А люди любят

Кромешная тьма. Спёртый воздух сдавливает лёгкие, холодные и влажные деревянные доски пола вытягивают всё тепло из тела, его бьёт мелкая дрожь. Мальчик чувствует, как липкий страх окутывает его с ног до головы, желудок выворачивает наизнанку, а к горлу подступает тошнота. Он вскочил на ноги, бросился к низенькой деревянной дверце и стал что было мочи колотить по ней кулаками и ногами: - Кто-нибудь, помогите! Выпустите меня отсюда! Голос его срывался и дрожал, на лбу выступал холодный пот, и в этой непроглядной темноте, мальчик с каждой секундой всё сильнее ощущал, словно кто-то стоит у него за спиной. Он представлял себе глаза, выпученные, болезненно красноватые, чувствовал, как их взгляд обжигает его спину, паника всё усиливалась. От ужаса мальчик кричал всё громче и громче в попытках заглушить эти звуки сзади...Шаги. Он точно слышал. Знает, что слышал. Страх сковал всё тело, уставившись в одну точку на двери, он был не в силах обернуться. Скрип. Скрип:
- Нет! Нет, пожалуйста! Откройте дверь, я здесь! Помогите! – в истерике завопил ребёнок, стуча в дверь сразу двумя кулаками. Дыхание сбивалось от всхлипов, слёзы текли по щекам, рыдания душили его, и мальчик чуть было не закричал от переполняющего его ужаса, как вдруг...Скрип. Сзади. Прямо за спиной. Он замер, задержав дыхание. Стук сердца в его ушах перекрыл собой все остальные звуки, оно билось так быстро, словно готово было вот-вот выскочить из груди. Тук-тук-тук-тук. Птичка в клетке. Мороз пробежал по правому плечу это...Чьё-то прикосновение? Холодно. Перед глазами всё поплыло, из его горла низвергся вопль ужаса, из последних сил мальчик рванулся вперёд, влетая в шаткую деревянную дверцу всем весом своего тела. Гулкий стук, звон сорванного замка, дверь с грохотом распахнулась, а мальчик, споткнувшись, грохнулся на пол, больно ударившись коленями. Он судорожно вскочил на ноги, не обращая внимания на ноющую боль в суставах, и рванул вперёд, не оборачиваясь ни на секунду. Знакомые коридоры петляли в разные стороны, перед глазами мелькали узорчатые вазы, полукруглые окна и картины, а он всё бежал и бежал вперёд. Грудную клетку жгло изнутри от недостатка кислорода, отрывистое дыхание с каждым шагом будто сбивалось всё сильнее и сильнее, и единственным звуком, что был слышен мальчику в этот момент, единственным звуком, заполонявшим всё вокруг, был стук его сердца, неровный и частый. Тук-тук тук-тук. Очередной поворот и вот, наконец, перед глазами знакомая дверь в спальню, Он прибавляет шагу и хватается за ручку. Скрип-скрип-скрип. Мальчик знает, ему не кажется, он приближается. Уже совсем близко. Мороз пробегает по всему телу, замирая на макушке, ребёнок дёргает на себя дверь, одним рывком добирается до кровати и, запрыгнув на неё, прячется под одеяло. Тишина. Его трясёт. Сквозь пуховую перину одеяла, он видит тусклый лунный свет, проходящий сквозь крошечную щёлочку меж шторами. Мальчик обнимал себя обеими руками, губы его были сжаты в тонкую полоску, глаза наполнены слезами, тело била мелкая дрожь, он тихо шептал: «Ты в безопасности, здесь никого нет, это всё просто кошмар. Я в безопасности». Тихо щёлкнула дверная ручка. Скрип-скрип. «Нет. Пожалуйста, пожалуйста, Господи. Нет. Нет. Нет» - думал про себя мальчик, вжимаясь головой в подушку и как можно сильнее обнимая себя руками:
- Мальчик?
Сердце пропустило один удар, он скинул с себя одеяло и соскочил с кровати:
- Двуличная! – воскликнул ребёнок со слезами на глазам, крепко обнимая высокую женщину за пояс.
- Это что ещё такое? Вы плачете?! – она опустилась вниз так, что их лица оказались на одном уровне. – Да что стряслось?
