Сад падающих звезд

Саша безучастно сидел в мягком кресле в гостиной в родительской квартире и почти терпеливо смотрел на метания мамы, который решила наготовить блинов. Все бы ничего, но Саша уже значительно сильно задерживался в Сады, и ему это не нравилось. Он предупредил Гогу, что приедет не к началу, но, чтобы явиться к обеду... Он не рассчитывал на такое.

Все из-за отца, который, мягко говоря, съезжал с важной темы. Саша приехал в родительский дом ранним утром — не было еще девяти утра, когда его ноги перешагнули порог квартиры, в которой витало напряжение. Он поприветствовал маму, которая тут же унеслась на кухню с криком: «Блинчики будешь?». Саша не мог ей отказать, поэтому разулся и прошел в гостиную.

Отца еще не было. Как оказалось, он уехал еще до прихода младшего сына. Как сказала мама: «По делам». Его дела могли длиться бесконечно, и Саше не нравилось ожидать его, не зная, о чем он вдруг решил поговорить. Если отец начнет свою шарманку о том, что ему нужно перестать возиться с цветами — Саша будет стоять на своем до победного, потому что ему нравится это занятие, привитое самым близким человеком.

Отец задерживал Сашу, и ему было не стыдно. Фихнеев младший был уверен в этом очевидном факте.

Отец приехал около девяти, когда мама практически прикончила готовку блинов и сервировку стола для позднего завтрака. Мужчина, вошедший в помещение, принес сгусток напряжения и злобы. Саша уважительно поднялся с дивана, чтобы принять рукопожатие.

Поздний завтрак прошел быстро. Мама трепетала о предстоящей поездке в Питер, чтобы навестить Антона. Сказала, что очень соскучилась и решила сделать себе небольшой отдых — смотаться на неделю в северную столицу, чтобы освежить воспоминания о великолепном городе и навестить сына с невесткой. Отец решил никак не комментировать это, потому что все знали: он не поедет.

Когда мама скрылась из кухни, оставляя мужчин наедине, Сергей начал разговор.

— Как скоро ты сможешь закончить дела со своими цветами?

— Раньше сентября не планировал, — честно признался Саша. Он не хотел потакать отцу и слушаться его приказов. Он точно был уверен, что папа в принудительном порядке заставит его бросить Сады.

— Ладно, — отец смерил его недовольным, колким взглядом.

Саша почти вскинул брови на это слово.

«Ладно» звучало, как согласие со словами Саши, разделение его интересов и вхождение в положении, но Фихнеев младший слишком хорошо знал своего отца, чтобы оставить это без внимания и напряжения.

Он уставился на отца в ожидании продолжения.

— Тогда тебе следует подготовиться к тому, что с сентября ты полностью будешь вовлечён в дело моей фирмы. Я хочу взять тебя в оборот, как начинающего специалиста. Тем более, что на практике ты быстро освоишь теорию и тонкости юриспруденции.

Сергей говорил спокойным и размеренным тоном, в котором читались нотки строгости и надменности. Он действительно каким-то образом решил пойти навстречу сына, считаясь с его желанием.

Саша впитывал в себя отцовские слова, словно губка, пытаясь найти какой-то особый подтекст между буквами. Не могло быть все так гладко.

Он не успел вовремя одернуть себя, когда с языка сорвалось:

— Я думал, ты попросишь прямо сейчас бросить цветоводство.

Сергей смерил сына равнодушным взглядом, делая глоток черного кофе из маленькой кружки.

— Твоя мать достаточно дотошно объяснила, что твое лето должно быть посвящено любимому делу, а не ковырятельству в бумажках. Я иду на уступки из-за нее, а не из-за тебя и твоих детских желаний.

Саша кивнул. Вот, что и требовалось доказать. Он сделал это не из-за Саши, который готов был отстаивать свою точку зрения, пусть и был в заведомом проигрыше. Он шел на уступки из-за матери, которая вразумила ему, что не стоит так резко обрывать любимое дело сына.

— Вот оно как.

