На грани срыва

Они танцевали. Длинные, черные тени, кружились в бешеном танце, прыгали, дрались. Иногда их руки взвивались вверх, и слышался дикий вой. Кругом темнота, только в образованном круге теней, стоял свет, такой блеклый. Они не показывали лиц, продолжая плясать, топот ног превратился в музыку, ритм, соединился с резкими криками.

Он находился рядом от беснующегося круга, и с ужасом наблюдал за ними, не понимал, что происходит. Что за место? Каким образом здесь оказался? Он не чувствовал свое тело, не мог пошевелиться, единственное, что оставалось наблюдать. Неужели теперь это его наказание — жить среди теней, и самому перестать существовать. Его охватила катастрофическая грусть, надежда покинула, он обречен на смерть. Тяжело вздохнул.

Громкие шаги, от звука которых хотелось зажать уши. Он понял, что не может, что остается терпеть боль. Шаги приближались. Кто-то остановился, а затем присел рядом. Он мог только видеть, взгляд устремился в точку, где вместо лица была маска. Без слов стало ясно, кто перед ним. Лорд Войны пожаловал.

– Вот видишь, теперь я могу говорить, а не шептать. Мне не нужно больше прятаться в твоей голове и изводить. Согласись, если бы ты слушал мои советы, то не валялся бы сейчас в темноте, черт знает где. Сколько раз я пытался предостеречь тебя? Своеобразно, конечно, но тысячи, тысячи раз, я кричал в пустоту. В итоге, посмотри, - сказал Лорд Войны, он протянул руку в направление танцующих теней. – Эта смертельная пляска для тебя. Последний танец жнецов.

Пытается следить за Лордом Войны. Хочет ответить, но не может, чувствует, как жизнь покидает тело, осталась последняя ниточка, которая скоро сгорит. Он превратится в пепел.

— Печальное зрелище, правда. Я так разочарован в тебе. Не только я, но и люди, с которыми ты мог бы быть другим, если бы не та метка разрушения, что росла в тебе каждый день. Как болезнь пожирала тебя. Видишь, к чему привела злость. К твоей смерти.

Последние слова Лорд Войны прошептал и растворился. Он пытался снова увидеть его, крикнуть, но слов не было слышно, они исчезали, не сумев обрести звук.

—  Можешь не стараться. Твой вердикт подписан, вернее ты сам его подписал своей глупой жизнью. Как думаешь, существовал у тебя выбор?

Лорд Войны не намерен оставить жертву в покое. Он продолжает великолепную и остроумную речь.

— Выбор всегда существует! Главное вовремя остановиться, посмотреть под ноги, и сделать шаг назад, подальше от пропасти. Ты же прыгнул в пропасть. Ты полетел вниз. А что теперь? Несчастный и глупый мальчишка, который ни о чем не думал, крушил и уничтожал. Ненавидишь меня? Взаимно!

Лорд Войны обошел тело, ему нужно увидеть, что тот собирается делать. Тело по-прежнему не реагировало, никакая сила не могла заставить сдвинуться его. Но голос Лорда снова послышался, где-то за спиной.

—  Твой танец скоро будет окончен, они переходят к финалу. Сейчас забьют в барабаны, обтянутые человеческой кожей, и когда один из жнецов, которого выберут, вырвется из круга, и... Не хочешь слушать? Нет? Выбора у тебя нет. Давно уже пора понять, ты это я, а я это ты. Я твоя самая грязная и безжалостная половина. Не понимаешь? Чем я лучше тебя?! О, если бы хоть раз ты посмотрел внутрь себя, то ужаснулся. Я твое отражение, в тебе нет ничего хорошего, сплошная темнота. Все прекрасное и светлое ты уничтожал, а я помог в этом. Как я мог стоять в стороне.

Одна из теней, протяжно завыла, круг начал распадаться. Он смотрел то на тени, то на Лорда Войны, который снимал маску. Барабанный гонг, один из жнецов отбивал последние удары жизни. Он смотрел на тело, глаза черные, в них можно было утонуть, самое дно глубокого океана. Лорд Войны выглядел, как он, только старше, намного старше, с глубокими морщинами, усталым лицом, блеклым и безжизненном, не улыбался, качал головой и наблюдал за заключительными движениями теней.

