Глава 8
– Прочь! Прочь от меня, тварь! Уходи!
Марина вздрогнула, и растворимый кофе просыпался мимо кружки. Сумбурный, душный и тягучий сон не отпускал. Детали, да и почти весь сюжет, выветрились из памяти, едва удалось разлепить веки. Остались лишь туманные обрывки с оттенком смутного беспокойства. Тревожность. Ощущение мягкой шерсти под пальцами. Белой – именно белой, в этом Марина была уверенна. И еще, она точно знала, что во сне приходил Он.
Тот, кого она всегда ждала.
Такие сны, как редчайшие сокровища – она могла пересчитать по пальцам одной руки. Впервые Он пришел, когда ей было не больше десяти. Второй – в двенадцать. Третий – в семнадцать лет. Ей ни разу не удавалось разглядеть Его лицо, - лишь однажды – молочно-белый цвет волос. Все остальное растворялось в утренней дымке, оставляя лишь стойкое, ни с чем несравнимое тепло от Его присутствия. Во снах она всегда молчала, а Он говорил что-то нежное, успокаивающее. Но ей запомнилась лишь одна фраза, из двенадцатилетнего сна: «Не бойся».
«Не бойся», - говорил Он ей. И она не боялась. И продолжала ждать. Еще тогда, с первого сна о Принце, вместе с теплом в ее душе сохранилась вера в то, что однажды они встретятся по-настоящему.
Погруженная в мысли и воспоминания Марина вышла из дома и прошла несколько кварталов, прежде чем заметила необычную яркость пространства вокруг. Лужи или исчезли вовсе или значительно уменьшились. Под подошвами сапожек похрустывала сухая мостовая. А в непривычно высоком и чистом небе сияло солнце.
Как и обещал Всеволод.
Марина невольно улыбнулась. Конечно, это было всего лишь счастливое совпадение, случайность. Или маленькая хитрость человека, что постоянно слушал радио в машине и знал прогноз погоды. Все равно, стало приятно и тепло, словно солнышко и в самом деле засияло сегодня исключительно ради нее. В голове мелькнула мысль о том, что Всеволод вполне подошел бы на роль ее Принца. Тоже светловолосый, и рядом с ним было так... Но Марина тут же испуганно прогнала эту мысль, как пробравшуюся в кладовую мышь. Сама не понимая, откуда взялись испуг и стыд. А мысль-мышка сбежала и спряталась в темную норку подсознания. Вроде бы Марина перестала ее думать, но это не значило, что она исчезла совсем.
>>>
- Удивительно, какое солнце сегодня с утра.
- Да. А обещали дождь опять, на целый день.
- Приятно, когда прогнозы ошибаются в лучшую сторону.
Марина невольно прислушалась к болтовне официанток. Вот как? Обещали дождь. Тепло разлилось от сердца по всему телу. Марина вся засветилась изнутри, она почти видела мягкие лучи света исходящие от ее пальцев и кончиков волос. Еще один вдох – и она взлетела бы...
Звон разбитой посуды грубо выдернул из мира иллюзий обратно в реальность.
- Марина! Ну, осторожнее же! Вот расстяпа.
- Извините...
Мокрые осколки норовили поранить пальцы. Марина закусила губу. Вот ведь дура! Размечталась. Все для нее, как же! Все небо, все звезды, все камни и сосны – все ей, как бы только не подавилась. На глазах показались злые слезы, в груди, вместо тепла, шевельнула своими бессчетными лучами черная звезда боли. Тут же вспомнилось, что Влад ей только друг, а значит, не может он оказаться тем, кого она ждет.
Не может. Иначе не влюбился бы в Линду. Не посмотрел бы в сторону другой, тем более – не женился бы.
Самый мелкий осколок достиг все-таки своей цели, впился в мякоть ладони. Марина всхлипнула – так ей и надо.
Все получилось правильно. Пока она ждала, другие – такие как Линда – предпочитали действовать. И присваивали себе все самое лучшее. На правах не сильных даже, а просто – на правах тех, кто хоть что-то делал, двигался к своей мечте. На ходу подбирая и чужие мечтания. И Марина могла сколько угодно тешить себя пустыми надеждами, и кормить себя иллюзорными завтраками из солнечных «завтра», в которых Он приходит не во сне.
А что если этот сон был прощальным? Что если Влад действительно Принц, так чудовищно заплутавший по пути к ней? И сейчас, когда они встретились, наконец, в реальности, этот сон был последним знаком?
