Страшилки

Он не успел достать пистолет из куртки — Антон выстрелил ему в ногу, и он упал, завертевшись, как юла. В ушах пищало от грохота выстрела, мы побежали вниз по лестнице за друзьями. Мы вошли в тёмный подвал. Фонарём нашли какой-то предмет в углу, накрытый брезентом. Это оказался генератор. Я начал дёргать за верёвку, пока Антон стоял на карауле, и наконец, генератор завёлся. Свет разлился по помещению. Это оказался морг. Просторный, с каменными арками, с массой выемок в стенах и огромной широкой железной дверью в конце. Я подошёл к первой выемке и дёрнул за ручку. Выкатилось что-то вроде полки. Антон подошёл тоже. На полке лежало что-то, накрытое простынёй. Это было тело, в этом не было никаких сомнений — очертания головы, туловища, рук — дальше мы не рассматривали. У меня закружилась голова… Что здесь делает тело, если больницу закрыли 15 лет назад?
Антон медленно взял покрывало и резко его отдёрнул. Когда он это делал, я немного отвлёкся, так как мне показалось, что кто-то стучит в другом конце морга. Но когда я повернул голову, я закричал от ужаса. На полке лежала та самая девушка со страшно разодранным лицом, открытыми глазами и ртом, но самое страшное было то, что у неё были отрезаны ноги. Полностью. Антон стоял в ступоре, я быстро задвинул полку обратно и привёл его в чувство.

— Надо найти Васю и Сер… — мои слова, обращённые к нему, были прерваны стоном и стуком в другом конце. Антон тоже их услышал, и мы ломанулись туда, дополнительно освещая путь фонарями. Мы дошли до топки. Да, это был крематорий — огромная широкая дверь в заклёпках. В такой печи можно было сжечь быка. Мы подняли засов и открыли его. Из распахнутой двери вывалилось два гигантских червя, от которых сыпалась пыль. Что-то шипело. Черви зашевелились и начали кашлять — это были наши друзья, которые испачкались в золе крематория. А шипел газ, резкий раздражающий запах которого почувствовали и мы с Антоном, быстро заперев дверь и подняв друзей.

— Валим… — пробормотал Вася, и мы двинулись к выходу. Генератор выключать мы не стали и поднялись на первый этаж. Охранника там уже не было. Мы жутко испугались и увидели, что кровавый след ведёт на второй этаж. Вася и Сергей отговаривали нас туда идти, но мы всё равно пошли наверх вчетвером. Друзья рассказали нам, что в крематории кроме них был ещё какой-то здоровенный казан — при помощи зажигалки они смогли разглядеть там человеческие кости. Под эту историю мы шли по следу. След вёл в другое крыло. Осторожно ступая, мы шли вдоль него. Наши противники лучше знали это здание, и самое страшное было то, что мы не знали, кто это был и сколько их. Может, это один псих, а может, их тут сотни. След вёл к лестничной клетке и наверх по прислонённой лестнице. Мы забрались по ней на третий этаж. Было жутко темно, потихоньку фонари начали садиться.

След привёл нас на стык двух крыльев здания, к кабинету с нормальной дверью. Мы осмотрелись. Никого. Ногами мы стали бить по двери, она уже начала поддаваться, пока Антон не напомнил нам, что у охранника был пистолет, который мы забыли у него забрать. Мы остановились в нерешительности, отойдя в бока от двери. Я повернулся спиной к двери и лягнул её ногой, отворив с треском. Мы стояли так около минуты, не решаясь даже заглянуть туда. Наконец, договорившись знаками, мы вместе запрыгнули в кабинет, светя фонарями. Там никого небыло. Кровавый след переходил в лужу под стулом — видимо, кто-то помог ему, и этот кто — то был врачом.

Антон стал стоять за дверью, пока мы возились в чистом кабинете. Я сел за стол… Да, это был тот самый кабинет, который постоянно фигурировал в записях, в этом не было никакого сомнения. Стоял компьютер, подключённый к бесперебойнику, заряжавшемуся, очевидно, от генератора в морге. Это напомнило мне фамилию — Чурина. Я спросил у Васи и Серого, знают ли они такую. Они сказали, что нет.

— Антон, а ты? — крикнул я.

Пока он шёл, я открыл ящики в столе — в одном была ещё одна флешка и ключи. Серёга нашёл в шкафу большую камеру.

— Маньяк какой-то, — с чувством проговорил он.

— Что я? — спросил Антон, заглядывая в комнату.

