BAMBI

Две недели от Магнума не было никаких известий. Ройс несколько раз пытался с ним связаться, но тот словно сквозь землю провалился. Главарь не волновался – он давно попросил одного из своих людей приглядывать за блондином, исключительно в добрых целях, и сообщать о любой возможной передряге, но свет дома в Гамильтоне зажигался каждый вечер, и Ройс успокаивался.

Для Киры эти несколько недель стали самым счастливым временем, омрачённым лишь паранойей Ройса, касаемой её безопасности, и новым видом тренировок с Йоком. Днём, пока мужчина был занят нескончаемыми телефонными разговорами и попытками собрать всех в Лос-Анджелесе в рекордно-короткие сроки, Йокки учил Киру новому ремеслу, относясь к этому с серьезностью, ранее за ним не замеченной.

Йок достал из своих запасов пневматический пистолет, нарисовал маркером мишень на старой фанере, обозначая стоимость каждого круга, и пихнул Кире в руки холодный металл. Девушка не сопротивлялась, стараясь не нарываться на споры с главарем, непреклонным в этом вопросе, поскольку причиной новых «игр» служила паранойя Ройса. Он не собирался подпускать девушку к Робину и на пушечный выстрел, но умение обращаться с оружие лишним не считал. Всё может пойти не по плану, и тогда ей придётся взять вверх на эмоциями и самостоятельно защищаться. Ведь он, при всем желании, не сможет всегда быть рядом.

Кира стреляла, в среднем, по четыре часа, растрачивая баллоны с газом один за другим, а сколько раз они заряжали магазин пистолета железными пульками было известно одному Аресу. Но это приносило свои плоды, и уже через несколько дней мишень все чаще показывала «десятку».

Она снова вернулась к метанию ножей, привыкая к растрескавшейся коже костяшек, скалолазанию по деревьям, при котором обдирала все локти и колени, растяжке, её любимому времяпровождению, и вечерним пробежкам, сменив привычное сопровождение Йока на Ройса. Так обоим было спокойней.

Со всеми новыми заботами дни пролетали, смазываясь в один большой день сурка. Подъем в 8 утра, отбой за полночь, конечно, к тому времени девушка валилась с ног, но не смела показывать своей усталости, хотя Ройс и просил её оставить домашние дела на Кили, она не соглашалась. Но даже самая сильная в мире изнеможденность не могла заставить Киру закрыть глаза раньше, чем в постели окажется Ройс. С ним рядом ей хватало несколько часов сна, чтобы снова отправиться в бой с мышцами, кровью и грязной посудой.

Их громкие вечеринки закончились. Крипсы, держа ушки на макушке, оставались по вечерам дома, изредка собираясь небольшими компаниями и ограничивая себя в алкоголе. Каждый понимал, что скоро, совсем скоро, разразится война, и каждый готовился, выкладываясь на полную катушку.

Жизнь банды никогда ещё не была такой бесцветной – Ройс, зная пристрастие многих к наркотикам, настрого запретил их употреблять. Хватало ещё трёх парней, присоединившихся к тем двум, что больше никогда не смогут закурить сигарету. Поскольку он не был уверен в бегунках Магнума, и всё-таки допускал мысль о том, что крыса кто-то из своих, приходилось чётко разграничивать что можно, а что нельзя. Он чувствовал себя злым папочкой, но рисковать людьми не мог.

Единственным, кто смел ослушаться главаря, был Йок. Он заливал глотку каждый день, не обязательно начиная вечером. Казалось, его по несколько дней могли не видеть трезвым. Пару раз, когда Кира уже умело управлялась с пистолетом, он выходил на заднюю лужайку, где его обычно ждала девушка, на пошатывающихся ногах, крепко сжимая очередную бутылку, и, совершенно не беспокоясь о громких выстрелах, засыпал прямо на ступеньках по палящим солнцем. Бэмби прикрывала его перед Ройсом, выливая пойло под деревья и выкидывая тару за забор, и никогда не жаловалась на его неспособность собраться. Она прекрасно его понимала, с радостью бы выпивая оставшийся в бутылках алкоголь, но держалась.

Кира знала, что сейчас лучше держать голову холодной. Ко всем остальным проблемам Ройса она не хотела добавлять ещё и свои, хотя иногда где-то мелькала мысль бежать отсюда на всех парах; в такие моменты она молча глотала слёзы и продолжала вести внутреннюю борьбу, по вечерам зализывая свежие царапины. Было нелегко, как и всё, что чего-то стоит. Её предупреждали об этом много раз, но она добровольно выбрала свой путь и жаловаться казалось ханжой.