- Меня там...Дверь и...Там в чулане, там был она и...Я-я... - лепетал он сквозь рыдания, вырывающиеся из груди.
- Какая дверь? Какой чулан? Кто она?! – она нахмурилась, обеспокоенно оглядывая лицо мальчика и аккуратно касаясь тыльной стороной ладони его лба. – Жара вроде нет. Так успокойтесь. Ну же, вы в безопасности.
Ребёнок разрыдался лишь сильнее, его переполняло чувство облегчения, поэтому, всё пережитое до этого, все эмоции и сдерживаемые рыдания бурным потоком вырвались наружу. Он кашлял, хлюпал носом, часто всхлипывал, крепко вцепившись одной рукой в бархатную юбку-карандаш Двуличной, пока та держала его вторую руку:
- Ладно уж поплачьте. Поплачьте. Глаза не трите – по сравнению с её длинными изящными пальцами, пальцы на его ручке, бывшей чуть больше ладони женщины, казались крохотными.
Двуличная аккуратно подняла мальчика на руки и усадила на мягкие простыни. Его рыдания, наконец, стихли, светлое личико опухло от слёз, глаза чесались, руки сами тянулись к ним:
- Не трите, кому говорю – женщина ловко закатала ребёнка в одеяло так, что торчать осталась одна голова с растрёпанной рыжей копной – Не то лицо только сильнее распухнет и покраснеет. Ну а теперь, расскажите всё по порядку.
Изредка сбиваясь, сначала несмело, дрожащим голосом, а к концу уже гораздо более уверенно, мальчик, как и всегда, во всех красках описал случившееся с ним жуткое и волнующее событие, почти ни на секунду не отрывая выпученных от волнения глаз от лица Двуличной. Страх уже отступил, а потому вернулась болтливая и впечатлительная натура ребёнка, так что в этот поздний час женщине пришлось выслушать весьма длинный, однако, надо сказать, также содержательный рассказ. Дослушав до конца, она помолчала какое-то время, прежде чем сказать своё слово:
- Юноша, в той части дома, которую вы описали, нет никакого чулана.
- Что? Но...Я ведь знаю, что я видел. Я знаю, где я был. Там были полки и...И какая-то посуда, ещё корзины, был чайник на полу и... - пальцы его были сжаты в кулаки, мальчик не отрываясь смотрел в светлые глаза Двуличной. – Ты мне не веришь? Думаешь, что я выдумал всё, так ведь?! - Я верю вам – сказала женщина, аккуратно положив руку на плечё ребёнка. – Я лишь пытаюсь разобраться в случившемся. Послушайте, давайте сделаем так, вы засыпайте, а я побуду здесь...
- Пока я не усну?
- Пока вы не уснёте.
- Обещаешь?
- Клятвенно. Спите. Утро вечера мудренее. Завтра я попрошу Мистера-Неудачу проверить как следует ту часть дома.
- Двуличная, насчёт Евы...
- Юноша, прошу вас, не начинайте.
- Я не буду приглашать её в дом, мы будем играть снаружи или ещё где-то, ты даже не будешь видеть нас! Обещаю, что мы не попадём ни в какие неприятности и...И я буду аккуратно...Мы ведь можем видеться? Я не буду задавать вопросов, потому что, ну у тебя наверняка есть причины, и я понимаю, и...Пожалуйста. -...Ладно, уговорили. Но встречаться будете снаружи дома и только три раза в неделю. Я теперь спите.
- Спасибо, спасибо тебе – мальчик бросился на шею женщины, крепко её обнимая.
- Ох, ну всё, довольно на сегодня нежностей. Быстро спать.
