Серебряный цветок

Ная не раз возвращалась мысленно к их стычке с Тисс. Женщинам было позволено забирать жизни по своему усмотрению только после того, как они докажут, что они способны эти жизни хранить и защищать. Тисс и близко такого статуса не имела. Её желание скрыть своё преступление объясняло и её агрессивное поведение, и стремление забрать Асина. Хотя Ная очень сомневалась, что Тисс удастся что-то скрыть от Совета, который обязательно поинтересуется, почему отряд вернулся из тоннелей неполным составом. К тому же в Совете были свои маги, куда опытнее Асина, способные читать мысли и память. Если Асин смог узнать, то они тем более узнают.

Ная видела только один способ скрыть правду от Совета — подменить собственные воспоминания и воспоминания отряда. Но на такое были способны единицы. Ная не сомневалась, что в Доме Ран такие маги были, однако, чтобы получить помощь одного из них, Тисс пришлось бы рассказать всё Матери Дома, потому что приказ такого уровня могла отдать только она, ну и, возможно, ещё несколько её Управляющих, но и они тоже в итоге отчитались бы об этом Матери. И Тисс всё равно бы наказали, хоть это и не было бы предано огласке...

***

Выход из тоннелей встретил их последними лучами заходящего солнца, слабо освещающими сводчатую пещеру. Эта пещера между подземельями и лесом традиционно служила укрытием отрядам, выходящим здесь на поверхность. Она была скрыта тёмной магией так, что найти её снаружи можно было только точно зная, где она находится, для прочих же вход в пещеру выглядел как ничем не примечательный кусок неприступной скалы.

В двух часах ходьбы располагалась небольшая деревня, где можно было выменять или купить кое-что из списка трав, которые необходимо было собрать отряду. Остальные же предстояло искать в лесу и сушить самостоятельно.

— Дождёмся, пока совсем стемнеет и пойдём на разведку, — скомандовала Ная, бросая свои вещи у стены и подходя вместе с остальными к выходу. У них ещё было как минимум полчаса до того времени, когда сумрак станет комфортным для их привыкших к мраку подземелий глаз, но любопытство в этот раз было сильнее осторожности. Никто из них никогда не был на поверхности. Всё что у них было — это карта и подробное описание места в задании.

Раньше они видели землю под солнцем только в качестве иллюзий на занятиях. Учителя показывали молодым эльфа растения, зверей, птиц, разных насекомых. Они рассказывали, как устроена жизнь там, наверху: быт других рас, их внешность, их привычки, как они себя ведут, что делают, чего боятся.

Для пополнения этой информации существовали специальные отряды, которые регулярно выходили из подземелий. Они учили языки поверхности и творили магию иллюзий, скрывая от всех своё присутствие. Их глаза привыкали к солнечному свету и обилию красок, а обоняние к изобилию запахов. Они привыкали жить в разных погодных условиях. Как правило, такие отряды занимались этим всю жизнь. Сложно выучиться, но легко работать — поверхность была практически безопасным местом для тёмных эльфов. Их задачей было собирать как можно больше информации, чтобы всегда быть в курсе того, что происходило в мире. Эту информацию в основном использовали для скрытой ночной торговли. Но знать, хотя бы в общих чертах, было положено каждому: ведь невозможно предсказать, с чем придётся столкнуться в жизни.

В свою очередь мир под солнцем не знал о тёмных эльфах практически ничего. Никто никогда не решался спускаться в мрачные тоннели, даже если кому-то и удавалось найти вход. Были, конечно, гномы: их подземные города располагалась гораздо ближе к поверхности, и они были единственными, кто открыто торговал с тёмными эльфами. Из соображений безопасности они заключали сделки только на нейтральной территории, и никогда не пытались сунуться в жизнь соседей.

