Мелодия лета

Яркое солнце в небе согревало после прошедших холодных месяцев. Птицы, сидя на проводах, щебетали, яро переговаривались о чём-то друг с другом, словно не виделись несколько лет. Молодая трава приковывала к себе взгляды ярко-зелёным цветом. Слегка поддувал ветер, с трудом спасая людей от майской духоты. 

Ребята в парадной форме, расставленные в полукруг по классам во дворе школы, слушали речь директора, иногда оттягивали накрахмаленные воротники рубашек, чтобы было легче дышать. Погода сегодня выдалась знойная.

— Дорогие ученики, девятиклассники! Прошёл ещё один тяжёлый год. Наконец этот день настал. Вы все упорно трудились. И я очень рад, что многие добились успехов не только в учёбе, но и в своих внешкольных увлечениях. Все экзамены сданы, осталось получить аттестат и быть готовыми к следующим этапам! Хочу пожелать вам...

— А ведь картонку эту потом всё равно у нас заберут... Боже мой, побыстрее бы нудная линейка закончилась! — страдальчески проныла Маргарита, мешая Ане слушать речь мужчины своим гундежом. — Я на этом солнце сейчас изжарюсь вся!

— Марго, потерпи, до конца недолго осталось, — произнесла Анна, мельком глянув на наручные часы.

🌿🌿🌿

— Ура-а-а!!! Анька, поздравляю-ю! — запела Рита, наконец подбегая к ней и заключая в крепкие объятия после вручения красного аттестата. — Я знала, что у тебя получится, а ты не верила!

— Ладно тебе, — смущённо пробубнила Раневская.

— Ничего не «ладно»! Эх, так не хочется расставаться... аж на два месяца! Я же с ума сойду без тебя...

— Ты можешь звонить мне хоть каждый день перед сном, — хохотнула Аня.

— Я и собиралась, ха-ха. Так легко от меня не избавишься, всё докладывать будешь: где шлялась, что ела, приглянулся ли кто в том захолустье, — на последней фразе брови девушки заговорщически подлетели кверху.

— Звучит... пугающе. Подражаешь моим родным? Или с ними заодно? — девушка мотнула головой и повела плечами.

— Да прикалываюсь я, — Рита засмеялась, — а если серьёзно, тебе стоит научиться понимать шутки. Помнишь, нам на литре* фразу Чехова цитировали: «Не понимает человек шутки — пиши пропало! И знаете: это уже не настоящий ум, будь человек хоть семи пядей во лбу»? Вот точно про тебя!

За такие слова в свой адрес Анна пихнула локтем развеселившуюся подругу, после чего обе школьницы переключились на другую тему разговора, заставляя прохожих недоуменно и возмущённо оборачиваться в их сторону из-за громкого хохота.

🌿🌿🌿

— Ух, жара какая, надо бы окно открыть... — выдохнула мама, отмахиваясь, чтобы хоть как-то охладиться. — Разгар июля какой-то!

— Не то слово.

Аня живёт с матерью. Отец ушёл к другой женщине, когда ей было девять. Прошло семь лет, а она всё ещё продолжает вспоминать прошлое. Ни слуху ни духу не было от когда-то родного человека (хоть маме и поступали каждый месяц какие-то деньги, скорее всего, алименты). Во всю суть Анна не вникала — даже до сих пор, — как-то и не до этого было: дом, школа, кружок, олимпиады, экзамены... По выходным и четвергам подработка. И так по чертовому кругу. День сурка...

Живут Раневские небогато, но на жизнь хватает. Мать — учитель английского языка в гимназии и репетитор вне основной работы, а девушка часто подрабатывает в маленьком магазинчике цветов неподалёку. В целом, иногда побаловать себя удаётся. Чего ещё нужно для счастья?

Полноценной семьи...

— Мам, мы могли провести лето вдвоём в городе, зачем ехать к тёте Ире за тридевять земель в какое-то село Че́рны? Я не хочу быть там одна...

— Милая, мы с Сергеем Александровичем хотели побыть вместе, да и у меня работа, я не смогу быть с тобой всё время. Сама ведь это прекрасно понимаешь.

