Глава 9. Прощение
Сьюзен и Дэвид вернулись домой, озадаченные разговором с Хлоей. Мужчина направился в кабинет за важными документами, которые срочно нужно было отвезти в офис. Женщина хотела обсудить то, о чем они говорили у Хлои. Она стояла в дверях и наблюдала за резкими и поспешными движениями мужа, который спешил на работу. Увидев супругу в дверях, адвокат начал торопиться еще больше, показывая всем своим видом, что очень занят в данную минуту. Он знал, что назревает серьезный разговор.
Сьюзен долго сомневалась, подбирала в мыслях подходящие слова, потом наконец-то решилась:
— Дэвид, давай поговорим!
Мужчина поднял глаза на жену и встретился с ее решительным взглядом:
— Хорошо, Сьюзен, только быстро, мне нужно в офис.
— Я думаю твои дела могут подождать. Есть вещи поважнее, например, наш сын.
Дэвид вздохнул, отложил свой кейс в сторону и приготовился слушать. Женщина вошла в кабинет и села в кресло:
— Дэвид, что ты думаешь насчет всего этого, письма...? — спросила Сьюзен и посмотрела мужу в глаза.
— Я не знаю, но эта женщина очень мудрая. Думаю, стоит попробовать, хуже все равно уже не будет, — ответил Дэвид.
— Да, она, кстати, права во многих вещах, — заметила Сьюзен, — ты знаешь, я так боялась, что она будет осуждать нас. Она отнеслась к ситуации с пониманием.
— Согласен, после разговора с ней как-то легче даже стало что ли. Я тоже думал, что она будет обвинять нас, — сказал Дэвид, —Благодаря ей я сегодня понял, что я решал за Лео, потому что боялся за его будущее. Да, я ругал его, когда видел с фотоаппаратом, но только потому, что переживал, хотел, чтобы он больше уделял внимание учебе и тренировкам. Понимаешь? — он с надеждой взглянул в глаза жены.
— Да, я понимаю Дэвид, — ответила женщина.
— Когда я узнал, что Лео хочет бежать в Нью-Йорк, я испугался. Я боялся, что он просто спустит свою жизнь в унитаз, все его труды и странная пропадут даром. Мы столько сил вложили в его подготовку к учебе на юридическом, его тренировки.
— Да, я знаю, — грустно произнесла Сьюзен.
От кого-то женщина уже слышала эту фразу. Воспоминания нарисовали отчетливый образ матери, изо рта которой сыпались именно такие слова, когда Сьюзен сообщила, что беременна и выходит замуж за Дэвида.
— Сьюзен, я сейчас очень спешу в офис. Давай позже вернемся к этому разговору, — мужчина взял кейс и направился к выходу.
Женщина вздохнула и пошла в свою комнату. Ей нужно было отдохнуть, подумать, переварить все, что им сказала Хлоя. Боль пульсировала в висках. Она легла на кровать и задумалась, потом подошла к письменному столу, достала лист бумаги и ручку. Сьюзен решила попробовать написать письмо.
Женщина сидела перед чистым листом и не понимала, что вообще нужно писать. Опасения подкрадывались все ближе: "А правильно ли я все сделаю, а смогу ли простить, а не забуду ли чего".
Она погрузилась в свои сомнения, потом вспомнила слова Миссис Уилсон : "Просто отдайтесь потоку мысли, пишите то, что чувствуете. Вас никто не будет оценивать".
Хлоя сказала, что письмо должно начинаться со слов " Я Сьюзен, прощаю тебя...за...". Женщина долго крутила ручку в руках, почесала лоб, нос и подбородок. Она написала первое предложение, ручка повисла в воздухе. Мысли путались в голове и внимание рассеивалось. Что-то ее останавливало. Возможно, страх, который шептал, что у нее ничего не получится, что она обязательно сделает все неправильно.
Сьюзен решила отложить письмо. Женщина расстроилась и снова начала винить себя, что не может справиться даже с таким легким заданием.
