I. Пересечение
Будь этот камень философским - я обязательно вернулась бы к истокам, у которых мы на пару повстречали вечность в её утончённо-лазурном платье. Не останавливаясь, ты бежала за ней словно надеялась уловить тонкий аромат смысла твоей жизни. Мы обе видели её под вялым, монотонным светом каменной луны, что стала палачом для многих в ту низменно-возвышенную ночь. Блеск оттенка топаза манил тебя к вечности, и ко мне. Перебирая тяжёлыми ногами, что грузли, словно столбы в зыбучих песках пустыни, ты неслась навстречу лёгкому бризу эйдосов из давних мечтаний. Была такой невозмутимой, простой, девственно нетронутой порочными печатями действительности. В свете луны твои скулы слегка остры, глаза бездонны, руки - воплощение искусства. Реальность не касалась тебя своими грубыми, покрытыми морщинами руками, не задела своей привычкой похабно всё уничтожать. Бескрайнее, бесконечно голубое море притягивало свежесть со всех сторон Вселенной, вбирало в себя силы нескольких поколений, а ты так бестактно шагала по его краям, омывая гладкие ступни в пенных, кучерявых волнах. Звала к себе лёгким движением руки, магнитом сладости и горечи полыни на губах. Брала за руку, сплетаясь с моими тонкими, бледными, пальцами воедино. Тихий, опоясывающий ветер подхватывал наши мысли, идеи, правила несовместимых параллелей воедино, уносил в несуществующие дали, что находились так близко к отчаянным сердцам, ютились у самого солнечного сплетения.
Задержав дыхание, ты снимала свою белоснежную рубашку, не скрывая наготы своего сердца, которое по-детски наивно бросила в мои неумелые ладони. Взрослая, смелая, отчаянная стояла предо мной мгновение, прежде чем мягкими шагами ступать навстречу водной глади. Мне не хотелось отпускать тебя навстречу глубине, что ужасала бесконечностью невообразимой тьмы. Ты не боялась тьмы. В твоих волосах вмещались тени пылающего на берегу костра, что множащимися искрами рассекал полотно звёздной ночи. Время не шло, а мир молчал - твоя кожа опалялась ледяной водой, пока мой взгляд исследовал каждый миллиметр идеально мягкой кожи без единого изъяна. Ты была едина с химией воды на всевозможных уровнях. Огонь, покоривший воду. Твой образ гармонично составлял картину мира, в котором не было времени, прошлого, будущего, лишь миг и ты. Но всё, что касалось тебя - становилось вечным.
Ты касалась моих скул, рисовала смешные узоры, не желая слышать посторонних слов. Чужих. Что не касались мира, в котором не было преград для мысли, сердца и изящных слов. Ты любила правду, видела смысл в самых неожиданных тонах его абсурдности. Ты пыталась защитить меня, недоговаривая то, что я прекрасно знала, но молчала. Неугомонная, красивая, слащавая гуляла по берегу морских широт, встречая пылающие алым бархатом рассветы. Улыбалась мне, если не хотела говорить о вечном. Как будто знала, что вечность в этих кругах для нас невозможна.
Свет луны искажёнными геометрическими линиями ложился на волнующееся море пред нашими глазами. Всё, что не происходит - рисует иллюзии, в которых можно обрести покой или потерять рассудок, и как не смотри - главное увидеть тяжело. Моя юность, не зря так отчаянно пылал огонь в костре, у которого сидим. Теперь он гаснет, плачет лунный свет. Всё, что было - теперь нет.
Тихий штиль обрывается минорным криком птиц, что стаями летят на запад и восток, покидая пределы мест, что отчаянно множатся в отражении твоих ледяных глаз. Невыносимость отдалённых бед окидывает наши силуэты хищным взглядом, и мы не видим правды, что таилась у наших ног. Наша встреча - не случайность, помнишь? Пышные, могучие деревья артериями разливались по всему телу этой необъятной плоскости. Я ищу тебя в твоих глазах. Но нахожу лишь север, ты ушла.
Ты стоишь на краю, а мне свойственно падать в крайности. Остановись, восток нашей юности пылает огнём. Это то, что стучится внутри вопреки тебе самой. Твоя белоснежная рубашка медленно покрывается чернильными пятнами, метками сторон, которых прежде не касалась твоя рука. Видеть опасность, но не уходить - закон, что написан дрожащей рукой.
Шумный прибой не даёт мне покоя, сколько моментов пролетело сквозь меня? Буйные, необузданные волны рычат диким зверем, жадно охватывая мускулистыми руками текущую реальность. Холодный ветер врывается незваным гостем, подхватывая локоны тёмных волос, что хаотично спадают с острых плеч. Миновать неминуемое - как рассказать ненаписанное со страстным рвением донести скрытый смысл регламента. Все воспоминания сплелись в клубок нерассказанных историй, лежащих на дне старой, потёртой сумки. Обрывки пожелтевшей бумаги, чернильная ручка, клубки воспоминаний, слёзы несбыточных иллюзий, листва фруктовых деревьев, камешки, что хранят отпечатки твоих пальцев. Каждая написанная буква меткой ложится на шершавую плоскость бумаги, небрежно распластавшейся на моих коленях. Вдали стоит одинокий маяк, ночами освещая путь заблудшим кораблям. Красивым, огромным, величественным, что обогнут несколько океанов прежде, чем доберуться к своей реальности.
Бумага всё стерпит. Мелодичность ветра заставляет едва заметно улыбнуться, невозможно держать всё это внутри. Никто не скажет мне ни слова, так ведь? Кто опровергнет твоё существование? Кто, если не я докажет твою реальность? Холодный, мраморный поток мыслей усыпает тропы лепестками роз. Координаты сбиты, план утерян, образ растворился в утреннем тумане. Сколько времени прошло? Множество моментов опечатками скрываются в оборванных страницах, что не дописаны моей рукой. Сообразить бы что-то, выдумать сюжет, да красиво завуалировать правду, пряча её на дне. Нет смысла врать, что море - тот ещё судья, без взгляда судит, видит наготу сердец. Сколько временных параллелей столкнулось в этой точке? Сосчитать на пальцах, сбиться, тяжело вздохнуть - «Да сколько можно повторять, былого не вернуть», и успокоившись, придать всю сказку сну, негоже во всём случившемся винить луну. А сквозь сон восстанешь ты, устроишься на камень, окинешь море взглядом, и вдруг поймёшь - всего, что было, не вернёшь. Расстроишься, но слёзы сдержишь, вплетая пальцы в мои волнистые волосы, не смея разбудить. Откроешь книгу, что исписана моей рукой, опустишь взгляд, прикрыв глаза рукой. Я знаю, ты не хотела уходить тогда, оставив мне лишь шум дождя под песнь прибоя. Но ушла. Теперь безмолвно просишь почитать про нас с тобой ещё хоть раз, поведать быль о правде в форме байки, не принимаемой никем всерьез. Не плачь, я вижу твою боль сквозь бесконечность параллелей врозь. Мы всё на том же камне, только на разных временных полотнах.
Будь этот камень философским - ты вернулась бы на несколько шагов назад.