Согнутые руки

После прилёта домой до полуночи я не сомкнул глаз. Снег кружился за окном нашего с Рослин небольшого дома, умиротворяющая картина никак не влияла на мое общее состояние взвинченности. Оно появилось с тех пор, как я узнал о тайне Роси, и теперь мне покоя не давал не сам факт истории, а то, что из-за возможного разоблачения погиб мой лучший друг! Безусловно, Джо что-то узнал, нарыл, за что и поплатился. Если это так, этому человеку до сих пор важна его репутация; значит он до сих пор действующее лицо и подмоченное доброе имя ему ни к чему.

«Джо всегда меня защищал…»

Я не помню, когда отключился. Бывают дни, когда мне снится сон, будто я нахожусь в пустой комнате, никого не вижу, всё вокруг темно и какой-то сильный туман окутывает меня со всех сторон. Я пытаюсь кого-то найти, пытаюсь нащупать предметы, дотрагиваюсь до стен — они холодные… В воздухе витает еле ощутимый аромат цветущей вишни, потом, когда я оборачиваюсь и иду в другой конец этой комнаты, улавливается такой гнилой, соленый как привкус крови, запах, но я шагаю дальше. Плечи охватывает страх, я упрямо продолжаю идти всё прямо и прямо, а потом по средине комнаты вижу размытый силуэт женщины. Я пытаюсь дотянуться к ней рукой и развернуть лицом к себе: с первого раза у меня не получается, затем я со всей силы разворачиваю ее к себе и вижу — это моя Роси. Она почему-то вся холодная, с посиневшими веками, будто вовсе неживая. Ее волосы мокрые, тело застыло в одной позе. Я в ужасе пытаюсь у неё спросить, что случилось, но не могу вымолвить ни слова.

Рослин молча смотрит на меня не моргая, разворачивает ко мне свои прозрачные ладошки, специально показывая, мол, смотри — я вижу глубокие порезы от финского ножа. Я уверен, что порезы именно от него. Из ран выступает кровь, она бежит и бежит в направлении предплечья и не останавливается. Я протягиваю руки дабы помочь жене. Я хочу остановить кровавые реки, но мои пальцы не слушаются, они закоченели. Я кричу в ярости на самого себя, а затем резко дергаюсь во сне и просыпаюсь, понимая что это был всего лишь сон. Я срываюсь с места и бегу в спальню к Роси, проверяю спит ли она, — Бога ради, с ней всё хорошо она тихо сопит и не видит моего побледневшего от страха лица.

Отбросив дурной сон, иду в ванную, открываю кран холодной воды и щедро поливаю ею лицо. Надо бы принять душ, но я не решаюсь залезть полностью, смочил только руки и шею. Я помню, что недалеко от моей спальни в серванте хранится бутылочка виски, но разве виски поможет мне забыться от дурных картинок перед глазами? Все же, я тихо миновал коридор, прошел неслышно спальню Роси, достал бутылочку спиртного и стакан. Стакан я достал зря, сделал несколько глотков прямо из горла залпом.

Я вернулся в спальню жены, смотрел как она спит, и хотя я не имел право быть здесь — контры между нами ещё присутствуют, — я не смог удержаться, с целью остаться с ней ночью, после кошмарного сна. Ей понравился наш маленький дом. Она сказала, что он уютный и тихий, как раз то, чего ей не хватало. Служанка приготовила ей отдельную спальню с видом на сад и хвойные деревья  — Роси так велела, а ещё она предупредила меня: 
 — Чтобы я тебя на пушечный выстрел не видела около моей территории. Не думай, что если сделал меня своей женой, я быстро раздвину для тебя ноги!

Я посмеялся, возражать, конечно, не стал, потому что она была права. Вообще я сегодня почувствовал себя жутким ревнивцем в аэропорту: мужчины обращают на нее внимание, и мне хочется им всем крикнуть, что она моя! Думаю, она заметила мое ревностное волнение и умело пользуется этим, ибо когда видит на себе чей-то заинтересованный взгляд, хитро мне улыбается. Одним словом, делает всё, чтобы я бесился!