— Да, а как иначе? Саша, твоя возня с цветами — это не дело, которому можно посвятить всю жизнь. Ты учишься в престижном университете на юриста — вот это уже другое разговор. Ты будешь первоклассным специалистом, если пойдешь по стопам предкам и будешь делать так, как я тебе буду говорить.

— Я не особо хотел поступать на юридический, и ты знал об этом, — фыркнул Саша.

— Ты бы выбрал биологический факультет, связал бы свою жизнь с растениями и кем бы ты стал? Простым учителем биологии?

— Учитель биологии — это важная и необходимая профессия, потому что в наше время не хватает гуманитарной помощи. Таких юристов, как я, то есть только что выпустившихся и еще «зеленых», слишком много. Твоя контора кишит долбоебами, которые не могут отличить, где нарушение гражданского кодекса, а где административного. Хотя, казалось бы, они бакалавры юриспруденции. И не говори мне, что это не так. Я был у тебя в конторе и видел, чем занимаются некоторые «специалисты».

Фихнеев младший сочился желчью, и ему было все равно на это. Он не единожды видел, как безответственно и безалаберно специалисты подходят к выполнению своих служебных и профессиональных задач. Они плюют на мнения граждан, которые обратились к ним за помощью. Делают так, как предписано — не больше и не меньше. Они просто идут по поверхности, не углубляясь, хотя это необходимо для того, чтобы действительно помочь человеку.

Сергей прищурился в недовольстве, но Саша лишь хмыкнул, качая головой.

— И не говори мне, что не так. Твоя секретарша тоже не блещет умом. Хотя бы раз спросила, кто я и зачем иду в твой кабинет. Она сидит, не поднимая головы от своих ногтей, и ей все нравится. Пап, просто хватит мне говорить, что я занимаюсь не тем, чем хотел бы ты. Я занимаюсь тем, чем хотел бы сам заниматься.

Казалось, что Саша вот-вот выйдет из себя, упорно доказывая свое желание не быть участником отцовской фирмы. Он искренне желал остаться в стороне.

— С сентября ты должен быть здесь, — просто ответил Сергей.

— У меня есть время подумать.

— Это уже решено.

— Мне не десять, чтобы за меня принимали решения, — настаивал Саша.

— Тебе двадцать, а ты не можешь понять, что цветульки — это всего лишь цветульки, от которых нет прока.

— Как, впрочем, и от твоих специалистов. Мне надо ехать, пока.

— Саша! — он уже повернулся, чтобы уйти, но отец остановился его громким возгласом. — До сентября.

— Я сказал: подумаю.

Ему больше незачем было оставаться в родительском доме, поэтому он кратко и сжато попрощался сначала с отцом, а затем и с мамой.

~*~

Полина зажевала нижнюю губу, когда вытащила корень из испорченной земли. Она злостно выругалась, когда поняла, что цветок уже не спасти. Осмотрев систему корней и придя к мнению, что тут нечего спасать, она выкинула больной и сгнивший цветок в коробку, в которой уже лежало несколько погибших растений.

За последние полтора часа, что она возится с растениями из третьей оранжереи, все было не так радужно, как она себе представляла. Гоша был в административном доме, возился с документами, а остальные, как и полагалось, разбрелись по порам, а она осталась одна, так как у Саши были семейные дела ранним утром.

Она ждала его с нетерпением, чтобы расспросить, почему его отец категорично настроен против хобби Саши. Ее нервно колотило, пока самостоятельно добиралась до оранжерей, ей не нравилась мысль, что Фихнеев больше не будет заниматься цветоводством.

Наверное, это было немного странно, если учитывать, что они сблизились всего лишь за прошедшую неделю. Полина начинала чувствовать нечто особенное и приятное, думая о Саше исключительно в положительном ключе. Он был для нее кем-то, кого можно было бы рассмотреть, как объект влечения.

Ладно, она почти была готова признаться, что он не небезразличен.

Полина взяла очередной горшок с лопаткой и начала методично выгребать старую землю, когда заметила периферийным зрением, что кто-то вошел в теплицу. Ее глаза расширились, когда она увидела Сашу с легкой ухмылкой на губах и блестящим взглядом.