Ещё несколько месяцев назад она бы обязательно разнылась, закапризничала и сбежала бы при первом намеке на опасность, но жизнь в Доме изменила девушку. Характер твердел и закаливался. Она знала, что сможет это вынести – примером служил каждый из жителей Дома. Они справились, значит, она тоже сможет. К тому же, у неё был прекрасный стимул в виде карих глаз, с тревогой осматривающих её по вечерам.

Но, не смотря на все сложности последних недель, девушка никогда не была так счастлива, как сейчас. Пускай её тело работало на пределе, зато душа пела. Киру переполняла нежность, не позволяющая потерять человечность. Она обрела покой, находясь рядом с Ройсом, а остальное для неё было неважно. Стоило лишь взглянуть ему в глаза и, увидев в них ответную ласку и заботу, день сразу записывался в разряд прожитых не зря.

Они выстраивали своё счастье по маленьким крупицам, с каждым днём всё больше понимая одну простую, но чертовски важную вещь – смысл жизни одного заключался в благополучии другого.

2

Одним вечером, когда Кира сидит на диванчике в компании Айти и обсуждает какую-то чушь, способную отвлечь обоих от привычного напряжения, Ройс сбегает с лестницы, выбивая ногами стаккато.

– Что? – Она не узнаёт свой внезапно охрипший, но твёрдый, голос.

– Магнум прислал СМС с местом встречи.

– Я с тобой! – Без колебаний произносит она, вставая с дивана.

В голове проносится тысяча мыслей об исходе этого вечера. Возможно, случилось что-то настолько плохое, что блондин решил вынырнуть из своего укрытия и встретиться лично. Возможно, именно сегодня начнётся то, к чему они так усердно готовились всё это время. Гадать долго не приходится – скоро всё станет ясно.

Ройс с досады проходится рукой по волосам.

– Я знал, что ты так скажешь. – В глазах рождается покорность, редкое чувство для главаря. – Поехали.

Рядом с домом останавливается машина, из опустившегося окна которой виднеется макушка Кили. Она смотрит на них из-под тёмных очков в чёрной оправе, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю.

– Прыгайте, пора узнать, что случилось у Магнума.

Кира, Ройс и Айти залезают в машину, а Кили бьет по газам, едва они успевают захлопнуть за собой дверь.

– Он хочет встретиться в Гамильтоне? – Спрашивает Кира, хлопая себя по карманам куртки и убеждаясь, что прихватила с собой пачку сигарет. Она уверена, что та ей понадобится.

– Нет, он прислал название клуба. Видимо, так он хочет обезопаситься. Если даже Робин узнает о нашей встречи, не рискнёт устраивать разборки у всех на виду.

Кира кивает. В этом есть резон. Как гласит поговорка: хочешь спрятать – положи на видном месте. Только это и остаётся Крипсам, если они хотят обыграть Робина.

– И что за клуб?

– Бахиа.

Кира мрачнеет. Она знает это место. О, ещё как знает! Туда её часто приглашал Джимми, когда они хорошо общались. Благодаря этому клубу она начала влюбляться в этого мелкого засранца.

Ей хотелось грязно ругаться.

– Милая?

– А, да, я знаю Бахию. Раньше проводила там каждые выходные. – Она пытается скрыть своё негодование под маской безразличия, переводя тему. – А этот ваш Магнум при выборе случайно не руководствовался количеством странных людей на квадратный фут? Если так, то он выбрал правильный клуб.

– Не знаю, милая, я никогда там не был. – Ройс обхватывает её плечи, прижимая к себе.

Кира старается расслабиться, но под ложечкой начинает сосать. Она волнуется. И совершенно не хочет возвращаться в это место. Она лучше отправится прямиком к Робину, чем ещё раз зайдёт в чёртову Бахию, где все напоминает о неудачных моментах с ублюдком Джимми.

Кили гонит машину на предельной скорости, летя по главной объездной города. Навигатор давно перестал пересчитывать время прибытия, то и дело предупреждая о превышении скоростного режима. Музыка, привычного для Крипсов стиля, орет из колонок, а Киру тошнит.

Через полчаса они паркуются на небольшой площадке перед клубом. Бахия находится намного севернее Комптона и центра города, в небогатом районе, и представляет собой невысокое двухэтажное здание, полностью отданное под клуб. Его стены изрисованы пестрыми картинками попугаев, пальм и пляжей. Всё это выглядит вычурно на фоне остальных блёклых складских посещений.

Кира, словно оказавшись в прошлом, готова поклясться, что ощущает терпкий аромат туалетной воды Джимми, которую он всегда лил на себя в огромных количествах. Тошнота усиливается.

