Пролог
В один из холодных зимних вечеров, две маленькие девочки сидели у горящего камина, в котором языки пламени исполняли свой танец огней. Одну из сестер что была постарше, была Джоанн, другая что помладше - Рене. В своих хрупких ручонках они крепко держали нежно розовые чашки с ароматным горячим какао с молоком и тертым шоколадом сверху. В ожидании бабушкиного чудесного яблочного пирога, из-за которого аромат запеченных яблок проник в каждый уголочек их дома, они грели свои ручки об горячий напиток слушая очередные интересные рассказы их бабушки Этель о её молодости.
За окном, где была кромешная тьма, была вьюга. Если попытаться рассмотреть что находится за окном, то кроме белой пелены снега, который разгоняла сама вьюга, ни чего и никого бы не увидели, но только один смелый воющий ветер разгуливал за окном среди стареньких улочках обходя невысокие дома заглядывая в окна к каждому их жильцу. И вот, он заглянул в очередной дом наблюдая за маленькими девочками. Одна из сестёр что была чуть помладше со светлыми косами, в которые были вплетены кораллового цвета ленточки, играла со своим плюшевым коричневым медвежонком с бежевым бантом. Девочка что была постарше с белокурыми длинными волосами и с ободком из различных нежных цветков, смотрела на играющие языки пламени своими фиалковыми глазами и о чем-то размышляла. Из этих мыслей её вытащил родной голос с кухни.
- Ангелочки мои, пирог готов! Накладываю? - спросила бабушка Этель своих внучек попровляя свои очки на переносице на которые падали её вьющийся короткие пепельные, почти белые волосы цвета чистейшего снега что был за окном.
- Да! - радостно завопили те допивая тёплый какао.
Этель только тихонько посмеялась, смотря на своих маленьких внучек с кухни и направилась за яблочным пирогом.
Очередной холодный зимний вечер.
За окном тишина. Небо было хмурым как и атмасфера вокруг. Снег лаского укрыл дороги, крыши домов и деревья пушистым белым одеялом, на фоне которых окна и сами стены домов казались сумрачными и мрачными. Изредка был слышен лай собак.
Незнакомка подошла к очень знакомому пустующему красному дивану и присела на него подняв за собой облоко пыли. Не обратив на это особого внимание, девушка посмотрела на точно такого же цвета одинокое кресло рядом с собой. После, она остановила свой взор на пустующем камине, который когда-то согревал и создавал уют в холодные дни и вечера тех, кто тут проживал, а затем, погрузилась в свои мысли не шевелясь и не моргая.
Этель возвращалась обратно с кухни уже с дымящимся, горячим пирогом держа его своими жёлтыми, цвета подсолнуха руковицами как и цвет её фартука. Как только Этель дошла до гостиной, в которой сидели в ожидании пирога у согревающего камина внучки, поставила его на стол где стояла белая форфоровая ваза с исскустенными цветами. Цветы хоть и не были настоящие, но Этель ими дорожила, ведь эти цветы были сделаны ее внучками из бумаги своими хоупкими ручками. Она помнила, как те старались вечерами создать красивый, пышный букет и порадовать свою бабушку. Та улыбнулась, заметив большие округленные блестящие глазки.
- Ну, ну! Руки то хоть помыли? А? Куда сразу тянитесь.
Произнеся последние слова, сестры тут же со смехом полетели в ванную мыть свои руки кто быстрее что бы отведать любимого пирога. Сестры всегда считали, что вкуснее бабушкиной еды они ни у кого не ели. Эстель всегда старалась угодить Рене и Джоанн и баловала их своими кулинарными шедеврами каждый день с момента смерти родителей девочек. Возможно именно готовкой она отвлекалась от мыслей, что родителей девочек больше нет.
- Дети... - прошептала та с улыбкой оглянувшись на картину, нарисованную ими, где были изображены их родители, а так же сама она рядом со своей дочерью Розарии. Матерью сестер.
"Они унаследовали все самое лучшее с вас. Розария, Джонни..."
Грустно вздохнув, дети уже прибежали обратно и незаметно каждый взял себе по куску пирога и начали уплетать за обе щеки.
Бабушка взяла фарфоровый чайничек и разлила ароматный чёрный чай с ягодами вишни, кусочками черной и красной смородины в чашки с блюдцами на всех. Пар который исходил из чашек, давал девочкам понять что тянуться сразу к чаю и с нетерпением пробовать новый сорт не стоит, как они к сожалению сделали в прошлый раз. Девочки сразу вспомнили свои обожженные языки и ту боль от ожога что они ощутили, из-за чего их передернуло.
За главной дверью с улицы послышалось чьи-то уверенные, тяжёлые шаги, а затем медленный стук в дверь.
Бабушка озадаченно посмотрела в сторону двери где до сих пор было слышно стук неприкращающийся стук.
- Бабуль, мы разве кого-то ждём? - спросила Джоанна облизывая пальчики. На её лице пропала улыбка.
- Нет... Я сейчас приду. А вы сидите тут и кушайте, хорошо? Не выходите если я этого не попрошу.
Этель встала из-за стола и поправляя свой фартук на котором не было складок, направилась к двери с серьезным вырождением лица, которое запомнили девочки. Такую бабушку они редко видели, та всегда улыбалась, была приветливая со всеми, немного строгая конечно, но она старалась как можно больше дать и научить сестёр, ведь она одна осталась у них. И никого кроме неё у них не было...
Пустующий, не согревающий камин стоял в таком же пустующем доме как и он сам. Кругом была пыль и грязь. Все казалось серым и не живым. Незнакомка встала с дивана и подошла к стене над камином, где когда-то, висел рисунок двух сестер, на котором была изображена когда-то счастливая семья. Она провела правой рукой по этому месту собрав большой слой пыли. Казалось, что дотронувшись до этого места, должен был появится тот самый рисунок, как будто он и не проподал, а просто был скрыт некими чарами. Девушка ели земетно, но все же улыбнулась. Повернувшись к главной двери, улыбка её спала с лица так же быстро, как и появились её старые отрывки воспоминаний.
Они были быстрыми, такие же как люди, ворвавшийся в этот дом. Выстрелы были настолько четкими и бесшумными, что не каждый бы и понял что что-то происходило не так, тем более в такую сильную и шумную вьюгу. Они закрыли дверь, прикрыли окна плотными шторами, и начали угрожать Этель. Требовать от неё желаемое. На отрицание и крики женщины, произошел ещё один выстрел. Пуля была предназначена запуганной Рене которая сидела на коленях захлебываясь в своих слезах. Джоанн услышала крик, и в следующее мгновенье увидела что смертельная пуля вошла в грудь бабушке, которая хотела защитить свою младшую внучку прикрыв её своим телом. Крик Джоанн, плачь Рене, ругань и угроза мужчин, все это витало в воздухе как дым от тлеющий сигареты которую держал у себя между пальцев главный мужчина, что отдавал приказы. И следующий его приказ, усилил крик и слезы Джоанн, но на всегда остановил плачь маленькой Рене...
Дальше вспоминать было больно. Незнакомка только схватилась за свой стальной протез правой рукой и почувствовала холод метала. Вспомнила шрамы покрывающие ее тело, а затем бархатный знакомый голос вывел ее из себя, будто протянув руку в кромешной тьме её воспоминаний.
- Джоанн? Все в порядке?
На вопрос светловолосого парня, державший трость в руках, та не обернулась, девушка только в последний раз глянула на место где был рисунок, так и не ответив ему.