ТОНКАЯ ГРАНЬ
В полумраке «Красного бара»за столом, напротив
широкого окна с видом на город сидели четверо молодых парней. Юрий держал в руке надкушенное яблоко, о
котором забыл. Он смотрел вдаль невидящим взором и
вспоминал Вику. Мысли о будущем ребёнке не давали
покоя. Понимал, что повёл себя необдуманно, и реакция подруги была адекватной. Но для того, чтобы создавать семью, нужны твёрдый источник дохода и крыша
над головой, чего на данный момент он не имел. Собственное детство многому научило, и он не желал повторения в судьбе детей. Нужно было всё это объяснить де%
вушке, а то получается, что он вроде как не доволен зарождением их ребёнка. Но слово не воробей. Юрий глубоко вздохнул: «Ладно. Вот организую бизнес, куплю
дом, а уж потом и к Солнышку с повинной».
Возня с «барахлом» порядком наскучила, да и перспектив никаких. Другое дело российский рынок – там
можно развернуться по-настоящему. Он прислушался к
грузинской речи товарищей. Коба в чём-то убеждал своих родственников – Гелу и Дато. Те владели кооперативом по изготовлению швейных и ковровых изделий и
давно мечтали о новом рынке сбыта. Но ехать в Россию
не решались из-за разгула преступности. Юрий и Коба
обещали помочь преодолеть этот барьер и гарантировали безопасность бизнеса. Взамен хотели поручительства,
чтобы взять у других «цеховиков» продукцию на реализацию без предоплаты. В Тбилиси уже «отоварились» на сходных условиях. Столько же ожидали и от западной
Грузии. Юрий говорил о новом проекте твёрдо и ясно.
Хотя о ситуации в России ничего не знал. Это была авантюра чистой воды.
Шасси грузового самолета ИЛ-76 коснулось взлётно-посадочной полосы московского аэропорта Внуково.
Один из пилотов, спустившись вниз, сообщил метеосводку о погоде в столице. Сопровождающие груз поблагодарили любезного летчика за полет и мягкую посадку
парой бутылок коньяка. Добраться отсюда до другого
аэропорта оказалось не таким простым делом. Все грузовые автоперевозки контролировала мафия. Вопрос был
не столько в заоблачных ценах, сколько в принципе.
Платить бандитам друзья не собирались. В поисках выхода набрели на диспетчерскую автобусного парка. Арендовали четыре «Икаруса», заплатив в кассу. И по бутылочке «Столичной» каждому водителю. В итоге уложились в сумму вчетверо меньше бандитских расценок.
Перед въездом на территорию грузовых складов стояли
несколько десятков бортовых и легковых автомобилей.
И везде кучками толпились бритоголовые крепкие парни. Никто не преградил путь неуместным здесь автобусам. Быстро организовали погрузку, и скоро транспорт
был забит до отказа – и багажное отделение, и салон.
Приготовились к отправке, когда возникла ожидаемая
заминка. Бритоголовые качки приближались явно не с
дружеским визитом.
Юрий завершал свои дела с кладовщиком, рассчитался с грузчиками. Краем глаза уловил движение около водителей. Банда вернулась в белый «РАФ». Подвигав мус%
кулами, бандиты заявили о компенсации за простой грузовиков. В противном случае обещали позаботиться об
«Икарусах». Арендаторам и водилам ничего не грозило.
Родственники Кобы запаниковали и, отчаянно жестикулируя, убеждали друзей заплатить рэкетирам. Ситуация выглядела тупиковой. Подобный грабёж средь бела
дня наверняка согласован с милицией. Юрий понимал,
что проблему нужно решить как можно быстрее, и поспешил в здание аэровокзала. Через диспетчера вышел
на сотрудников КГБ. Вкратце обрисовал положение и
свою принципиальную позицию. Те молча выслушали
бывшего афганца, решившего стать бизнесменом. Куда-то позвонили, на кого-то накричали и беспомощно развели руками:
– Там договаривайтесь сами, ребята. Мы готовы оказать любую поддержку на территории, кроме района грузовых складов. Извини, друг, времена нынче такие.
Юрий тут же сориентировался:
– Отлично! Раз нельзя выехать, тогда подъеду с грузом обратно к самолету. А вы обеспечьте выезд в город и
сопроводите до Домодедовского аэропорта. Все расходы будут оплачены. Это возможно?
Сообразительность оценили по достоинству:
– Это выльется в копеечку. Но хозяин – барин. Давай,
действуй!
Через полчаса колонна из четырёх автобусов в сопровождении чёрной «Волги» миновала дипломатический
выход и двинулась в направлении Домодедова. Там тоже
обошлось без задержек. Юрий договорился со спасителями о будущем взаимодействии на тех же условиях. Распрощавшись с Москвой, друзья улетели покорять Сибирь, окрылённые удачей.
В Иркутске управились за неделю. Товар сдали в городской потребсоюз, взяли «наличкой» предоплату и
заключили договор о следующих поставках. С тем же успехом навестили других монополистов. Гела с Дато от
радости сплясали лезгинку. Обратно в Тбилиси вернулись уже с идеей расширения производства. Карусель
закружилась без продыха. Отсыпались в воздухе, во время перелёта. Схема оттачивалась до тех пор, пока механизм не заработал безотказно.
Но жизнь не любит монотонности серых будней. Ей
подавай краски, переливы. Один из таких дней заставил
Юрия пересмотреть планы и мечты. Была поздняя осень,
когда они встретились. Настало время обзаводиться семьёй, и он приехал обсудить это с ней и ребёнком. И похвастаться успехами. Вика была какой-то напряжённой,
холодной. Она взяла сына на руки, словно отгораживаясь от Юрия. Препирательство со своенравной подругой не отвечало важности момента. Подошёл и молча
взял ребёнка из её рук:
– Мальчик или девочка?
Ответ ускользнул от его внимания. И сам уже увидел,
что это мальчик. Незнакомое чувство нежности и гордости переполняло парня:
– Поехали. Отец требует жениться. Уважим старика!
Сразу и дедом станет.
Она молчала. Что-то происходило с девушкой – что-то непонятное. Счастливый отец поднял сына над головой и с любовью посмотрел на неё:
– Похож, а?
Она колебалась. Нужны были слова, а их-то как раз
и не находила. Мысленно попыталась сделать его виноватым. И это спасительное «отец требует»
предрешило ответ:
– Я замужем. Ребёнок не твой. Уходи!
Фраза оглушила почище грома среди ясного неба,
больно и неожиданно. Он поцеловал сына и осторожно
положил малыша в коляску, сосредоточив на нём всё
внимание. Старался не смотреть в её сторону. Перед глазами какой-то туман, в голове гудит. Говорить не хотелось, звук голоса мог наделать беды, оборвать все нити.
Лучше уйти, притвориться, что ничего не было: сюда не
приезжал, никого не видел. Ушёл, так и ни взглянув на
неё. Будто кто-то вдруг выключил свет, и парень оказался в тёмной комнате, без окон и дверей. Его Виктория,
такая милая, неповторимая и никогда не повторяющаяся, уже больше не его. Понял, что в ней одной был весь
смысл его существования. Ради этого единственного сердечка готов на всё. Она стала его роковой женщиной, его
Еленой Прекрасной. Жизнь мужчины – это история троянской войны. Исключительно ради них были сотворены Земля и Вселенная. «Шерше ля фам» в каждой искре
во тьме, в мысли, открытиях, завоеваниях. Вся эта болтовня о мире, управляемом мужчинами, – всего лишь
миф, придуманный женщинами. Это они заправляют
балом, где «белым», по сути, является каждый танец. И
на сей раз Юрий явно остался в одиночестве.