Анна поджала губы от досады, глянула на свои руки, сцепленные в замок, и отвела взгляд к окну, за которым проносились высоченные сосны, пышные ели, белоствольные берёзы, тонкие осины и редкие дороги, появившиеся по вине лесовозов и уводящие глубоко в тёмный лес, уже явно редеющий в недрах...

— Не бойся, я думаю, там полно ребят, с которыми ты найдёшь общий язык, возможно, даже обзаведёшься ухажёром, ну... или ухажёрами, — лукаво пролепетала мама, ярко улыбаясь дочери, только, заметив её поникшее настроение, тяжело и виновато вздохнула. — Прости, что оставляю тебя, — в голосе слышалось раскаяние, — наверное, ты до сих пор хочешь, чтобы папа вернулся к нам, но... ничего не получится.

— Я понимаю. Немаленькая уже. — Аня немного помедлила. — И хочу, чтобы ты была счастлива.

— Нюня, знай, что независимо от того, будет ли у меня другой мужчина или нет, ты всё равно останешься моей любимой дочкой. И единственной.

Аня кивнула и полностью отвернулась к окну, прикусывая задрожавшую губу. Она прислонилась виском к ремню безопасности и, мысленно оставив этот мир, стала витать в облаках. Проводить время у себя в голове было куда приятнее, чем в современных реалиях. Иными словами и имея в виду данный момент, слушать безвкусную музыку по радио и мамино никудышное пение.

🌿🌿🌿

— Ну наконец-таки приехали! — радостно провозгласила Ирина, летя с распростертыми объятиями навстречу родной сестре и племяннице.

— Дороги у вас так и не отремонтировали, — запричитала Любовь Валерьевна — мама Ани.

— Да давно уж жаловались. У нас сверху никогда ничего путно не делают. Ёшкины-матрёшкины, девочка моя! — переключила внимание на Анну, искренне изумляясь. — Ты так выросла! Прямо расцвела! Ну вся в маму пошла.

Обсыпанная лестностями, девушка неловко отвела взгляд, залившись румянцем. Не нравились ей все эти комплименты, потому что не переставала смущаться. Аня не умела это контролировать и порой могла в любой момент выдать себя с потрохами. Вернее, с синдромом Синьора Помидора.

— Идёмте в дом, скоро Игорь с работы должен вернуться. Сегодня дневная смена у него.

Она сразу же приобняла племянницу за плечи, когда все двинулись в сторону крыльца.

— А чего это волосы вдруг синие?! Смена имиджа? — Аня замешкалась от радостного тона тёти и только готова была ответить, как ее опередили. — Не объясняйся, понимаю, я в твоём возрасте чего только не творила со своей внешностью!

Анне показали комнату, где она будет жить всё это лето. Девичью радость нельзя было описать словами: в первой части комнаты, в левом углу, прямо под огромным бревном и стыком крыши со стеной, стояла большая, явно новая кровать; на полу лежал небольшой симпатичный коврик; маленький цветочек под квадратной рамой окна у тумбы в виде полена, на котором крохотный светильник озарял комнату; справа были чёрные крючки под одежду и дополнительный самодельный декор — свисающий провод со спилами и яркими шариками, видимо, это часть гирлянды. Наверняка дело рук Игоря Николаевича. Во второй части, напротив кровати, размещён белый высокий шкаф с письменным столом и стулом. А с другой стороны стеллаж с книгами, берущий начало со стихов Сергея Есенина и заканчивающий старыми изданиями произведений Стивена Кинга.

Оставив чемодан с сумками у стены, Аня нашла, во что переодеться: более лёгкое и подходящее для сельской местности, а именно — старые джинсы, свитер с принтом* пухлого хомячка, потому как на улице под вечер должно быть прохладно, и слегка потрепанные кеды от долгой но́ски.

Девушка спустилась вниз, в кухню-гостиную, где сидели мама, тётя и недавно пришедший дядя, о чём-то болтая и попивая чай с черничным пирогом. Как только они её заметили, Ирина, спохватившись, предложила:

— Дорогая, иди к нам, а то чай остынет.

Анна кивнула и села за стул у окна. Она отрезала кусочек ягодной вкуснятины и пододвинула к себе расписную чашку с напитком.

