Сад падающих звезд

 Саша затянулся сигаретой.

Дым мгновенно просочился в лёгкие, начиная растворяться по телу и приносить удовольствие. Расслабленность взяла верх, и он прикрыл глаза, в наслаждении затягиваясь ещё раз, но чуть дольше, чем в предыдущий.

С момента успешно закрытой сессии, прошла всего неделя, он успел неплохо отдохнуть перед тем, как вернуться в потрясающие оранжереи, созданные восхитительной женщиной, которая души в нём не чаяла. По крайне мере, она сказала это, когда Саша пересадил десять горшков с капризными цветами и сделал всё для того, чтобы растения не погибли.

Честно, он ненавидел копаться в земле. Его не вдохновляла грязь, скапливающаяся под ногтями, вечно работающий мозг и постоянные ухаживания за живыми существами. Ему не нравилось это делать, но он всё равно делал.

Саша чуть глубже познакомился с ботаникой из-за своего дедушки, который утверждал, что выращивание растений — это очень интересно и познавательно. Десятилетний Саша не хотел участвовать, по его мнению, в женских делах, но видел то, с каким обожанием дедушка хвалился выращенным мини-садом в своём доме. И подумал, что хобби не имеет гендерной принадлежности.

Он наблюдал за дедом несколько лет. Южный климат позволял поддерживать рост цветов даже в зимнее время. Специально обустроенные теплицы наполнялись с приходом осени горшками, которые обычно стояли на участке, но на несолнечной стороне. Солнце могло быть настолько обжигающим, что сжигало листья, отчего цветок начинал болеть и даже умирать.

Болеть! Саша даже не подразумевал, что цветок может заболеть. Он морщился, слушая дедушкины лекции о цветах и втайне мечтая прокатиться на велосипеде до карьера, где собирались друзья.

Потом, едва не сломав себе руку во время поездки на карьер, он решил повременить с травмоопасными приключениями, поэтому неделю просидел дома. В течение этого времени у него появилось желание немного помочь дедушке, поэтому он начал возиться с цветами.

Сначала, просто поливал. Затем ознакомился с различными инструментами, которые впоследствии начал применять на практике.

Дедушка восхищался работой внука, поэтому с каждым разом освещал тонкости цветоводства.

Саше начало нравиться ухаживать за цветами. Он ждал, когда по весне начнут распускаться бутоны, превращая зеленые листья в красивые разнопёрые лепесточки.

Фихнеев не особо жаловал кактусы. Несколько негодяев укололи его в пальцы, и он долго пытался достать колючки, издеваясь над собой иголкой.

Позже научился справляться с ними, но всё равно не тыкал пальцами, куда не следовало.

Саша с удовольствием проводил выходные в окружении цветов, не забывая о вылазках с друзьями. Ему нравилось помогать дедушке, поэтому старался отдать максимум своего времени на полезное дело.

До окончания школы, он следил за всем, что ему поручил дед. У него даже получилось самостоятельно вырастить куст роз, который продолжал цвести по сей день. Сейчас за ним Саша практически не ухаживал, так как был нацелен на другое, но по выходным обязательно приезжал и начинал работать над эстетическим внешним видом благоухающих растений.

Родители Фихнеева отнеслись вполне положительно к увлечению сына. Это было намного лучше, чем поздние гулянки, сомнительные компании и отсутствие желания поступать в высшее учебное заведение.

Но каждый из членов семьи знал, что Саша должен отучиться на юридическом факультете. Пойти по стопам отца, который заправлял юридической конторой по оказанию услуг для граждан.

Несмотря на пубертат, случившийся в четырнадцать, Саша не заканчивал со своим хобби. Да, он порой забывал, что нужно помогать деду, но тот входил в его положение и делал всё, чтобы цветы не погибли. Он всё равно возвращался к своему кусту роз, будто растение было для него настоящей отдушиной.

Он учился на первом курсе государственного университета на юридическом факультете, когда увидел объявление о наборе желающих для участия в программе «Сады — это наше всё». Тогда он подумал, что это прекрасная идея и с удовольствием посетил семинар по введению, который вела Ольга Игоревна.