Ее сердце тут же дрогнуло, а в животе что-то перевернулось.

Это случилось непроизвольно.

Полина оставила в покое горшок с лопаткой и ринулась вперед, не сдерживая широкой и довольной улыбки. Она остановилась в полуметре, когда Саша сделал к ней шаг вперед и, склонившись, прижался губами ко лбу. Иванова зарделась, прикрывая глаза и принимая ласку.

— Ты пришел, — тихо сказала она.

— Куда бы я делся? — со смешком ответил Саша.

— Когда ты последний день? — спросила Полина, делая шаг назад.

Саша вдруг стал серьезным. Его лицо окрасилось в мрачность, и Иванова поджала губы в недовольстве. Эта тема была не из самых приятных.

— До сентября я буду тут, — ответил он, вздохнув.

Полина кивнула, чувствуя, как в горле моментально образовался горький ком. Она не планировала задерживаться дольше, чем две недели, пока длится клуб цветоводства, но обстоятельства поворачиваются в иную сторону, заставляющие ее хотеть быть тут.

— А потом?

— А потом будет видно, — простодушно отозвался Саша. — Мне надо отойти минут на двадцать, поговорить с Гошей и переодеться. Чем ты занимаешься?

Полина моментально смекнула, что он перевёл тему, поэтому внутренне расстроилась, выдавливая из себя полуулыбку, чтобы Фихнеев не понял, насколько она была встревожена из-за сложившейся ситуации.

— Оказалось, что в четвертой теплице стояли и погибали цветы, поэтому я нахожу более-менее живые и даю им второе дыхание. Из пяти горшков, которые я успела до твоего прихода проверить, оказались больными, так что...

Саша кивнул, призадумываясь на несколько секунд.

— Если ты взяла горшки с третьего стеллажа, то можешь даже не париться. Они все на выброс. Их вовремя не пересадили, и они все — чао-какао сказали.

Полина фыркнула, подавив улыбку.

— И зачем тогда я их пересаживаю?

— Вероятно, тебе дали хоть что-то, пока меня нет. Отдохни, и мы начнем работать над пупочником. Его бы полить не мешало.

— Садовые цветы?..

— Да, пока твоей мамы не будет, я должен приглядывать за ее уголком. Пупочник нуждается во влаге, пока идет засушливый сезон, так что мне понадобится твоя помощь. Его много, и нужно будет не только полить землю, но и опрыскать цветки. Еще посмотреть, не напали ли на него вредители. И помимо пупочника есть еще несколько видов цветов, которые нужно обойти. Жди, пока я не вернусь. Можешь выбросить все горшки — они все, без исключения, не пригодны.

— Ладно, — ответила Полина.

~*~

— Тебя подвезти? — спросил Саша, когда Полина вышла из административного домика ровно в шесть вечера.

Она задержалась по собственной инициативе, помогая Фихнееву в главной оранжерее, где нужно было позаботиться о мамином уголке. Уголок — слишком скромно звучит, если честно. Там несколько рядов различных растений, которые нуждались в поливке. Сложилось впечатление, что их не поливали слишком долгое время.

Полина чувствовала себя измотанной и уставшей, но в приятном ключе. Давно не ощущала желания просто лечь и почувствовать расслабленность. Саша, как и говорил, все цветы в горшках, над которыми она трудилась до его прихода, оказались непригодны. Он поинтересовался у Гоши, зачем Иванова делала ненужную работу, на что Смышляев ответил, что он просто не знал за что схватиться, потому что на неделе ожидалось две экскурсии, и он был слегка сбит столку из-за отъезда Ольги.

Иванова переодевалась быстро, с желанием оказаться как можно скорее дома, потому что помимо работы в оранжерее, ее ждала домашняя работа. Ей нужно было приготовить ужин, чтобы не питаться едой из доставки, поэтому торопливо натягивала футболку с шортами, приглаживала волосы и надеялась, что автобус не уйдет раньше времени, как это могло случится.