Я уснул сидя в кресле с бутылкой в руке. На часах было восемь утра, и мне надо решить кое-какие дела по работе, хотя праздничные каникулы ещё продолжались. Через минут десять спустился на кухню выпить кофе и служанка сообщила мне, что Рослин уже уехала к себе на студию и просила передать, что пришлет сегодня службой доставки личные и рабочие вещи сюда. Я прямо обрадовался — вот оно, настоящее семейное гнездышко — уютно обставлено женскими руками, создавая тепло и желание у мужчины мчаться домой. Она действительно решила жить со мной, а это уже что-то значило — во всяком случае, для меня. Я подумал, что как только решу все свои дела, заеду за ней на студию. Хочу лично забрать ее. И я не думаю, что она скажет, мол, это уже слишком с моей стороны.

В обед я провел встречу в торгово-офисном центре Мэнфис, и спешил уже ехать к жене (не верится, что я говорю это слово) на студию, как невольно бросил взгляд на выставочную галерею. К своему удивлению, я не увидел ни одной картины с Роси, посему решил зайти и лично убедиться, что ее выставки больше нет. Так и было: зал оказался почти пуст, не считая каких-то незнакомых мне работ. Управляющий галереи встретил меня приветствуя, я поинтересовался у него о выставке с Рослин, на что он ответил мне:
 — Да-к ее до Рождества приобрел один коллекционер в частную коллекцию. Очень щедро заплатил, очень! Я вам как специалист в нашей сфере говорю. Обычно за такие деньги отпускают картины знаменитых людей, узнаваемых… Хотя эту милую девушку стали узнавать — мы все наслышаны, чья она дочь. Подумать только, что у Медельин Ройс был ребенок! А фото ее дочери в моей галерее! Медельин всем казалась такой недосягаемой, такой роковой богиней и материнство как-то не вязалось к ее образу. Ну вы понимаете о чем я?
Я понимающе кивнул, и переспросил:
 — Как же вы продали работы, когда их автор с трепетом относился к ним, продавать категорически отказывался?
 — Ну знаете ли, когда самые преданные творцы видят такой щедрый чек, то они готовы и себя продать.
 — Я так понимаю, имени владельца вы не разглашаете?
 — Что вы, нет, сэр.
 — А если подумать?
 — Что вы… Я не хочу потерять репутацию.
 — Хорошо, спасибо за информацию!

Управляющий ещё что-то сказал мне в след, но я шагнул к выходу. Если он придерживается профессиональной этики, то однокурсник жены, Ромео, вряд-ли будет молчать. Я отправился в студию, убью двух зайцев — и Роси встречу и поговорю с чудо-творцом прекрасного.

В академии, где трудится Рослин, мне сообщили, что она занята проявлением снимков в темной комнате, и ее лучше не отвлекать. Я поинтересовался, где смогу найти Ромео (фамилии, увы, я не знал), но она и не понадобилась — этого малого здесь знали, казалось, все. Я нашел его в небольшой мастерской, он возился с фотоаппаратом, раскручивая маленькие болтики на корпусе. Когда он увидел меня, то не стал бросать дело, а лишь улыбчиво приветствовал и спросил:
 — Вы по какому поводу? Портрет, репортаж, домашняя съёмка?
 — Нет, — я хохотнул, — я присяду? — Кивком указал на рядом стоящий стул.
 — О, да! Конечно. А что вас интересует?
 — Интересно мне, мой дорогой друг, кому ты продал целую выставочную галерею с фотографиями моей жены?
Он удивлённо хлопал глазами, а потом воскликнул:
 — Рослин?.. В смысле, жены?! Она что замуж вышла?
 — Да, но разговор сейчас не об этом.
 — Ну и быстро же вы. Мои поздравления! А насчёт выставки, я не хотел ее продавать, до этого случай продал всего пару картин и то, потому что деньги были нужны на починку фотоаппарата.
 — Но все же продал… — настаивал я.
 — За пару дней до Рождества, со мной связался представитель коллекционера и предложил хорошую сумму, очень хорошую! Я таких денег в руках в жизни не держал. Он уверил меня, что картины будут храниться в частной коллекции и другие люди не будут на них глазеть. Я подумал, что это лучший вариант, чем на нее будут пялится тысячи, пусть лучше один.
 — И сколько заплатили-то? Ну-у?.. Не бойся, просить половину не буду, — я засмеялся, когда увидел его бледное выражение лица. Парнишке явно было чего опасаться.
Он бегло написал карандашом на помятом листике сумму, и тут мое лицо вытянулось в овал. Я задумчиво покрутил лист в руке, присвистнув.
 — Да уж, такие деньги решают все. Имя этого представителя хоть запомнил?
 — Майк Ньютон. На вид за пятьдесят, волосы с проседью, одет был строго — костюмчик такой не дешевый, часы Rolex на правой руке, и он слегка прихрамывает.
 — Хорошее описание, мне для дела сгодится.
 — Вообще-то я обещал не распространяться об этой сделке. Боюсь, это были серьезные люди.
 —Любопытно. Спасибо, Ромео, и впредь больше никому не болтай про историю с картинами.

