Девушка с медовыми глазами

Они говорили и говорили, прогуливаясь по парку, пока не начал моросить дождь:

— Я знаю одно потрясающее место, побежали скорее, — Иван взял Марину за руку и повлёк за собой.

Остановились они у дверей библиотеки. И, отдышавшись, вошли внутрь.

— Да, это отличное место, — улыбнулась Марина.

Взглянув на неё Иван вдруг тихонько рассмеялся, помня всё же, что здесь нельзя шуметь.

— Что? — улыбнулась Марина.

— Я забыл, что ты всю жизнь живёшь в этом городе, а пытаюсь так странно удивить.

— Ну, то, что мне известна библиотека, ещё не значит обратного.

Снова взявшись за руки, они прошли по коридору.

Иван провёл Марину в читальный зал и устроил экскурсию по миру своих любимых книг. Она увлечённо слушала его.

Вдруг он скомандовал:

— Замри, пожалуйста... — и достал из из внутреннего кармана альбом, раскрыв который стал быстро рисовать...

— Ты художник?! — удивлённо осознала Марина, когда Иван протянул ей рисунок с надписью в уголке:

Моей Музе...

Она, улыбнувшись, приняла свой портрет, а художника одарила поцелуем.

Потом двое пошли по сумеречной аллее. Иван проводил Марину до загородного дома, не желая отпускать девушку в столь поздний час одну на такси. Она не сопротивлялась, согласившись.

Теперь он поцеловал её уже в губы. А потом смотрел, как она скрылась за калиткой.

Вернувшись домой, Марина рассказала Музе о том, как прекрасно провела этот день. И показала сделанный Иваном рисунок.

— Ну, я же говорила... — заметила Муза.

— Что?

— Художник!

— Ага, — улыбнулась Марина.

И упала навзничь на кровать, продолжая улыбаться и мечтать.

— Теперь ты знаешь, как нелегка доля Музы... — иронизировала Муза-бабочка, когда Марина вернулась с очередного сеанса в мастерской Ивана.

— Да... — устало опустилась она на кровать. — Но я так люблю его, что никогда не пожалею об этом.

— Это точно.

Марина стояла напротив картины в галерее и не могла поверить, что это всё происходит с ней. Он подошёл и обнял её:

— Ты прекрасна... — прошептал Иван.

— Здесь или на картине? — пошутила она.

— В моём сердце, — ответил он.

— Я люблю тебя... — отозвалась Марина.

— Люблю тебя.

После выставки они отправились в мастерскую, одновременно являющуюся квартирой Ивана на втором этаже.

Марина сбросила пальто, оставшись в красном платье, том, которое одевала на первое свидание. Он взял Марину на руки и коснулся долгим поцелуем её губ. Звёздная ночь глядела в окна мастерской. Музыка в граммофоне звучала каким-то нездешним голосом. Пахло розами и нежностью.

— Ты — мелодия кисти... — сказал Иван, переплетая своими пальцами пальцы Марины, когда они лежали наверху, и она просто прижималась к сердцу художника.

— Я хочу тебе кое-что рассказать...

— Да?..

— Пару лет назад, проснувшись утром, в свете луны я увидела свою Музу. Реально, как тебя сейчас. Она выглядит, как обычная девушка, только за спиной у неё крылья бабочки. Хотя она умело порой их прячет. Впервые увидев её в своей комнате, я подумала, что схожу с ума. Но она убедила меня в реальности происходящего, когда заставила перестать прятать в шкафчик свои стихи. Вот под этим ключом, — показала она Ивану винтажный ключик, висящий на цепочке у себя на груди. — Я тогда теряла время в офисе, занимаясь копирайтингом, что было ужасно. А стихи я начала писать ещё в юности. Но не хотела их никому показывать, потому что боялась боли. Но Муза убедила меня в обратном. И я пообещала себе, что брошу то, чем никогда не хотела заниматься, и посвящу себя поэзии. Остальное ты знаешь... — Марина подняла глаза и встретила взгляд Ивана, который искал её губы. Художник просто поцеловал возлюбленную. Она ощутила такое единение с его душой, что не хотела, чтобы их поцелуй заканчивался, между ними искрился космос сиянием звёзд в полутьме.