Саша оказался быстрее и проворнее. Он отпустил Полину пятнадцать минут назад, чтобы та шла переодеваться и отправляться домой, а сам оставался в оранжерее, чтобы убрать поливочное оборудование, но он стоял перед ней в белой футболке и джинсовых шортах, в которых приехал ранним утром.

— У меня автобус через десять минут, — Полина сконфуженно нахмурилась, не желая задерживать парня. Вдруг, у него были какие-то дела?

— Торопишься? — спросил Фихнеев.

— Да, мне надо приготовить поесть и лечь. Просто лечь, пока моя спина не отвалилась, — пожаловалась Иванова, надувая губы.

Как бы она не хотела оказаться дома, в ней проснулось странное чувство — побыть с Сашей еще несколько минут или часов наедине. Казалось, что это входило в нежеланную (так ли?) привычку, от которой сложно отказаться.

— А что?

— Ничего. Хотел предложить прогуляться, но...

— Ладно! — тут же выпалила Иванова, покрываясь румянцем. Она опустила взгляд в землю. — Недолго?

— Как скажешь, — он мягко улыбнулся и кивнул в сторону парковки, где стояла его машина.

Они сели в авто, и Фихнеев плавно тронулся с места, вклиниваясь в ряд машин. Он расслабленно откинулся на спинку сиденья и глянул на Полину быстрым взглядом. Впереди был поток машин, который вот-вот образует километровую пробку.

— Сильно устала? — поинтересовался Саша, когда услышал тяжелый девчачий выдох.

— Нет. Чуть-чуть. Больше изматывает жара, — тут же ответила Полина, повернув к нему голову.

Саша кивнул.

— Такая погода будет длиться еще очень долго.

Полина прикусила губу, кивая. Затем она сделала глубокий вдох, набирая в легкие воздуха и сжато поинтересовалась:

— Как ты..?

Саша медленно двинулся вперед, пожимая плечами.

— Ты имеешь в виду после смерти деда?

— Да.

— Странно, будто чего-то не хватает, — простодушно ответил он, дернув уголком губ. — Не могу сейчас приехать к нему, как мог это сделать еще неделю назад. Не могу ему позвонить. Не могу услышать его голос. Не могу его увидеть. Не знаю, просто странно.

— Мне жаль, — хрипнула Полина, отворачиваясь. В горле неприятно запершило.

— Это пройдет. Он прожил хорошую жизнь, так что, возможно, дед уже хотел покинуть этот мир.

— Возможно. А что с клубом? Твой отец против, верно?

Саша быстро посмотрел на Полину, выруливая в соседний ряд и сворачивая с оживленной трассы, чтобы проехать по обходной узкой дороге.

— Не знаю, с чего он решил, что может распоряжаться моей жизнью. Я вполне могу совмещать и практику, и любимое дело.

— Он не хочет, чтобы занимался клубом?

— Он не то, чтобы не хочет. Против этого, потому что считает, что цветы не принесут мне должного дохода и власти.

— Зачем ты тогда учишься на юриста?

— Потому что я был единственной надеждой. Антон уехал в Питер, не желая продолжать отцовское дело, а у меня не было выбора. Я должен закончить юридический и пойти по отцовским стопам, — раздраженно сказал Саша, останавливаясь на светофоре.

— Ты бросишь клуб?

— Нет. Я хочу заниматься тем, что мне нравится, а не тем, что мне диктуют родители. Мне уже не пятнадцать, и я способен самостоятельно принимать решения, даже если это повлечет за собой какие-то последствия.

Полина удивленно хлопнула ресницами. Она знала, что Саша был серьезным человеком, но в его словах чувствовались уверенность и твердость, что свидетельствовало об искренности и верности.

Остаток пути до дома Полины они обсуждали цветы. Иванова хихикала и вспоминала забавные моменты, пока Саша отсутствовал в оранжереях, а также вспоминала что-то из своего детства. Фихнеев с интересом слушал ее, иногда поглядывая на девушку.

Они остановились возле подъезда.

— Спасибо, что подвез!