Вы уже догадались о чем я подумал? Нет? Кому могли понадобится все картины с изображением Рослин? На минуточку, их было двадцать четыре, ещё две хранятся у меня в отцовском особняке. Уверен, что так называемый коллекционер не очередной фанатик Медельин или же почитатель красоты Роси. Нет… копать нужно глубже.

Я предпочитаю строить версию на фактах — такими крупными суммами и конфиденциальностью оперируют лишь большие шишки для которых лишний шум ни к чему. Первым делом, я отправлю своих парней пробить тайного представителя — Майка Ньютона, дальше буду двигаться опираясь на полученную информацию. Да-к быть может это и есть наш секретный папочка? Ну конечно, в СМИ просочилась информация о ранее неизвестной дочери Медельин Ройс. Журналисты и телевидение сделали на новости сенсацию года, а тут ещё Ромео со своими творческими потугами, бесспорно, вполне удачными. О Рослин говорят, ею интересуются, ее видят тысячи глаз по всей Америке и не только; каждый день в Мэнфисе была открыта галерея для всех желающих: вот она — дитя порока, ангел Медельин, красавица с аквамариновыми глазами, тайная слабость роковой Ройс, которая успешно шагает по натоптанной дорожке мамочки… Боже правый, как они только не называли Рослин в газетах, в прямых эфирах и т.п.

Это я все к чему? Похоже на то, что наш секретный Санта занервничал. Возможно, всё-таки, он также не знал о Роси, как и общественность… я допускаю такой вариант. Но главный вопрос, который тревожит меня — откуда СМИ разузнало, что у Медельин есть дочь? Кто пустил новость в свет?! Об этом, я думаю, стоит расспросить Роси.

Курить в помещении было запрещено, а меня прямо-таки ломало от желания закурить прямо сейчас, но выйти на улицу и пропустить свою птичку не хотелось. Поэтому я остался ждать в общем вестибюле, изучая на стенах различные фотоработы студентов академии. Роси выпорхнула из-за поворота, ритмично стуча каблучками, в руках она несла мокрые снимки, и даже не заметила меня. Какая же она была сейчас, — подумал я, — сосредоточенная, серьезная и творчески окрыленная. Впервые вижу ее за работой и, сказать по правде, такие метаморфозы в ней меня возбуждают! Прав был мой отец — такую волевую женщину, как она, с каждым разом я буду открывать для себя, словно новую главу в книге. Я хитро прижмурил глаза, наблюдая, как она отдает распоряжение своей коллеге помочь ей развесить снимки для сушки, а затем Роси шагает назад в мою сторону, и я специально начал кашлять погромче, чтобы она обратила на меня внимание. Сработало! Она сначала прошла мимо, но резко остановилась и сделала несколько шагов назад не поворачиваясь лицом.
 — Фреди?.. Что ты тут делаешь?
Я поднялся с места и поцеловал ее нежно в губы пока она не сопротивлялась.
 — Привет, милая. Решил заехать за тобой после всех дел. У вас тут приятная обстановка, в воздухе так и витает запах творчества.
 — Недурно! Мне нужно отобрать снимки для выставки, составить композиции, которые будут принимать участие в благотворительности через неделю. Так что… — Она не успела договорить, я уже вел ее под руку за собой в комнатку, где сушились снимки.
 — Это возможно сделать дома? — Вы думаете я хитрый? Да, я хитрый, потому что хотел проводить с ней больше времени.
Рослин просекла мои мысли — ироничная улыбка, которую она адресовала мне, только подчеркивала ее сексуальность.
 — Конечно, но только с тем условием, что мне не будет никто мешать.
 — Без вопросов, — я кивнул, соглашаясь. Лишь бы она поехала со мной домой.
 — Фреди, повторюсь — никто, и даже ты!
 — Да понял я, понял. Обеспечу тебе полную тишину… — жена быстро собрала нужные работы и через двадцать минут, я довольно вел ее под руку, предполагая, что пока она будет возиться с фотографиями, я вызову к себе Ральфа и дам ему задание по Майклу Ньютону и, не плохо было бы, созвониться со старыми общими с Джо приятелями, — разузнать у них, чем ты, Джо, занимался в последнее время.