— Ты — особенная Марина... — сказал наконец Иван после долгого поцелуя.

Его руки крепко держали Мирскую в своих объятьях. С ним она понимала, что наконец обрела настоящую любовь, а прошлая — просто первая, и вся красота прежнего чувства осталась прелестью юности. А эта — яркая звезда, которая никогда не погаснет.

Музыка в старом парке вилась в созвучии с цветущей вишней. Марина и Иван подошли к фонтану и он остановил её, держа за руку:

— Марина, — заглянул в глаза, опускаясь на одно колено, художник. Он протянул Марине миниатюрный букетик цветов. — Выходи за меня замуж...

Марина приняла букетик, внутри которого она обнаружила кольцо:

— Да... — улыбнулась Марина.

Иван надел ей на палец кольцо и, подхватив на руки, закружил возлюбленную в воздухе.

Мира поздравляла Марину с обретённым счастьем. Они, словно маленькие девочки, кружились по комнате замка Загосских, когда Марина приехала к сестре, чтобы сообщить эту прекрасную новость:

— Я так люблю его, сестрёнка!

— Это видно, — улыбнулась Мира. Послышался голос Верочки, и сёстры тут же скользнули в детскую. Верочка улыбалась, играя в манеже.

— Она — просто чудо... — улыбнулась Марина. — Можно я возьму её на руки?

— Конечно!

Марина склонилась над манежем и взяла на руки свою крестницу.

— Твоя тётя выходит замуж, Вера. За прекрасного человека, — обратилась к дочери Мира. Все трое улыбнулись. И в детской улыбке Верочки светилось больше понимания, чем у её взрослых сумасбродных мам. Несказанное счастье объединяло всех.

Мира и Марина, на руках с крестницей, прошли на кухню. Сестра усадила племянницу в детский стульчик.

— Ты менять фамилию будешь? — вдруг спросила Мира.

— Ух, ты! А я об этом не думала, — откликнулась Марина, крадучи пробуя с ложечки варенье.

— Ну, так?

— Думаю, что в паспорте, нет, потому что так не придётся заморачиваться с документами на авторство. В церкви же всё будет так, как положено.

— Ты будешь самой прекрасной невестой, — разливая розовый чай по чашкам, села за стол Мира и с улыбкой взглянула на сестру.

Потом Мирские бродили по замку, и Марина показывала Марине свои картины. — Есть портреты, где ты пишешь Германа без крыльев?

— Это невозможно, Марина, он — мой ангел. Моя Муза может подтвердить это, — улыбнулась она.

— Кстати, о Музах. Я рассказала Ивану о своей, и он воспринял это так естественно, как будто я рассказывала о чём-то обыкновенном. В тот момент я ощутила себя в полёте среди звёзд с ним за руку.

— Вы — родственные души, тут нечему удивляться, — отозвалась Мира, заворачивая за угол. — Или сюда.

Мира взяла пластинку и поставила её в проигрыватель. Полилась невероятно дивная музыка. Казалось: ветер среди листьев так переливается.

— Что это за чудо?!

— Эта музыка Германа. С начала нашего общения он присылал мне её, и вот сейчас мы записали всё на пластинку. Это единственный экземпляр. И кроме студии звукозаписи,

ты — первая, кому я её показала.

— Ничего себе! И ты молчала?!

— Не знаю, это как твоя Муза, которую видишь только ты, — улыбнулась Мира.

— Кстати, а как твоя Муза? Вы общаетесь?

— Да, на уровне чувств. Спасибо твоей Муза-бабочке, что она помогла нам.

Вечером Марина обняла Верочку и Марину, и Герман отвёз её домой. По дороге они говорили о поэзии и не только:

— Марина, мы давно не собирались в «Зелёном бархате». А тут свадьба у тебя, и Александр с Ингой надумали, так что я собираю вечер в клубе, чтобы мы не потерялись, — улыбнулся Герман.

— Саша с Ингой женятся?!

— Да, наконец Одинокий бездельник прервал философские разговоры, чтобы попросить её руки.

Они по-доброму рассмеялись и обсудили предстоящий вечер в клубе.