Он повернулся набок, веки его быстро сомкнулись, и наступила блаженная дрёма.                Зелёная листва молодых деревьев тихо шелестела над головой, птички радостно напевали свои серенады, изредка проносясь мелкими стайками по безоблачному небесному своду. Из небольших фарфоровых чашечек, неуверенно стоящих на неровной поверхности голубой простыни, постеленной на землю, исходил душистый аромат трав, а тонкая струйка пара, поднимаясь вверх, растворялась в воздухе. Прошло уже несколько дней с того пугающего ночного происшествия. Мистер-Неудача вместе с Двуличной и Покинутой несколько раз обыскали всё восточное крыло, а затем и весь дом в целом, на всякий случай, но ничего и никого подозрительного так и не нашли. Однако было решено запереть все имеющиеся чуланы и похожие на них помещения на ключ, для душевного спокойствия. Нельзя сказать, что в этом была какая-то необходимость, ведь мальчик довольно быстро забыл, как страшно ему было, и эта история превратилась в увлекательный рассказ, который он любил слегка приукрашивать. Покинутая сидела на краю простыни, изящно поджав под себя ножки, с интересом рассматривала небольшие жёлтые цветочки, плотным ковром укрывающие всю полянку, на которой проходило их спонтанно организованное чаепитие. Мистер-Неудача с особым старанием уже довольно продолжительное время протирал свои очки для чтения белоснежным платочком, изредка попивая чай. Двуличная лежала на боку и, расслабленно опустив веки, курила. Даже мальчик молчал, завороженный девственной тишиной полудня, он лежал на спине и с улыбкой рассматривал пляшущие в густых кронах деревьев солнечные зайчики:
- Как дела у вашей леди, молодой господин? – вежливо поинтересовался Мистер-Неудача, не отрываясь от своего занятия.
- У Евы всё замечательно – он перекатился на живот и почесал затылок – Вчера мы играли долго-долго, сначала в догонялки, потом в прятки, потом рассматривали цветы на лужайке и бегали за бабочками. Было так весело. Она такая...
- Ох я прекрасно понимаю – мужчина поглядел на мальчика исподлобья, в глазах его плясали смешинки. – Я очень рад за вас.
Тихо зашуршал лёгкий подол белоснежного платья, Покинутая встала, легко стряхнув прилипшие травинки с ткани платья, она легко улыбнулась, кивнув сначала на уже давно пустой чайник, а затем на солнце, уже уходившее из своего зенита:
- Да, милочка, ты права – кивнула Двуличная, также поднимаясь на ноги – Пора нам заканчивать чаи гонять, дела не ждут. Да и гонять уже нечего, прямо скажем.
- Ох, ну вот – мальчик разочарованно надул щёки – Так быстро...
- Не расстраивайтесь, юный господин, если завтра будет такая же хорошая погода, мы обязательно вновь устроим чаепитие на этой поляне.
- Правда? Вы обещаете? – он быстро вскочил на ноги, стряхивая прилипший к коленке цветочек на землю.
- Куда ж мы денемся, юноша.
- Так здорово! Давайте будем устраивать такие чаепития как можно чаще!
- Что скажешь, молчунья? – Двуличная выпустила изо рта тонкую струйку дыма. Покинутая улыбнулась и кивнула, ласково погладив мальчика по голове.
- Превосходно. А теперь, молодой человек, будьте так добры, помогите нам унести всю посуду в дом. Потом вы сможете немного прогуляться перед дневным чтением.
Пришлось сделать около трёх заходов прежде чем вся посуда, вместе с недоеденными сладостями и помятой голубой простынёй, оказалась на своих прежних местах. Мистер-Неудача отправился заниматься своими самыми любимыми и важными делами: начищать серебро, протирать пыль во всём доме и поправлять вещи, которые, по его мнению, стоят «как-то не так». А Покинутая, лёгким кивком и полуулыбкой попрощавшись со всеми, уплыла в своё привычное и любимое место обитания - на кухню, заканчивать новую вышивку и готовить салаты к ужину. Мальчик, выпросив у Двуличной лишние пару часиков на прогулку, весело зашагал вдоль тропинки. Когда он удалялся, видел, как женщина, стоя под увесистым дубом, курила. На белоснежной рубашке с широкими рукавами весело плясали солнечные зайчики, а ветер-озорник играл с её лёгкой кружевной шалью чёрного цвета, серебристые локоны были собраны в изысканный пучок, оплетённый несколькими тонкими косичками. Он замер на несколько секунд, ощущая странное дежавю, этот образ казался ему таким знакомым и таким болезненно печальным. Неприятно. Я не виноват. Чушь. Уходи. Мальчик развернулся и, насвистывая себе под нос, двинулся вперёд по тропинке. Кажется, он ушёл достаточно далеко, как вдруг его одёрнул бархатный и строгий голос:
- Вы ведь соврали мне, не так ли, юноша?