Никогда ещё Рен не испытывал такой страх, от которого хочется бежать, кричать, вырваться из оков и жить. Скоро закончится игра и тогда, он никогда не увидит мир, никогда, превратится в прах, либо будет гнить в могиле. Там, в вечном холоде, пустоте, где не существует продолжения.

Звук барабанов замолк. Круг разорвался и в середине появился жнец, которого выбрали. Свет осветил его, тощий, в оборванной одежде, на голове шлем шакала, тело покрыто рисунками и знаками. Выбранный издал боевой клич, в его ладони появилось оружие. Каменная палка с наконечников на конце. Он ринулся к жертве, чтобы завершить дело.

Лорд Войны вздрогнул. Первое желание уйти, оставить солдата наедине со смертью, а потом и самому исчезнуть навсегда, превратившись в глупую выдумку.

— Страшно? Да? Мне страшно! Тогда обещай мне, что изменишь жизнь. Что станешь другим человеком?! Что воспользуешься любым шансом? Что пойдешь по другому пути? Обещай! Что будешь строить жизнь камень за камнем? Что никогда не сорвешься в пустоту? Обещай!

Голос Лорда Войны звучал грозно и исчезал в пустоте. Он не спускала взгляда с бегущего жнеца. Казалось, круг находился так близко и одновременно далеко.

— Обещай! Слышишь меня.

Он хотел ответить, но не мог, губы не шевелились. Тогда про себя ответил "обещаю".

Тогда Лорд Войны перешагнул через тело, в том самый момент, когда жнец занес копье, затем свет.

Когда Рен очнулся, первое, что он увидел светлый потолок. Голова кружилась, он не мог осознать, где находится. Умер? Рен совершил попытку поднять руку, но тело по-прежнему не слушалось. Он ощущал себя усталым и измученным. Закрыл глаза, открыл, картина не изменилась. Снова и снова. Паника начала нарастать.

Девушка нависла над ним тенью, он испугался, что жнец вернулся. Она улыбалась, что-то говорила. От тепла ее рук, когда она сжала ладонями его ладонь, он успокоился. После сумел расслышать ее голос и слово "все хорошо". Рен провалился в сон.

Ее звали Жасмин, медсестра. В принципе она была интересной, но любила много говорить. Когда заходила в палату к Рену, то неустанно болтала про дочку и сына, о том какие они проказники, и что постоянно мучают кошку, что она хочет отдать бедное животное. Рассказывала про родителей, про поездки. Еще она смеялась, и продолжала говорить, а когда понимала, что по всей видимости достала пациента своими разговорами, то извинялась. Но парнишка ей нравился, он всегда молчал, потому что Жасмин не давала сказать ему и слова. Она любила пошутить, сначала он смотрел на нее, как на чокнутую, но потом стал смеяться.

Долго парень не мог прийти в себя. Ему страшно было закрывать глаза, чтобы не увидеть танец теней. Может жнец продолжает ждать, и не хочет упускать жертву. Холодные руки смерти, тянулись постоянно, могли вернуться в любой момент. От страха спасала хохотушка Жасмин. Полноватая девушка, с невероятно кудрявыми волосами, которые она прятала, розовый румянец никогда не сходил с ее лица. Она была такая живая, что рядом с ней Рен оживал. За это короткий отрезок его новой жизни, она стала для парня ближе, чем семья за все года, прожитые вместе. Он знал, что никто не вспомнит о нем, не навестит, ибо никого не осталось рядом, кто бы беспокоился. Никогда Рен не испытывал глубокой привязанности к кому-либо, все что было, больная любовь матери, которая утонула в алкогольном опьянении. Сестра, которая ждет смерти брата, чтобы устроить личную жизнь. Она всегда считала, что брат виной всем бедам. Бадди, который умер глупой смертью. Мелкий — предатель и прохвост. Лиса — лживая и скверная девушка, которая запуталась в паутине обмана. И сотни других людей, которые проходили мимо, оборачиваясь, и продолжали путь, спешили и исчезали в дымке жизни. Друзья детства, которые также пропали. Друзья, которые сбегал при первых проблемах, не их дело. Он остался сам по себе. Он и мир. Но Рен дал обещание Лорду Войны, и собирался исполнить. Правда, он не представлял, что делать и как выбраться из пучины бедствия, поэтому решил действовать постепенно. Сначала, ему бы выбраться из больницы. Боль не оставляла, приходила волнами и поглощала, хотелось кричать, но выручали обезболивающие. Он спал, приходил в состояние жизни, потом разговаривал с Жасмин. Она никогда не отвечала на некоторые вопросы Рена. Всегда находились неотложные дела, и девушка сразу пропадала, либо заводила разговор о детях.