Жизнь научила скрывать чувства и слабости. Никто
из окружения не догадался о причине его внезапной гиперактивности. Дома почти не бывал, занимая мозг и
тело работой. Доход без остатка пускал в оборот. Стал
придатком хорошо отлаженного механизма. Для себя
решил, что дело нужно сворачивать. Хотел организовать
это без ущерба для компаньонов. Время слегка поторопило события. И после очередного нового года всё разрешилось само собой. Затаившуюся любовь сменила
жажда острых ощущений. И бизнесмен превратился в
преступника. Да и могло ли быть иначе? Ведь прихорашивается человек лишь перед зеркалом, а когда наедине
с собой, то сойдёт как есть. Вика была для него всем, в её
глазах хотелось выглядеть идеально. Теперь это не важно. Юрий был человеком долга. Долг аннулировали, отобрав любовь и сына. Но оставался другой, требующий
расплатиться по обязательствам. Друг полностью согласился с переменой рода деятельности:
– Ремонт дома закончил, мама осталась довольна. Из
этого дела мы уже достаточно взяли. Нас рано или поздно зацепят – те ребята никогда не оставят в покое. С
ними договоримся – объявятся другие. Либо мы, либо
нас.
Юрий согласился:
– Да, позиция незавидная. И охотником быть предпочтительнее, чем жертвой.
136
В очередной раз друзей потянуло на опасную авантюру. Решили, что «открытое море лучше прибрежных скал
и камней»...
Рейс стал последним в короткой бизнес-карьере армейских друзей. ИЛ-76 набирал высоту. Чрево самолета
было забито до отказа. Юрий взял с собой нескольких
кооператоров, чтобы в дальнейшем те смогли работать с
заказчиками без посредника. Познакомил их с нужными людьми, рассказал, на какие «кнопки» надо нажать в
случае необходимости. В Иркутске распрощались с теперь уже бывшими компаньонами и сели на самолет,
следующий в северные районы области. Под крылом
АН-24 расстилалась заснеженная тайга. Зима выдалась
трескучей. На стыке восьмидесятых и девяностых экономический кризис кусался довольно ощутимо. Государство больше не обременяло себя заботой о всеобщем благе. И эту миссию охотно выполняли «великие комбинаторы». Проказой расцвела спекуляция. В условиях свободного рынка нажива за счёт людей, оказавшихся в тупике, была делом обычным. Предприятия перешли на
хозрасчёт, позволив народу пробовать, кто во что горазд.
Но никто ничего не умел. После семидесяти лет муштры
и ослепления человеку вдруг развязали руки и отпустили на все четыре стороны и... Естественно – он растерялся. Аферисты заработали на этом кучу денег, да ещё и
гордились, что облапошили слепого. Такой цинизм не
мог остаться безнаказанным. Там, где попирается
нравственность, найдется место для тех, кто хочет её
отстоять.
Аэропорт Киренска находился на большой земле, в
отличие от города. Тот обособленно возвышался над окрестностями и современностью. Реки Лена и Киренга
сжимали остров в ледяных объятиях. Друзья спустились
по трапу и через взлётное поле заспешили в небольшое
кафе, подгоняемые морозом. Здесь они были своими –
встречные узнавали и приветствовали. По тропинке,
проложенной в сугробах, вышли к самому входу уютного одноэтажного домика. На пороге стоял Васо – хозяин
заведения. Вокруг – около двух десятков молодых парней. Увидев Юрия, тот обрадовано замахал рукой:
– Ты, как всегда, вовремя. С приехалом вас, ребята!
Затем повернулся к столпившейся ораве:
– Всё, парни. Это сын хозяина, с ним и решайте. Я тут
не при делах.
Нельзя сказать, чтобы встреча озадачила друзей. Сейчас она выглядела вполне закономерной. Переглянулись,
как бы говоря:
«Что ж, от судьбы не уйдешь».
Юрий посмотрел на толпу, пытаясь вычислить вожака:
– Здорово, мужики! У вас ко мне какие-то дела?
Один, постарше возрастом, подошёл вплотную и резко приставил к его груди стальной шампур:
– Мужики на лесоповале, фраер. У нас к тебе, ара, не
дела, а предъява. Вы с паханом наш район уже лет тридцать «доите» и ни с кем не делитесь. Это надо исправлять. Платите, либо «петушка» подпустим и в кафешку,
и в общагу. Понял, фраер?
Он самодовольно обернулся к своей банде. Послышались смешки, грубая ругань. Юрий аккуратно отстранил
острый конец шампура от своей куртки и тихо произнес:
– Конечно, мы заплатим. Только не сейчас – завтра
или в любой другой день. Сам видишь, я прямиком с самолёта. Скажи, куда доставить «бабки», и я принесу. Твоё
лицо мне знакомо... Мы встречались?
Вожак презрительно хмыкнул:
– Так-то оно лучше, ара. Я здесь, в РСУ, работаю. Завтра же приходи, только без фокусов, мы цирк не любим.
И громко переговариваясь, «нелюбители цирка» ушли
к автостоянке. Кавалькада из трёх японских тачек лихо
развернулась перед кафе и скрылась за снежной пылью.
Стряхнув снег с одежды, друзья прошли внутрь помещения.
Зал был полон народу, и Васо подгонял четырёх молоденьких официанток. Притворился занятым по уши,
лишь бы не встречаться глазами с Юрием. Они приходились друг другу родственниками, и ему было стыдно за
своё малодушие. Даже не взглянув в его сторону, друзья
прошли в подсобку. Родной брат хозяина кафешки зашёл следом. Сергей дружил с Юрием уже лет восемь и
год – с Кобой. Они обнялись. Сергей коротко рассказал
о недавнем «атамане» всё, что знал:
– Тренирует тут шантрапу в местном клубе. Об истинных масштабах его влияния я не знаю. Слышал, что город и район поделён между «братвой» Володи Цыгана и
этим Олегом с его спортсменами. Здесь часто шашлыки
брал, но сегодня, видать, аппетита не было.
Схема знакомая, и друзья знали, что произойдет дальше. Если, конечно, позволить. Выбор оружия всегда
диктуется врагом. Действовать нужно решительно и быстро. План был довольно прост. Обсуждение деталей заняло несколько минут. И вскоре они мирно спали в тёплом гостиничном номере.
Скромная должность начальника отдела кадров в городском ремонтно-строительном управлении служила
неплохой ширмой. У «атамана« был свой кабинет, что
позволяло беседовать без свидетелей. Юрий пришёл утром, не заставляя себя ждать. При дневном свете и в официальной обстановке бандит выглядел вполне респектабельно. На вид не дашь и тридцати. Русые волосы и
голубые глаза. Непримечательная славянская внешность. Он не спешил, наслаждаясь моментом. Предложил закурить, выпить. Юрий отказался:
– Давай ближе к делу! Сколько мы будем платить и за
что?
Олег подошёл к окну и закурил. Выпуская в форточку
кольца дыма, расслабленно произнёс:
– Куда так спешишь, ара? Я ведь не какой-то грабитель – Афган прошёл и дважды ранен был. С батей твоим лет десять работаю и знаю, как он «бабки» загребает.
Да и забегаловка ваша левой продукцией торгует. Так что
поверь, я честно заработанное никогда не возьму. Ты платишь за то, чтобы не было проблем. А я это гарантирую.
Как любил говорить твой отец: «Рука руку моет, а две
руки – лицо».
Юрий улыбнулся знакомой фразе:
– Ну, это только одна сторона медали. Руки ещё много чего делают. И есть вещи, от которых не отмоешься.
Так ты что гарантируешь? Проблемы, что ли?
– Ну, это когда как! В данном случае – их отсутствие.
– Хорошо. Я и мой друг-грузин тоже служили в Афгане. Да и в других переделках побывали. Отца в этом городе все знают и уважают. Платить буду лично, но чтоб
никто не догадался. Это можешь гарантировать? Больше ничего от тебя не нужно.
Олег повернулся и внимательно посмотрел на парня:
– Вообще-то, условия здесь я ставлю. Но раз для тебя
это так важно, то без проблем. А в Афгане где служил?