Ближе к вечеру, когда Роси полным ходом занималась снимками под тихо играющую джазовую музыку, я поручил собрать досье по Ньютону и обзвонил почти всех старых друзей, — увы, никто не сказал мне ничего существенного. Разговоры сводились к мелочам — в последнее время Джо имел какие-то холостяцкие встречи по воскресеньям с барышнями, ходил в бар с коллегами, за пивом обсудить рабочие моменты. Ты скрывал свое расследование от всех, Джо? Ну хоть что-то ты же должен был оставить: материалы, свои записи, фотографии, вырезки с газет… Должно же это быть и где-то лежать!

Я хотел поинтересоваться у Роси, не смогли бы мы наведаться на квартиру Джо, но что я ей скажу? Зачем мне надо к нему на квартиру? Личные вещи забрать, которые я когда-то ему одалживал? А если скажу ей правду, что я начал расследование, то она начнет нервничать и запретит мне заниматься расследованием. Боюсь, она подозревает, что смерть Джо это не просто случайность, — ну кому мог помешать парень, который не имел ничего общего с рэкетом, не был замешан в гангстерской работе, а был популярным в узких кругах спортсменом и любимцем фанатов бейсбола?! Она знает, что Джо сознательно искал ее настоящего отца, и быть может его целью был лишь праздный интерес, но видимо, когда он копнул глубже, то наткнулся на что-то нетипичное в этом деле. Ты стал свидетелем того, о чем не должен был знать, Джо? За это и поплатился? Мой верный друг, ты мог бы обратиться ко мне за помощью, но смолчал или не успел? Судьба-воровка украла твою жизнь. Я продолжу расследовать тайну, дело принципа — не только узнать правду об отце Роси, но и про возможных убийц Джо.

Обдумывая возможные варианты дальнейших манёвров, я не заметил, что в комнате Роси утихла музыка Билли Холидей*, и ее мягкая рука бережно легла мне на плечо.
 — Что-то ты слишком серьезный на вид сегодня. — Я оторвал взгляд от лампы на которую смотрел последние пару минут, и увидел перед собой жену. Она заглядывала мне в лицо, слегка наклонив голову набок.
 — Да так, обдумываю планы на несколько дней вперёд, после праздников начнутся будни, и скорей всего меня опять ждёт поездка во Флоренцию.
 — Я бы поверила, — ее лёгкая ухмылка не скрылась от меня, — если бы ты не бормотал себе под нос: — Джо, Джо… В чем дело, Фреди? Что ты задумал?
 — Я?.. — постарался как можно натурально выразить удивление, мол, беспокоиться не стоит, все хорошо. — Просто вспомнил его…
 — Нет, не просто. — Она уселась на подлокотник кресла, скрестив руки на груди. — Признавайся, что ты задумал? Я же все равно узнаю обо всем.
 — Иногда я жалею, что ты у меня сообразительная. Вот честное слово!
 — Зубы мне не заговаривай, я жду, Фреди. — Она медленно стучала ногтями по подлокотнику, словно отбивала ритм знакомой мелодии. Ну что ж, мне пришлось сдаться.
 — История о твоём настоящем отце не даёт мне покоя…
 — Ах, ты об этом. Я же говорила, что не хочу его искать. Когда мы думаем, что знаем все на свете, не сможем стать умней.
 — Да, но ведь Джо пытался его отыскать, так? — Я взял ее ладошку в свою, и бережно погладил ее тыльную сторону, пока она не стала теплой.
 — Ну-у… Джо говорил мне, что попытается начать поиски, но больше к этому вопросу мы не возвращались.
 — Даже так?.. Возможно он решил тебя обезопасить и не стал рассказывать все, что ему удалось узнать.
 — Господи, да с чего ты вообще взял, что он серьезно взялся искать его?!
 — Я считаю, что смерть твоего брата — не случайность, и я уверен, ты тоже так думаешь. Ладно, если бы убили такого парня, как я — гангстера, бизнесмена крупной руки, а он… Он был обычным спортсменом, тренером! Не находишь это странным? Кому он мог так сильно помешать, фанатам оппонентов или конкурентам? В лучшем случае, ему бы насолили, но никак не прибегали бы к убийству!
Она смолчала, видимо задумалась над словами.
 — Я думала об этом, — честно призналась и тут же спросила, — ты думаешь, я позволю тебе копаться в дерьме, чтобы и тебя грохнули?