Именно гномы выносили крупицы знаний о тёмных эльфах на поверхность: описание внешности, смутное понимание их магии и навыков, но главное — слухи об исходящей от них опасности. Они были легендой, которой пугали на свету, и которую боялись упоминать ночью. Но на самом деле лишь немногие из них действительно видели Солнце, предпочитая всё своё время проводить в своих родных подземельях.

Сейчас зрачки молодых тёмных эльфов то сужались, то расширялись, меняя тепловое зрение на цветное. Вокруг было слишком много всего: в тепловом видении лес кишел жизнью, а в цветном напоминал сплошное коричнево-зеленое пятно. Он шумел листвой, в его глубине кричали птицы, в подлеске копошились насекомые и мелкие животные. Так много звуков неслось со всех сторон. Не то чтобы они были громкими, но привыкшие к тишине уши улавливали их как бесконечный гул, в котором сложно было что-то сразу разобрать.

Была поздняя весна, поэтому хотя бы температура воздуха была для отряда привычной, но открытое пространство, где не было ни стен, ни потолков, подсознательно толкало тёмных эльфов держаться ближе друг к другу. Перед ними был только лес без хоженых троп и бескрайнее небо.

Здесь начинался длинный хребет, уходящий далеко на восток. Скалистый, почти голый обрыв, в котором была пещера, где они стояли, спускался вниз широкой каменистой полосой. Кое-где из неё торчали пучки трав, а там, где горная порода уже смешивалась с землёй, начинались кустистые заросли подлеска. Ещё чуть дальше вырывались вверх высокие ветвистые деревья с густыми ярко-зелёными кронами.

Раскрашенный золотом лучей воздух был непривычно свежим и нёс столько ароматов, что тёмные эльфы даже толком не могли понять, что именно они ощущают. Запахи трав, цветов, деревьев, животных — с непривычки казалось, что они все разом исходят сразу отовсюду и невозможно определить ни что это, ни где это.

Эльфы щурились, с интересом пытаясь рассмотреть как можно больше, но их глаза уже начинали слезиться и неприятно ныть. Хоть свет заходящего солнца и не мог причинить им особого вреда, но долго смотреть на лес всё равно было тяжело, поэтому вскоре отряду всё же пришлось отступить от выхода, глубже ко входам в тоннели.

Под гладким потолком пещеры гулял ветер, на высоких стенах было множество каменистых выступов, на некоторых даже росли растения. Сюда попадал только слабый рассеянный свет и в целом внутри было вполне комфортно.

— Есть план, как подойти к людям? — спросил Эмиэль, сев рядом с Наей.

Никто из людей по доброй воле общаться с кошмаром всех своих сказаний — тёмными эльфами — конечно же, не стал бы. Это и так было понятно. Но травы было значительно проще и быстрее купить, чем найти их ночью в лесу, к тому же к заданию даже специально прилагалась небольшая сумма денег.

— Да, есть, — отозвалась предводительница, — в деревню пойдут Кьяр и Асин. Кьяр, ты же сможешь удерживать иллюзию на двоих?

— Смогу, — подтвердил мужчина. — Ты хочешь, чтобы мы прикинулись людьми?

— Светлыми эльфами. Всех живущих поблизости людей в деревне знают. Два путешествующих светлых эльфа вызовут меньше вопросов и больше благоговения. К тому же Асин не говорит на языке людей, — Ная усмехнулась, не без удовольствия представляя реакцию людей на двух прекрасных светлых созданий, под личиной которых будут скрываться порождения Хаоса.

— Я и на языке светлых говорю весьма условно, — Асин подошёл ближе, чтобы принять участие в составлении плана.

— Я помню, — кивнула женщина, — но я думаю, что и люди в этой глуши, о которой помнит разве что Хаос, весьма условно говорят на светлом, если вообще говорят. Так что, полагаю, если ты просто будешь вставлять в свою речь слова на языке светлых эльфов, никто ничего не поймёт. А объясняться вам всё равно в итоге придётся на пальцах.

— Шкуру продайте! — вклинился в разговор Иран.