Юрий улыбнулся:
– Значит, договорились! Подъезжай завтра к кафе,
рассчитаемся. Лучше вечерком. Служил в Джелалабаде,
в 66-й мотострелковой, связистом при штабе.
Олег удовлетворенно воскликнул:
– А я что говорю! Вы, армяшки, везде пристроитесь!
Сколько штабных крыс ни встречал – все чурки. Ты не
обижайся, но, будь моя воля, всех бы пинком под зад из
России. Ладно, завтра вечером буду. Давай!
Пожал «армяшке» руку. И они расстались, довольные
собой.
Друзья провозились на набережной Лены до вечера.
Вагончик очистили от всего лишнего, запасли две канистры с соляркой. Тысячи жестяных порожних бочек из-под битума были горой свалены рядом с асфальтозаводом. Никто не найдет труп в одной из них. А солярка
уничтожит все следы. Можно было бы и поджечь. Но
это вызовет подозрение, понаедут пожарные, менты.
Бандитский ультиматум не оставлял выбора. За эти сутки Юрий разузнал, что «спортсмены-рэкетмены» обложили данью всех кооператоров. А «крышевал» всю эту
компанию тесть Олега – важная шишка в обкоме партии.
Блатные довольствовались небольшим процентом, отстегиваемым Олегом в общак, и наряжали мелких рыночных торговцев. Утренний разговор с мафиозиком
показал, что вся схема замыкается на нём одном. А раз
так, то ликвидация ключевой фигуры решала возникшую
проблему. Вот только сделать надо всё чисто. Сергей был
с друзьями заодно. В правомерности своих действий никто не сомневался. И даже не задумались о последствиях.
Всё, что происходило вокруг, было направлено против
людей и делалось с одобрения или попустительства властей. Благородные идеи высоких трибун были пустым
звуком. Нарушители спокойствия необходимы государству для оправдания затрат на армию, милицию и тюрьмы. Если бы враги и преступники вдруг куда-то исчезли,
то их бы создали искусственно. К тому же это неиссякаемый источник дохода. Афган и Спитак многому научили друзей. Но Юрий понимал, что устранением заносчивого нациста проблема не исчерпается. Робкий шаг за
черту закона должен стать твёрдой поступью. Морозная
ночь прокралась сном в его думы, и они потекли в ином
направлении.
Всё было готово к приёму «гостя». Коба и Сергей ожидали в вагончике на набережной. Юрий скучал в кафе,
просматривая газеты. Уже смеркалось, когда на автостоянку возле гостиницы въехал знакомый «Ниссан Патруль». Он вышел и зашагал в противоположную сторону
по дороге, ведущей к реке. Краем глаза видел, что джип
тронулся следом. Завернув за угол здания аэровокзала,
парень остановился. «Японец» притормозил рядом. Олег
в машине был один и явно под хмельком. Он насмешливо
покосился на «армяшку», занявшего соседнее сиденье:
– Здорово, конспиратор! Ну что, приволок должок?
– Здорово. Ты для начала всё-таки определись с суммой. А сейчас едем на наш завод, там рассчитаемся. Всё,
как договорились и главное, без свидетелей.
Олег пьяно засмеялся:
– Выходит, я те чё, даже суммы не назвал? Не боись,
связист, солдат ребёнка не обидит. Короче, пять – неустойка и по штуке с ваших объектов ежемесячно. Меньше
не могу, а то твои земляки в городе обидятся.
«Связист» понимающе кивнул:
– Да нормально всё. Только чтоб ни одна живая душа...
Олег покровительственно хлопнул его по плечу:
– За базаром следи, фраер! Ещё ни у кого не было повода усомниться в моих словах. Сегодня прощаю, но на
будущее заруби себе на носу, что в нашем мире слово дорогого стоит. Живее будешь!
Юрий сдержанно повёл плечом, сбрасывая руку:
– Я запомню.
Замаячили огни метеостанции. За ней темнел пристройками асфальтозавод. Олег подрулил к небольшому
вагончику возле камнедробилки. Заглушив двигатель,
потянулся к бардачку и достал оттуда нож с изогнутым
лезвием:
– Вот он, мой красавчик! Я со своим «ятаганом» никогда не расстаюсь. Трофейный, ещё с Афгана. Ну, веди,
связист, в свою хибару.
Глаза «связиста» округлились от восхищения:
– Ух, ты! Не видал таких! А можно взглянуть?
Олег поёжился от озноба:
– Оно и понятно. Ты, поди, и живого «духа» не видел.
Ну и мороз!
Он протянул оружие и хлопнул дверцей. Юрий тихо
возразил:
– Доводилось. А насчёт связиста я пошутил, чтобы
тебя повеселить.
Холод отрезвил «атамана»:
– Я что-то не догоняю, фраер? Ты клоун, что ли?
«Клоун» открыл дверь сторожки и вошёл, включив
свет. Олег поспешил следом, в тепло. Реакция у него была
отличная. Левая рука грузина сжала воздух. В правой остался клок волос. Юрий даже не обернулся. От удара локтем в лицо Олег рухнул на пол. Сергей схватил ноги, а
Коба выкрутил руку и наступил на горло. «Клоун» склонился над врагом с «ятаганом» в руках. Рванул полушубок и приставил острие к груди. Сердце десантника бешено колотилось. Он пытался осознать случившееся.
Почувствовав нож, отчаянно прохрипел:
– Ребята, не убивайте! У меня дети, семья! Только не
так! Пожалейте! Я же Афган прошёл! Всё, что хотите,
отдам. В Иркутске у меня дом, машины, дача... Деньги!
Я заплачу сколько надо! Только не убивайте! Вечным
должником буду! Не трогайте, парни! Ну, пожалуйста,
простите, не убивайте!
Спешил выговориться. Боялся, что не успеет, умрёт.
Из разбитого рта с хрипом вырывалась кровь. И Юрий
понял, что не сможет убить человека – не этого и не сегодня. Было противно и стыдно. Лиц друзей не видел,
но знал, что те тоже сожалеют об этой идиотской затее.
Нельзя вот так вот унижать другого. Вынуждая говорить
такие вещи, имена родных, выкуп... Он тихо произнёс:
– Слушай внимательно! Ты сам довёл до этого. Ничего не нужно, кроме информации. Ответишь – будешь
жить. А нет, так пеняй на себя.
Для пущей убедительности слегка надавил ножом.
Поверженный заторопился:
– Да я жизнью обязан буду! Что за вопрос! Всё что
угодно! Не обижайся, братан, это не со зла, так получилось. Я на войне выжил и вдруг такое! Думал, заколете,
как собаку.
Коба убрал ногу, помог подняться. Все молчали. Прятали взгляд. Человек всё же существо разумное. И когда
поступает не по-людски, то стыдится такой низости.
Олег был не в состоянии вести машину, и за руль сел Сергей. Через двадцать минут распивали армянский коньяк
в кафе. Алкоголь разрядил обстановку. Юрий заговорил
первым:
– Ладно, что было, то было. Думаю, в общих интересах, чтобы всё осталось между нами. Дни выдались напряжённые, так что давайте отдыхать. Олега домой я
провожу.
Тот долго тряс руки Сергея и Кобы. Благодарил, клялся. От былой спесивости не осталось и следа. Затем сел
за руль джипа. У дамбы остановились, спустились к проруби. Ледяная вода смыла остаток неприятностей. Дотронувшись до разбитой губы, Олег пошутил:
– Издержки профессии!
– Но домашние-то навряд ли догадываются о ней.
– Знают, что пацанов тренирую. Я все царапины этим
объясняю.
Достал из багажника сумку, переоделся. И снова превратился в респектабельного мафиози.
