(конец) глава 14
– Можно ли думать, что это утро удалось? Нет.
Одного мгновения хватило, чтобы разорвать это действие. Проницательно оттолкнув Антона, и остался на месте глядя на его смущённые глаза. Но как-то внезапно, также внезапно как и толчок, они резко поменялись, этот взгляд уже стал возмущённо странным. Может он недоволен тем что только что сделал Арс?
Тем не менее Арсений дал понять, что пора прекращать это всё. Ведь они же друзья, верно?
Антон тихо стоял опустив взгляд вниз и не знает, что теперь делать.
– Ты ведь в сознании, так? Зачем это сделал? – вроде не грубит, а вроде кидает предьяву на это действие. Попов знает, что сейчас это совсем не уместно, но им пора на выход.
Он берёт Тоху за руку и ничего не говоря выводит на улицу, следом посадив в машину, увозит к воротам универа.
Всю дорогу Антон думает, как теперь быть. Одно он знает, Арсений не злится.
– Отвечай мне, понял? Будь всегда на связи! – Тоша издал характерное "угу" и быстренько сматывается с его глаз.
Шасту немного неловко от того что произошло между ними. Пока шёл на второй этаж, мысленно извинялся перед ним. Совсем было погрузился он в эти мысли, как столько неожиданно в правом ухе что-то задребезжало:
– Приём, приём! Как слышишь? Дай голос. – это Арс проверят насколько чиста связь между ними через мини-рацию.
– Слишком хороша! Я чуть не оглох, блин! – трогая своё ухо, массирует его чтобы не болело.
– Понял. Сообщай если что-то будет не так, – волнуется Арс, – и попробуй только хоть раз не ответить на мои вопросы, убью! – было не грубо, но угрожающе страшно. Антону даже не по себе стало.
После разговора, он направился в аудиторию. Всё выглядело обычно. Сплошные длинный столы которые растягиваются от одного края стены до окна. Студенты как всегда: кто-то тусуется, кто-то во всю готовится к экзаменам, а кому-то и вовсе похрен на всё. Сегодня Тоха садится возле окошка, ведь там вид на город, всё видно с высока.
Разложив нужные предметы (учебники, канцелярия), вышел в коридор. Некоторые студенты напарили, поэтому жёстко воняло электронкой. Сейчас молодёжь курит "электронные сигареты", а Шасту они не понраву. Не нравится что тошнит после затяжки. Да и дорогие ахренеть. Поэтому уже выйдя на свежий воздух, сел на подоконник закинув ноги параллельно себе, осматривается по сторонам. Зачем так делает, непонятно. Все учителя знают, что больше половины студентов в этом универе – курящие. Но всё же перекинулся со стороны в сторону глазами. Прямо под ним открыта форточка, это порадовало его, весь запах табака будет выветриваться мгновенно.
Запихнув руку в чёрные джинсы, достаёт почти полный коробок и вынимает штучную сигару. В другом кармане находит зажигалку. Кладёт трубку кончиком в рот, зажимая её губами, ладошкой перекрывает одну левую сторону трубки, а другой рукой подпаливает кончик. Зем убирает зажигалку снова в карман. Закуривает.
– Ну что там? – снова Антон чуть не помер с неожиданного голоса Арса. Он стремительно приподнимает руку, касаясь указательным пальцем наушника.
– Вашу мать! Арсений Сергеевич, вы хоть пореже что-то говорите! – снова возмущается Тоша.
– Не буду так делать, если будешь рассказывать куда идёшь.
– Да я так с ума сойду, инспектор!
– Ладно, ладно. Перегнул немного. Просто сообщай мне о чём-то странном. – Тут Антон немного не понял Арса.
– Как странном?
– Человек, подозрительный объект, пакет, мешочек там какой. – Переживает. Сразу заметно. Тоша даже удивился с его поведения. Хоть он и раньше стал замечать от него такие реакции, но чтоб прям с мини-рацией в ухе ходить – что-то новое.
Немного времени спустя, Антон заканчивает куриво и только-только хотел спуститься с подоконника, как снова:
– Я заметил, – сделал короткую паузу, продолжил, – у тебя голос хриплый. Куришь? – Шаст немного прихуел, – отвечай кратко, да или нет? – Тоха сначала вовще не хотел отвечать ему, – да.