За то, время, что парнишка находился в клинике, его постоянно посещал единственный человек. Когда, он лежал без сознания, умирал, этот человек приходил и сидел, каждый день. О чем-то говорил, рассказывал истории из жизни. Но стоило парню очнутся, как человек исчез. Боялся. Боялся встречи. Найти в себе силы и прийти, чтобы сказать важные слова. Сегодня человек отважился прийти.

Жасмин заглянула в палату. Она заметно нервничала.

— Что-то случилось? – спросил Рен.

— Ничего! -ответила Жасмин. – Я, просто, хотела тебе кое-что сказать. К тебе пришел посетитель.

Глаза парня округлились, от такой реакции Жасмин засмеялась.

—  Ты такой смешной, видел бы свое лицо в зеркало. Но я не шучу. Этот человек, не отходил от тебя долгое время. Ладно, мой длинный язык, слишком много говорит. Думаю, вам лучше поговорить.

Новость, что к Рену кто-то пришел, обескуражила. Неужели остались люди, которым он нужен. Бред, не более. Семья давно отметила его похороны. Рен нахмурился. Он откинул голову, и потащил легкое одеяло на себя, как будто хотел спрятаться от неминуемой встречи. Жасмин молча наблюдала за ним.

— Хочешь увидеться?

Девушка ждала ответа, ее нервозность увеличилась. Она взяла поднос, нахмурилась, потому что парень снова не притронулся к еде. Приготовилась отругать его, но вспомнила о посетителе.

— Ну?!

—  Да, я готов, – сказал тихо Рен, не спуская взгляда с потолка.

—  Отлично, сейчас позову, – сказала Жасмин и выскочила за дверь.

Этот человек уже ждал, стоял возле длинного невысокого ограждения, стола, где беседовал с женщинами, которые должны были вместо разговоров работать. Но, как можно не уделить минуточек десять внимание такому видному мужчине. Он всегда был обходителен и учтив, отвешивал девушкам комплименты, от чего они хохотали. Голос у него был приятный и в тоже время властный, чувствовалась в нем некая твердость.

Жасмин, в который раз удивилась, как они сильно похожи. Только что она говорила с молодой копией, а теперь подходит к отцу парня. Те-же черные глаза, тоже лицо, только более тяжелый подбородок, даже улыбка одинаковая. Эта схожесть стала для Рена роковой, мать ненавидела сына за это. Она помнила обиду, и в минуты забвения разума мстила. Но Жасмин, наоборот, продолжала удивляться, и поспешила к нему с новостями.

Мужчина сразу замолчал и вопросительно посмотрел на медсестру, когда она подошла.

—  Сказал, что готов к встрече. Я не сказала кто пришел, как вы и просили.

Серджио нахмурился, он так долго готовился к встрече с сыном,  когда час наступил, оказался не готов. Последний его визит, закончился полным провалом. Отец помнит реакцию Рена, тогда он и узнал, что сын растет монстром. На любое слово он отвечал агрессией. Ненавидел, презирал, а она, мать, сияла от счастья, когда наблюдала за действиями Рена по отношению к отцу. Плоды ненависти, которые она однажды посеяла, выросли и обрели силу. Она отомстила бывшему мужу, и выбрала в качестве оружия ребенка. Но Серджио себя не оправдывал, он совершил непростительный поступок, уходя от жены, забыл о сыне, когда вспомнил оказалось поздно. Сколько он не пытался найти ключ, Рен не слышал. Теперь стоя перед закрытой дверью, он думал стоил ли открывать? Однажды, необходимо совершить решающий шаг, чтобы потом всю оставшуюся жизнь не жалеть. Он стучит и сразу заходит.

