19. Принц на коне
Утро пришло не с солнцем, а с тишиной. Легкой, обволакивающей, как дымка над полем после дождя. В комнате было еще полутемно — шторы пропускали только мягкий серый свет. Ни птичек, ни звонков, ни шагов. Только дыхание. Два дыхания.
Лу проснулся первым. Сначала не понял, где он. Затем — кто так тепло прижался к нему. И только потом — почему на сердце было так спокойно.
Софа.
Она лежала, буквально вжавшись в него, как будто пыталась стать частью его. Рука зацепилась за его футболку, пальцы прижаты к боку, дыхание тёплое и ровное, но губы чуть шевелились. То ли снился сон, то ли она говорила во сне, как иногда бывало. Лу уловил неразборчивое "не уходи" и затаил дыхание.
Он посмотрел на неё. Волосы растрёпаны, щёки розовые от сна, губы приоткрыты, а ресницы лежат на коже, как два аккуратных мазка кисти.
И в этот момент, среди тишины и хрупкости, он не выдержал. Аккуратно, почти невесомо, он наклонился и коснулся губами её лба.
Софа морщилась от тёплого прикосновения, как будто солнечный луч ударил ей в лоб, и, не просыпаясь до конца, уткнулась носом ему в грудь. Обняла сильнее. И что-то невнятное пробормотала сквозь сон. Лу тихо, сдержанно засмеялся — так, чтобы не спугнуть момент.
Он смотрел, как она просыпается. Медленно. Сначала чуть сжалась, потом замерла, как будто уловила, что проснулась не одна. Затем, медленно, подняла голову, сонно моргая.
Их глаза встретились.
Софа всё ещё с прищуром, волосы лезут на лицо, взгляд ещё немного в мире снов, но... она улыбается. По-настоящему. Тепло. Легко. Так, будто ничего страшного больше не существует.
— Доброе утро, — прошептал он.
— Угу... — пробормотала она, всё ещё не отпуская его. — Я... не раздавила тебя?
— Нет. Мне, кажется, никогда не было так удобно быть раздавленным.
Она хихикнула. И снова прижалась, положив подбородок на его грудь.
— Ты тут всю ночь был?
— Обещал же.
— Ты всегда держишь слово, да?
Он не ответил сразу. Только пальцем провёл по её спине — между лопаток, по линии ткани — почти невесомо.
— Если это касается тебя... всегда.
Софа замерла, глаза её вдруг стали внимательнее, почти серьёзные. Она будто уловила в его голосе то, что давно искала. Или ждала. Но пока не сказала ничего.
Лу прижал её ближе, словно боялся, что если отпустит — всё это окажется сном. А потом тихо, чуть смущённо добавил:
— Ты во сне говорила.
— Что?! — глаза расширились.
— Не уходи...
— Чёрт... неловко.
— Мне понравилось. — честно сказал он. — Это было очень... настоящее.
Софа прижалась лбом к его груди, пряча лицо.
— Ты слышал, как я соплю и мямлю, и всё равно лежал рядом?
— Да. И хочу снова.
Она не ответила. Только плотнее прижалась. И из этого молчания родилось утро, где было тепло, безопасно и никуда не хотелось спешить.
После завтрака, всё ещё с тёплым воспоминанием утреннего уюта, Софа ушла домой. Лу проводил её до калитки и лишь сжал её пальцы на прощание, не говоря лишнего. Внутри гудело — от нежности, от чувства, которое всё сильнее обволакивало их.
А ближе к обеду Алекс, появившись с порога, с привычной самоуверенной ухмылкой, заявил:
— Собирайся, поехали на ферму к деду! Второму, что по линии матери. Там лошади, коровки и запах свободы!
Софа сначала хотела отказаться, но, посмотрев в глаза брата, заметила в них тот самый «заговор». И вдруг, словно между строк, Алекс добавил:
— А ещё Лу будет.
И она, конечно, согласилась.
Дорога к ферме была долгой, но весёлой. Алекс, как обычно, не молчал ни секунды, подкидывая шутки и подначки. Он постоянно «случайно» задевал Софу плечом, сталкивая её ближе к Лу.
— Ой, опять ветер. Софа, держись за Лу, а то улетишь! — говорил он с таким невинным видом, что Софа в ответ могла только выругаться... в голове. Потому что вслух она уже давно старалась сдерживаться. Особенно рядом с Лу.
Он как-то... обнулял все её старые привычки.
Лу при этом только улыбался, чуть смущённо, как всегда, и иногда кидал взгляд в её сторону — будто проверяя, не устала ли, не замёрзла ли, не обиделась ли на подколы Алекса.
Когда добрались до фермы, Софа слегка попятилась, увидев... лошадей.
Они были огромные. Сильные. Глазастые. И один из них — вороновый жеребец с белой отметиной на лбу — подошёл к ним первым.
— Это Араго.— сказал Лу, и глаза у него сразу потеплели. Он подошёл, легко провёл рукой по шее лошади, и та тихо фыркнула, будто узнала его.
Алекс бросил сзади:
— Лу в детстве тут всё лето проводил. Дед говорит, он с лошадьми ладит лучше, чем с людьми.
— Я... я боюсь их немного, — призналась Софа, попятившись, когда одна из лошадей фыркнула рядом.
— Понимаю, — тихо сказал Лу. Он не стал смеяться. Не стал подталкивать или уговаривать. Только улыбнулся — мягко, с уважением. — Не буду заставлять.
Дед действительно разрешил покататься, и Алекс, конечно, залез первым — с криком и напором. Лу — вторым, спокойно, словно сливаясь с движением лошади. Софа осталась в стороне, наблюдая, как солнце касается грив, как ветер играет в волосах Лу, как он смеётся, держа поводья.
Прошло всего пять минут.
И вот — она уже сидела на лошади. Сердце стучало так, будто она бежала марафон. Лу держал поводья и стоял рядом, глядя ей в глаза.
— Я рядом. Не бойся. Он чувствует, когда ты спокойна.
Софа сглотнула. Её руки дрожали, но губы — смеялись. Глупо. По-детски. Но искренне.
— Ну и дура я,— прошептала. — Но это... круто.
Лу чуть улыбнулся и прошептал:
— Глупо выглядит не смелость, а то, что мы из-за страха упускаем хорошие моменты.
Она не знала, что ответить. Только посмотрела на него. Ветер чуть растрепал его волосы, и солнце скользнуло по его скулам, обнажив веснушки. Она заметила, как легко он держится, как ему здесь — среди полей, неба и лошадей — по-настоящему свободно.
И где-то между стуком копыт, запахом сена и его спокойным голосом, она вдруг поняла: бояться можно, но только не быть рядом с ним.