эпизод 5
Вибрация настырно тычет мне в правое бедро. Телефон докопался до пользователя, но этих толчков не хватает выбить искру бодрости. Полуоткрытым глазом приходится включаться в реальность. Макс назойливо жмёт кнопку «вызов» прямо из кресла напротив, с дружеской издевкой наблюдая за выжившим. Я поступил бы также.
— Ну, хватит уже! Я задам тебе один вопрос и хочу услышать отрицательный ответ.
— Тогда не задавай. Хватит нажимать сраный вызов.
— Ты пялился на мою сестру? Ты в курсе, что она моя ровесница? Ей почти двадцатьсемь.
— Чувак, я думал, что твоей сестре-двойняшке двадцать пять, или что-то типа этого... А сколько времени?
— Уже половина шестого. Эй, давай с темы не съезжай! Ты зачем к Алисе подкатываешь? Полагаешь, я не знаю, о чем ты думаешь?
— Макс, хватит. Это весело, но мне сложно вывозить.
— Скажу по секрету, эта сучка стара для тебя, плюс характер дрянь. Вставай, я кофе сварил.
— Может, пиво есть?
Я приложил усилия и открыл правый глаз. Левая щека прилипла к полу. Холеная ступня с бордовыми ногтями приземляется перед самым носом, и это спасает от беспощадного света дневной лампы. Нужно отдать должное Алисе за включенный обогрев пола. Все эти жесты заботы позволяют выдохнуть вчерашний день вместе с перегаром. Но из темноты в открытую форточку залетает снег, а с ним и чувство тревоги. Сюда, прямо на второй этаж, там, где обитают живые.
— Ты похож на медузу — тихонько подсыхаешь.
— Всегда было интересно: ты с сестрой одним лаком ногти красишь? Или отдельно покупаешь? Мне было бы стрёмно отовариваться в женском.
— Я рад, что ты раздупляешься. Думаю, тебе стоит тормознуть у нас.
— Будь добр, поставь бутылку на пол, ко мне поближе, и закрой форточку, пока совсем не занесло.
— Тебе определенно не стоит торопиться с поиском жилья. У нас столько всего происходит, ты можешь быть полезен. О цене договоримся.
— Полезен... в кои-то веки...
— Уверен, ты на мели.
— А кто нет? Это же Питер.
— Сейчас готовим выставку, «СТУК» называется. Открытие через неделю. Коммерсант из Роттердама заинтересовался некоторыми работами. Его Альберт нашёл, или он его. Кто разберет этих педиков!
— Этих педиков?! Смешно...
— Вчера целый день выбирали пространство. Ты уж извини, что не смог за тобой приехать.
— Всё пучком. Без обид, но общество Алисы мне приятней, чем Алика.
Воодушевление его переполняло. Такое состояние приятно удивляет, но спросонья сильно раздражает. Похоже, он учился манерам у Луи Калофруа. Макса по-больному впечатлили персонажи Жене. Он и мне симпатичен, особенно когда не трахают в уши его подражатели. Как не крути, всё же участь гостей терпеть хозяев.
Несмотря на свой бэкграунд, Макс старается в разговоре со мной держать интонацию, но периодически дает осечку и возвращается к наигранной манерности. Художник приземляется на пол рядом со мной и начинает усердно рыться в кармане пиджака. На бледном худом лице горят зеленые глаза. Вообще они с Алисой очень похожи, наверное, потому что двойняшки. Насколько мне известно, крепче связи этот мир ещё не придумал. Но разница есть: Макс унаследовал материнские глаза, а Алиса отцовские.
— Я думал, ты свалил. Мы пришли под утро, смотрю — спишь. Весь такой мятый, заблёванный. Просыпаюсь днём — тебя нет, но Алиса успокоила: далеко бы ты не убежал. Ты вчера в такое дерьмо был! Весело!
— Обоссаться можно... Есть история посвежей? Кста- ти, где Алиса?
— Кто её знает?.. Она хоть и старше, но мне не отчитывается.
— Альберт?..
— Да, он был. Опять разругались! Жмот хренов! Договоренность была: с нас идеи и реализация, с него — организация. Есть пространство, которое бы прекрасно подошло. Алику показалось очень дорого. «Не вписываемся в рамки запланированного бюджета!» Вот кто он, по-твоему?..
— Да вы для меня все на одно лицо!
— Знаешь, очень обидно. Похоже, он больше не верит в меня. Хотя в этот раз заинтересованность гораздо выше, люди из Европы приезжают. Он сорок процентов с моих доходов имеет. Паразит! Присосался к моим идеям. Нет сил сопротивляться такому уму. Ты не поймешь, но он хорош по-своему. Это просто бесит!
— У вас и доходы имеются?! Макс, с последней нашей встречи ты сильней опидарел. Не кажется, что эксперимент затянулся? Не обижайся. Я это к тому, что раньше ты мог вскрывать девчонок, как консервные банки. А теперь, мне кажется, вскрывают только тебя.
Макс достает маленький пакет и раскатывает несколько розоватых полос прямо на кафельном полу.
— Честно, затянуло... Давай взбодримся.
— Не уверен... мне и так неудобно перед Алисой. Думаю, я её раздражаю.
— Не прибедняйся. Ну, Горин, не бросай меня на дороге! Мы так давно не говорили по душам!
Откровенность начала пробирать нас минут через сорок. Сладкий мандраж пополз от черепа до пяток, оставляя зернистый след на коже.
— Подровняло? Может, вина?
— Лучше ещё пива. Доктор, мне кажется, что лекарство помогает.
— Знаешь, «...в какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного». Да и что греха таить! Метод же стопроцентный!
Невероятно, насколько два человека могут быть похожи внешне. Но характеромони абсолютно разные. Она выкована балетом. Он подцепил сомнительное либерти в частной школе.
— Есть ощущение, что я вчера наговорил лишнего.
— Ты всегда так поступаешь. Мы знаем тебя разным, да и цветочки милые. Ты ей нравишься, это факт, хотя этого не заслуживаешь.
— Братская ревность?
— Скорее, забота о тебе. Она сожрет твое сердце и не подавится. Это с виду она вся такая милая и загадочная.
— Что теперь, включать задний привод?
— ... Сделаешь мне каталог? Ты напишешь, Алиса оформит, а я раскручу Алика наоплату.
— Макс, боюсь, я ничего стоящего не выдам. Для тебя это искусство, для меня — дерьмо. Сложно всерьез воспринимать этот аттракцион. Может, я лучше просто коробки потаскаю или постою на входе?
— Нормально тебя растащило! Отнесись к этому проще.
Время ускорилось, городские звуки стихали, предвещая невзрачный рассвет. Разговор был честным и, как нам казалось, вполне органичным. Никто не прихо- дил, ничто не отвлекало. Нарастающий кайф разрезал непоколебимость спокойствия. Студия зависла в невесомости города. Тени редких прохожих кружились по орбите засыпающего двора.