Ужас
Темно, пытаюсь вдохнуть, но не слышу, как воздух проникает в мои легкие. Не могу понять, открыт у меня рот или нет, не могу понять, где тело, каких оно размеров, оно вообще есть у меня?
Холодно, это вторая появившаяся характеристика и я ей очень рад, потому что сколько-то времени кроме темноты не было вообще ничего. А тут холод. Пытаюсь понять, где холод чувствуется больше, а где меньше. Не получается. Холод просто окружает меня.
Еще позже, холод становиться частью меня, он не доставляет дискомфорт, он, как и темнота, просто есть. Теперь я чувствую пустоту. Ах, точно! Я вспомнил! Надо было бежать, очень-очень быстро, а у меня, как назло, этот несчастный шнурок под ногу, ну я и упал.
Я забыл, о чем думал недавно, вроде что-то вспоминал, да-да. Я вспомнил, что упал. И что виной моему падению был шнурок, который развязался на ботинке, и не дал мне убежать. Я испугался, да, мне было очень страшно и мое сердце бешено колотилось, потому что я хотел жить. А от кого я бежал?
А сейчас мне страшно? Вроде уже нет. Интересно, почему? Ох, может я умер?
- Он что, умер? - дрожащий высокий голос приблизился ко мне. - Никит?
Кто-то трясущейся рукой прикоснулся к моему плечу и качнул его.
- Глянь, Серый, у него кровь на коленке. - Второй голос тоже высокий и напуганный. - Прилетит тебе от мамки!
Шмыгнул чей-то нос.
- Никит! - снова позвал меня старший брат. - Никит, ну прости, вставай, слышишь? Пойдем домой, эй!
Я слышу. Сергей перевернул меня на спину и заглянул в глаза.
- Я больше не буду тебя пугать и убегать не буду, только маме не говори, ладно? И про шишку с коленкой не говори, пожалуйста!
Я кивнул, и брат помог мне подняться, лоб гудел и коленка саднила. Мы взялись за руки. Я был счастлив, что брат рядом, и что меня окружают знакомые серые стены моего родного города. И теперь стало понятно, что догоняя брата, я заскочил в подворотню. Где он устроил засаду и напугал меня. А я запнулся об шнурок упал и здорово приложился головой.
Но в какой-то миг мне стало жаль, что я покинул ту темноту, и то ощущение отсутствия тела и те рассуждения, которые ко мне приходили. Хотя теперь я точно знал, что однажды испытаю это вновь. Но попозже.