Человек – это плотно упакованный подарок, обвязанный ленточкой. Стоит потянуть за неё, и... Две прелестные дочурки чуть не сбили отца с ног восторженными
объятиями. Сразу забылись все переживания, его руки
подхватили малышек. Выбежала молодая красивая женщина, бросившись к мужу с не меньшей радостью. Заметив постороннего, смутилась, покраснела. Как-то не
по-русски потупила глаза:
– Ой, извините! Проходите, пожалуйста!
Олег весело присоединился к жене:
– Это наш друг, Иринушка! Юр, ты проходи, проходи, дорогой!
Ирина взяла из рук гостя куртку и шапку. Повесив в
шкаф, указала в сторону комнаты:
– Сюда, пожалуйста! Нет-нет, обувь не надо снимать...
И не закончив фразу, смущённо замолчала. Муж нежно поцеловал супругу. Та вспыхнула, убежала на кухню. Олег прижал детишек к груди:
– Стеснительная она у меня. Тоже из ваших краёв – из
Осетии. Ну, пошли, что ли! Посидим, выпьем, закусим,
а там и на вопросы твои полный расклад дам.
Ирина накрыла стол, забрала дочек с рук мужа и вышла, прикрыв дверь. Юрий с улыбкой напомнил хозяину:
– А ты вроде всех нерусских собирался из Расеи-матушки выгонять. А как же жена?
Разоблачённый «шовинист» ухмыльнулся:
– Кто старое помянет... Страна большая, живите,
сколько влезет. Это у меня приёмчик такой – коммерческий, чтобы платили, но всё равно оставались должниками. Ладно, дорогой, давай выпьем!
Выпили чисто символически – предстояла серьёзная
работа. Олег рассказал о своих бедах-победах на криминальном поприще. О богатствах, протекающих через
Киренский район. Якутские алмазы, бодайбинское золото, пушнина, нефть, лес – всё это уходило по левым
накладным, перепродавалось втридорога. А заправляли
бизнесом приезжие воротилы. Олег хотел наладить полный контроль, но местные не потянули такой уровень, и
с идеей пришлось расстаться. В его словах слышались
отголоски недавних событий:
– Рано или поздно должен был появиться кто-то вроде тебя. Так уж получилось. А ведь сегодня этого разговора могло не быть...
– Не думаю. Я бы не смог. Хотя выхода ты нам не оставил. Я благодарен судьбе, что всё обошлось.
– Я тоже.
Проговорили до утра, нового для них обоих. Теперь
планы Юрия определились более чётко. Родилась идея
о создании организации, в которой будут задействованы
все ресурсы, официальные и неформальные. Это смахивало на утопию, но при должном подходе могло стать
реальностью. Целый регион без коррупции и преступлений – своеобразный оазис безмятежности в этом неспокойном мире. Лишь бы удалось договориться с остальными и убедить в преимуществе взаимодействия. К
осуществлению задумки приступил в тот же день.
В райкоме обрадовались возможности пополнить
бюджет. Многие дружили с отцом Юрия и не особенно
вдавались в детали предприятия. Прокуратура и милиция восприняли затею скептически, но поддержку обещали. Проблема возникла там, где чужим не доверяют.
Через человека Олега назначили встречу с братвой. С
появлением звёзд к кафе начали съезжаться тачки. Блатные прибыли на четырёх одинаковых белых «Нивах». Всё
было подчеркнуто сдержанно. Прикид вполне приличный для провинции. Короткие волосы, небритые лица
да наколки на руках выдавали «романтиков с большой
дороги». Рассаживались, угощались чаем с сушками.
Люди согрелись, задвигались. Цыган первый нарушил
молчание:
– Спасибо! Чай в такую холодрыгу самое то! А теперь
давай по теме! Зачем этот сходняк устроил? От нас, конкретно, чего нужно?
Невысокий, смуглолицый, черноглазый вожак говорил твёрдым голосом. Даже не взглянул в сторону хозяина застолья. Окидывая взглядом своих людей, он как бы
выразил желание большинства. Юрий не спеша допил.
Отставил блюдечко с чашкой и опёрся о стол руками.
Все они были молоды – от двадцати до двадцати пяти
лет. На их лицах застыл один и тот же вопрос:
– Сходняк? Слышал о вас и благодарен за согласие
встретиться. Если очень коротко, то предлагаю жить по
понятиям, но в масштабе всего региона. Это реализуемо, необходима лишь ваша поддержка. Мне изложить
детали?
Теперь Цыган смотрел прямо в глаза:
– Ты, Юра, давай попроще. Без лозунгов, которых сам
не понимаешь. Понятия – это образ жизни, а не способ
выжить. За тебя замолвили словечко, и вот мы здесь. Так
146
что давай ближе к делу! Но оставайся в рамках.
Упрёк был молча проглочен. Юрий понимал, что
нельзя необдуманно бросаться словами. Постарался в
доступной форме рассказать о своей идее, перспективах
и прочем. В глазах блатных появилась заинтересованность. Цыган призадумался. Не дожидаясь завершения,
закурил и вышел в коридор, к телефону. Через пять минут он вернулся:
– Ладно, Юра. Базар закрыт! Красиво всё излагаешь,
но мы вне твоей темы.
Юрий удивился:
– А что не так, Володя? Поступления увеличатся, и в
общак тоже.
– Да за одни такие разговоры по башке могут настучать. Здесь всё Андрюша решает – вор. Хочешь говорить,
то только с ним. Могу подвезти!
Ни Олег, ни прокуратура об Андрюше ничего не сказали. Это было упущение. И делу повредит. Но
встретиться со смотрящим необходимо:
– Идёт! Давай тогда завтра.
Восточная окраина города обрывисто падала в реку.
Ледяное дыхание Киренги обжигающе щипалось. Высоко над горизонтом белело солнце, искрясь в каждой
снежинке. У самой кромки обрыва приютился дом вора.
Над крышей, из трубы, стлался дым. На лай вышел сам
хозяин. Гости продрогли, ожидая, пока Андрюша утихомирит голубоглазую лайку и отопрёт калитку. Кивком
головы пригласил войти. Окоченевшие от холода, они
поспешили в тепло. Единственная жилая комната утопала в солнечном свете. Из окон открывался красивый
вид на русло реки и бескрайнее море тайги. Между окнами приткнулся к стене небольшой стол, накрытый потертой клеёнкой. По бокам – четыре табурета. Третье
окно, рядом с входной дверью, смотрело во двор. Справа
находился шкаф для посуды. Чуть дальше, у той же стены, под ковром, стояла железная кровать. Напротив входа топилась русская печь, которую кочегарил молодой
паренёк. За ним виднелась комнатка поменьше, деревянная скамья – по-видимому, там была баня. Сбросив телогрейку и валенки, хозяин прошёл к столу. Гости последовали его примеру. На потёртой клеёнке стоял самовар
с заварочным чайником на крышке, горка обжаренных
сухарей в стеклянной вазе и колотый кусковый сахар.
«Кочегар» принёс граненые стаканы и поставил на стол,
кивнув ребятам в знак приветствия. С таким миром безмолвия, скромного угощения и незатейливого обихода
Юрию ещё не доводилось сталкиваться. Он посмотрел
на Андрюшу, макающего в чай сухари.
«И о чём можно с ним говорить? Тем более что все
аргументы голословны».
Хозяин словно услышал:
– Ну что, Юра, оклемался от наших морозов? Рассказывают, что ты мастер народ баламутить. Только избавь
меня от своих сказочек, паря. Я знаю, что за тобой никого нет. И про Олежку слышал. Но там – это ваши проблемы. А вот слухи нехорошие о нас распускать не стоило,
придётся ответить.
– Какие слухи? Я о вас вообще ни с кем не разговаривал!