— Ты знаешь Чурину?

— Ну да, это девичья фамилия моей матери, а что?

Я, признаться, пришёл в ужас от этих слов.

— Да так, слышал о ней. Что с ней случилось?
— Умерла при родах.

— А-а-а…

Да, всё сходилось. Запись была сделана в 1989 году, сейчас 2011. Антону исполнится 21 в этом году, он был в армии — оттуда и владение пистолетом. Он коренной житель этого города. Да, его мать была здесь…

Я взял ключи, и мы вышли из кабинета. Совсем стемнело. Как будто мир затопило чёрной краской. Мы прошли к камерам для буйнопомешанных. С трудом я нашёл отверстие для ключа, и с ещё большим трудом нашёл нужный ключ в связке. Замок щёлкнул, тяжёлая дверь заскрипела, я отбежал в сторону — мало ли что могло оттуда выбежать. Но было тихо. Я заглянул туда. Никого. Унитаз, кушетка, на кушетке — тряпица, рядом — металлический стол, вмурованный в стену. И никого.

Мы перешли к следующей двери. Нервы были на пределе, и Вася сказал:

— Может, завтра придём? Мало ли что, сейчас темно, да и сторож этот где-то мотается. С пистолетом.

Мы единогласно решили, что это хорошая мысль, и быстро покинули третий этаж, прихватив ключи.

Быстро выбравшись из больницы, мы потопали ко мне. Приходя, стали отогреваться пивом, частично закупленным к вечерине. Вася с Серым по отдельности ходили в ванную, чтобы смыть трупный пепел. А я решил показать Антону запись с его матерью.

На всём протяжении он напряжённо молчал. Когда воспроизведение закончилось, он сказал:

— Это всё?

— Да.

— А дело её где? У меня и правда разбилась тётка… Кошмар.
— Дело — не знаю, в архиве, похоже. Сочувствую.

Когда мы собрались вчетвером, я подключил флешку к компьютеру. Там было только три видео, однако они немного проливали свет на то, что происходило в больнице.

На первом видео было снято, как сидевшему в кресле маньяку кто-то делает перевязку. Видео короткое, 15 секунд.
На втором был снят тот же кабинет, что и при расспросах больных, только вместо больного был маньяк.

— Ты должен их очистить! Они считают тебя глупым, но ты многое знаешь! — насаждал доктор.

— Я не могу касаться их, мне нужно ружьё или огонь!

— Пистолет я положил в твоей комнате. Не готовь их, СОЖГИ! Не давай им шанс сообщить о себе, иначе их будут сотни! Помни, что ты сделал с демонами своей семьи, привнеси в мир света!

Около пяти минут врач промывал мозг больному, пока тот не встал и не ушёл.

— Ужас, — прокомментировал увиденное Серый.

Но настоящий ужас был на третьем видео. Доктор, по-видимому, был оператором и снимал, как сторож ножовкой по дереву отпиливает от мёртвого тела девушки ноги, одну за одной, с противным глухим звуком, как по трухлявой доске, и громко, как по дереву, когда тот попадал на кости, после чего сложил их рядом на пол. Доделав это, он накрыл труп простынёй и задвинул полку, затем взял топор и разрубил каждую ногу в районе колена, сложил всё это себе на руки, как дрова, и двинулся к крематорию. Оператор пошёл за ним. В открытой двери печи стоял казан, огромный, занимавший около половины печи. Сторож сложил обрубки в казан, и было слышно, как они булькают в воде.

Затем печь была закрыта, были повёрнуты какие-то выключатели и рычаги, и из печи в щели между дверью и стеной стали проскакивать языки пламени. Минут через пять этой съёмки рычаг был повёрнут снова, дверь открыта, из печи валил пар. Послышался голос оператора, мы узнали голос врача:

— Аппетитно, — он вдохнул пара. — Пациенты будут довольны.
На этом запись окончилась.

Сергей с Васей, которые на протяжении всего видео постепенно зеленели, сорвались в туалет, и уже оттуда донеслись характерные звуки. Мы с Антоном просто переглянулись.

Мы решили лечь спать. У меня в голове мелькнула мысль, что маньяк мог выследить нас, но я отгонял её.

Утром мы проснулись целые и невредимые, однако на институт опоздавшие — был уже понедельник. Мы не особо расстроились, так как у нас было дело поинтереснее института. Собравшись и экипировавшись, мы двинулись к больнице.