Снова короткая пауза в диалоге и снова речь от Арсения:
– Чё, взрослый дядя чтоб курить? – С ним так ещё никто не говорил по поводу сигарет и того, что он курит.
– Чёрт вас! Я ж немного! – в наглую стал врать Антон, чтобы только тот не самоутверждался.
– Ладно. Потом разберёмся. – радио волна прервалась потому, что Арсений отпустил палец убрав его с наушника.
Ещё спустя череду времени, Шаст почему-то всё ещё сидит на месте, хотя уже давно выкурил выкинув бычок в окно.
Начался какой-то шум. Все о чём-то странном говорили. Сложно было услышать когда много кто устраивает шумиху. Сам Тоха тоже заметил, что что-то не так со звонками. Всё наверное об этом и плели мол – где звонки? Что случилось? Почему всё стоит? (Ещё раз) Где звонки??? – парень сам был в недоумении, ведь раньше такого никогда не было.
Абсолютно ничего не втирая, поворачивает голову в правую сторону к окну. Яркое солнце немного мешало, но парень замечает мужика в маскеровочном тёмно-зелёном костюме. На его лице заметин противогаз.
Прямо в эту же секунду по сему зданию раздаётся тревога. Антона начинает колошматить в разные стороны от испуга. Временем далее террорист ловко кидает смоковую бомбу, закидывает ещё одну у входа в университет. Вся группа террористов состояла примерно из двадцати человек. Разделяясь по разным сторонам, очень быстро окружили целиком здание. Ещё Троя забежали во внутрь.
Оповещательная система орала до сих пор. Большие толпы образовались в коридорах и Антону было сложно протиснуться через множество народу.
На первом этаже началось месиво криков и выстрелов из оружия. Всё пытались спастись от смерти.
Тохе стало плохо. Перед глазами всё стало плыть куда то. Его локация был третий этаж. Находясь почти на середине коридора, ему было сложно идти вперёд. Все вбегали в аудитории, а он не мог, так как все они были переполнены и так случается, что многих выталкивают обратно за порог.
Антон не хотел так.
Через мгновение далее за спиной раздаётся череда взрывов. Шаст сильно пугается этого и в стрессе начинает сильно задыхаться. Вонь от петард распространяется по всей территории коридора. Было сложно дышать.
Вместе с петардами Антон заметил, что прилетели не только они, а ещё и газовое устройство, что мгновенно взорвалось от удара.
Парень начал откашливаться, но всё равно продолжал идти. Ещё чуть-чуть осталось.
Каждый вдох опасен. Лёгкие горели. Горло срывалось, а нёбо жгло будто над огнём дышит. Его ноги иногда заплетались в телах ребят, что уже потеряли сознание или погибли от ожога лёгких. Не раз пришлось упасть на пол или хуже – чьё то тело. Раняясь вновь и вновь на плитку, Тоша руками дёргает некоторых людей, думая, что те ещё живы и их можно спасти. Но не один из них, так и не поднялся.
Его глаза смотрят на все́ это, в голове всплошную повторяется фраза – смертьсмертьсмерть...– Всё помещение задымлено, жутко воняет гарью от того что подожен участок вокруг университета.
Антон стал чаще спотыкаться о свои ноги. Падать и вновь ползти.
Арсений уже давно начал орать тому. Парень не отвечал. С жутким кашлем Антон уже дополз до учительского кабинета и тот был открыт, что очень даже обрадовало его. Хотя и этот факт не принял за счастье. Ввалившийсь в кабинет, кое-как закрывается изнутри на замок и ползёт под стол у шкафа. Объект поставлен таким образом, что открытая часть стола повернута к стене, а закрытая часть к двери что расположена сбоку.
Руки сильно трясутся, а дыхание так и не востонавливается. Во всю уже орёт голос, но Тоха только сейчас замечает его. Дрожащим пальцем дотягивается до аппарата и зажимает кнопку.
– Я-я по-...-г-гибну!! – не переставая даже на минуту кашлять, тихо уже без голоса шепчет Антон.
– Бля-я-ть! Сука! Что...ты где сейчас??!!! – Сорванный голос Арсения хрипел ещё больше. Шасту очень сложно говорить. Всё горло пекло, а кашель не переставал вырываться.