– Ты совсем бледная. – Ройс поднимает голову Киры за подбородок. – Может расскажешь наконец, что с тобой происходит?

– Ничего, всё нормально. – Отмахивается она. – Давай просто зайдём туда, найдём вашего друга блондинчика и узнаем, чем он готов нас обрадовать?

По пути к входу в клуб, над которым висит огромная вызывающая табличка с названием, Кира всё пытается стряхнуть с себя дымку прошлого. Кажется, она тоже становится параноиком. Шанс столкнуться с Джимом минимален!

Компания без труда проходит вышибал и оказывается внутри. Разумеется, за несколько лет здесь ничего не изменилось. Всё те же красные светящиеся столики в форме кубов у кожаных диванчиков такого же цвета, расположенных в первом ряду, прямо у танцпола. За ними – места победнее, но зато сдержаннее.

Апогеем дороговизны служит верхняя терраса, огибающая помещение по периметру. За чёрной кованой перегородкой виднеются ложи, предназначенные для создания более интимной обстановки между собеседниками. Их разделяют бархатные занавески. Разумеется, красные. Кира знает это, потому что провела там не один час.

Справа, по всей длине стены, тянется барная стойка, обшитая красным дермантином с заклепками, расположенными в шахматном порядке. Создаётся образ дорогой стеганой кожи. Всё это чепуха, здесь дёшево абсолютно всё, начиная с цен на коктейли и заканчивая декором. Это Кира знает наверняка.

Надпись "Club Bahia" над барной зоной мигает зелёным неоном, но, скорее всего, из-за старой проводки. Белые чайки светятся без перебоев.

В общем, место ниже среднего. И определенно застрявшее в двухтысячных.

Публика здесь подобающая – мужчины за тридцать с пивными животами и сальными взглядами для всех женщин в поле их зрения, а женщины... скажем так, у большинства здесь есть прейскурант, даже если они не знают значения этого слова.

Кира, давно позабывшая о чувствах к Джиму, наконец трезвым взглядом оценивает это место и увиденное ей совсем не нравится. Как она вообще могла здесь находиться и не замечать? Вдруг ей захотелось в душ, ещё разочек отмыться от грязи.

– Вы посмотрите, здесь всё красное! – От возмущения Кили разговаривает голосом, схожим с ультразвуком. – Какая безвкусица и пошлятина. Господи, он не мог выбрать другое место?

Кира с ней полностью солидарна. А вот парни, похоже, не разделяют их чувств. Им вообще всё равно на убранство.

– Думаешь, твоё лицо другого цвета? Детка, да ты просто в бешенстве. – Подкалывает её Айти, закидывая руку на темнокожую.

– Не отходи от меня. – Ройс пытается перекричать хит из нулевых, а Кира покрепче сжимает его руку.

– Ни за что!

Они поднимаются на балкон, проходя мимо закрытых отсеков. Оттуда раздаются характерные звуки, заставляющие щеки Киры покрыться пунцом.

– Слыхали! – Айти начинает идти спиной вперёд, ухмылка на его лице вполне может соревноваться с улыбкой Чеширского кота. – Сейчас ещё одиннадцати нет, а они уже вовсю... вот ведь чертяки, а!

Он похлопывает по балдахину. Звуки сразу же прекращаются, но Киру уже не остановить.

– Господи, ну и грязь. Как они только могут? У всех на виду! – Восклицает она.

– Кто на что горазд. – Пожимает плечами Ройс, совершенно не увлечённый недавними женскими вздохами. Девушка, идущая рядом, производит на него большее впечатление одним только взглядом.

– Ну и где он? – Оборачивается Кили, в воинственной позе скрещивая руки на груди.

Они обошли всю террасу, но Магнума нигде нет. Кира начинает волноваться, сжимая в ладонях ткань синей толстовки. Да, сегодня она одета по всем правилам банды. Но из-за красного освещения клуба их одежда превратилась в чёрную.

– Ты так гнала, что мы приехали раньше Магнума. – Снова смеётся Айти. – Кстати, моя задница только сейчас пришла в норму. – Кили понимает намёк и с силой даёт другу локтём в рёбра.

– Итак, если делать нам нечего, то может по пивку? Не знаю, как вы, но я бы сейчас хряпнула! – В конце концов вздыхает Кили, продолжая дырявить Айти тяжёлым взглядом.

Все остальные с радостью поддерживают эту идею, спускаясь к бару. Отстояв длинную очередь и проклиная нерасторопного бармена, каждый получает бутылку светлого фильтрованного, но через мгновение Ройс просит повторить.

