Буря
Тяжелой походкой Майкл поднимался на крышу двухэтажного дома, парадная дверь которого выходила прямиком на тёплую брусчатку набережной. В голове было мутно, да оно и не удивительно. В воздухе повис густой табачный дурман. Он откашлялся , и бросил быстрый взгляд на небо. Плавно тянулись свинцово-бурые , низкие , тяжелые облака.
У него промелькнула мысль:" Будет буря". И действительно, будто в ответ на его предчувствия, грубый порыв ветра яростно бросился в погоню за едва опавшими листьями.
Он безразлично пожал плечами и рухнул в стоящее на краю крыши кресло. Лениво перевёл взгляд вниз, услышав громкий хохот внизу.
"Что за черт..?"
По набережной шли двое. Парень только что изображал что-то среднее между черепахой и , судя по всему, уткой, а девушка , казалось, сейчас лопнет от восторга.
Первая вязкая капля. Вторая. Третья. Дождь начинал своё представление плавно и ненавязчиво, мягко обозначая своё присутствие в предстоящей вакханалии природы.
Майкл не чувствовал постепенно усиливающегося потока воды с неба, не слышал грустного шепота ветра, проблески молнии казались далёкими и нереальными. Все его внимание было приковано к парочке, бредущей по уже пустынной набережной. Девушка сняла босоножки, вручила их своему спутнику , и ,подняв голову навстречу небесному водопаду, радостно улыбалась. Парень, несмотря на то, что они были уже насквозь мокрые, не пытался прервать ее.Он тоже улыбался, даже ещё шире и искреннее, но смотрел не в небо, а на неё.
Они - две яркие звёзды в бесконечно чёрном потоке космоса. Буря не может причинить им вреда. Потоки ветра вновь и вновь будут разбиваться о его твёрдую веру в себя. Стрелы дождя подчинятся ей, лишь мельком почувствовав её светлые и открытые чувства ко всему живому.
Они горят ярче вспышек молнии, а их радость заглушает самые громкие раскаты грома.
Майкл не мог оторвать взгляда. В памяти начали всплывать пока неясные, но уже знакомые образы: люди, места, события..
Подобно бури, они закручивались, все быстрее и быстрее.
...Вспышка! Бесконечно большое поле сплошь усеянное высокими колосьями.
Ещё вспышка! Это раскат грома, или звук мотоциклетного мотора?...
Казалось, буря молотом ударила ему под дых. Ветер снес его с ног, дождь пронзал раз за разом, загоняя все дальше и дальше в липкий туман безысходности.
"А когда-то я был таким же как они".
Когда-то он так же сиял в любую непогоду , и неважно как сильно давило ненастье , он переживал шторм с улыбкой, а рядом с такой же широкой и счастливой улыбкой стояла тень.
Это теперь тень.
А тогда - его лучший друг, единственный человек,в котором он ни разу не усомнился.
По телу пробежала совершенно ненужная дрожь, и он знал, что это не от дождя.
Майкл слегка мотнул головой, как бы возвращаясь в настоящее.
Обнаружив, что сидит с потухшей сигаретой в промокшем кресле, он хмыкнул.
Быстро встал и скрылся в темноте лестничной площадки.
Девушка все так же улыбалась небу.
Время. Время течет неумолимо, опрокидывая всех и вся, подчиняя их своим условиям и правилам и всегда выходя победителем из большой игры под названием жизнь. Но есть одно средство, способное противостоять неумолимому потоку. Есть то, что может повернуть время вспять, вернуть минувшие дни, воскресить моменты. И имя ему – память. Это барьер между забвением и жизнью, это та грань, благодаря которой мы существуем.