От запутанных мыслей голова разболелась еще сильнее. Сьюзен легла на кровать. В ее глазах читалось отчаяние. Она ругала себя за свою никчемность и несостоятельность, за то, что она плохая мать, что даже в этом не может помочь сыну.
Через некоторое время веки стали тяжелыми и женщина уснула. Ей снилось, что она стоит на улице возле дома. Все вокруг было окутано туманом. Впереди виднелась фигура мальчика. Она точно знала, что это ее сын. Ему было на вид лет пять или шесть.
— Лео, иди ко мне, — звала его женщина.
— Мамочка помоги мне, — мальчик протягивал к ней свои маленькие ручки, но все дальше отдалялся от нее.
— Лео, подожди меня, — кричала женщина. Она бежала к нему, падала, снова поднималась и пыталась догнать.
— Мамочка, мне страшно, не оставляй меня, — кричал мальчик и тянул к ней руки, — Мама, помоги мне.
— Лео, я бегу к тебе, подожди меня... — кричала женщина.
— Мама... — тянул он к ней свои ладони.
В один миг ей удалось прикоснуться к его руке. Она потянула его к себе, крепко прижала, но мальчик растворился в ее объятиях.
— Лео, нет...— закричала женщина.
Сьюзен открыла глаза. Она привстала на кровати и оглядела комнату. Потом резко встала на ноги и подошла к столу. Ее не отпускало ощущение тревоги. В груди чувствовался узел из боли и страха.
Женщина схватила ручку и начала судорожно писать. Сьюзен продолжила первое предложение, и образ матери всплыл в мыслях. Тяжелые воспоминания из детства поплыли в голове.
Ее родители развелись, когда Сьюзен было восемь лет. Она прекрасно помнила, как отец собрал вещи и ушел, хлопнув дверью. С тех пор мать постоянно высказывала, что все мужчины козлы. Женщина говорила гадости про отца, перекладывала обиду на него и на всех мужчин на хрупкие детские плечи Сьюзен. Она запрещала дочери общаться с отцом, да он и не стремился, видя истерическое состояние бывшей жены.
Мать Сьюзен решила полностью посвятить себя дочери, лепила из нее хорошую и послушную девочку. Ведь ей было очень важно, чтобы все вокруг говорили, что она хорошая мать.
Женщина работала и делала все, чтобы дать Сьюзен лучшее образование, водила дочь на танцы. Но при этом она была очень авторитарной и требовательной. Сьюзен выросла покорной и не смела ни в чем перечить или возразить маме. Женщина жила жизнью дочери, окружила гиперопекой и распоряжалась ее судьбой, как собственной.
Женщина тешила самолюбие мыслью том, что она хорошая мать, ведь жертвует ради дочери личной жизнью и интересами. Она надеялась, что получит награду за свое самоотречение, когда дочь станет взрослой.
Сьюзен выросла закомплексованной, ставила интересы людей выше собственных, не смела никому отказывать. Она не умела говорить слово "Нет". Больше всего на свете она боялась расстроить или разочаровать маму. Та, в свою очередь, этим ловко пользовалась, манипулировала дочерью, вызывая чувство вины при каждом удобном случае.
Мать всю жизнь повторяла, что нужно хорошо учиться, быть самостоятельной, твердо стоять на ногах, важно построить карьеру. Она всегда твердила, что с мужчинами нужно быть осторожной, от них только горе и несчастье.
Но на втором курсе танцевального училища девушка влюбилась. С Дэвидом они познакомились случайно. Подруга пригласила ее на вечеринку, где оказался будущий супруг. Он был среднего роста, спортивного телосложения. Его улыбка и добрый взгляд голубых глаз очаровали девушку. Дэвид тоже обратил на нее внимание, пригласил на танец. После этого они проболтали весь вечер, а потом он проводил ее до общежития.