- Двуличная? Я не понимаю, о чём ты...- мальчик обернулся, растерянно подняв глаза.
- Вы обещали, что Евы в доме не будет, обещали, что будете осторожны – она нахмурилась, глаза прикрыты, плохой знак. – Или же вы обещали мне... При том что изначально знали, что ваше слово нарушено? Похоже, мне всё-таки придётся запретить вам...
- О чём ты вообще говоришь? Мы же делали всё, как ты просила, мы не играли в доме, были аккуратны, и встречались как раз третий раз вчера, мы... Погоди, неужели ты делаешь всё, просто лишь бы не дать нам быть вместе и дружить? Ты будешь всегда недовольна, так ведь? - мальчик сжал кулаки, со злобой заглядывая в глаза женщины, на глаза навернулись горькие горячие слёзы. – А я то уж было подумал, что ты действительно хочешь мне только добра и просто беспокоишься о чём-то, о чём пока не можешь рассказать. А ты просто... Просто...Зря я решил, что простил тебя. Оставь нас в покое, не хочу тебя больше видеть! Мальчик развернулся, намереваясь убежать как можно дальше и больше не слышать этого обра... Нет голоса, голоса:
- Мальчик...Отпусти её – её пальцы были туго сплетены вместе, брови всё также сдвинуты, но...точно ли это была злость или недовольство? Губы поджаты. – Это не то, чего заслуживает маленькое невинное дитя.
-...Слишком прямо – он стоял спиной, кулаки всё также сжаты, он больше не хмурился, взгляд не был злобным, лишь остывшие слёзы остались в глазах. – Тонкий лёд. Очень тонкий. Неприятно. То, что неприятно – нельзя.
За спиной послушался удаляющийся стук каблуков. Мальчик обернулся, в глазах его была обида и злость. За что она так? Слёзы хлынули по щекам, он уныло зашагал вперёд по тропинке, утирая рукавом хлюпающий нос. Солнце скрылось за небольшими, только что набежавшими из неоткуда, сероватыми облачками, дождя не предвиделось, однако разноцветные крупные камушки, мелькающие под ногами мальчика, уже не сияли так ярко без солнечных лучей. Но он во что бы то ни стало хотел поднять себе настроение, поэтому решил развлечь себя прогулкой по дальней, почти заброшенной части сада. Он давненько там не был, а сколько ещё увлекательных тайн и загадок может хранить в себе этот многовековой заросший лиственный храм. Мальчику нравилось так называть это место про себя, ему казалось, что этому месту такое название подходит как нельзя лучше. Выложенные крупным булыжником дорожки уже заросли мхом и травой настолько, что самих камней практически и не было видно под слоем растительности, так что приходилось петлять наугад сквозь заросли. Кое-где встречались крохотные поляны скромных цветочков, полуразваленные, опутанные лозой статуи из мрамора, а вот, целые кусты роз, давно разросшиеся за пределы своей прежней клумбы. Мальчик приблизился, чтобы рассмотреть их получше, но в просвете меж цветов он увидел фигуру в чёрном фраке, сидящую на корточках рядом с чем-то, стоящим на земле:
- Мистер-Неудача?...
- Ах! Юный господин! Как вы меня напугали – дворецкий поднялся на ноги и легко поклонился, как всегда улыбаясь глазами.
- Что ты здесь...- он скосил взгляд чуть в сторону, заглядывая за спину мужчины. – Это...Могила? Чья она?
- Не могила, а лишь надгробие, юный господин – он нагнулся, заботливо стряхивая опавший на мраморную округлую поверхность листок. – И как это чья она? Ваша, конечно, юный господин. Мистер-Неудача одёрнул полы своего чёрного фрака и, легко подхватив с земли чумазую тряпочку, аккуратно прошёл сквозь кусты роз навстречу мальчику:
- Я чищу её каждую неделю, как видите. Всё в идеальном состоянии.
Молча развернувшись, мальчик двинулся сквозь заросли в обратном направлении. Вдалеке послышался раскат грома.