Мужчины бросили на него несколько взглядов, в которых так и читалось, куда они ему эту шкуру уже хотели засунуть: за последние сутки, это была единственная интересовавшая Ирана тема, и она уже откровенно всем надоела.

— Осторожно! — вскрик Ариена и шорох кожистых крыльев стал для всех совершенной неожиданностью. Небольшой дракон, по цвету и структуре кожи ничем не отличавшийся от окружающих скал, слетел с выступа у выхода из пещеры и закрутился вокруг сорвавшегося с этого самого выступа мужчины.

Эмиэль среагировал быстрее всех, выпустив в дракона заряд магической энергии. Ящер зашипел и бросился в сторону собравшегося вокруг Наи отряда, но его встретил мощный удар в челюсть, от которого бедное создание отлетело к стене.

— А шкуру дракона можно продать? — Иран надвигался на несчастное перепуганное животное, явно собираясь добить его.

— Стой! — Аэн перехватил руку брата, рассматривая забившегося в щель между камнями ящера. — Этому дракону не больше года, и похоже у него что-то с крылом. Ная, можно я его осмотрю?

— Делай, что хочешь, если поймаете, и он никого не покалечит, — согласилась предводительница.

Она подошла к отряхивающемуся у выхода Ариену и посмотрела вверх на выступ, где, видимо, до этого спал дракон.

— Ради какого демона ты туда полез? — женщина чуть нахмурилась, совершенно не представляя, что здесь можно было такого увидеть на высоте около двух с половиной метров, чтобы ради этого стоило пытаться забраться по практически ровной стене.

Ариен смущённо улыбнулся и раскрыл ладонь, показывая предводительнице крошечный цветок. Ная какое-то время молча смотрела на нежные синие лепестки. Она бросила взгляд на остальных мужчин, которые в это время с энтузиазмом связывали бедного дракона и не обращали на них никакого внимания, и закрыла ладонь Ариена обратно, пряча его трофей.

— Священный Хаос, тебя под светлого даже маскировать не надо. Не показывай никому, — на грани слышимости прошептала женщина.

Она получила ещё одну благодарную улыбку и отошла к выходу из пещеры, делая вид, что осматривает лес, но на самом деле пряча от всех то, что сейчас должно быть особенно легко читалось в её взгляде: симпатию. Ариен был внимательным, заботливым и добрым. Вероятно, именно поэтому никто не стремился с ним сблизиться: слишком много светлых чувств для того, кто рождён во тьме и Хаосе. Другие мужчины его просто не понимали. Ная тоже не понимала, но именно это её в нём и привлекало.

Тем временем остальные скрутили дракона, который при ближайшем рассмотрении оказался всего с полтора метра размером, и Аэн с интересом осматривал крылья ящера — единственное, чем ещё могло шевелить стреноженное создание, на спине которого восседал здоровенный Иран. По факту, мужчина был примерно такого же роста, как и остальные, но мышечной массы у него было на порядок больше, что и создавало на фоне молодого тощего дракона эффект мускулистой громадины.

— Мы с братом любим животных, — немного отстранённо произнёс Аэн, ощупывая кожистые складки и тонкие кости крыльев, — правда, я люблю живых, а он тех, что можно продать...

— Заметно, — хохотнул рядом Кьяр.

Остальные тоже заулыбались. Особенно странно это смотрелось на суровом лице Эмиэля. Похоже, мужчины, наконец, начинали чувствовать себя более-менее свободно друг с другом.

***

Дракона они по просьбе Аэна пока оставили в пещере. Он нашёл сломанную кость на левом крыле ящера и горел энтузиазмом его вылечить. Даже клятвенно пообещал охотиться и убирать за питомцем лично. А также пришить Ирану руки к заднице, если он попробует выдрать у дракона когти на продажу.

Первая разведка принесла вполне удовлетворительные результаты. Они сразу нашли две травы из списка и насобирали указанное в пергаменте количество, оставалось разложить её в пещере и высушить. Ариен убил оленя, поэтому было решено вернуться и поужинать, прежде чем идти дальше в лес.