Марина закусила раненную ладонь, чтобы сдержать всхлипы. Во рту загорчило моющим средством и кровью – то был вкус ее отчаяния.
>>>
Руку саднило. Порез поначалу казался пустяковым, Марина даже пластырем не стала заклеивать. Теперь жалела и силилась спрятать его под край рукава пальто. Ничего, вот дойдет до дома, промоет, как следует, заклеит – и все будет хорошо.
Солнце уже пряталось за скатами крыш многоэтажек. По другую сторону неба набегала стая туч, маленьких, но темных. Чудо продержалось недолго. Марина вздохнула, перевела взгляд с темнеющего небосвода на светофор. Вздрогнула.
Под светофором сидела большая собака. Абсолютно белая.
– Прочь! Прочь от меня, тварь! Уходи!
Марина огладила подушечки пальцев, словно пропуская сквозь них шелковистую шерсть. Как во сне. В навалившейся на мир тишине, она слышала лишь биение собственного сердца. Сегодня ей приснился Белый, отчетливо вспомнила Марина. А потом приснился Он. А значит – они были связаны.
Собака посмотрела ей в глаза. Поднялась. И скрылась за углом ближайшего дома, на мгновение опередив смену красного на зеленый.
- Постой, - прошептала Марина, делая шаг.
Что-то тяжелое ударило ей в спину. Сверху-вниз, по плечам и лопаткам. Марина упала, вскрикнула не то от испуга, не то от боли в содранных руках и коленях. Потревоженная рана вспыхнула огнем.
- Ай... мамочки, - Марина со стоном отползла с проезжей части и усевшись на мостовой огляделась в поисках того, что ее сбило.
Первым делом в глаза бросилась абсолютная пустынность улицы. А ведь, кажется, только что мимо и вокруг ходили люди. Теперь же не было ни единой души, кроме самой Марины и... незнакомца, что распростерся на тротуаре рядом – его она заметила во вторую очередь.
Это он в нее врезался?
- Эй, - позвала Марина, трогая парня за плечо.
Многострадальные пальцы ударило разрядом статического электричества. Незнакомец застонал, болезненно и глухо, тонкие пальцы царапнули землю, дрогнули черные ресницы. Худой и бледный юноша, примерно ее ровесник лежал на боку в позе эмбриона. Тонкие черты лица прятались за спутанными прядями смоляных волос.
Марина поднялась сама и попыталась перевернуть беспамятного с бока на спину. Ее снова дернуло током, уже значительно слабее. В носу засвербело запахом грозы, и в голове молнией вспыхнуло понимание – этот парень не отсюда. Он не должен был здесь появиться.
- Эй, - потеребила Марина куда настойчивее. – Вставай. Ты слышишь меня? Ты... тебе нужно уходить. Слышишь?
Он не слышал. Только стонал и морщился.
Преодолевая боль в рассаженных ладонях Марина вздернула его за ворот черных одежд. Услышала шаги – на улице начали появляться прохожие. Оставалось надеяться, что они примут чужака за пьяного реконструктора или ролевика.
- Вставай, ну же!
Небо все же услышало ее мольбы. Незнакомец кое-как приоткрыл глаза. Взглянул на Марину сквозь узкие щели век.
- Ты...
- Некогда объяснять! – крикнула Марина и дернула еще раз. – Вставай.
Он подчинился, насколько смог. Послушно переставлял ноги, но Марине все равно пришлось тащить его на себе до самого дома. И молиться, чтобы по пути не встретился никто из знакомых.
В тесном коридоре квартиры силы окончательно оставили обоих. Парень растянулся на полу и затих. Марина привалилась к стене, дыша ртом и силясь прогнать из глаз назойливых черных мушек.
На кухне хлопнула форточка. «Явился не запылился», - зло подумала Марина. А Пернатый навис над ней в шорохе и гневе:
- Зачем ты притащила это в дом?!
Марина поморщилась:
- Не кричи.
Пернатый с отвращением посмотрел на распростертого перед ним юношу. Графитово-черных перьев сейчас было в разы больше, чем раньше, и все они воинственно топорщились.
- Я унесу его отсюда.
- Не смей, - отрезала Марина.
Пернатый замер. Но попытался еще раз:
- Ему не место здесь.
- Ему некуда идти.
- Он опасен для тебя.
- Нет, это ему грозит опасность.