Хозяин встал. Взял с подоконника пачку «Беломора»,
достал одну папиросу, размял её и как-то фигурно сдавил картонный мундштук. Подойдя к печи, открыл дверцу и выхватил из огня тлеющий уголёк. Прикурив, бросил уголёк обратно и вернулся. Затянувшись, вор прищурился от удовольствия и взглянул на Юрия:
– Видишь, паря! Так я вру, по-твоему? Ты даже не знаешь, о чём говорят собственные слова. А что ты вообще
знаешь? О чём думал, когда рассуждал, что мы не умеем
вести дела и не контролируем положение в должной
мере? Предлагаешь жить по понятиям, а сам о них толком ничего не знаешь. Рассусоливаешь о больших деньгах, но что ты об этом знаешь? Ты что – финансист, экономист? Кто ты такой вообще? Сперва с властями договариваешься, а после блатным стрелку забиваешь. Совсем рамсы попутал, паря?
«Паря» пробовал оправдаться, но ему и слова не дали
вставить. Сердито дымя папиросой, хозяин оборвал на
полуслове:
– Ты, паря, молчи и слушай! Все твои ответы я знаю.
А говорю для твоей же пользы. Преступный мир – не
только этот город или область. Мы не разбойники, а честные воры. Если через нас идёт груз, значит, где-то его
ждут. Мы лишь обеспечиваем сохранность. Также и наш
груз дойдёт из любой точки земли. Это – понятия. В основе лежит порядочность. Она и есть наша гарантия. От
таких, как ты, от продажности, рабства. Ты парень смекалистый, но не умный. Мой тебе совет – не лезь туда,
куда голова не лезет. А ещё лучше – иди и учись. Хорошенько запомни, что средство должно быть всегда достойно цели, а не порочить её. На первый раз тебя прощаю. Второго шанса не будет.
Юрий пытался уловить незнакомый смысл в привычных словах. Понимал, что сегодня ему подарили жизнь,
но не заставили об этом просить, умолять. Вспомнил
Олега, светловолосых малышек, их маму. Детский смех,
взрослое смущение. Он был благодарен вору за то, что
тот по достоинству ценил простые истины. На краю обрыва воцарилось безмолвие. Цыган кивнул в сторону двери, давая понять, что пора уходить. Юрий задержался на
пороге, хотел что-то сказать, объяснить... Но прозвучало только одно слово:
– Спасибо!
Его уделом опять стали «скалы и камни у берега». Открытое море подразумевает не только наличие корабля,
но и знание навигации. Без этого обречён барахтаться на
мелководье. Или попусту тратить время.
Отметить неудачу решили шампанским. Юрий пил,
чтобы забыть обо всех неприятностях последних месяцев. Но вспоминал их всё сильнее и сильнее. Музыка,
танцующие пары пробуждали поблёкшие картины прошлого. Тут ещё какая-то девушка подошла и дотронулась
до его волос:
– А ты, красавчик, почему здесь один скучаешь?
Он грубо отбросил её руку и, еле держась на ногах,
вышел из зала. Мысли о сыне и Виктории, их последней
встрече не давали покоя. Знал, что она обиделась. Из-за
этого могла выйти и замуж. Наверняка и тогда произнёс
слова, о значении которых не задумывался. Ему казалось,
что девушка всегда будет рядом. Привык и уже не беспокоился о необходимости беречь любовь. Жизнь реальна
настолько, насколько человек в ней присутствует. Нельзя
абстрагироваться от ситуаций, уходить от ответственности. Человек творит внутри себя и снаружи в любом случае. Нищий под забором лежит там не по своей воле, а в
силу желания проходящих мимо. Солнце восходит не
согласно законам природы, но ради того, кто в нём нуждается. Для него был сотворён мир, от мельчайшей букашки до полярного сияния. Воспринимая это иначе,
люди просто оказываются на задворках жизни. Инерция
мышления ведёт от убеждения к предубеждению. Люди
становятся невосприимчивыми к проявлению необыкновенного. То, что однажды поразило воображение как
чудо, при многократном повторении становится обыденностью. Объяснимая на первый взгляд закономерность как бы низводит явления с недосягаемых высот до
уровня сознания. И вот рождение всего живого и неживого, безграничность их проявлений в мире, обиды, природные катаклизмы, многое «разгаданное» и неизведанное стало лишь полем научных изысканий. Человек уподобился белке в колесе. Круговорот событий – история
всё время повторяется. Открытие сменяется опровержением, очарование – своей противоположностью. Плоды цивилизации несут смерть, куда более масштабную,
чем невежество прошлого. Человек врывается в непостижимость, не задумываясь о том, что это очередной
«ящик Пандоры». «Нечто», величественное и страшное
в своей непредсказуемости, больше не возвратится в небытие, в то «Ничто», которое разбудили. «Блага» на самом деле не являются таковыми. Всё, что преподносят
на блюдечке сильные мира сего, – это сыр в мышеловке,
способ связать человека по рукам и ногам, посадить на
иглу зависимости. Власть предполагает осуществление
тотального контроля, любой ценой и всеми средствами.
На это же запрограммирован каждый человек с момента
появления на свет. Но людям не суждено властвовать над
себе подобными. Отсюда недопонимания, обиды, ссоры. Вселенная расширяется, увеличивая расстояние
между явлениями и объектами. Но даже в условиях прогрессирующего отчуждения люди всё ещё могут пойти
навстречу друг другу и сделать тот единственный, решающий шаг вперёд.
Днепр встретил их, против обыкновения, холодно.
Друзья устроились в гостинице и сошли на набережную.
Юрий целый час проторчал в телефонной будке, безуспешно набирая заученные цифры. На следующий день,
утром, наконец-то удалось дозвониться. Незнакомый
женский голос ответил:
– Виктории нет, молодой человек. Она с мужем сейчас в Запорожье. А вы, простите, кем ей приходитесь?
«Значит, всё-таки замужем. И про ребёнка, скорее всего, не соврала», – подумал Юрий. Назвался однокашником Вики и, извинившись за беспокойство, повесил
трубку. В Тбилиси отправились поездом – Юрию хотелось подумать, да и Коба не торопил, понимая состояние друга. Вечером в вагоне-ресторане повстречали Анзора – двоюродного брата Кобы. Титулованный спортсмен теперь увлекался не столь почётным занятием. После очередной бутылки вина чемпион рассказал о своих
приключениях на новом поприще. Друзья заинтересовались, стали задавать вопросы. И пьяная беседа завершилась вполне трезвым решением. Анзор обещал замолвить за них словечко перед своим одноклассником Мишей Минаго – главарём одной из бандитских группировок Приморья. Уговор скрепили новой партией алкоголя. Прокутили до станции Агара. Там Юрий распрощался с грузинскими друзьями, и через два часа поезд въехал
в столицу их благодатной родины.
Дома всё было по-прежнему. Две сестры находились в
Ереване. Поля полдня училась, а остальное время помогала матери. Отец тоже был постоянно чем-то занят. Брат
с сестрой были довольно близки. Полина всегда делилась новостями и впечатлениями. Но сейчас вела себя
как-то странно. Вроде хотела что-то сказать, но не решалась. И брат пригласил её на прогулку. Несмотря на холод и промозглый ветер, девушка с радостью согласилась. Они вновь окунулись в детство, комнату смеха, головокружительные карусели. Любуясь вечерним Тбилиси с высоты колеса обозрения, Юрий заметил в её глазах
знакомую тревогу. Зашли в ресторан, выпили шампанское, потанцевали. Но он так и не спросил о причине грусти. И уже дома, перед сном, позвал её:
– Сестренка, у тебя какие-то неприятности? Может,
поделишься?
Девушка погрустнела, отвела глаза в сторону и долго
молчала. Потом села рядом, обняла:
– Не знаю, что сказать. Лучше проводи меня завтра и
сам всё увидишь. Спокойной ночи!
Поцеловала и убежала к себе, озадачив брата. Утром
он не вспомнил этого разговора. И только когда сестра
не вернулась из института, её тихая просьба кольнула
мозг. Вспомнил колебания с ответом, печаль в глазах.