— Ну что, расскажешь что-нибудь? Как сдала контрольные, экзамены? Есть ли друзья? А может и даже парень? — закидывала вопросами Ирина Валерьевна, поигрывая бровями на последнем.

Раневская опешила от прямоты и слегка подавилась чаем, откашливаясь. Почему уже третий человек затрагивает тему отношений?!

— Ну ты чего так сразу-то? — возмутился мужчина, цокая и постукивая спину племянницы.

— Ничего страшного, дядя. Я как раз рассказать хотела! Работы все сданы. Биология — на отлично. Друзья есть, и они очень хорошие! — прочистив горло, она продолжила. — Молодого человека нет.

— У-у, а что так? — поинтересовалась тётя, выталкивая сестру за дверь, которая норовилась избавить дочь от допроса и собиралась принести купленные подарки для хозяев из коридора, в то время как Игорь Николаевич старался удержать свои глаза, мигом полезшие на лоб. Очевидно, больше всего она ждала ответа только на этот вопрос.

— Не было времени, да и смысла я не вижу. Мне одной вполне э-э... нормально.

— Эх! Ясно. Значит буду учить тебя всему, раз мама не следит, чтобы у дочки свободное время появлялось хотя бы на свидания с красивым мальчиком!

— Нет, что Вы, тёть Ир. Она тут не при чём. Я просто больше в учёбе и музыкальной школе, поэтому...

— Ну так а я о чём? Вся в делах! Даже погулять, наверное, некогда, — и добавила шёпотом, чтобы слышала только девушка. — Ничего, здесь у нас этого добра — хоть отбавляй! И друзей, может, давнишних встретишь.

Аня изо всех сил старалась не показывать свое равнодушие к теме. После ситуации с родителями ей вовсе не хотелось вступать с кем-то в отношения. Да, Раневская верила в любовь с первого взгляда, принца, который будет дарить цветы каждый божий день (несмотря на то, что её должно от них тошнить, поскольку видеть эту зелень три раза в неделю — ну не комильфо!), спасать от страшного огнедышащего дракона и носить на руках. Она в целом натура сентиментально-романтичная. Что уж поделать? Однако после развода матери и отца эта пирамида мечтаний пошатнулась. 

А вообще Анна обожала животных и всю любовь отдавала именно им. Эти создания слишком сильно запали в душу девушки. Она — волонтёр и часто покупает в приюты всё необходимое вместе с мамой. Особенно заботится о бездомных, которые нуждаются в заботе человека, а не в очередном пинке или брошенном камне невоспитанного проходимца. 

Как бы Аня не упрашивала мать завести домашнего питомца, ей постоянно отказывали. И дело не в какой-нибудь аллергии, просто женщина скептически относится к грязи при их содержании, а ещё часто напоминает дочери о том, что эти существа невечные, и девушка будет сильно страдать, если один из них от старости или болезни скончается.

— Эх, блин... Кажется, мы забыли купить колбасу и кефир, — ужаснулась Любовь Валерьевна, не находя этих продуктов в огромном пакете. — Ань, может, сбегаешь до магазина, а?

— Да ладно тебе! Завтра сходим и купим, чего девочку мотать, — запротестовал Игорь, шарясь в карманах брюк.

— Нет-нет. Я схожу, пожалуй.

— Уверена? Помнишь хотя бы, где он находится?

— Конечно.

Конечно «нет». В последний раз она здесь гостила, когда ей было девять с половиной. Сейчас уже идёт шестнадцатый год.

— Анька, давай подвезу всё-таки, — Игорь Николаевич вынул сигаретку из пачки, зажигалку из нагрудного кармана рубахи и закурил. — Темнеть стало.

— Нет, не...

— Ах ты паразит! — взвизгнула тётя Ира. — Сколько раз повторять тебе не курить в доме? Иди, вон, в гараж свой, там и дыми. Вся кухня опять провоняет! Так ещё и при дите!

— Так окошко, что ль, трудно открывается? Да и дите-то уж взрослое давно, не пыхти!

— Хватит вам ругаться, — встряла Любовь Валерьевна. — Только приехали, вы опять за своё.