— Не за что, Полина! — весело ответил Фихнеев.

Иванова улыбнулась, отмечая ускорившееся сердцебиение. Ей хотелось совершить нечто, от чего на устах будет сиять глупая девчачья улыбка, блестеть глаза и ахать от бездумности сердце.

Полина решилась, но не сразу.

Она открыла дверцу, намериваясь выйти, а потом вдруг резко повернулась, потянулась вперед, переваливаясь через подлокотники и впечатываясь губами в его уголок губ. Саша мгновенно поддался вперед, крепче прижимаясь к приоткрытым губам Ивановой, срывая с нее выдох.

Полина победно улыбнулась в его рот, несмело углубляя поцелуй. Фихнеев позволил ей взять инициативу в свои руки, лениво двигая губами и чувствуя, как слегка трясется девушка из-за повышенного давления на одну руку.

Действительно, ее поступок был бездумным и очень дерзким. Саша мог отвергнуть ее, но она все равно рискнула, потому что хотела. Хотела его поцеловать, почувствовать табачно-сладкое дыхание, потому что сегодня днем он вечно сосал сладкие леденцы после того, как возвращался с перекура.

Полина просто хотела поцеловать его. Она хотела бы сделать это намного ранее, но нормы приличия оставались при ней, поэтому здесь, в его машине во дворе своего дома, могла позволить себе вольность и проявить немного инициативы.

Их губы разъединились с влажным причмокиванием, и Полина улыбнулась, прикусывая нижнюю губу.

— Не хочешь зайти? — тихо спросила она, окончательно теряя рассудок.

Если бы кто-нибудь сказал ей о том, что она будет целоваться с Сашей Фихнеевым и звать к себе в гости, то рассмеялась бы в лицо тому, кто решил сморозить такую глупость.

Но теперь, когда ее жизнь обрела неожиданный поворот событий, это не казалось глупостью.

— Ты же хотела отдохнуть, — ответил Саша, оставляя легкий поцелуй в подбородок.

— Ты мог бы составить мне компанию, — Полина потерлась носом о его нос.

— Веди.

~*~

Полина ликовала.

Саша согласился составить ей компанию на вечер, пока она будет готовить кушать и немного прибираться. Мама обещала позвонить не раньше десяти, так что было время заняться полезным делом.

Саша занял место на диване, пока Полина думала, что приготовить поесть. Фихнеев предложил помощь, но девушка отказалась, сославшись, что он в гостях, а гостей негоже заставлять что-либо делать, поэтому он смиренно сидел на диване, бесцельно щелкая каналы.

Полина решила приготовить овощной салат на скорую руку и пожарить филе кусочками в сметанном соусе, так как понимала, что не только она была голодной, но и парень, сидевший на диване со скучающим выражением лица.

Они обсуждали школу, вспоминая яркие и, наверное, странные моменты. Полина не особо любила школьную тему, но все равно поддерживала диалог, то и дело припоминая, каким Фихнеев был засранцем.

Ей было очень спокойно на душе. Она понимала, что резкое сближение с парнем может закончиться чем-то плохим, но она не хотела об этом думать, поэтому мрачные мысли загоняла подальше в угол, позволяя эйфории завладевать сознанием и разумом, лишая рациональности и здравости.

Она как раз заканчивала с салатом и филе, когда раздался телефонный звонок. Ринувшись за телефоном, оставленным в сумке, Саша проследил за ней удивленным взглядом, но послушно притих и сбавил громкость на телефоне.

— Привет, Ритка! — пропела Иванова, а потом оторвала телефон от уха, включая громкую связь.

Она вернулась на кухню, оставляя телефон на столе.

— Угадай, что я делаю, — послышался голос Шмелевой из динамика телефона. Саша напряг слух, чтобы подслушать девчачий разговор.

— Собираешься на смену? — предположила Полина.

— Еще вариант.

— Только проснулась?

— Еще вариант.

— Не знаю, моешься?

— Иванова, подумай хорошо! — с нажимом произнесла Ритка.