Девушке нужна была помощь, но не решилась довериться вспыльчивому характеру брата. А он не видел, что девочка выросла, стала другой. Теперь поздно упрекать себя
в эгоизме, в том, что был поглощён собственными проблемами и оказался плохим старшим братом. Сестрёнка
пропала по его вине. Скорее всего её похитили, и, учитывая вчерашнее настроение, это сделали против воли.
Для Кавказа такой дикий обычай являлся нормой и никогда не рассматривался как преступление. Чаще девушек похищали по обоюдному согласию, когда родители
одной из сторон по каким-либо причинам не одобряли
брак. Или свадьба была не по карману. И по иным соображениям подобного рода. Но редко без согласия невесты. В любом случае девушка не могла вернуться домой
без ущерба для собственной репутации. Вынужденно
становилась женой насильника. В теории всё выглядит
не так страшно. Но когда насилие касается тебя лично,
это – трагедия. Юрий не находил себе места, переполошил всех родственников и друзей. Милиция не вмешивалась, зная, чем завершаются такие истории. Выясни%
лось, что похититель – деверь двоюродной сестры девушки. Родственники на этом успокоились, но не брат.
Узнал адреса родных похитителя и выехал с друзьями на
поиски сестры. В далёкий Лагодехский район добрались
ещё затемно. Беспрепятственно обыскали несколько
домов, но ничего не обнаружили. Родственники обещали всё разузнать и уговорить виновника привезти жертву
в Тбилиси. Друзья тоже принялись убеждать Юрия не
горячиться без толку. В конце концов здравый смысл возобладал над гневом, и они вернулись. А через три дня
возвратились и виновники переполоха. Первыми навестили дочь родители. С брата взяли обещание вести себя
сдержанно, и он поклялся, что сделает так, как пожелает сестра. Спустя полчаса они встретились. Поля всегда
была скромной, тихой, домашней девочкой. Никогда не
проявляла лишних эмоций. Если обижали, то скрытно
плакала. Никогда ни на кого не таила зла, считая, что не
стоит тратить время на такие мелочи. Юрий не переступил порога дома, готовый разнести его по кирпичикам.
Подождал Полю на террасе, нависающей над оврагом.
Она подошла и сразу спрятала голову у него на груди.
Еле слышно прошептала:
– Я этого не хотела. Но домой вернуться уже не могу...
Прости!
Брат ласково погладил её по голове:
– Это ты меня прости, что не услышал вовремя твои
слова.
Испытания градом сыпались на парня. Казалось, им
не будет конца и края. Но он знал, что жизнь полна непредвиденных сюрпризов. Представлял её как песню.
Если какой-то напев, начатый с воодушевлением, вдруг
обрывался, то парень на этом не зацикливался. Оглядываться назад не любил, не желая видеть обрывки собственных грёз. Терял родных, друзей, идеи. Но так и не
обрёл того единственного, истинного смысла, который
определяет весь путь до самого конца. Слова «мама» и
«папа» так и не выпорхнули из сердца сына. Любимая
девушка выбрала в мужья другого. Родную сестру позволил забрать насильно. Юрий никогда ни с кем и ни с чем
не церемонился. Судьба отвечала тем же. Жить по принципу «кто кого» – всё равно что переходить бурную реку,
прыгая с камня на камень: обязательно поскользнешься
и грохнешься в воду. Хорошо, если не смертельно... О
втором варианте в молодости не задумываются.
Очередной вехой на узкой тропинке авантюризма стал
Владивосток. Крупный город с разномастным населением встретил друзей промозгло. У трапа самолёта ожидала Тойота Land Cruiser.Сперва прокатились в ночной
клуб «Леон». На втором этаже заведения, в роскошном
кабинете, гостей ждали хозяева местной жизни. Грузины радостно обнялись с рыжим, коренастым парнем и
представили Юрия:
– Познакомься, Миша, вот тот парень, за которого
мы говорили, тоже бывший «афганец».
Коренастый пожал руку гостю. Повернувшись к высокому, светловолосому громиле тридцати лет, спросил:
– Ну, чё, Макар, берём ребят на испытательный срок?
Думаю, пока со мной поработают, а дальше будем посмотреть.
«Макар» являлся хозяином клуба и ещё много чего
другого. Почти не раскрывая рта, процедил:
– Как скажешь, Миха. Надёжные люди всегда нужны. Вы, мужики, проходите, располагайтесь, поговорим.
Приглашающе указал на кресла вокруг какого-то макета. Руки он так и не подал. Непринужденный допрос
вернул друзей в прошлое. Каждый ответ Макар коротко
резюмировал: «Ну, ясно, понятно, – угу!» Пару раз вмешался Миша. Интересовала до- и послеармейская деятельность бандитов-новобранцев. Рассказ породил букет эмоций. Обоих мафиози рассмешила попытка улаживать проблемы через комитетчиков. Зато решение оставить легальный бизнес и заняться более мужской работой дружно одобрили. Но вот трения с братвой вызвали бурю негодования:
– Эти урки вконец оборзели, всё под себя гребут! И
всё им мало! Сюда тоже понаехало блатных, не продохнуть. Ты, Миха, введи людей в курс дела, и пущай осваиваются. Ну, а проблемы, вопросы какие возникнут, приходите, разберёмся.
Жизнь в Приморье бурлила вовсю. Квартиру сняли в
районе морпорта, рядом с новым местом работы – автостоянкой и спортзалом. Около трёх десятков бойцов
группы – это бывшие спортсмены, выходцы из Грузии и
Осетии. Промышляли в основном скупкой и перепродажей иномарок. В аморальные сферы бизнеса друзья не
вовлекались. Какое-то время всё шло гладко и спокойно. Но незваные гости из блатных расхозяйничались настолько, что нарвались на неприятность. У ресторана
«Дары моря» застрелили авторитетного вора. Смерть
Ватулика положила начало криминальной войне, где нет
ни фронта, ни тыла, ни мирного населения. Хозяева города были организованнее. Кровавый отпор блатным не
понравился, и они отступили. Вслед за ними уехали и
наиболее активные бойцы обороны, подальше от любопытных сотрудников отдела по борьбе с оргпреступностью. Авантюристы из Грузии покинули тихоокеанское
побережье без сожаления. И только в самолёте, над заснеженными вершинами Кавказа, друзья поняли, что остались живы.
Тбилиси пахнуло в лицо теплом, вином и хлебом. Здесь
ничего не изменилось, и сразу забылся страх выстрела
из-за угла. Анзор с Кобой уехали в Гори, а Юрий вернулся домой. Встретила его Поля. Она готовилась стать мамой и в период беременности жила с родителями. Не
желая терять времени даром, Юрий решил жениться.
Жизнь улыбнулась счастливыми глазами сестры, и парню вдруг захотелось обзавестись семьёй. Казалось, что,
изменив ситуацию, поменяет судьбу. Забудет о Виктории, её замужестве. Поля с радостью поддержала брата и
тут же рекомендовала сокурсницу. Фотографию кандидатки принесла на следующий день. Та не блистала неотразимостью, но жениху хотелось скорее покончить с
формальностями. Узнал имя, место жительства, а большей информации ему не требовалось. Нашёл свах и повёз в дом к девушке. Выяснилось, что родители против
замужества дочери до окончания института. Жениха это
не устраивало, и пришлось отправляться на поиски невесты в Ереван. Живое участие сестёр упрощало дело.
Смотрины начались чуть ли не с порога. Сокурсница
Анны понравилась сразу. Высокой, смуглолицей армянке нездешний парень тоже не был противен. Но у её родителей маячил пунктик по поводу образования будущего зятя. Претендент и сам не прочь стать образованнее, но потакать кому бы то ни было не в его характере.
Следующей невесте не повезло, потому что училась в
ЕрМИ. А к девушкам-медикам Юрий относился с предубеждением. Потом были ещё девушки. У одной оказались некрасивые руки, другая носила очки, пятая была
слишком болтливой, и так далее. Такая привередливость
объяснялась просто – он искал противоположность
Виктории. Но разве могла другая вызвать в его душе симпатию! Жениться же без какого-либо чувства парень не
мог. Страну невезения пришлось оставить. Коба пытался сосватать другу грузинку, но и та не заменила подругу
детства. Пустую затею отложили до лучших времён. А
друзья занялись насущной проблемой.