Девушка хихикнула, не став дальше наблюдать за руганью дяди и тёти, взяла у мамы пакет с банковской картой и вышла из дома, двигаясь по наитию. Вроде бы, через минут пять-десять картинка семилетней давности восстанавливалась, и маршрут примерно намечался.

В селе практически ничего не изменилось. Правда, дороги на некоторых улицах выровняли, сучья старым рябинам и липам спилили, да ёлочки молоденькие посадили. Анна проходила заброшенный детский сад, в который какое-то время даже ходила, школу. Вечернее солнце не хотело скрываться за горизонтом, одаривая землю своими жаркими объятиями. Листья деревьев красиво переливались изумрудным цветом и шелестели, словно удивлялись, откуда занесло нового человека в их местечко.

— Здравствуйте! — громко поздоровалась Аня, чтобы её услышали взрослые, распускавшие сплетни у забора.

— День добрый! — крикнули в ответ, а когда она прошла, стали глядеть вслед, пытаясь понять, чья же такая дива и откуда приехала, видимо, не узнавая ту маленькую, добрую, белокурую девчонку, гладившую каждого попавшегося на глаза кота или собачонку и лепечущую что-то на своём языке под нос несколько лет назад. Оно и ежу понятно: Анна выросла привлекательной девушкой, но эксцентричной — не каждый день селяне видят синеволосое нечто. 

Раневская шла навеселе, слегка размахивая пустым пакетом. Ей и вправду не помешало бы прогуляться. Это куда лучше, чем отвечать на назойливые вопросы родственников.

Магазин с горы уже был виден. Осталось спуститься, преодолеть небольшой подъём и до него рукой подать!

Зайдя внутрь, предварительно прочитав на двери объявления о субботней службе в церкви и мероприятии в клубе в пятницу, Аня перечислила продавщице те продукты, которые они забыли купить с мамой. Уже расплачиваясь, она чувствовала на себе чрезмерно пристальный взгляд.

— Анюта, ты, что ли? — «Анюта»... Только одна женщина таким образом называла её.

— Ой, здравствуйте, тётя Маша. Я вас не узнала, — смущённо поздоровалась девушка с продавщицей и вдруг засмеялась. — Богатой будете!

— Ой, спасибо-спасибо, было бы неплохо. Я тебя тоже не признала! Прямо распустилась, цветочек! Чего не приезжала? Случилось что? Я смотрю, ты прямо кардинально решила сменить образ.

— Да нет, не волнуйтесь. Просто возможности не было. А насчёт волос — да, захотелось попробовать.

— А-а-а, ну понятно, понятно, — улыбнулась Мария Аркадьевна. — Как мама поживает?

— Всё в порядке. Работает не покладая рук, — губы растянулись в ухмылке.

— Она всегда такой была, — повторила мимику «цветочка» женщина. — Ну ладно, не буду тебя задерживать. Если хочешь, приходи ко мне, как раньше. Топлёным молоком с мёдом угощу!

— С удовольствием!

Анна вышла из магазина, вздыхая и поудобнее располагая ручки пакета в ладони. Дело сделано. Осталось дойти до дома.

Вечером стало достаточно душновато, но какой-никакой прохладный ветер помогал не свалиться в обморок. Девушка думала об отце: то ли духота поспособствовала, то ли ранимое сердце. Эти мысли снова настигли её. Как бы ни хотела — забыть не получается. Ворох вопросов засел в голове и совершенно не собирался оттуда уходить. Аня замотала головой, пытаясь избавиться от нахлынувшей тоски. Она всё-таки приехала сюда отдыхать, а не соль на рану себе сыпать. Пора бы уже смириться и жить дальше. Время лечит, так ведь?

Вдруг за считанные секунды из раздумий её вытащил велозвонок.

— Эй, привет! Помощь нужна?

Раневская, всё ещё с небольшим помутнением разговора с собой, взглянула на человека, обратившегося, вероятно, к ней, ибо на улице, кроме них, никого не было.

