Глава 9. Этот грязный мир
Время утекало из-под ног девушки, увлекая её в водоворот негативных эмоций и страхов. Быстро адаптироваться к скорости потока было невозможно, а каждое движение приближало окончательную точку существования. Время неумолимо бежало вперёд, оставляя лишь кратковременные впечатления и мелкие осколки воспоминаний. И, к огромному сожалению, Безгранье не шло навстречу: Тайё каждой клеточкой своего «тела» ощущала, как реальность постепенно покидает её.
С каждым несуществующим вдохом улетали последние секунды в этом её обличии, и хоть девушка была невообразимо легкомысленна, к таким вещам она подходила полностью серьёзно: тем более в таком положении поступать иначе было бы глупостью куда больше всех совершённых за двадцать шесть лет вместе взятых.
– Ангел, – обратилась Кибо. – Отправимся дальше.
Практически мгновенно фигура Ангела возникла рядом, готовая провести девушку в очередной виток воспоминаний. Рядом появились характерные прозрачные пузыри, содержащие фрагменты прошлого. Она мельком взглянула на предложенные варианты, предпочитая избегать углублений в подробности предыдущих событий.
Тайё поняла, что путь долгий и утомительный. Каждое новое воспоминание увеличивало беспокойство, вызванное невозможностью контролировать скорость процесса. Скоро её физическое присутствие начнет испаряться окончательно, превращая остатки личности в ничто. Как другие погибшие справляются с таким огромным количеством сфер?
– В этом и заключается главная суть отбора в Безгранье, – тут же начал объяснять Ангел. – Чем дольше человек живет, тем больше у него формируется воспоминаний, а это усложняет процесс восстановления. Многие попросту не успевают закончить цикл до исчезновения.
– Выходит, чем короче жизнь, тем больше вероятность переродиться?
– Верно, – утвердил Ангел. – Более короткие жизни предоставляют больше шансов сохранить душу.
– А как же младенцы, умершие вскоре после рождения? Несправедливо оставлять их вне цикла перерождения.
– Такие души получают свободный доступ к новому существованию, минуя отбор. Иначе это было бы несправедливо.
Тайё задумалась, оценивая перспективы бессмертия и справедливости.
– Значит, даже Бог любит справедливость?
– Хм, – промычал проводник с любопытством. – А что же такое «Бог» по своей сути?
Это был скорее риторический вопрос. Тайё не верила в Бога, хоть иногда и хотелось свалить на него свою никчёмную жизнь и судьбу. Мать привила ей мысли о том, что всё зависит от нас самих, а не от кого-то возможно даже несуществующего. Кибо очень сильно сомневалась, что так называемому «Богу», создавшего Вселенную, мир, Эндер и всё живое на их планете было дело до каждого жалкого человечишки. Девушка скорее поверила бы в карму и реинкарнации, нежели в эту чушь, которую втирают всякие монахи и священники в грязных и нечестных церквях Лауд-Ская. С верующих всем сердцем людей требовали там лишь жалкие крейны и имущество, не стесняясь пользуясь доверчивостью и добродушием.
– И как же тебе удалось вырасти такой добродушной в условиях выживания? – задал вопрос Ангел, цепляя за живое.
Тайё сильно зажмурилась и, открыв глаза, перенеслась в следующее воспоминание, как и ожидалось. Рвано выдохнув, она внезапно содрогнулась от холода. Перед ней расстелилась притоптанная снегом дорога, ограждённая по бокам бесконечными рядами деревянных коробок, называющихся здесь «домами». В чёрном небе сиял тонкий полумесяц, переглядывающийся с россыпью звёзд. Кибо выдохнула большое облако белого пара, наблюдая, как он медленно растворяется в морозном воздухе. Ангел добродушно «наколдовал» девушке накидку, что хотя бы немного, но защищала от по-настоящему зимнего холода. Погибшая всё ещё не понимала, как проводнику удаётся настолько реалистично воспроизводить её воспоминания многих лет назад.
Позади послышался хруст снега, двигающийся в направлении девушки. В нескольких метрах неспешно шагали две фигуры с явной разницей в росте и объёме: в них Тайё сразу признала себя и...
– Папа...
Фигура мужчины и маленькая девочка проходили сквозь прозрачную оболочку наблюдателя, удаляясь вдаль по покрытой снегом дорожке.
– В ту ночь было особенно морозно, – прокомментировала Кибо, поспешив следом за участниками события. – Но я отчаянно жаждала отправиться с ним, ожидая этого момента как подарка на день рождения.
– И куда же он тебя повёл? – поинтересовался Ангел, идущий рядом.
– К церкви, – сообщила Тайё. – Он был, на удивление, верующим. Ходил, да всё грехи замаливал. Правда внутрь заходить боялся: мол, покарают его сразу же.
В полной тишине спящего Дёрта слышался лишь скрип снега под ногами дочки и отца. Маленькая девочка брела по следам мужчины, не смотря на окружение. Ей было весьма жутко выбираться на улицу в столь поздний час, пусть и со взрослым человеком. Однако это небольшое путешествие заставит в будущем Тайё о многом задуматься, так что это именно то воспоминание, в котором не о чём было сожалеть.
Ясуко Кибо резко остановился, отчего бродящая позади девочка врезалась в его спину.
– Па..
– Посмотри, Тайё, – перебил отец, шагая в сторону.
Перед дочкой показалась небольшая местная церквушка – самое высокое здание во всём Дёрте. Её медные купола упирались в звёздное небо, отбрасывая небольшой матовый блеск на белые сугробы.
– Ты веришь в Бога, папа? – удивлённо задала вопрос девочка.
– Кто знает, милая... – мужчина перевёл взгляд в небо, тяжело вздохнув. – Нам нужно во что–то верить, так спокойнее. В нашем мире достаточно сложно не потерять надежду на лучшее. Единственная вера, которая должна навечно сохраняться – это вера в нас самих, вера в себя. Но это настолько тяжело, что многим проще прибегнуть к «высшим существам», ведь они способны дать силу даже нам.
Маленькая Кибо озадаченно промолчала, не отводя глаз от своего папы. Будучи в возрасте восьми лет человек вряд ли всерьёз воспринимает разговоры про религию. Конечно, спустя практически двадцать лет, Тайё спокойно поддержала бы и такую тему для беседы, но на тот момент весь его монолог показался для девочки какой-то сложной неразберихой.
– Ты когда-нибудь поймёшь это, Тайё. Обязательно поймёшь, – мягко улыбнувшись, добавил Ясуко.
Затем его взгляд медленно переместился на невидимую фигуру выросшей и уже умершей дочери, будто бы он действительно её видел. Но девушку ждало быстрое разочарование: папа смотрел не на неё, а куда-то сквозь, вдаль.
Наблюдавшей стало не по себе. И маленькой девочке, видимо, тоже, поскольку та поёжилась от холода и спрятала лицо в шарф.
– Замёрзла? Идём домой.
Пока отец развернулся и стремительно зашагал назад, та ещё несколько секунд прожигала церковь Дёрта таинственным взглядом, пока не опомнилась и не убежала ему вдогонку. Взрослая Кибо Тайё наблюдала за воспоминанием до того, как иллюзорные силуэты не растворились на горизонте.