтобы его издать, — в голосе все еще чувствовалась неуверенность.

Виктор сделал небольшую паузу, затем искренне сказал:

— Фрэнк, это потрясающая новость! Я всегда верил, что твой талант не пропадет. Мы можем встретиться и обсудить?

— Ты всё ещё готов со мной работать? — от удивления у меня приподнялись брови.

— Фрэнк, я всегда был и всегда буду твоим другом и агентом. Мы с тобой прошли через многое, и я готов помочь тебе.

— Спасибо, Виктор. Я, честно говорю, сомневался, что кто-то вообще помнит обо мне как о писателе.

— Фрэнк, ты не только писатель, но и талантливый писатель. Твои слова заслуживают внимания, и я уверен, что мы можем снова сделать что-то великое. Давай обсудим детали.

— Да, хорошо. Я свободен, поэтому дай мне знать, когда у тебя получиться встретиться.

Мы завершили разговор. Я улыбнулся и обнял Уилфреда, который сидел рядом со мной на диване. Я обратился к нему:

— Надеюсь, что Виктор прав и мои книги еще помнят.

Уилфред издал лай. Я его погладил:

— Я тоже, друг мой. Я тоже.

Я посмотрел в окно и в голове появился образ Анны. «Анна, я сделал это. Я снова стал писателем. Я надеюсь, что ты будешь гордиться мной.» — улыбаясь, сказал про себя и продолжил думать о ней.

На следующее утро Уилфред разбудил меня своим лаем. Сев на кровать, я смотрел на него, не понимая из-за чего такой шум. Он продолжал лаять и показывал на входную дверь. Я встал и подошел к окну, которое возле двери. От увиденного я сразу проснулся, от моего почтового ящика отходил почтальон. Я быстро набросил на себя куртку, обул шлепки и выбежал на улицу вместе с Уилфредом к почтовому ящику. Перед тем как открыть его, я посмотрел на Уилфреда, а он посмотрел на меня. Каждый испытывал волнение. Мы выдохнули и открыли почтовый ящик. В нем находился конверт, но это тот конверт, который мы ждем? Я взял его, но не смотрел на адрес отправителя. Мы побежали в дом. Удобно сели на диван. Я начал рассматривать конверт, на нем адрес Мэри.

— Уилфред, это письмо от Мэри!

Уилфред завилял хвостиком и начал лаять.