—  Прежде, чем ты решишь сжечь меня, или скинуть с этажа, а может чего и похуже. Прежде, пожалуйста, выслушай меня.

Такого поворота событий Рен не ожидал, меньше всего в жизни, он не думал, что отец появится здесь. После того что случилось, разбитой машины, угроз в его адрес и обидных, злых слов. Он пришел. Рен вжался в кровать. Он не знал, что ответить, поэтому решил промолчать и дать слово отцу. Он видел его два года назад, тогда не хотел слушать, яростно ненавидел и обвинял во всем, что жизнь дерьмо, что мать опустилась на дно. Она любила повторять "это он виноват, только он дорогой. Если бы не бросил нас, наша жизнь сложилась иначе". Даже сейчас Рен помнит эти слова и многие другие обвинения.

— Дерьмо, – шепчет Рен. Он бы с удовольствием выпрыгнул из окна, только бы не встречаться с отцом.

Сын молчал, Серджио подбирал правильные слова. Всегда его жизнь шла по графику, день за днем отточенные действия, работа, работа, пустой дом, который стал чужим после смерти любимой женщины и дочки. Снова работа и работа. А потом осознание и желание искупления. Тогда было слишком поздно, наступило иное время, другой поворот, который приготовила жизнь, любительница жестоко посмеяться над людьми.

— Я помню, что ты ненавидишь меня. Я иногда, думаю, что про себя, что еще тот засранец. Знаешь, несколько дней думал о том каким будет наш разговор. Подготовил искрометную речь, а затем пришло осознание, что длинный монолог с заумными словами будет лишним. И ты, Рен..– Серджио замолчал, помнил, что сын ненавидит, когда называют полное имя. – Сын, ты, точно разозлишься, характер у тебя то что надо, у меня не лучше. Ох, теперь я точно не знаю, что сказать, все так сложно.

Отец говорил и делал шаг, еще и еще, до тех пор, пока не оказался рядом с кроватью Рена. Он не поднимал глаз, старался сконцентрироваться на квадратах, которыми был украшен пол, он считал их. Один, два, три, четыре. Стоп. Один, два, три. Бежать было некуда, разве, да и поздно. Но пришло время встретиться с последним страхом и сделать вывод, и идти дальше.

— Прости. Зато, что не был рядом, когда ты нуждался во мне. То время прошло, сейчас наступило другое, и сейчас, да, да, сейчас я нужен тебе, а ты мне. Не буду говорить много глупых слов, скажу одно. Ты принимаешь мою помощь?

Следующее действие отца увидело Рена. Тот протянул руку, в этом жесть таилась некая сила. Массивная ладонь мужчины, способная поднять на ноги. Теперь выбор за ним. Отвергнуть или принять. Начать новый путь, который будет сложный, и никто не знает, чем закончиться. Но начать дорогу не одному, а с поддержкой и научиться прощать, и доверять. Путь полный работы над самим собой.

Он просто сжал ладонь отца. Без лишних слов Серджио склонился и обнял голову сына. Рен не возражал, он закрыл глаза и с легкостью вздохнул. Они еще не друзья, но уже не враги. Первый шаг сделан, что ждет впереди неизвестно. Но Рен впервые не злился, ему было комфортно и спокойно. Пара минут ни о чем не думать.

Отец ушел, растроганный, хотя всячески пытался не показать виду. Жасмин заглянула после его ухода, на удивление она мало разговаривала, от того, что парнишка выглядел задумчивым. Он пожелала ему спокойной ночи, и выскользнула за дверь.