Разумеется, он знал её. Она была матерью девочки, которую он любовно задирал все одиннадцать лет школы.

Полина Иванова — образ прилежной, слегка неуверенной, но бойкой девчонки, которая старалась выбиться в отличники. И, признаться, она была близка к цели, пока не связалась с шайкой старшеклассников, которые любили понюхать клей или бензин, покурить за гаражами и выпить отвратительный химический напиток, содержащий алкоголь.

Он называл её ботаншей. Она постоянно сидела, обложившись учебники и тетрадками. Стремилась к знаниям, которых у неё и так было предостаточно. Не все девочки любили учиться, но она корпела, грызла гранит науки, чтобы оказаться на пьедестале рейтинга по итогам четверти. Иванова всегда была занозой в заднице, поэтому уверенно входила в десятку лучших, но ей было мало. Она хотела быть первой. До определённого момента.

Саша высмеивал бледную кожу и чёрные волосы, которые она всегда собирала в пучок. Она носила брючный костюм, напрочь игнорируя существование юбок. Тонкий нос и подбородок всегда вздёрнуты чуть ли к небу. В ответ на детские обзывательства либо молчала, либо шипела ругательства не хуже.

Несмотря на великолепную учебную жизнь, Иванова побывала в кабинете директора ни один раз и даже не два. После каникул между девятым и десятым классами что-то произошло с вечно неприступной всезнайкой, и она умудрилась портачить там, где невозможно.

Саша посмеивался, выставляя ещё большей дурой. На новогодней вечеринке, где был алкоголь под строгим запретом, она пила сладкий компот, добавляя из пластиковой бутылки с надписью «колокольчик» водку.

Она едва держалась на ногах, когда директор школы поймал её и выставил вон с праздника. Иванова не растерялась — забрала своих друзей, и они ушли отмечать наступающий праздник.

Саша не отличался покладистостью, но знал, что в школе нет места таким хулиганствам, как алкоголь и сигареты. И сам тщательно скрывался, а во время уроков едва терпел, пока не прозвенит звонок, чтобы умчаться на улицу под предлогом сходить в магазин, хотя это было запрещено. Там затягивался сигаретой, а после жевал жвачку и возвращался, когда уже звенел звонок на урок.

Иванова была тощей. Ну, худой и угловатой, с высокими скулами и костлявыми ладошками. Она не была эталоном красоты, от которой можно было бы разинуть рот в удивлении и сказать: «Ого!»

Зато, когда наступил выпускной в одиннадцатом классе, куда она пришла в платье до щиколоток и на высоких каблуках, Саша вдруг понял, что она вовсе не тощая. Худая, миниатюрная и очень фигуристая. Вполне, чтобы быть привлекательной.

На этом их дороги разошлись. После выпускного он видел её несколько раз. Может, пять или десять, но это только потому, что чёрная макушка мелькала в коридорах университета. Они учились на разных направлениях, так что их встречи были максимально ограничены.

Да и Саша, повзрослев и осознав комичность ситуации, перестал быть приставучим идиотом. Обидные ругательства в сторону девушки прекратились, когда они окончили школу.

Ах, объявление о наборе в клуб «Сады — это наше всё», где руководителем была Ольга Игоревна, стало открытием для Саши. Он записался на курсы, которые прошли под чётким наблюдением специалистов.

Весь сентябрь первого курса он посещал клуб. Занимался с цветами столько, сколько ему позволяли. Не забывал о кусте с розами у дедушки — приезжал по выходным и следил за ним, общипывая и удобряя.

Крутился, словно юла, между учёбой и садами.

Ему нравилось находиться в оранжереях. Ольга была рада взять его помощником на летний период, пока не начнётся учеба, поэтому он с утра пораньше приезжал, снаряжался и удалялся в пятую теплицу, где работал с недавних пор.

Пятая теплица была большой и заброшенной, поэтому большую часть времени он находился один. Это было к лучшему. Ему никто не мешал, не вставлял палки в колёса и не пытался как-то отвлекать от процесса.