***
Майкл зашёл в свою небольшую квартиру. Щелкнул выключатель. В тусклом свете он разглядывал своего двойника в зеркале. Правильные черты лица, глубокий взгляд необычайно зелёных глаз, коротко стриженые русые волосы. Широкие плечи , прямая осанка, грубые узлы мышц , пытающиеся разорвать футболку, выдавали в нем любителя разбить оковы скучного вечера в местной «качалке». Он никогда не испытывал дефицита внимания со стороны противоположного пола: «зеленоглазый блондин», с задумчивым, слегка томным взглядом, гордо восседающий на своём мотоцикле привлекал почти всех новых девушек мелькающих в их большой и шумной компании.
***
За стеклом было все темнее; ветер ревел, подобно рассвирепевшему льву, метался, не ведая покоя, свирепел, бесился, не чувствуя сопротивления и ощущал себя полновластным хозяином этой ночи. Ритм бури отбивала барабанная дробь дождя, яркие вспышки молнии то и дело рассекали небосвод, внося смуту в эту поистине великую и шумную симфонию бури. Маленькая квартира напоминала брошенную среди океана шхуну: последний огонек тепла среди царства тьмы. Приглушенный свет падал на светлые стены,увешанные фотографиями и постерами. В углу, напротив двери, уютно расположился виниловый проигрыватель. Майкл подошел к нему. По комнате плавно потекла мелодия.
Она заполняла пустоту между раскатами грома, наполняла теплом,казалось уже потерянную среди ночи комнату. Казалось, в комнате стало светлее.
С легкой улыбкой Майк погружался в каждую строчку. Взгляд его поплыл по книжным полкам, внезапно показавшимся из тени комнаты, он задерживался на любимых названиях , но затем жадно хватался за что то новое. Майклу казалось, что такой его комната не была никогда. Настоящий оплот в яростной схватке с безумием, внезапно набросившимся со всех сторон. С фотографий улыбались люди, поддерживая, подбадривая его : "Держись, старик! Все пройдет!".
Майк замер у окна. Тусклый свет по прежнему освещал пространство позади него. С улицы он был видим лишь как размытый силуэт, покачивающийся в такт то ли бури, то ли ему одному слышимой музыки. В нем шла упорная борьба. С одной стороны теплая, надежная комната, улыбающиеся лица друзей, упоительное спокойствие от льющейся мелодии; с другой - кривая ухмылка безумия молниями бьющая за окнами. В раскатах грома вновь слышится рев моторов...
... Рев мотора был лучшей музыкой, ветер лишь подгонял его, подталкивая в спину, ставя лицом к лицу с очередным вызовом. Майк катился по бесконечному полю сплошь усеянному высокими колосьями. Ряды колосьев сливались в светло-желтый океан, который, переливаясь на солнце, был невероятно чутким - любое дуновение ветра вызывало бурной волнение прибоя.
Майк оторвал от руля и вытянул в сторону левую руку, и теперь она касалась послушных колосьев, ровный ряд которых податливо ложился, следуя законам физики и невидимой магии людского воображения. Так он и катился по полю с вытянутой рукой. Катился прямо, навстречу солнцу. Впереди - лишь бесконечный простор жизни.
Майк взглянул направо. Казалось, он посмотрел в зеркало, ведь рядом катился такой же счастливый безумец с вытянутой рукой, который один за одним нарушал стройные ряды поля. Долго они ехали так , периодически переглядываясь и улыбаясь, а впереди, бесконечно далеко, золотое поле постепенно растворялось в синей дымке горизонта...
Шум бури за окном плавно спадал на нет. Не слышно было безумной пляски дождя, раскаты грома затихали где-то очень далеко. Небо, несмотря на то,что на бухту давно опустилась ночь, просветлело. Виной тому, были яркие звезды, внезапно выступившие из за грузных дождевых туч. Майк снова улыбнулся. Подобно тому,как буря утихла снаружи , внутри него все казалось пустым и спокойным.
Он настежь распахнул окно.
Воздух был свеж. Звездное небо завораживало. "Вот бы выключить всё освещение в бухте," - думал он. - "Тогда морская гладь сливалась бы с горизонтом, звезды бы отражались в море, и всё было бы едино и неотделимо. Тогда до звезд и в правду можно было бы достать рукой."