– В уч-ч-ите...л-ьско-й! – живот начинает ныть от частого сокращения мышц. Антону больно. Он уже не стоял на четвереньках, а лежал и дёргался от прорывов. Организм быстро стал отправляться газами.
– Закрой рот марлей! Слышишь?! Они лежат в тумбе возле большого полочного со стеклянными дверцами шкафа! Антон слышишь?! – Он уже почти не мог разобрать того, о чём говорят ему. Выстрелы уже не пугали. Тремор всего тела заканчивался. Кашель уже еле выскакивал из лёгких. Он лежит на боку под столом, слышит как кричат и молят о пощаде люди. Слышно. По ним стреляют не выбирая. Запах гари и газа заливает всю комнату не оставляя и живого места. Через щель под дверью навывал серый дым со жгучим шипением. По верх потолка образовались сгустки чёрных тучь которые плавали по всюду и распространяясь по периметру. Ухо Тоши упиралось прямо в пол, а кнопка приёма зажалась на вызове. Арсений слышал всё. Слышит тяжёлое дыхание. С каждой минутой утихавший кашель.
– Тош, нет! Не надо ум-м-ерать! Прошу! Я же! Я же помогал тебе! Защищал! Это не может так закончиться, нет!!! Антон!... Антон, Антон! Пожалуйста! Не умирай...я, я не смогу...! – Арс плачет в эти минуты. Его слёзы заслоняли глаза и не давали видеть свет, а лишь все хорошие воспоминания могли хорошо проступать.
– Тош, держись прошу! Патруль, скорая, пожарка, военные службы, они едут к тебе! Слышишь!? Я тоже еду Тоша! Тоже еду к тебе!!
Жизненные признаки давали понять, что парень жив и всё ещё в силах хотя бы ползти через боль в густом дыме. Антон теряет разум. Он слышал, что Арсений Сергеевич скоро будет рядом. Но не слышал – выживет ли он сегодня. – Выстрелы ешё были, и не мало. Завывающий рёв некоторых девушек резко обрывался после хлопка. Убили.
Неизвестно сколько времени прошло. Для Антона это вечность. Он страдает от жгучего газа, что уже по всей комнате. Разум затуманивается и не даёт понять реальность.
Он знал. Если боль утихнет совсем. Его нет уже в мире.
Тяжёлые шаги переступают по коридору. Они не останавливаются. Всё идут вперёд. Шаг ускоряется переходя в бег. Когда топот приблизился. Замолк, – шаги пропали, но пропали они близко.
– Открывайте! Это служба "СПЕЦНАЗ"! Мы поможем! – ответа не было. Антон полусидел под столом. Ноги вытянуты вперёд, а голова упирается в доску которая перекрывает пространство до пола. – Я выламываю дверь, слышите!? – Тоха начал юзать по полу и снова начинает громко кашлять и задыхаться дыша рывками. Его ноги онемели. Сил оставалось мало. Руками хватая пол, он выполз из под объекта. Газ разъедал кислород и сжигал полость рта и лёгких с каждым вдохом. Губы искусаны зубами. Джинсы стёрлись на коленях, а на ладонях натёрлись кровавые мозоли. Из белого цвета рубашки, ничего святого не осталось. На груди было много отпечатков крови с рук, где-то серые пятна от того что передвигается по полу.
Свершив последний рывок, дотягивается до замка и не быстро, с трудом, проворачивает его.
Силуэт мужчины непонятен. В глазах всё плыло и этот газ, этот серый дым, ещё и огненные пламя – это всё ослепляло его.
– Вот тебя и отрыл, сучонок! Жив ещё значит!? – оскаливается мужчина и даётся вперёд. Шаст и его замутнённый разум не даёт понять – кто это?
Мужчина подходит ближе, хватает того за ворот и тянет к верху.
– Но ничего. Скоро всё будет хорошо! Не переживай малыш, ты получишь вечную жизнь без страданий, а я получу миллионы рублей за тебя! Договорились? Договаривались, сука ты пиздатая. А?! – У Антона ноги остались согнуты в коленях и едва касались пола.
Мужик высунул из ремешка на жилете пистолет и вплотную дулом приставил к левому ребру. Там где. Сердце.