- Ты не знаешь, кто это и что!
- А ты знаешь? – Мрина вскинулась, требовательно взглянула в глаза Пернатого. Ответила за него. – Знаешь. Все ты знаешь. Абсолютно все! Но не говоришь. Почему?!
Пернатый сложно двинул челюстью, словно в зубах у него что-то завязло.
- Потому что ты не спрашиваешь.
- Я спрашиваю сейчас, - Марина даже нашла в себе силы подняться.
Пернатый снова скривился:
- Да. Я знаю.
- Что ты знаешь?
- Все.
- Ууу! – Марина в ярости взлохматила собственные волосы. – Как с тобой говорить, когда ты вот так?! Ты издеваешься!
- Нет, - горько нахохлился Пернатый и отвел больной взгляд.
На мгновение Марине стало стыдно. Она шагнула было навстречу другу. Но тут незнакомец всхлипнул, попытался подняться, и она вспомнила, кого нужно защищать.
- Он останется здесь.
- Это опасно, - упрямо повторил Пернатый.
Юноша с трудом утвердился на четвереньках, поднял голову.
- Что случилось? Почему я здесь? Почему... ты... - он удивленно воззрился на Марину и не нашел больше слов.
Она решила не дожидаться продолжения и вернулась взглядом к Пернатому:
- Так останься и защити нас обоих, - потребовала.
- Нет. Я обещал защищать лишь тебя.
- Обещал? Кому? – вопрос вспыхнул в глазах Марины надеждой на ответ.
Но очередное вязкое движение челюстей погасило ее прежде слов:
- Тем, кто хотят уберечь тебя.
- Хватит! – выпалила Марина зажмурившись. – Надоело! Как же я устала от всего этого! Если ты не хочешь мне помочь, так и не смей...
Звук, раздавшийся за спиной, напомнил ей десятки фильмов ужасов просмотренных по глупости и из детской бравады. От него дыбом поднялись волоски на руках, и одеревенела шея. Тягуче-влажный, склизкий, с нотой металлического шипения – звук пробирался под самую кожу, холодил сердце.
Марина с трудом обернулась. И едва сдержала крик, встретившись взглядом с остекленевшими глазами незнакомца. Из его рта, на половину узкого лезвия торчал меч. Навершие блестело антрацитом.
- Скорее, - выдохнул Пернатый. – Скорее возьми его.
Марина послушалась машинально. Рука сомкнулась на влажном, оплетенном кожей черенке. Рукоять меча пульсировала, словно живая. Марина с трудом удержалась от желания отдернуть руку.
- Держи крепче! – предугадал ее порыв Пернатый. – Иначе кто-то из вас умрет.
«Разве он еще жив?» - хотелось спросить Марине, но она не решилась. Может быть, Пернатый говорил о мече – тот определенно был живым и словно прислушивался к ее прикосновению.
- Если хочешь спасти жизнь носителя, - ровно произнес Пернатый. – Ты должна стать хозяйкой этому мечу.
- К-как? – прошелестела Марина, холодея от ужаса и удивляясь собственной стойкости.
Ей казалось, что она уже давно должна была грохнуться в обморок или убежать с визгом из квартиры.
- Просто возьми его, - сказал Пернатый. – Ты имеешь на это право. Но помни, что тебе нельзя сомневаться.
В горле Марины булькнуло истеричным смехом. Действительно, куда уж проще?
Рукоять была теплой, а кожаная оплетка льнула к ладони, словно грозный, но верный зверь. Марина сделала вдох. Перебрала пальцами, ухватываясь поудобнее. Потревоженная ранка открылась, и ее края припали к коже меча кровавым поцелуем. В руку снова толкнулся живой пульс.
«Ты – мой», - мысленно произнесла Марина, твердо взглянув в глубину антрацитового навершия. И потянула меч изо рта юноши, словно из ножен.
С тихим шипением клинок покинул свое живое вместилище. Лишь в последний миг лезвие слегка качнулось и оцарапало уголок распахнутого рта. Незнакомец всхлипнул, глаза его прояснились, и он медленно осел на пол, обессиленный и опустошенный.
На миг Марине показалось, что меч слишком тяжел для нее. Но миг этот пролетел, и меч стал продолжением тела, естественной частью. Хотя ей никогда до этого не приходилось держать в руках оружия.
- Поздравляю, - бесцветным голосом произнес Пернатый. – Ты держишь в ладони Смерть Бога.