Ная задумчиво наблюдала за мужчиной, возившимся с мясом у огня: все почему-то решили, что раз Ариен охотится, то и готовить, пока есть такая возможность, тоже будет он. Женщина почувствовала лёгкое прикосновение магии к своему сознанию и перевела вопросительный взгляд на Асина.

Все прошедшие дни в тоннелях они тренировались друг на друге. Ная училась чувствовать, когда её сознания касается магия и блокировать её, а Асин учился эту магию скрывать. Пока они дошли до того, что Ная уже могла почувствовать магию, когда Асин действовал открыто, но, если мужчина её скрывал, чувствовала ещё далеко не всегда. Каким-то образом у них возникла негласная договорённость: если Асин касается её сознания и не получает сопротивления, значит она не против, но, если она защищается, Асин не лезет. Если это конечно не было их учебной игрой. Вот и сейчас Ная не стала пытаться блокировать его магию, а просто подняла бровь в немом вопросе. Но в тот момент, когда губы мужчины растянулись в нахальной усмешке, она осознала, о чём думала последние несколько минут и тут же поспешила от него отгородиться, но было, разумеется, уже поздно.

— Только попробуй что-нибудь сказать, паршивец! — шикнула она на Асина.

— А что такого? Я понимаю, в тоннелях так одиноко...

В смеющегося мужчину полетела перчатка — первое, что попалось Нае под руку. Она хотела отвернуться, но почувствовала на себе взгляд Ариена и замерла, смотря в его чёрные полные скрытого желания глаза. Если уж говорить честно, то Асин был прав: Ная бы с удовольствием раздела Ариена прямо здесь и как следует изучила бы его сильное, гибкое тело. Что её останавливало, она и сама не особо понимала: мужчина ведь тоже явно был не против.

***

Асин был пока единственным, кто решался открыто подшучивать над предводительницей. Пусть из-за того разговора после случая у озера мужчины и стали чувствовать себя с Наей намного свободнее, но пока только Асин действительно иногда позволял себе вести себя с ней так же, как и с другими в отряде.

Ная прекрасно понимала замешательство и недоверие мужчин. Ни одна предводительница в своём уме не захотела бы, чтобы в отряде с ней общались на равных. Мужчины должны подчиняться — это закон. Тысячелетия жёсткой матриархальной системы, чётко определённая структура общества, намертво вбитые с детства в подкорку законы... — всё это изначально предопределяло любые взаимодействия между полами.

Женщина, получившая статус предводительницы отряда, хоть и не занимала какой-то особо значимой социальной позиции, но априори имела достаточно сил, чтобы поддерживать традиционную структуру взаимоотношений.

Возможно, через десять лет на боях за статус, Ная и получила бы значительно большее влияние и власть, но сейчас она была просто одной из десятков молодых женщин, набивающих руку в управлении, магии и поддержании социального строя. Так почему же она стремилась перевернуть всё с ног на голову? Ответ был очень прост, хоть никто его и не понимал. Глубоко внутри она не чувствовала, что между женщинами и мужчинами есть какая-то глобальная разница. Разве их чувства чем-то отличались? Они одинаково смеялись, они одинаково чувствовали боль, у них были свои желания и представления о жизни. Ная хотела понять их. Она хотела убедиться, что права. А если она была права, то свой собственный мир, она хотела выстроить на других законах. В природе самцы защищают самок не из-за того, что у них нет выбора, а потому что так задумано природой. Разве тёмные эльфы не часть природы? Да, они — порождение Хаоса, но для Наи это всегда означало только то, что они имеют больше свободы чем другие существа. Хаос — безграничная возможность. А если так, то Ная хотела знать, что в мире, где тебя пыталось убить и сожрать всё что движется, где практически никому нельзя было доверять, у неё были те, рядом с кем она всегда могла чувствовать себя в безопасности.