Кира, ловко маневрируя между танцующими и умудряясь не расплескать напиток, протискивается в столикам на первом этаже. Отсюда открывается хороший вид на вход, поэтому Магнум не останется незамеченным.

Через десять минут, когда первая бутылка заканчивается, щеки девушки розовеют от внутреннего жара. Она скидывает толстовку, оставаясь в белой майке, удачно обтягивающей её формы. В этот момент карие глаза сканируют рядом сидящих людей. Алкоголь усиливает чувство собственности у главаря, поэтому сейчас, при одном косом взгляде на Киру, он готов сорваться. Ревность никогда не была его слабой стороной, но с появлением Киры все изменилось. Теперь он мог бы рычать над ней и ни на секунду не задумался бы, как это выглядит со стороны.

А Кира ловит игривое настроение, и сейчас, заглядывая в хмурое лицо мужчины, ей отчаянно хочется ласки. Всё её тело превращается в сплошную напряженную струну. Она то и дело касается Ройса мимолетными движениями – кистью руки, совершенно случайно задевшей его шею, бедром, когда она скатывается с кожи диванчика, и грудью, когда Кира решает взглянуть в сторону диджейского пульта.

Ройс перехватывает её лукавый взгляд лисьих глаз и подаренную ему очаровательную улыбку. Конечно, он чувствует жар Киры. Конечно, он хочет её. Будь его воля, он бы закинул её на плечо и не выпускал из комнаты минимум несколько дней. Но события месячной давности вкупе со предстоящей встречей заставляют его стиснуть зубы и сидеть, делая вид, что он ничего не замечает. Как истукан, чёрт побери.

Кира продолжает безжалостно играть с его самообладанием. Она, допив вторую бутылку и громко стукнув стеклом об столешницу, вскакивает с присущей ей природной грацией и, обойдя диванчик, наклоняется к самой шее Ройса, проводя руками от широких плеч до мощной груди.

– Я собираюсь танцевать. – Горячее дыхание девушки сводит мужчину с ума.

– Я не танцую. – Предвещая вопросы отвечает Ройс.

– Тебя никто не зовёт, я хочу, чтобы ты смотрел. – Хихикает Кира, в голосе которой плещется страсть.

– Не играй со мной, можешь остаться проигравшей. – Он прикрывает глаза в надежде притупить нахлынувшее наваждение, но яркие картинки танцующей Киры только сильнее распыляют главаря.

– Я думаю... – Кира едва касаясь проводит языком по грубой коже, пробуя её на вкус и слегка постанывая от удовольствия. – в этой игре не может быть проигравших.

Ройс у удивлением поворачивается к девушке. Два больших серо-зелёных озерца смотрят на него с таким пылом, что заставляют на мгновение забыть обо всём другом, кроме глаз напротив и горячих ладоней на его теле. Нет, совершенно точно, это Кира. Но это так на неё не похоже. Ещё полчаса назад она больше походила на трусишку, а сейчас перед Ройсом стоит уверенная девушка, знающая о своей сексуальности и чарах, способных заставить мужчину делать всё, что она пожелает. Оленёнок превратился в львицу.

– Не смей отводить от меня глаз. – Многообещающий шёпот доносится до Ройса.

Кира, не торопясь, двигается в сторону набитого людьми танцпола. Сейчас она полностью контролирует ситуацию, ведь, наконец-то, оказывается в своей стихии. Бёдра, плотно обтянутые тканью темных джинс, начинают покачиваться в такт музыки, руки взмахивают ввысь, делая и без того худую фигуру еще более изящной, а после в девушке разжигается огонь из смеси алкоголя в крови и вибраций от частых басов играющего трека. Она чувствует взгляд Ройса, словно тот в силах прожечь в ней дыру, и это вызывает тысячи мурашек. Чистый восторг с каждым ударом сердца всё больше разливается по венам.

Среди всех она выглядит особенно. Плавные, скользящие движения выдают в ней танцора, но чаще всего взгляд Ройса возвращается к её лицу, выражающему блаженство от происходящего. Закрытые глаза с подрагивающими от эмоций ресницами, полуоткрытые губы, созданные для поцелуев, подталкивают к действиям, но мужчина покорно принимает правила игры, хоть и считает их довольно жесткими, и остаётся на месте. Осознание, что Кира танцует для него сродни самой жаркой прелюдии, что случалась в его жизни.

Песня сменяется, а на плечи Киры ложатся холодные ладони. И она готова поклясться, что это не Ройс. Девушка застывает, готовая пригрозить внезапному ухажёру, но, стоит ей развернуться, как глаза сужаются, а брови смыкаются в хмурости.