С понедельника должны были начаться курсы, и ему предложили должность наставника. Он сомневался, ведь никогда никого не обучал, но Ольга настаивала на этом, так как не могла в полной мере присматривать за всеми новобранцами — у неё были университетские дела, где она принимала должников, закрывала ведомость и аттестовывала выпускников.

Гога, заместитель Ольги, не сможет разорваться на всех, поэтому Саша согласился принять выгодное предложение, за которое ему доплатят.

Он работал в теплицах не ради денег, а ради удовольствия, но всё равно был не против получить материальное вознаграждение.

Он готов был начать трудиться.

Саша вышел с балкона, разминая шею, когда наступил звонок.

— Привет, братан! — прошуршал Артём Пестеренко с того конца провода.

— Ага, и тебе привет, — Фихнеев посмотрел на часы — время около десяти утра.

— Не хочешь сгонять на карьеры? Машка с нами поедет, — предложил друг.

Карьеры — это место, признаное городским пляжем. Озеро «Голубое» раскинулось в черте города с песочным пляжем и мягким углублением. Вода была чистой и пригодна для купания.

А Машка Ячнева — это девчонка, которая сохла по Саше последний год. Они вместе учатся на потоке. Иногда зависают вместе, потому что девушка уж слишком навязчиво влилась в компанию Саши и Артёма.

И это совсем не повод, чтобы выбираться в воскресенье на карьер, искупаться.

Саша и рад бы познакомиться с Машей поближе, да не было желания. Девушка была не совсем в его вкусе. Такая приторная, несмешная и совсем немилая. Блондинка с длинными ногами и узкой талией. Она была... красивой, но типичной, как и все остальные, которые хотели бы пообщаться с их компанией.

Она вызывала единоразовый интерес, на который не хотелось убивать время. Саша не думал, что потребуется слишком много усилий, чтобы заманить девушку в свою постель, но это было неинтересно. Скучно. Однообразно. Пережитым временем.

— Выпьем пива, — продолжал настаивать Тёма, на что Саша закатил глаза.

— Мне пить в самый раз. Я за рулём, — фыркнул Фихнеев.

— Ну, ты ограничишься апельсиновым соком, — цокнул Пестеренко. — Погнали. Ты скоро потухнешь в своих цветах, Саня.

Саша думал недолго, да и зачем отказываться от варианта искупаться в жаркий день?

— Я заеду за тобой в двенадцать, — сказал Фихнеев.

— Замялись! Возьми плот и насос!

— Это матрас, идиот.

Саша скинул звонок, тяжело вздыхая. Поездка на карьер будет отвратительной.

~*~

— Ты решил посвятить себя цветам?

Он слышал этот вопрос уже с десяток раз от Маши Ячневой. И она знала ответ.

Она сидела рядом с ним на покрывале в белом бикини и флиртующее строила глазки в надежде на то, что Саша обратит на неё должное внимание.

Фихнеев смотрел на парней, которые прыгали с маленького причала в воду. Он только что выбрался из воды, решив передохнуть. Покурить, выпить сока и посидеть в тишине.

Маша не ходила в воду, но с удовольствием загорала. Её подружка, решившая присоединиться, Олеся Лоскутова во всю прыгала вместе с парнями в воде.

Саша скользнул взглядом по загорелым ногам с красными аккуратными ногтями. Ячнева была хорошенькой, но ужасной сердцеедкой.

Когда пошёл слух, что она без ума от Саши Фихнеева, он удивился, ведь она гуляла с разными парнями на протяжении нескольких месяцев и никогда не отказывалась от внимания противоположного пола.

Она думала, что таким образом сможет обратить на себя внимание, заставит ревновать. Хотела показать, что мужчины чуть ли в ноги не кланяются.

Какая глупость. Саше было всё равно, с кем гуляла Маша.

— Да, — ответил он, затягиваясь сигаретой.

Он не смотрел в её сторону, но не специально. Ему больше нравилось наблюдать за тем, как Олеся пыталась утопить внушительную тушу Тёмы, который схватил её за пятку и таскал по воде.