Я скорчил рожицу покойника в надежде, что Роси хоть капельку улыбнется на мой безобидный выпад, но ее брови, напротив, сдвинулись вниз.
 — Сладкая… — я не выдержал и поцеловал ее в плечо, — таких, как я не так просто убить.
 — Не переоценивай свои возможности перед неизвестным ранее врагом, — она ткнула указательный палец мне в живот, сложив губы в дудочку. — Ты нужен мне живой!
Живой?.. — подумал про себя я. — Вот как! Одним движением я пересадил ее к себе на колени и обнял правой рукой за талию.
 — Неужели боишься за своего мужа?
 — Я не хочу увидеть твою раздавленную голову где-то в криминальной хронике…
 — А где ты хочешь увидеть ее? — Я снова поцеловал ее в плечо, аккуратно расстегивая маленькую молнию на ее платьице. — Как насчет, между твоих ног? По-моему в прошлый раз было самое то.
Она задорно засмеялась, с интересом наблюдая, как я борюсь с чертовой молнией. Опять препятствии на моем пути, да что же такое!
 — Кто о чем, а Фреди о том же, — Роси сказала это сквозь смех. — Может тебе помочь? — Ее смех усилился и теперь разносился по всей комнате.
 — Да что же такое! Каждый раз, когда я хочу тебя раздеть, уложить в кровать и взять, что-то мне мешает!
 — Я знаю, что мешает…
 — Да-а?.. Не подскажешь, а то я уже пальцы натер и боюсь, что если резко дерну, то порву платье!
 — Мое несогласие. — Она перестала улыбаться и очень с серьезным выражением лица посмотрела на меня. — И не думай, что я ломаюсь, нет. Просто никак не могу простить тебе наше фиктивное супружество. Ситуация похожа на то, когда от жажды скручивает все тело. Твоя жажда — это владеть мною…
 — Сладкая… Хочу чтоб ты осознала, я не желаю владеть тобой, словно вещью! Нет! Никогда! Вот, — я взял ее ладошку и приложил к своему сердцу, — каждое твое касание к моему телу, это напоминание для меня, что я прежде способен чувствовать. Моя любовь к тебе и есть причина моего эгоистического поступка. Я понимаю… ты хочешь жить одна… и здесь и сейчас быть свободной. Ты не моя пленница, ты — моя жена и у тебя есть свобода.