Когда мы начали подходить к ней снова, то заметили некую странность — на третьем этаже больницы окна были странно чистыми, как будто вымытыми — светлыми. Отметив про себя это, мы проникли внутрь. В холле мы заметили снег — это было подозрительно. Комки снега попадались то тут, то там, и были похожи на следы. Мы быстро поднялись на третий этаж и двинулись по коридору вдоль металлических дверей. Кинув взгляд в конец коридора, я заметил, что дверь в кабинет закрыта.

Мы подошли к первой попавшейся двери и я вставил ключ. К нашему всеобщему удивлению, дверь легко открылась даже без помощи ключа — она была не заперта. Мы осторожно вошли внутрь. Вдоль стены стоял железный лежак, вмурованный в стену, на нём лежал матрац. Сбоку стоял рукомойник и унитаз, висело заляпанное зеркало. На металлическом столе стояла тарелка с остатками жижи, в которой мы опознали то, что варилось в крематории и то, что было накапано перед дверью. Мы разошлись по камере, хоть она и была небольшой. На стенах я увидел массу странных рисунков, выцарапанных гвоздём, были и слова, больше похожие на заклинания для отгона злых духов. Под окном лежала тёмная ткань, которая, очевидно, и закрывала его.

Я не сомневался, что это камера той девушки, которая боялась демонов… Но что за демон, которого она победила? Под лежаком лежал молоток. Мы покинули странную комнату и пошли к следующей. Та была тоже не заперта и удивительно легко открылась, как смазанная. В этом помещении было всё точно такое же, как и в прошлой камере, за исключением окровавленного пола возле кровати и следов окровавленных ладоней на стенах; зеркало было разбито, на его осколках была кровь и лоскуты ткани. Вдоль стены были широкие кровавые полосы. Мы, не переговариваясь, как-то сразу поняли, что тут жила девушка, разорвавшая своё лицо… Осколками она резала его, раздирала его, проводя им вдоль стены… Жуть.

Неожиданно мы все подскочили, когда захлопнулась дверь камеры.
— Что за?.. — заорал Антон и толкнул дверь ногой. Дверь не открылась, и мы начали потихоньку паниковать, пока я не вспомнил о ключах и не открыл дверь изнутри. Мы вышли. Вокруг никого не было, но не было и сквозняка, который закрыл бы дверь.
Антон держал пистолет наготове, когда мы открывали двери одну за другой. Во всех было одно и то же — пустота, только лежанка, стол, унитаз, умывальник… Только в одной комнате лежанка была вмурована не справа, а слева в стену, и я тут же узнал комнату, в которой повесилась девушка, боявшаяся своих воспламеняющихся ладоней. Она повесилась на трубе, почему-то проходившей в палате сверху. Видели мы и комнату маньяка, матрац был в углу, двери были расцарапаны ногтями — очевидно, в своё время он неплохо бесновался.

Мы дошли до последней камеры, стены которой были оклеены тетрадными листами с рисунками. Это удивило нас, и мы стали их рассматривать. Простые детские рисунки, какие-то силуэты вокруг ребёнка… Над ребёнком надпись — Катя. Точно. Это же та самая девушка, которая видела вокруг себя духов. Я заметил один листок, который привлёк моё внимание. Я сорвал его со стены и стал читать.
«Сегодня 28 января 2011 года (это сильно меня удивило, ведь это был сегодняшний день!) — а значит, ты уже читаешь это письмо. Ты видел записи со мной и знаешь, что я врать сейчас не буду. Если ты это понял, то знай — мы уже умерли. Ты должен найти нас, говорят мне люди, которые умерли ещё раньше. Всё, что ты знаешь про это здание — достаточно. Просто не бойся и возьми друзей в своё путешествие, они тебе помогут. Наши души успокоятся, как только наш мучитель будет наказан».

— Надо же… — проговорил я.

— Что? — спросили меня друзья, и я дал им листок. Серый, покрутив его в руках, спросил:

— И что?

— Что-что, читай!

— Что читать-то, листок пустой.

Я взял его в руки — он был чист, что заставило меня остолбенеть. Мы вышли и пошли в кабинет. Он был не заперт, но мы не обнаружили камеры в шкафу.

— Значит, он тут был… — сказал Антон.

