Глава 37
—Так и будешь молчать, как партизан? —хмурюсь, проходя в дом.
Глаза разбегаются , он не был таким мрачным , каким был их дом. Казалось, будто я принцесса в большом замке. Светлые тона , окна в пол , много пространства и кафельный пол вызывают во мне восторг, которого я ни за что не покажу самому парню.
—Я не доставлю тебе такого удовольствия.
—Поверь, для меня удовольствие это когда ты не умолкаешь. Постоянно что-то бубнишь себе под нос, недовольно ворчишь на меня и учишь жизни. Так что я готов, начинай. —парень падает на диван , раскидав по нему руки.
—Ты оставишь в покое мою семью.
—Это твои условия? —киваю. —Хорошо.
—Больше ни за что не смей трогать Шарлотту. И я сейчас серьезно, Армандо, если я вдруг узнаю, что ты хоть на метр приблизишься к ней, я устрою тебе ад на земле.
—Дальше. —он скалиться, а я же продолжаю.
—И последнее, отстань от меня.
—Как же я отстану от тебя? —резко встав с дивана, он сократил расстояние между нами. —Я никогда не отстану от тебя, милая Дакота, ни-ког-да.
—Ты услышал мои условия.
—Кто тебе рассказал? —неожиданно спрашивает он. —Ты улетела настолько быстро, что даже я был шокирован. Ты меня удивила.
—Сама узнала. Ты раскрытая книга для меня.
—И ты ненавидишь теперь меня?
—Какой ты догадливый.
—Уверена, что твоей ненависти хватит, чтобы заглушить любовь?
—Что?! —повышаю голос и делаю шаг к нему навстречу. —Я ничего к тебе не чувствую!
—Знаю, что это вранье.
—Мои чувства ни на миг не изменились. Ты мне противен. Особенно после того, как хотел убить мою семью, черт возьми!
—Забавно. Ты ведь думала обо мне каждый день, после переезда.
—Повторюсь. Твоим самомнением можно отапливать весь Нью-Джерси. А теперь, перейдем к делу.
—Слушаю.
—Во-первых, я хочу развестись. Официально. Меня не устраивает тот факт, что нас до сих пор что-то связывает.
—Мы не разведемся. Иначе, не видать этому миру спокойствия.
—Угрожаешь?
—Предупреждаю. —парень делает пару шагов ко мне навстречу и вот, стоит уже рядом. Сердцебиение учащается от его близости и я хочу сделать шаги назад, но не могу. Ноги будто вросли в пол.
—Ты и без того нарушаешь правила. Ты не смел трогать мою семью, но сам был готов убить их. Ты бесчеловечное чудовище, которое не знает, что такое настоящие чувства.
—Все возможно, Cutie, но я бы не был так уверен в том, что я полностью бесчеловечен. По-крайней мере потому что , чувства к тебе настоящие.
Сердце делает кувырок и я кусаю губу изнутри. Он вновь говорит об этом. Я не могу себя сдерживать. И хочу признаться. Хочу, но не могу. Это разрушит какие-либо границы между нами.
—Твои слова ничего не значат. Они пусты так же, как и твои обещания.
—Я не нарушил их.
—Если бы я не помешала, твой глаз даже бы не моргнул, убив моих близких. —смущение сменяется с гневом.
—Мы слишком много говорим, Дакота. —рука парня аккуратно обхватывает мою талию и я буквально теряюсь.
Тело начинает дрожать от простых прикосновений , а глаза теперь избегают взгляда Армандо.
—Я покажу тебе, что чувствую, когда ты рядом. —взяв другую руку в свою, он так же медленно приложил её к своей груди.
Его сердце бешено колотилось , я слышала , как оно готово выпрыгнуть из груди. И клянусь, наши сердца бились в унисон.
Поджимаю губы и все же встречаюсь с ним взглядами.
—Забавно, что такой, как ты говорит о своих чувствах.
—Тебе так забавно это? —неуверенно, но все же киваю. —Я очередной раз говорю о своих чувствах, а тебе забавно? Кто из нас еще бесчеловечный, а, милая?
—Были бы они настоящие, отыскал бы меня, вернул к себе и ни за что бы не отпустил. Но, как показала практика, ты даже не сдвинулся с места, чтобы вернуть меня.
—Я знал все о тебе, Дакота. Где ты живешь в этой гребанной Москве, с кем общаешься и где работаешь. Я. Знал. Все. С. Самого. Начала.
Отделяя каждое слово, произносит он, а я же просто молчу. Губы дрожат от очередного порыва эмоций внутри меня.
—Не могу я тебя любить. —упираюсь ладонями в его грудь и вздыхаю. —Ты не тот, кто должен быть со мной. Ты причиняешь мне и моей семье боль.
—Клянусь, Дакота, такого больше не повторится. Дай мне шанс. —головой упираюсь в крепкую мужскую грудь и закрываю глаза.
Я не могу ничего поделать с тем, что чувствую. Но, внутри столько противоречий. Что я скажу родителям , близким? Как , черт возьми , завтра ночью я полечу домой? Один неверных шаг и я разрушу все, что старалась сделать для того, чтобы отгородить себя от него.
—Исправлюсь. Слышишь? —спустя минуту молчания говорит он и теперь я вновь поднимаю глаза.
—Нам не суждено быть вместе. —я не замечаю, как расстояние между нашими губами сокращается.
Или же мне просто не хотелось обращать на это никакого внимания.
Губы нежно касаются моих и я растворяюсь в его легком и непринужденном поцелуе. Руки сжимают талию , прижимая ближе к себе и я теряюсь в мыслях. Все сбито , ровно так же , как и наше дыхание.
Прикусывая его губы, я лишь углубляла наш поцелуй , который был желанный.
Я даже не заметила, как мы дошли до спальни , которая находилась на первом этаже. Блондин протолкнул меня в комнату и уложил на кровать, нависая сверху.
Глаза изучали его прекрасное накаченное тело сразу , как он снял с себя рубашку , выкинув её в сторону. Я не знала , что делаю , не знала , правильно ли это , но остановиться так и не смогла.
Мы лежали обнаженные на кровати , парень целовал каждый дюйм моего тела и казалось , будто все проблемы испарились. Будто не существует ненависти , будто мы обычные люди , которые нуждаются в любви.
—Уверена, что не возненавидишь меня еще больше? —сбито и сдавленно дыша , спрашивает парень , когда я дрожу , как осиновый лист под ним.
Разглядывая мои глаза , он старался сделать все правильно. И каждое слово обдумывал.
—Я не возненавижу тебя еще больше. —трясущие руки притягивают его лицо для очередного поцелуя.
Как только наши разгоряченные тела соприкоснулись , я завела руки за спину блондина , крепко впиваясь ногтями в нее.
—Тише, —хрипло и блаженно говорит он, медленно, не торопя темп, входя в меня. —Я не сделаю тебе больно.
И мне хотелось верить ему. В эту секунду мне хотелось верить, что эти слова не простой лепет.