Артём Пестеренко и Олеся Лоскутова — это что-то на грани понимания. Она такая нежная и приземлённая, с дерзким язычком и хорошим чувством юмора. Он же накаченный брутальный мужик, который не умеет шутить и подкалывать девушек. Она грациозна и мелодична, а он, как несуразный слон, не умеющий смотреть под ноги.

— Не хочешь сходить в кино? Там вышел фильм «Проклятье Аннабель три».

Саша сделал затяжку, принимая попытку Маши обратить на себя внимание. Он посмотрел на неё, смеривая странным взглядом. Она любила ужастики? Вряд ли. Скорее, она фанат плаксивой драмы.

— Я уже сходил, — ответил Фихнеев, отворачиваясь.

Он и вправду сходил на этот фильм неделю назад вместе с Артёмом, который умолял составить ему компанию. Он фанат всех ужастиков, так что не одна премьера не обходится без внимания.

Маша слегка покраснела, хлопая ресницами, и расстроенно надула губы.

— Может, тогда в кафе?

— У меня работа, — ответил Саша, начиная чувствовать себя последним козлом, который так филигранно пытался избавиться от внимания красотки.

— Ну, ты же не всегда занят, верно?

Она не оставляла попыток, и это было плохим знаком. Если она захотела чего-то, не отступится, пока не получит желаемое.

— Допустим, в среду? — Маша прикусила нижнюю губу, показывая неровный ряд зубов. — Олеся с Артёмом тоже могут присоединиться.

О, конечно, они могут присоединиться. Без них Фихнеев точно не хотел идти. Ему не страшно было оставаться один на один с Ячневой, но он просто не знал, как правильно намекнуть девушке, чтобы её не обидеть, что она его не интересовала.

— Я поговорю с Тёмой, — сказал Саша, поднимаясь с покрывала, удаляясь в сторону урны и избавляясь от окурка.

Он не вернулся к Маше на покрывало, хотя чётко ощущал любопытный взгляд на своей спине, пока возвращался к ребятам на мост.

Саша остановился возле края и посмотрел на Олесю, которая не оставляла попыток утопить Пестеренко. Тот в свою очередь хватал девчонку и совсем не нежно таскал за собой в воде.

Слава и Дима, поехавшие вместе с ними, уплыли на другой берег, откуда хотели прыгнуть. Он был чуть выше, и там было очень глубокое дно.

Он сделал шаг назад и, разогнавшись, прыгнул в воду, вытянув перед собой руки. Фихнеев отплыл на приличное количество от берега, наслаждаясь палящим солнцем и тёплой, как парное молоко, водой.

Он медленно плыл к берегу, когда Олеся решительно взяла надутый матрас. Остановившись возле тяжело дышавшего Темы, Фихнеев смерил его удивлённым взглядом. Ещё ни одна девушка не могла заставить его слегка попотеть.

— Чёрт, она убьёт меня, — выдохнул Пестеренко, убирая волосы с лица.

Саша хихикнул, наблюдая, как Олеся легла на матрас и медленно плыла к ним по мелководью.

— Она тебе нравится, — и это был не вопрос, но Артём посчитал нужным ответить.

— Нет.

— Ага, болтай.

— Представляешь, он таскал меня, как вещь какую-то! — Олеся села на матрас возле них и всплеснула руками, смотря на Сашу. — Нет, ты можешь себе представить? Схватил за пятку и начал таскать! Между прочим, я воды наглоталась, а это очень плохо!

— Пиво сэкономила, — сказал Артём, усмехнувшись.

— Я не пью пиво, болван!

— Тогда воду!

Артём схватил конец матраса, подтягивая к себе. Олеся взвизгнула и едва не свалилась со своей опоры, за которую успела ухватиться.

— Не хочешь ещё попить?

Олеся не успела ничего ответить.

Саша раскрыл глаза от удивления, когда Пестеренко без особых усилий взял надувную игрушку и перевернул, заставляя девушку уйти под воду. Она забарахталась, и у него сжалось сердце.

Не хватало ещё трупов на берегу.

— Очень неромантично, Тём, — фыркнул Фихнеев, протягивая руку к Олесе и помогая ей выплыть из воды.

Она была маленькой, так что не могла полноценно встать на ноги, где парни стояли по грудь в воде.