Перед Аней на велосипеде сидел светловолосый парень, одной ногой упираясь в землю, а другую держа на педали. Левая сторона его лица была усыпана родинками, проходящими от верхней губы по скуле до самого лба. Кожа загорелая, отливала медовым оттенком. Ветер создавал на мужской голове причудливый беспорядок, но выглядел он весьма привлекательно. Серо-голубые глаза смотрели выжидающе и были обрамлены пушистыми тёмными ресницами.

Юноша несколько раз щёлкнул пальцами чуть поодаль от лица Ани, стараясь вернуть на землю. Девушка проморгалась, только сейчас осознавая, что велосипедист находился в шаге от неё, очень близко! Кровь прихлынула к лицу. Девушка отшатнулась, мямля и нервно убирая выбившиеся синие пряди волос за уши:

— Д-да не так уж и т-тяжело... Сама дойду...

— Да ладно тебе, мне несложно. Я Женя, кстати. Давай подвезу.

Раневская пожевала губы и, недолго подумав над предложением парня, передала ему в раскрытую ладонь пакет с продуктами и села сзади на багажник.

— Ты лучше держись, вдруг упадёшь ещё. На Школьную?

Анна угукнула и пробежалась глазами по тому, что видит, думая, за что бы взяться. Ничего другого особо не внушало доверия, да и держаться было бы наверняка неудобно за, например, седло или его штырь, поэтому пришлось пальцами ухватиться за футболку Жени, вопреки своему смущению и неловкости.

Они тронулись. Какое-то время ребята молчали, никто не смел нарушить тишину. И всё же парень подал голос первым.

— Ты так и не представилась.

— А, точно, прости... — волосы лезли на лицо, поэтому она пятерней зачесала их назад, и сразу же обратно схватилась за футболку Евгения, как только под колесо попал камень и велосипед слегка подпрыгнул, издав скрипящий звук. — Я Аня. Слушай, а мы точно по той дороге едем? Есть же путь короче...

— А этот длиннее, — Женя, повернув голову, улыбнулся и моментально стал уверять, обратив внимание на нервозность пассажирки. — Не съем я тебя и в лес не увезу. Ты только посмотри, как здесь вечером красиво! — Он повёл рукой, указывая на закатное солнце, ласкающее траву и полевые цветы — чистотел, цикорий, чертополох и многие другие. Лучи светила насквозь пробивали огромные облака, покрывая их золотистым оттенком, а макушек деревьев, наоборот, нежно касались. Ласточки редко спускались с высоты, чтобы наловить комаров и мошек. Совсем скоро за свою скрипку должны были взяться кузнечики.

Аня наблюдала за каждой проносящейся мимо частичкой поля, как зачарованная. Дурные мысли выветривались из головы, а на смену им приходило странное спокойствие, точно душа постепенно открывала свои давно заржавевшие двери навстречу чему-то новому и прекрасному. 

Волнение быстро сошло на нет. И, будто бы почувствовав состояние Раневской, Женя подал голос:

— Никогда не видел тебя здесь. Дачница, что ли?

— Нет, я к тёте на лето погостить приехала.

— Не к Ирине Валерьевне случайно?

— К ней, — удивлённо ответила Аня, — а ты откуда знаешь?

— Только сейчас узнал, до этого момента лишь догадывался. Видел машину у гаража незнакомую, «Тойоту», когда цветы поливал, вот и подумал, — объяснил Женя, останавливаясь у сетчатой бирюзовой калитки. Аня слезла с багажника.

— Помочь донести? — кивнул Женя на пакет, который он только что передал девушке, сняв с ручки велосипеда.

— Не нужно, справлюсь. Тут до двери-то пять шагов, — она махнула рукой. — Спасибо большое...

— Да не за что. Я, вот, напротив вас живу, обращайся, если что, — парень лучезарно улыбнулся и помахал рукой, прежде чем уехать в сторону своего забора и скрыться за старой деревянной калиткой.

Анна хлопала глазами вслед исчезнувшему Жене, потом вдруг глуповато и широко улыбнулась, весёлой походкой направляясь по выложенной плитке к входной двери дома.

Примечания:

*Литра — сокращённо от «Литература», имеется в виду школьный предмет.

*Принт — печать текста и изображений (рисунок, или фотография), нанесённое определённым способом на бумагу, ткань (прямая печать на ткани, термотрансфер) или другую поверхность.