Роси долго смотрела на меня, продолжая держать руку на моей груди, а потом, словно маленький котенок, прижалась всем своим телом, и я почувствовал как ее тепло начинает согревает меня.
 — Я всегда буду рядом с тобой, сладкая… Пусть твоя пережитая печаль не станет для меня приговором.
Тихо сопя, она подняла чуть выше голову и шепнула мне на ухо:
 — Наберусь смелости когда-то рассказать тебе, что для меня любовь и секс. Поверь, это слишком разные вещи для меня. Как и брак. Но об этом позже… только не сегодня, ладно? Я еще злюсь на тебя, Фреди!
Я молча кивнул, целуя ее в щеку. Сейчас она была совершенно не похожа на человека, который злится.
 — О-о-о, — она резко выпрямилась, прислушиваясь к какому-то шуму на улице.— Слышишь звуки во дворе? Кажется мои вещи привезли. Поможешь мне отнести их в комнату?
 — О чем речь? — я прошел следом за женой.
Приняв коробки с вещами у службы доставки, я сам перенес их в комнату Роси, и помогал ей весь оставшийся вечер разбирать барахлишко.

Мы разбирали коробки и говорили о разном, много шутили и смеялись, когда Роси показывала мне старые шляпки и наряды, которые зачем-то упаковала ее служанка в одну из коробок. Мне делалось тепло от мысли, что она начинает улыбаться, взглянув на меня. В ненавязчивой шутливой обстановке, Роси невзначай обронила: 
 — Ну и жену ты себе выбрал с заморочками. Проще было бы с Сарой. Она-то хотела за тебя замуж, понимает, что такое любить и между ее ног была бы не только твоя голова.
 — Я бы поспорил!
 — А нужно ли спорить? Еще не слишком поздно все изменить.
 — Ты приносишь мне радость, и я уверен, что ты не сможешь долго убегать от самой себя всю жизнь.
Роси закрыла шторы на окнах и, стоя ко мне спиной, словно боялась посмотреть мне в глаза, ответила:
 — Холодная кровь течёт по моим венам. Я плыву, ничего не видя. Вот в чем беда.

Я смотрел на нее и молчал. Я не сентиментален… но когда подумаю о будущем… о своей жизни в будущем без Роси — мне делается как-то сладко-грустно. Около двенадцати часов ночи она уснула на своем диванчике, я глаз не сомкнул — не смог, думал о жене и ее словах.

Неделя спустя. Выставочный центр «Колизей»

Признаки жизни — это улыбка на ее лице.

Она выступает открыто, решительно, без заминок. Я люблю ее за безудержный характер, за возможность быть такой, какая она есть. Она проделала серьезную работу: отсняла множество материала на благотворительной акции, отобрала лучшие варианты, сейчас представляет это все в виде выставки со своими компаньонами перед публикой, дабы на вырученные деньги раненные и больные смогли получить нужные медицинские услуги, медикаменты. Она боец и моя гордость! Вся верхушка местной власти, элиты, интеллигенции собралась открыть это мероприятие — ленту разрезал лично наш местный губернатор Рейн Миллер. Под аплодисменты и вспышки фотокамер желающие увидеть выставку начали потихоньку заполнять выставочный зал.

Я смотрел на фотоработы и думал, сколько же людей собралось тогда в тот день. Они ждали поддержки, на снимках их глаза горели от восторга и такого долгожданного праздника в их честь. Один снимок мне особо приглянулся — на нем была моя Роси с букетом гвоздик в руках и в окружении толпы, кто-то из мужчин усадил ее к себе на плечи и она радостно дарила всем приветственные взмахи свободной рукой. Вот же она, — заключил я, — ее свобода! Ей нравится быть полезной обществу, ей нравится та отдача, с которой она обращается к народу. Она по сути скрытый лидер благотворительной акции и ее ясное лицо на этом снимке олицетворяет дух поддержки. Моя славная… Я так горжусь ею!

Через час зал был заполнен полностью. Я пытался в суматохе найти глазами Роси, но мои старания не увенчались успехом. Я решил остаться около понравившегося мне снимка, в надежде, что мне удастся ее заметить. Зевота напала на меня. Почему же я стал плохо спать, спросите вы? Да все потому, что Арни пытается найти встречи с моей женой. То позвонит на домашний телефон, требуя к разговору Роси, то достает Сальвадора, дабы тот предпринял меры. Вот и сегодня, Рослин заметила его в момент открытия выставки и сразу же сообщила мне. Она опасается, так как знает, что он запросто может поднять на нее руку, даже несмотря на то, что она теперь моя жена. Я приказал охране следить за Арни, и я сам старался держаться ближе к Роси. Вот почему я так взволновался, когда потерял ее из виду, а потом обнаружил возле нее незнакомца. Но обо всем по-порядку…
  — Какое знакомое лицо, — мужской голос возле меня был знаком, я отчётливо помню, что где-то уже слышал его, но когда я взглянул на мужчину, лица не узнал. — Где-то я уже встречал эту красавицу… — Незнакомец говорил со своим приятелем, рассматривая фотографию с Рослин на плече у мужчины. — Только вот где?..