Олеся выплюнула воду и протёрла лицо, продолжая цепляться за Сашу. Открыла свои карие злющие глаза и поджала губы, отплывая слегка назад, где смогла ровно встать на ноги.

— Спасибо, Сань! Ты — покойник, Пестеренко! — вскричала девушка, бросаясь на него.

Смех и всплеск воды затопил его уши. Он мягко улыбнулся.

«Ох уж эти брачные игры», — подумал Саша, ныряя в воду и уплывая от берега.

~*~

Саша уже был в оранжерее, когда Гога оповестил, что ровно в десять начнётся вводное занятие. Он продолжал топтаться в первой теплице, рассматривая новые бутоны лилий. Они совсем молодые и только-только набирают обороты цветения. Их пересадка запланирована на послеобеденное время, так что Фихнеев решил проверить, всё ли было готово.

Продолговатый пластиковый контейнер, где он старательно выращивал белые лилии, едва не ломился от земли. Стебли давно дали корни, поэтому он пересадил их в землю, чтобы дать цветам привыкнуть к другой обстановке. Они извивались и тянулись к солнцу последние две недели, так что пора было пересаживать их в более приятное место — в главную оранжерею, где им уже приготовлено место.

Саша аккуратно промокнул пальцами землю, когда послышался довольный визг со стороны входа. Посмотрев на девушку, которая от радости хлопнула в ладоши, он расплылся в дружелюбной улыбке.

Олеся смотрела на изобилие растений с неким вдохновением. Она начала рассматривать каждый сантиметр теплицы, когда заметила Фихнеева с маленькими граблями возле стола.

— Саша!

Она подбежала к нему, крепко обнимая. Он потрепал её по пушистым рыжим волосам и взглянул на мрачного Артёма, который плелся за ней с явным нежеланием находиться в оранжереях.

Дело в том, что Саша Фихнеев насильно (в буквальном смысле) заставил друзей пройти курс «Сады — это наше всё». Единственная, кому понравилась идея, была Олеся. Артём ворчал и говорил, что он не готов тратить своё драгоценное лето на возню в земле, но ради рыженькой девчонки, с которой они начали сближаться, он согласился.

— Боже, и мы здесь будем работать? — спросила Лоскутова, наклоняясь к лилиям и вдыхая аромат. Она нахмурилась. — Пахнет землёй.

— А чем ещё здесь может пахнуть? — пробормотал Артём, осматриваясь по сторонам. — Саня, если отсюда нельзя сбежать, то я найду способ. Мне не нравится так рано просыпаться и ехать к чёрту на кулички, чтобы повозиться с цветочками.

— Перестань гундеть, — сказал Саша, стаскивая перчатки.

— Я очень жду момента, чтобы запечатлеть, как Артём будет сажать цветы! — Олеся ещё раз хлопнула в ладоши. — Кстати, почему ты не позвал Машку?

Саша глянул на неё странным образом, будто она сказала тупость.

Он не стал предлагать Маше посетить клуб цветоводства. Он подумал, что белый маникюр, который она вчера расхваливала, не переживёт и одного дня копания земли, так что решил опустить это тему.

— Хотя, наверное, правильно. Она не любил цветы, — вздохнула Олеся. — Любит, когда дарят, разумеется.

— Вопрос исчерпан.

— О, кстати! У нас сегодня курсы закончатся в четыре. Может, мы снова сгоняем на карьеры? — предложил Тема, смотря на Олесю горячим взглядом.

— Я только сегодня утром избавилась от воды в ушах, Пестеренко! — она стукнула его по плечу, обиженно складывая руки на груди.

— Никто не виноват, что ты коротышка, которая не может догнать меня, — он показал ей язык.

Саша рассмеялся, наблюдая за их перепалкой. Они выглядели, как настоящая парочка, но продолжали отрицать существующую химическую связь между ними.

— Ребята, прошу собраться у стола!

Фихнеев посмотрел на входящего в теплицу Георгия, а за ним черноволосую девушку, в глазах которой мелькали огни счастья. Он не поверил своим глазам, когда в потёртом фартуке узнал свою одноклассницу.