Они начали обсуждать, куда мог пойти маньяк и где больные, а я в это время был поглощён мыслями… Эта девушка знает, что я помогу ей. Следовательно, она знает, как. «Всё, что ты знаешь о здании...». Что это значит? Мне только двинуться самому не хватало… И где этот охранник?
Так… Что я знаю о здании? Ну, построен в 80-х, закрыт где-то в 95-м, поговаривали, что правительство исследует сверхъестественные способности людей вроде тех, что были у девушки, у которой загорались ладони, или той, что видела призраков. В раздумьях я подошёл к окну. Снег валил уже хлопьями и странно вращался возле окна, как будто приглашая меня взглянуть на улицу. Я взглянул, и тут меня тряхнуло — я узнал эту тропинку на улице! Она была на последней записи с девушкой, разорвавшей своё лицо! Я повернулся и рассказал об этом друзьям. Они полностью поддержали мою затею пойти по этой тропе — у нас был пистолет.

Мы быстро выбрались на улицу, обошли здание и пошли по тропе. На моём затылке волосы вставали дыбом, когда я вспоминал записи. Друзья тоже молчали и шли серьёзно. По тропе мы шли около 15 минут, пока не набрели на маленький домик в лесу. Из трубы шёл дым. Мы решили зайти. В единственной комнате стояла печь, возле которой сидел мужчина в белом халате. Он повернул голову к нам, и мы увидели его лицо — лицо сумасшедшего гения, с блестящими глазами и оскаленными зубами. Он так захохотал, что мы выбежали на улицу и в ужасе бежали около минуты, пока не остановились и не стали спрашивать друг у друга, что это было — явь или галлюцинация.

Когда мы вновь осмелились прийти к домику, он был пуст. По следам из него мы прошли ещё около 50 метров и увидели какой-то агрегат вроде пилорамы, абсолютно весь перепачканный кровью и какими-то лоскутами. Кровь горячей лужей проплавила снег вокруг неё. Васю вырвало, мы с ужасом смотрели на эту конструкцию и боялись принять мысль о том, что несколько человек были спущены в лоток и разрезаны на куски, потом ещё раз разрезаны и в конце концов превратились в красную жижу, которая колыхалась в яме, куда всё это и сливалось. Треск сучьев заставил нас резко дёрнуться в сторону источника звука.
Это был доктор. Мерзко хихикая, он издевательским голосом проговорил:

— Да, это я! Это я их попросил спуститься туда за освобождением! И они пошли, хе-хе-хе, пошли же! Одна за другой, и твоя мать, Антоша, боявшаяся демонов, и предсказательница, все пошли! И твой дядя, Вася, и он тоже хотел!

— Что за бред, у меня нет дяди! — заорал Вася.

— Наивный мальчик! Неужели ты веришь, что родные расскажут тебе, как твой дядя убил всех своих родных? Да ты и назван-то в его честь! А твоя мать, — он обратился к Антону, — ты думаешь, она безгрешна? Да она убила бомжа молотком, когда тот шёл по третьему этажу! И могла убить того, кто бродил там позавчера, и мы приготовили бы и из него супчик! — после этих слов я почувствовал, что у меня в животе что-то перевернулось, ведь ходил там именно я. И тут же я вспомнил, что на записи эта женщина говорила, что за дверью кто-то ходил.

— Ложь! Я не из этих мест!

— Ха-ха-ха! — загоготал псих. — Дурак, ты думаешь, тебя бы тут оставили?

Раздался выстрел, прервавший речь безумца. Антон выстрелил из пистолета, но промахнулся. Псих захихикал и сказал:

— Не старайся, сынок. Папа всё сделает сам.

— Папа? Да пошёл ты!

— Тебе не нравится моя шутка? — псих достал коробок спичек. Только сейчас все обратили внимание на запах бензина и мокрую одежду психа. — А я думал, весело будет, — и он зажёг спичку.

Огненный столб некоторое время стоял спокойно, но потом начал бегать по лесу, кричать и кататься по земле. Антон хотел пристрелить его, но Вася опустил его руку:

— Пусть помучается.

Через минуту псих затих и только дымился.

Мы с облегчением вздохнули и, стараясь не смотреть на жуткий агрегат метрах в десяти, развернулись назад.

— Отправляйтесь обратно в ад, суки! — раздался бесноватый голос со стороны агрегата. Но никто не успел отреагировать, кроме Антона, который молниеносно схватил свой пистолет и выстрелил в сторону голоса. Пуля отрикошетила от металла, искры полетели в лицо психу и он, не удержавшись, рухнул в яму, выплеснув на снег возле ямы густую кровь, лоскуты, какие-то чёрные ошметки, волосы… Мы поспешили убраться оттуда.

Вот такая произошла история. Нас немного помусолили менты, затем отпустили, даже благодарность объявили.