Я прислушался к их разговору, но больше ничего о Роси они не обсуждали. Я решил рассмотреть любопытчика получше: высокий, крепкий, на вид лет под сорок, одет в дорогой костюм одной знаменитой бельгийской фирмы с шелковым галстуком, коротко стриженый по моде, золотых волос коснулась еле заметная седина на висках. Если судить по внешности, он был приветливым и походил из элитной верхушки. Эдакий золотой наследничек своей мамочки или папочки, не суть… Но его голос я уже точно слышал! Возможно он медийная персона?

Меня отвлёк от раздумий мой знакомый Эрик, и пока я болтал с ним о жизни, не заметил, как мужчина в дорогом костюме ушел. Я привычно начал искать глазами Роси, и с помощью моего охранника обнаружил ее возле фуршетного стола, но вот сюрприз, она стояла не одна — с ней любезничал тот самый богато одетый мужчина!
 — Видимо, там-то и видел вас. Ваше лицо тяжело забыть…
Я подоспел к ним, как раз на этой фразе. Роси представила меня, гордо заявив, что я ее муж, а потом отрекомендовала пижона:
 — Ателард Линделёф, министр здравоохранения и социальных служб Америки, — он первый подал мне руку, искренне улыбаясь. Его темно-синие глаза смотрели прямо на меня.
 — Рад знакомству, сеньор Макалузо. Я говорил вашей жене, что где-то встречал ее, оказалось, что их академия искусств как раз участвовала в нашей организованной акции ещё до Рождества, и эта выставка сделает первый взнос на покупку дорогостоящих медикаментов для наших раненных во Вьетнаме.
 — Вот оно что, — улыбнулся я. «Не сын ли этот Линделёф, персоны о которой я подумал?» — Они старались помочь пострадавшим, и знаете, если моя жена берется за дело, ее не остановить. — Я приобрёл Роси свободной рукой за талию.
 — Очень похвально, что вы такая юная и целеустремленная девушка. Надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вашей академией, и в знак нашего творческого союза, я хочу приобрести одну из работ. Вы не против, если это будет вон та? — Линделёф указал как раз на ту картину, которую рассматривал несколько минут назад, и говорил, что лицо девушки на фото ему знакомо.
 — Конечно нет, — Роси кивнула ему. — Это честь для нас, мистер Линделёф.
Ну конечно, выбрал ту, где красуется мое очарование на мужских плечах! А губа не дура! Распрощавшись с нами, Ателард удалился к репортёрам, а я ревниво посмотрел ему вслед:
 — Ну и что он тут говорил тебе, пока меня рядом не было?
Рослин рассмеялась, смущённо прикрывая губы рукой.
 — Познакомился со мной и сказал, что где-то раньше меня встречал.
 — Ага, встречал он. Тоже мне, Казанова. Он выбрал между прочим картину с твоим изображением.
 — Ну и что? Тебе-то она зачем? У тебя же есть я, будешь смотреть на меня и утром и вечером безвозмездно.
 — Да-а? Особенно, когда ты спишь в другой спальне, не сильно на тебя насмотришься.
 — Так, сеньор Макалузо, не треплите мне нервы своей ревностью! У меня счастливый день, на выставке полный аншлаг — наши работы покупают, деньги собираются, что может быть лучше?
 — Видеть твои сияющее глаза, — я поцеловал ее нежно в губы. — Я очень горжусь тобой, радость моя.
Роси в ответ поцеловала меня в щеку, пробормотав: 
 — Спасибо. Ты колючий, — и с моего разрешения оставила меня, когда ее коллеги попросили позировать вместе с ними для общего снимка.

Тревога ускользает прочь, крадучись зима прощается с нами, забирая за собой затягивающую темноту.