Перед ним мелькнули одиннадцать школьных лет, и сердце ёкнуло от воспоминаний, как он задирал её.

Чувство, похожее на волнение, поселилось в груди, когда глаза быстро очертили стройные ноги.

Казалось, что она совсем не изменилась, но в то же время — кардинально. Интересно, как это?

Он быстро отвернулся, не желая быть пойманным с поличным.

И что она здесь делала? Она избегала это место, как минимум, два года, что Саша тут находился. Он не видел ни одного раза, чтобы Полина трудилась в теплицах, помогая матери.

Неужели, она и впрямь решилась заняться садоводством? Решила избавиться от дури, которой начала заниматься в шестнадцать? Саша едва не хмыкнул от этой мысли. В его глазах Иванова навсегда останется девчонкой с угловатыми изгибами, задранным к потолку носом и бутылкой водки в руках.

— Это наш куратор? — улыбнулась Олеся, начиная двигаться к столу, возле которого остановились Гога и Полина.

— Что-то типа того.

Он больше не смотрел на неё, хотя понял, что она заметила его. Почувствовал колючий взгляд на своём лице.

Они шли к столу, пока Артём бурчал, что у него больше нет попыток к побегу из этого места.

— Он добрый? — спросила девушка, посмотрев на Сашу.

— Очень, пока ты правильно работаешь секатором.

— Секатором? — она захихикала, прикрывая ладошкой рот. — А его можно использовать на людях? Например, на Пестеренко?

— О, ему обязательно понравится, — сказал Саша, когда Олеся едва сдерживалась от смеха, заливаясь румянцем.

— Вы офигели? — спросил Тёма, останавливаясь за спиной у Олеси.

— Я просто спросила! — шикнула Лоскутова, двинув локтем назад, но не попав в цель, потому что Пестеренко заблокировал удар своим кулаком.

— Итак, предлагаю познакомиться! — сказал Георгией, сияя ярче солнца.

А вот девушка, стоящая рядом с ним, выглядела бледнее мела. Саша вновь посмотрел на неё, и их глаза встретились. В голубых радужках поселилась тревога, и он точно смог увидеть неподдельный страх. Она готова была сорваться с места и покинуть теплицу.

Он усмехнулся, и её щека дрогнула. Иванова резко опустила взгляд вниз.

— И начнём с наших важных людей, которые станут наставниками для новобранцев!

Наставниками для новобранцев?

О, Саша бы хотел стать руководителем над Ивановой, чтобы в очередной раз показать своё превосходство над этой дурной девчонкой.

Показал бы, как умные люди проводят время. Не шатаясь с отбросами, а занимаясь поистине полезным делом.

У него засвербело внутри от желания стать наставником Полины, но он сдержал порыв, сохраняя дружелюбие и расслабленность.

— Может, начнём с Александра?

Глаза Гоги остановились на нём, и Саша дёрнул уголком губ, потирая ладони друг о друга. Он прочистил горло, кивая.

— Меня зовут Саша, и я очень люблю цветы, — начал Фихнеев.

— Скромничаешь, — цокнул Гоша. — Но, ладно, Рита?

Саша мазнул взглядом по Полине, в глазах которой можно было увидеть, как крутились её шестерёнки.

Интересная, конечно, встреча. Очень неожиданная.

Саша вдруг вспомнил её истерику, случившуюся в восьмом классе, когда девушка получила четвёрку по алгебре за контрольную. Она ревела, уткнувшись лицом в парту, и никто не мог пожалеть девушку, потому что остальные, за исключением отличников, получили двойки и тройки. Они не понимали, как Иванова могла разреветься от сложной самостоятельной, которую написала сама, не списывая, когда остальные тайком пользовались шпаргалками и калькулятором.

Сейчас она выглядела расстроенной. Её мысли были далеки от знакомства с группой. Саша понимал, что она хотела бы сбежать, чтобы не сталкиваться с ним в ходе работы над растениями, но было уже поздно.

Она покинет это место только через две недели.

Значит, у него есть ровно четырнадцать дней, чтобы напомнить школьную жизнь.

Превратить спокойствие в бешеное пекло.