Антон постоянно брыкался на весу, пытался ухватиться за что нибудь. Дуло пистолета не может точно оставаться у области сердца.
– Сдохни, тварь!!!...
Выстрел...
Ещё раз...
Тоша махом полетел вниз и упал с тяжёлым грохотом на деревянные залаченные доски.
Измученное тело утихло.
Нет хрипения...
Нет боли в лёгких...
Нет ужасного кашля...
Он больше не дышит газом и гарью...
Больше не видит света...
...видит Арсения. Видит его голубые глаза....
Антон не чувствует себя плохо. Лишь рана от пули после жгла. И это прошло.
– Антон! Антон! Тоша! Я уже рядом! Патруль со мной! Мы здесь...Антон....
Террорист обманул его. Развёл на помощь. Лишил его достойного – жизни. Уёбок промазал. Когда тот выстрелил, Шаст дёрнул корпус в сторону. Пуля просекла ему плечо насквозь. Вторая вовсе не попала в цель. Улетала в шкаф и вонзилась в стекло, что тут же издало звенящий резкий звук. Осколки разлетелись по полу, а Тоша упал на некоторые. Рядом с его шеей лежит пуля. Вся в крови. Она сразу выскочила из тела. Кровь текла везде. Она заполнила почти всё пространство меж головой и плечом, а во внешней стороне обтекло только место сквозного ранения. Кровь образовала круг бардового цвета, который постепенно расходится по краям...
Проходит месяц
Ветерок загоняет в открытое окно освежая тем самым комнату. Большой стол стоит прямо напротив двери. Бордак конечно, немыслимый. Стопки бумаг, дохренища концелярии, чашка в которой уже образовались тёмные круги на стенках. Явно пили кофе с утра, постепенно и не быстро. Видимо после каждого глотка оставляли сохнуть на полчаса, а затем снова пили глотками. Там даже на дне ещё есть часть адреналинчика. И тот исчезает, как только выливается в рот и остаются лишь капли в уголках рта.
Не сказать что прям идеальное помещение. Ремонт точно надо делать. На стенах в уголках облупилась светло-зелёная краска. Где-то рассекали трещины, вот-вот кусками посыпется. Окна заделаны монтажной столетней пеной, что можно легко если захотел, скучно стало, взять, и отодрать кусочек, потом ещё ещё и ещё – по итогу сидишь в холодные дни с соплями и простудой.
Эту тишину что застряла в ушах, вынул наружу неожиданный звонок на мобильный телефон. В эту же минуту заходит работница, наверняка с каким нибудь объявлением или новостями по городу. Как никак пятница же. Мало ли чего. Милая на вид женщина, лет так тридцати. Работает здесь научным следователем по криминалике. Лучше всех в этом разбирается. Рука не торопясь берёт телефон со стола. Принимает вызов.
– Щас минуточку! Подождите, – объявляет он сотруднице шёпотом, закрывая ладонью динамик и сразу переключается на диалог по телефону, - инспектор Попов. Я вас слушаю!
– Он очнулся.
Стоило только медсестре сказать, как тут же вызов скинули. Арсений выскочил из-за стола и на всех пиздюлях распахнул двери проорав вслед:
– Потом расскажешь! Рак на горе свистнул! Увидеть хочу пиздец!!
Пять минут и тот уж в дверях у палаты №двадцать один. Терпения было мало. Хотелось ворваться туда. Но он терпел. На месте даже стоять не мог. Ноги возятся по полу, ладони потеют, а пальцы, то сжимаются, то разжимаются с огромной силой надавливая на ладонь. Дверь ему открывает медсестра со счастливым лицом. Улыбается и говорит короткое:
– Можно!
Арсений не ожидая момента приглашения влетает в палату. Перед этим, он попросил медсестру оставить их.
Это лицо. Оно такое счастливое. Такого счастья Арсений ещё не испытывал никогда в жизни!
– Тош, – произносит положив руку на щёку парня, – а ты актёр получается.
Антон только продрал глаза, а тут про каких-то актеров хуячат.
– Вы, и-нс-п-е-екто-р, пизди-т-те м-м-не. – Ещё немного сложно говорить после долгого сна.
