3. Белые струги
У самого берега озера по жёлтому мягкому песку озабоченно снуют босоногие мальчуганы. Один из них стоит по щиколотку в воде и пристально наблюдает за стремительными движениями маленьких рыбок синюшек, скользящих у самых его ног. Он погружает в воду обе руки, и рыбки вихрем разлетаются в разные стороны. Мальчик смеётся и оборачивается назад, к берегу, где слабым огоньком горит маленький костёр.
- Эй, эй! - кричит мальчик. - Чья очередь идти за сучьями? Я больше не пойду!
- Илюшина - он ещё не ходил! - кричат с берега.
Илюша, рыженький мальчик, старательно раздувавший костёр, поднимается с колен в явной нерешительности.
- Ну, что же ты? Иди, а то потухнет! - кричат торопливые голоса.
Но Илюша стоит на прежнем месте и поглядывает на крутой обрыв, за которым начинается старый бор.
- А я боюсь, - выговаривает он наконец, и слова его в ту же минуту заглушаются смехом и криком.
Но Илюша не двигается. Худенький голубоглазый мальчик, наблюдавший за синюшками, быстро подбегает к костру и останавливается перед Илюшей.
- Значит, ты ненастоящий индеец! - говорит он, глядя в сконфуженное Илюшино лицо.
- Да-а, «ненастоящий»! А там небось темно...
Насмешливые голоса не дают ему кончить:
- Эх ты, лесу боишься! Ну ладно, я провожу тебя. У меня лук и стрелы... Он ещё никогда в лесу не был, - говорит примирительным тоном голубоглазый мальчик и, поправив самодельный лук, висящий за спиной, быстро начинает взбираться по обрыву.
- Галю-у! - раздаётся откуда-то голос. - Галенька, иди скорее, бабушка приехала!
Мальчик с луком за спиной весело сбегает вниз, кричит на ходу: «Я сейчас вернусь!» - и исчезает, бережно собрав деревянные лодочки и картонные корабли.
Бабушка была полненькая и седенькая. На затылке её вились колечки совсем белых волос. Она была такая тёплая и уютная, что около неё было тепло даже зимой.
- Галенька, - говорит бабушка, обнимая светлую голову и целуя голубые глаза, - что же это ты, матушка, совсем мальчиком заделалась! Ждала, ждала я внучку, а вышел у меня внук!
- Вот уж истинная правда! - вторит сокрушённо няня. - И игры-то всё как у мальчишек: луки, да стрелы, да костры разводить. Нет того, чтобы с куколкой посидеть, как другие девочки!
- Бабушка, а я не буду девочкой, - заявляет Галя, усаживаясь к бабушке на колени и дотрагиваясь до серебряных колечек на бабушкином затылке.
- Во-от что! - смеётся бабушка. - Так кем же ты будешь-то у нас?
- Моряком, - убеждённо отвечает Галя.
- «Моряком, моряком»! - ворчит няня. - Вот и недаром, знать, папина-то дочка: ему бы всё по воде плавать.
- Я и мамина дочка! - быстро возражает Галя.
- А всё-таки на папу больше похожа, - говорит няня, поглаживая стриженую Галину голову и заботливо смахивая пыль с её штанишек. - Волосики у тебя, гляди, светленькие, и глаза светленькие, и носик папин, а мама у нас тёмного волосу, - поясняет няня и идёт готовить чай.
А Галя осторожно достаёт ножницы из маминой рабочей коробки.
- Ах ты, моряк! - качает бабушка головой. - Вижу, вижу, к чему ты подбираешься! Ну, срежь одно колечко, а больше не надо, не то совсем без волос меня оставишь.
- Я одно, бабушка, самое маленькое! Только одно возьму!
Галя осторожно срезает прядь бабушкиных волос, завившуюся в мягкое колечко, и убирает её в коробочку; потом она собирает свои кораблики и лодки и приносит их бабушке.
- Я буду моряком, - повторяет Галя твёрдо, - и всю жизнь буду плавать по всем морям. И тебя с собой возьму!
- Вот хорошо! Только ты уж меня-то на берегу оставь! - смеётся бабушка весело. - Я не люблю путешествий.