Жизнь не раз убеждала, что без определённых знаний
и навыков легко остаться «за бортом». Заполнить пробел
в образовании требовалось быстро и гарантированно.
Годами сидеть за партой не имело смысла. Отец давно
советовал один престижный вуз, где имелись друзья и
связи. Этим Новосибирский ИИВТ был удобнее остальных, позволяя учиться без отрыва от «производства».
Отправив документы на факультет «Экономика и управление на транспорте», Юрий с друзьями отбыли в Приморье. Там шла борьба за существование, появились новые формирования, подминающие под себя конкурентов. В городе заправляли братья Захаровы, создавшие
группировку из уголовников и бывших спецназовцев. Им
противостояли чеченцы. Сюда же приехали попытать
счастья прибалты. Морская торговля со странами Азиатско-Тихоокеанского региона привлекала в Приморье
многих любителей лёгкой наживы. Наиболее доходным
был наркобизнес. Но группа Мишы Минаго на это не
претендовала и потихоньку занималась авторэкетом.
Работа не пыльная и бескровная. Простые моряки оставались довольны. А спекулянты с удовольствием переплачивали. Друзья приобрели по спортивному японскому автомобилю и в августе месяце отправились в Грузию
уже на собственных колёсах. На пару недель задержались
в Новосибирске, отметили поступление в институт и
укатили в Москву. Машины сбыли на «южном рынке» и
там же, в «Узбечке», встретили бывших сослуживцев-чеченцев. После Афгана ребят направили в столичный гарнизон. А по окончании службы земляки предложили
выгодный бизнес. Этот разговор подарил Юрию новую
идею, и он договорился с чеченцами о сотрудничестве.
Ресторан «Узбекистан» стал колыбелью очередной авантюры, проводив друзей в недобрый путь.
На берегу Куры стоял молодой парень, кутаясь в длинный плащ. Хозяин небольшого домика, пожилой усатый
грузин, объяснял гостю премудрости рыбной ловли. Он
спешил поймать свой завтрак до пробуждения города.
Слушатель вникал в рассуждения рыбака, думая о предстоящей работе. Воодушевлённый старик продолжал:
– Терпение, батоно, терпение... Оно и на трон возведёт. И чуть повыше. Это – кому как! Аппетит-то не у всех
одинаков. Я вот мелкой рыбёшкой довольствуюсь. Стар
стал за крупной-то бегать... Вишь, заплясал танцор!
Он указал на поплавок:
– Бывало, и без улова оставался. Так я не горюю. Дал
Б%г зубы, – даст и хлеба! Снасти у меня самые что ни на
есть подходящие. На энтой вот, – «мормышка». Для мелочи всякой. А тут чуток покрупнее крючочек. И сига, и
окуня выдержит. Приманкой-то у меня саранча цветнокрылая. Дак она любого гурмана соблазнит. Так-то, батоно! Приманка – это главное! И – терпение! Да и ворон
на рыбалке считать нельзя. А то упустишь момент, – обдерут как липку. Гляди! Гляди! Как теребит краснопёрый!
Стянуть норовит. Но терпеть надо, батоно! Ждать, пока
ухватиться и топить начнёт. Вот тут-то и подсекай! Только сразу не выдёргивай, дай заглотить, потрепыхаться.
Рыба-то, она себя сама ловит. Тебе лишь вываживать остаётся. Дёрнется – ослабь леску-то. Успокоится – опять
тяни...
Парень задумался, вслушиваясь в простые выкладки
старого грузина, пропитанного рекой и рыбой. Ему
вспомнилась история о других рыбаках и иных уловах.
Тысячелетняя сказка из уст деда ожила в воображении
красочными образами. Поверхность реки играла седыми барашками. Туман сгустился ещё сильнее. С берега
послышался шум осыпающейся гальки. Едва различимые тени удалились в сторону домика. Рассвет был не за горами, пора готовить свои удочки-приманки. Юрий
благодарно дотронулся до плеча старика и поспешил к
друзьям.
«Пора красных яблок» – это время сбора урожая, помолвок и свадеб. Проведать бабушку Софью и остальных родственников поехали всей семьёй. Как всегда, будет встреча многочисленной родни за обильным и шумным застольем. Татевоса почитали как благодетеля. Чуть
ли не каждый родич обязан ему своим достатком. Юрий
никогда не задумывался об искренности этих простых
людей. Знал, что отец заслужил их уважение, а не лицемерие. Татевос заботился обо всех дальних и близких родственниках. Находил тех, с кем давно не было связи, и
восстанавливал её. Несколько раз в году собирал всю родню вместе. Ни одна свадьба не обходилась без его участия, а невеста – без золотых часов и бриллиантовых украшений. И на этот раз всех объединил благодарный голос крови, а не личная выгода. По крайней мере, так это
выглядело. По возвращении домой жена Татевоса против обыкновения, села на переднее сиденье. И Юрию
ничего не оставалось, как занять заднее. Увидев досаду
на лице сына, отец заговорчески подмигнул. По дороге
взяли женщину с девочкой лет шестнадцати, что ещё
больше разозлило парня, который не любил ездить в тесноте. До Тбилиси доехали через час, и всё это время девчонка, не умолкая, отвечала на вопросы Татевоса и его
жены. Юрий плохо понимал по-армянски и не прислушивался к беседе. Только дома узнал, что этого ребёнка
прочат ему в жёны. Естественно, что Юрий наотрез отказался. Отец, недолго думая, предложил жениться на
дочери соседей – Марине. Эта идея также наткнулась
на отказ. На следующий день приехала Поля, и Марина
пришла её проведать. Юрий попросил сестру оставить
его с гостьей наедине. Сел напротив и прямо спросил:
– Хочу тебе кое-что сказать, только пообещай не обижаться.
Девушка усмехнулась:
– Говори, я не обижусь.
Он встал и отошёл к окну:
– Марин, мы в детстве часто ссорились, но сейчас
выросли. И ты мне нравишься. Выходи за меня!
Девушка отрицательно качнула головой:
– Нет! Нет и нет!
Он подошёл:
– Ты три раза повторила «нет». Даю три дня на размышленье. Не передумаешь – будем считать тему закрытой.
И вышел из комнаты. По истечении указанного срока
дочь соседей опять посетила подругу. Юрий сделал знак
сестре, чтобы та покинула собеседницу. Оставшись наедине с ней, спросил:
– Ну как, Марина, не передумала?
Девушка улыбнулась:
– Пусть это обсудят наши родители.
– Так «да» или «нет»?
Марина опустила глаза:
– Да.
Вечером Татевос с женой отправились к соседям обговаривать детали помолвки. А ещё через три дня состоялось обручение. Свадьбу назначили на конец года, дав
молодым испытательный срок в три месяца. Те могли
встречаться днём, при свидетелях, ходить куда-нибудь.
Но союз двух сердец невозможен мимоходом. Ему просто не на что опереться. Оба старались, но характер не
переможешь. И разорвать помолвку тоже не решались.
Юрий думал, что всё разрешится само собой, но у них не
было шанса. Сославшись на учёбу, парень отправился с
друзьями в Россию. Лабиринт становился всё запутаннее и запутаннее. Но он ни о чём не сожалел, считая, что
любой узел при необходимости можно «разрубить» одним ударом. Обручение завершилось женитьбой. Годы
шли, но теперь дом стал ненавистным. Жена провожала
и встречала притворной улыбкой, а в сердце каждый раз
проклинала. Детей не было, как и любви. Большую часть
времени Юрий проводил в Новосибирске. Учился кое-как, полностью отдаваясь новой работе.