Антон был в коме целый месяц и врачи давали гарантии на смерть. Он сильно надышался газа, благо операция прошла успешно. Стенки лёгких чудом удалось спасти. Ему всё почистили, но после наркоза...не очнулся. Врачи диагностировали кому. Тогда все надежды пали тяжёлым крахом. А Арсений держал надежду в кулаках. Не сдавался верить в жизнь Тохи.
– Ты отлично справился с ролью! Т-теперь! Не покидай меня! Тош! – Арсений изменился в лице. Был весёлый, шутил даже, а сейчас, слёзы заливают глаза. Он моргает чтобы те не заслоняли ему зрение. Капли падали на белую простыню что укрывала Антона, оставляя после мокрые круглые пятнашки.
Тоша с усилием поднимает руку и мягко касается большим пальцем подбородка и медленно ведя по скулы, стирая мокрую дорожку.
Арс сжимает губы, поднимает уголки бровей кверху и морщит нос. Он уже не может держаться с этого. Их лица моментально сблизились, но не касались губами.
– Инспе-ктор, вы это... – Арсенька протягивает руку, ладонью ложит её на щёку, подушечкой пальца касается нижней губы и медленно проводит в бок смазывая кровь оставляя её на руке.
У Тошки губы горели конечно иронично! Покраснели все. – засмущался так, что выглядит как котик из мультфильма "Кот в сапогах", с такими же большими глазками, с невероятно милейшим, сука, мать его рожала бога!
Арс закончив свою манипуляцию с губой, резко, без каких либо объяснений впивается в эти губы. Парень не отворачивается от него, а наоборот пассивно поддаётся таким нежностям. Арсений целует его и слёзки капают на скулы Тоши, чем сразу вызывая розоватый оттенок кожи. Поцелуй сопровождается такой страстью, будто целуются в последний раз. Арсений пытается расцеловались все губы со всех сторон. – Будто сейчас зажрёт ей богу!
Губы отсланились друг от друга потому, что голубоглазый начал отдалять голову.
Тошины губы раскраснелись и припухли от того, что тот сильно пережимал их.
– Вы...
– На "ты" Антош. На "ты". – вновь целует в губы.
– Но мы же...– опять пытается что-то сказать .
– Я знаешь как давно хотел! Ещё с того момента, когда мы на поле ездили. Тош, ты милый тогда такой был, я думал с ума сойду и не сдержусь. Я специально заставил тебя делать упражнения на пресс. Ты мило начинал краснеть от усталости. Я было удержался от желания когда ты вновь поднимал корпус. Знаешь как я хотел просто быть рядом с тобой?! Я так хотел!
– Инспе...
– Ты знаешь, какого мне было в том момент, когда я узнал, что универ захватили террористы? Что ты там, и что в колоссальной опасности?! Когда я вбежал, увидел человека вооружённого пистолетом и автоматом, я заметил тебя и то что ты лежишь не двигаешься, а рядом кровь ещё. Я-я не знал что мне делать, понимаешь!? Этот урод хотел ещё выстрелить в тебя чтобы убить навечно! Я ушатал его ногой и сразу вызвал подмогу...
– Ты ус...
– Опоздал бы я на секунду, и ВСЁ! Нет! Я не знаю. Я думал, что ты погиб. Тебя убили!!! Пиздец, я чуть не помер там с тобой!! – Всё никак не умолкает он. Тут уже сам себя забил по больному месту в душе. Снова слёзы большими каплями равняются с простынёй. Арс ложится парню на грудь, обнимая его за шею.
– Это вы актёр, Арсений Сергеевич, – гладит того по спине и по волосам, – вы актёр. Антон правой ладошкой поднимает за подбородок голову, и сам немного пытается подняться. А Арсюша будто сам хотел это сделать, не дал Тохе приподняться, притягивается к его губам. Пока снова целовал его, Антон на момент наклона головы парня, руками, что обхватывали шею, отодвинул его на короткое расстояние.
– Во-первых, мне хотелось тебя целовать. Во-вторых, мы в больнице. – привёл аргументы по поводу этого случая.
– Во-первых, не называй меня больше "инспектор" или по имени и отчеству. Во-вторых, ты мой, Антош.
***
Не во всех же историях счастливый конец. Все люди которые этого заслуживают, должны жить счастливо. Те кто "просирают" жизнь и спят с никотином – суки!