Оставшись в одиночестве Рен пребывал в смятение, не в состояние собраться с мыслями. События, что произошли с ним, закончились, или просто наступил новый этап или жизнь продолжает катиться в бездну. Как избавиться от прошлых воспоминаний, освободиться? Ночь за окном, Рен вглядывался в темноту, он видит картинки ушедших времен. Они вереницей несутся, вспыхивая яркими огоньками. Вот он маленький, мамы нет дома, она снова ушла на вечеринку. Вот он и сестра ругаются, Холли бьет его по голове, и запихивает в шкаф, закрывает. Мать возвращается пьяная домой, падает на диван. Он хочет отомстить, и решает поджечь любимое вещество матери, тащит урну и запихивает туда тряпки, бумагу, и поджигает, потом кидает бутылки. Кажется, ему стало спокойнее и больше мама не будет пить. Наивный мальчик. Образ матери пожирает огонь.

Вот Мелкий зовет друга пойти разобраться с неприятелями, Рен совершил глупый очередной поступок. Его побили, а Мелкий сбежал. Почему он тогда не понял, что Мелкому нельзя верить? Образ друга стирается, пусть время накажет его. Жнецы уже начали танец.

Вот Бадди, слабохарактерный, трусливый, встречает их у себя дома. Отчим вечно шутит над ним, и достает его друзей. Бадди всегда молчит и не может ответить. Он до последнего ни сказал ни слова. Он умел мечтать, что обретет иную жизнь, что увидит океан и небо. Он хотел свободы, никаких издевательств со стороны отчима. Образ Бадди плавно переходит в птицу и улетает высоко, за облака.

Вот она, Лиса, навечно будет жить с таким именем. Всегда станет ассоциацией с обманом. Он никогда не знал, ее настоящую, и не узнает. Ее образ разлетается на куски.
Один за другим появляются образы людей, которых Рен встречал в жизни. Они стираются, их тени растворяются в окне.

Звонок. Она открывает дверь. Холли обнимает мать, за её спиной Вик, приветствует женщину. Он проходит скорее в дом, не очень-то ему охота торчать возле и ждать, когда мать с дочерью обнимаются. Не виделись две недели, тупые создания, сокрушается Вик. В доме он теперь хозяин, от щенка наконец-то избавились, можно жить спокойно. Он долго ждал, когда жена выкинет из дома братца. Поставил ей ультиматум, что вернется, если змееныш съедет. Холли делала все возможное, чтобы вернуть мужа.

Вик чем-то не доволен, за ужином женщины много говорили. Он быстрее закончил с едой и поспешил улечься в кресло. Рука тянется за пультом от телевизора. Вик испытывает чувство блаженства. Нет Рена, нет проблем, монстр устранен, можно жить спокойно и наслаждаться.

Находясь в хорошем настроении Холли, просит мать открыть бутылку с вином, у нее есть новость. Женщина переживает что вдруг сын-чудовище возвратится. Дочь успокаивает, что пусть папаша с ним мается. Но матери не нравится такой конец истории, бывшего мужа она ненавидит сильнее. Холли спешит образумить мать.

—  Не переживай ты так. Уверена больной ублюдок братец, достанет папашу через пару дней и тот сдаст его в лечебницу. У Рена с головой огромные проблемы, его ничто не исправит. Пусть Серджио мучается с ним. Черт с ним. Мы избавились от него. У меня новость. – говорит Холли и делает глоток вина. Пьет еще и еще. – Ты готова! У тебя будет внук. Кажется, мальчик.

Мужчина делает звук громче. Женщины слишком громко говорят, мешают смотреть новости. На весь экран высвечивается лицо Энджи с информацией, что девушку разыскивают за убийство приемной матери. Еще долго тело Энджи не найдут, когда-нибудь бывшие владельцы вернуться в тот дом, и кто знает, какая у них будет реакция от увиденного. Энджи улыбается на фото.

— Сразу видно тварь каких мало, давить таких надо, – говорит Вик.

Как же он любит смотреть криминальные новости и комментировать, насколько мир, в котором он живёт болен и обречен. Не упускает возможности выдвинуть точку зрения перед друзьями, которые часто соглашаются с ним. Да, да, мир катится в самое пекло ада. Но никто не собирается бежать спасать. Слова, останутся словами.

Через полчаса он храпит, а женщины укрывшись в комнате пьют и думают о будущем новой зарождающийся жизни.