Саша встал с дивана, медленно следуя к кухне. Комната и кухня были разделены широким арочным проемом, так что можно было подумать, что квартира была евро-трешкой, но Саша сомневался в своих архитектурных возможностях, поэтому не стал долго морочить себе голову.

Он сел за стол поближе к телефону, наблюдая за тем, как Полина аккуратно кромсала листья салата.

— Не знаю!

— Я крашусь, чтобы пойти на свидание. Угадай, с кем!?

— Боже, — Иванова резко повернулась, ошеломлённо моргая и приоткрывая рот.

— Да-да, его пока что зовут не Бог, а всего лишь Дима, но, возможно, сегодня вечером...

— Рита! — громко воскликнула Полина, не давая подруге возможность закончить предложение. Иванова зарделась, когда увидела ухмыляющегося Фихнеева. — Вы... Собирались в кино, нет?

— После кино может быть интересное предложение... Поехать ко мне... Или к нему, чтобы заняться...

Полина чувствовала себя не в своей тарелке. Подобные разговоры лучше обсуждать тет-а-тет, а не по телефону, но Рита решила именно сейчас.

Еёёпульс подскочил.

— Шмелева, у тебя гормональный всплеск? — процедила сквозь зубы Полина.

Рита заливисто рассмеялась.

— Да ладно, тебе бы тоже не мешало наконец-таки кого-нибудь объездить. Например, Фихнеева!

Полина расширила глаза до размера блюдца, а Саша вытянул лицо, но не скрыл смех, который вот-вот вырвется наружу. Она подошла к столу, опираясь на него руками и опуская голову вниз, чтобы скрыть пылающее лицо волосами.

Он прыснул в кулак, когда Шмелева продолжила говорить:

— Только тупой идиот не заметит, как ты сияешь рядом с ним. Девочка, оставь все свои ненависти в прошлом и позволь себе расслабиться. Тем более, ты видела его задницу? Она же совершенна!

Сердце готово было вырваться из груди. Оно так сильно колотилось, что становилось некомфортно.

— Рита...

— Спасибо за комплимент, Шмелева! — пропел Саша, не сдерживая смех.

— О. БОЖЕ. МОЙ! — громко воскликнула Рита с того конца провода. — Ты что, с Фихнеевым?

— Да, — ответила Полина, шумно выдыхая.

— Саша, привет!

— И тебе привет! — довольно отозвался парень.

— Ладно, парочка, я пошла собираться! — скромно попрощалась Рита, нажимая на отбой.

Полина цокнула языком и недовольно посмотрела на Сашу.

— Обязательно нужно было говорить? — сказала она, поворачиваясь и подходя к плите.

— Я подумал, что было бы неплохо внести свою лепту. Тем более, она говорила о моей заднице. Я не мог не поблагодарить её за то, что она считает ее совершенной.

— Ты невозможен!

— Спасибо!

Они поужинали, и Полина быстро сложила посуду в машинку, а затем присоединилась к Саше на диване. По телевизору шел стендап, и она недовольно надула губы.

— Может, посмотрим мелодраму?

— Те противные мыльные оперы, где развязка понятна на первых минутах?

— Нет, где есть хотя бы сюжет. Не хочу стендап.

— Какой канал?

— По второму каналу должен идти сериал «Дом с лилиями». Включай! — требовательно произнесла Полина.

Саша скосил недовольный взгляд на девушку, но послушно переключил канал. По телевизору действительно шел какой-то сериал. В углу экрана было написано «Дом с лилиями». Фихнеев слегка сполз по дивану, принимая более удобную и расслабленную позу. Полина подогнула под себя ноги, неотрывно глядя на экран.

Когда наступила реклама, Полина повернула голову и заметила, что Саша полусидел или полулежал с прикрытыми глазами. Он выглядел спокойным и умиротворенным. Красивым. Безмятежным. Очаровательно-прекрасным.

Она глупо улыбнулась.

По телу расползалась приятная нега тепла, и она склонила голову к его плечу, устраиваясь поудобнее.

Она была почти готова признаться в том, что Саша Фихнеев медленно, но верно завоевывал её сердце.