Августовский путч девяносто первого и последующий
развал Союза внесли некоторую сумятицу в дела. Затем
всё наладилось. Создали мобильные группы, обеспечивающие гарантированный бизнес в Новосибирской и
Иркутской областях. Никто из посторонних не догадывался о взаимодействии групп. Каждая в отдельности не
вызывала опасения у конкурентов и не привлекала к себе
внимания. Промышленные и торговые предприятия,
отдельные бизнесмены, ознакомившись с перечнем услуг, охотно подписывали соглашения с новой организацией. Возникающие по ходу дел недоразумения улажи%
вали совместными усилиями, не давая перерасти в крупный конфликт. Неожиданное появление в одном месте
большого количества вооруженных людей и их последующее внезапное исчезновение вызывало разные толки,
местные газетчики окрестили явление «гастролями артистов». Но поскольку инциденты не повторялись, то о
криминальной стороне их деятельности вскоре забывали. Демонстрация силы и бряцание оружием помогали
избегать кровавых разборок. В общении с партнёрами по
бизнесу действовали более дипломатично. Обычно сделки заключал сам Юрий. И этим гарантировал неукоснительное выполнение условий договора. Но бывало, происходили накладки. Ни личный авторитет, ни разумные
доводы не убеждали зарвавшегося дельца пойти на взаимовыгодные уступки. В таких случаях вызывали группу
«переводчиков». Она доводила до сознания клиента необходимость предельной честности в деловых отношениях. «Переводчики» оттачивали своё искусство в Афгане и находили общий язык даже с религиозными фанатиками, добиваясь отказа от злых намерений. Важен был
не технический, а осознанный результат. И профессионалы его получали.
В девяносто втором на организацию вышла группа
московских дельцов, возглавляемая человеком, которого все называли «Профессор». Им требовалось посредничество для сделки с предприятием «Якут Алмаз». По
завершении Профессор обратился к Юрию с предложением о сотрудничестве и привёл ряд интересных доводов. Ещё раньше Юрий навёл справки об этих дельцах и
узнал, что их называют «акулами» и мошенниками. Но
он был уверен в своей способности управлять ситуацией, хотя и без особых оснований. И всё же на этот раз
колебался, понимая, что в той сфере бизнеса, куда его
приглашают, он – профан. Привык иметь дело с живыми людьми, конкретными цифрами, чёткими ситуациями, а биржа, акции и всё с этим связанное было не для
него. Но, посоветовавшись с друзьями, он решился. Из
общака были выделены деньги на покупку акций терминала морского порта города Поти и других перспективных предприятий в республиках бывшего Союза. Профессор клялся, что через некоторое время их можно будет с большой выгодой продать. И не обманул. Навар,
действительно, был нехилый. Часть денег опять вложили в акции, а другая пошла на покупку земли на одном из
пяти континентов. Планы у Профессора были грандиозные, но они не сбылись. Сперва в Москве застрелили
старшего брата, возглавлявшего какой-то российско-французский концерн. Затем началась охота на самого
Профессора и его троих компаньонов, что заставило
«акул» скрыться в глубинах неизвестности. Связь с ними
была утрачена, как и инвестиции со всеми составляющими.Друзья продолжили бизнес, но без прежнего энтузиазма. Они чувствовали, что их «развели», как последних
лохов, и «кинули». Вот только вслух этого никто сказать
не решался, поскольку исчезновение компаньонов обусловлено слишком явной необходимостью. Анзор первым
запросил «отпуск» и улетел во Владивосток к Мише
162
Минаго. Коба держался до последнего, не желая огорчать друга. Они пришли к Юрию вчетвером – все, кто
координировал деятельность групп по Иркутской области. Натянутые улыбки, жёсткие слова, бегающие глаза
и заверения в дружбе говорили о недоверии к лидеру,
потерявшему общие деньги. Возражать не хотелось. Да и
что-то кому-то доказывать – тоже. Уважения всё равно
силой не вернёшь. И он позволил людям думать, что провели его. Было лишь желание уехать в Тбилиси, подышать свежим воздухом, окунуться в аромат садов. Почувствовал, что задыхается в этой атмосфере. Домой парень
летел через Сочи. В приморском городке было душно.
Прогуливаясь по рынку, заметил помёт снежно-белых
щенков венгерского волкодава. Малыши были такими
забавными, что не смог пройти мимо. Выбрав самца и
самочку, Юрий посадил их в плетеный короб и повёз в
аэропорт. «Снежки» проспали весь полёт и всю дорогу.
Шумно позёвывать стали лишь у самого дома. Росли щенята быстро и почти не болели. В память о прошлом их
назвали Каем и Гердой. Развлекали «венгры» всех, кроме
Марины. Она жаловалась, что собаки портят полы и пачкают ковры. Кроме Юрия, возиться с собачками было
некому. И они попали в клуб собаководства.
Утро тепло коснулась спины. Он повернул голову и
увидел сестру. Полина улыбнулась:
– Привет! А у тебя гостья! Мне надо кое-что сделать,
посмотришь за ней?
И убежала, не дожидаясь ответа. Нянь скосился назад. Малышка беззубо зафыркала, усердно задышала и
поползла по дяде к его голове, соблазнительным волосам. Так было всегда: стоило Юрию появиться в поле зрения маленькой Кристины, она тут же тянулась к нему
ручонками. Но не он сам вызывал интерес ребёнка, а
светлые волосы. В отцовском доме малышки все были
смуглыми, темноволосыми, вот девочка и стремилась к
противоположности. Наконец-то добралась до головы
и стала играть, усевшись на дядину шею. Тот боялся пошевелиться, изображая послушную игрушку. Слишком
активные движения карапуза могли привести к мокрым
последствиям. И Юрий осторожно приподнял проказницу и встал. С трудом освободившись из её цепких пальчиков, он оделся и вышел, взяв малышку на руки. Девочка была без ползунков, и дядя нёс смеющуюся шалунью
на вытянутых руках. Её мама сидела на кухне с бабушкой
и попивала кофе. Он подошёл к двери, подняв малышку
перед собой:
– Поль, по-моему, Кристине на горшок надо. Мне
пора в город, возьми ребёнка!
И в это время сверху полилась тонкая струйка. Прямо
на рубашку, брюки... А ручонки жадно потянулись к заветным волосам... Он застыл, растерявшись от неожиданности. Женщины весело хохотали. Виновница ещё
усердней задвигала ручками и ножками, тоже беззвучно
смеясь над дядей. Сестра утешила:
– Это она так тебя одарила, любя...
Облагодетельствованный парень спешно ушел переодеваться.
Марина, перенеся несколько операций, перестала
доверять грузинским врачам и попросила Юрия отвезти
её в Ереван. Молодая женщина чувствовала себя ущербной из-за бездетности. А врачи умело наживались на
этом. Юрий знал, что в Армении история повторится,
но отвёз жену к старшей сестре и вернулся обратно. Но,
подумав, что дом Людмилы слишком маленький для ещё
одной гостьи, вынужден был снова ехать в Ереван, арендовать квартиру и обставлять её. Зато теперь в ней вместе с Мариной могла жить и Анна. Юрий тоже решил остаться на некоторое время в Армении. Шёл сентябрь девяносто третьего. Профессор так и не появился, от Кобы
и Анзора также не было вестей. О Виктории старался не
вспоминать. Хотя не думать о своей солнечной принцессе не мог, даже короткое время. Образ любимой сопровождал юношу во всех злоключениях и не раз удерживал
от отчаяния. Парень цеплялся за это «старание не вспоминать», как за спасительную соломинку, каждый раз,
когда попадал в затруднительную ситуацию. Вот и сейчас её прекрасные глаза ободряюще смотрели, говоря:
«Я верю в тебя, любимый! У нас всё получится!» И он
верил. Да и как можно не верить любимой девушке! Ничто не предвещало грядущих неприятностей, против которых его любовь к Виктории окажется бессильной...