Молодые люди начали встречаться. Девушке нравилось, что Дэвид был уверенным в себе, полон надежд и амбиций. Он работал адвокатом в престижной конторе, красиво ухаживал, говорил, что любит и сделает ради нее все. Подруги завидовали, когда после занятий он изредка поджидал ее у входа, водил в рестораны, кино и покупал подарки. Сьюзен ничего не рассказывала маме, которая иногда приезжала в город проведать девушку. Тревога за будущее дочери заставляла женщину время от времени выезжать из маленького провинциального городка.
Сьюзен очень испугалась, когда узнала, что беременна. Больше всего она боялась осуждения матери. Она знала, что мать схватится за сердце, как обычно, и скажет, что дочь желает ей смерти.
Сьюзен рассказала все Дэвиду и просила денег на аборт. Адвокат взял ее за руку и сказал, что не позволит убивать своего ребенка. Молодой человек сделал девушке предложение. Он обещал, что обо всем позаботиться. Она ему поверила.
Мама не разговаривала с Сьюзен пять месяцев, после того как дочь ей во всем призналась. Она согласилась присутствовать на свадьбе, только потому, что было приглашено много родственников и знакомых. Ей было важно, чтобы окружающие думали, что она хорошая мать.
После свадьбы она продолжала травить жизнь дочери. Женщина говорила гадости про Дэвида. Если его не было дома, она намекала, что он ей изменяет. Лео часто болел в детстве, бабушка говорила, что Сьюзен плохая мать, что не смотрит за сыном. Больше всего она обвиняла дочь в том , что она не реализовала себя в карьере и на сцене, ведь в нее было вложено столько сил и денег.
После родов на этом фоне у Сьюзен началась депрессия. Мать отравляла жизнь дочери упреками. Она не любила маленького Лео, потому что видела в нем черты Дэвида.
Сьюзен начала писать письмо прощения своей матери. Внезапно хлынул поток слез, руки затряслись. Она почувствовала дрожь в теле — слишком глубоко сидели эти обиды. У женщины поднялось давление и стала неметь правая рука, которой она писала.Тело сопротивлялось прощать и отпускать, то, что наполняло смыслом ее жизнь на протяжении многих лет. Обиды как чемодан без ручки — тащить тяжело, а выкинуть жалко. Потому что именно они позволяют чувствовать себя жертвой и обвинять во всех бедах окружающих.
Затем Сьюзен вспомнила ссоры с Дэвидом, его крики, разбитую посуду, его ночные приходы домой, отсутствие по выходным. И начала писать письмо прощения мужу. Это было очень сложно, простить и отпустить ему все обиды. Температура тела поднялась до предела. Она чувствовала, как ее бросает в жар, рука немела еще больше. Потом женщина подумала, что все эти годы муж был одинок. Ведь супруг прав, она мало интересовалась им, была всегда в себе, ограждалась от него, была холодной, не хотела близости. Не удивительно, что он стал таким озлобленным.
Сьюзен вспомнила слова Хлои о том, что важно простить и себя, и начала писать письмо себе самой. Это было очень сложно. Она вспомнила все ошибки, за которые ненавидела себя многие годы. Все тело тряслось и немело. Она начала задыхаться. Она прощала себя за то, что была плохой матерь и женой, что была холодной, часто злилась и истерила, прощала, что слушала бредни мамы, за свое плохое настроение и пристрастие к алкоголю.
Она скомкала лист бумаги,пошла на кухню, положила в блюдце и подожгла. Сьюзен смотрела на огонь и ей становилось легче дышать, как будто выбросила многовековой мусор. Неожиданно слезы радости и освобождения полились по щекам, и она улыбнулась. Давно она не чувствовала себя так легко.
Она достала из холодильника все бутылки с алкоголем, вылила жидкость в раковину и выбросила в мусор.
Сьюзен поднялась в комнату, достала с верхней полки шкафа тайную коробку. В ней она хранила ценные вещи. Здесь лежал рисунок цветка, который Лео нарисовал, когда ему было 6 лет. Женщина вспомнила, что расстроилась, когда он принес рисунок. До этого она поругалась с мамой, которая в очередной раз обвиняла в том, что она не занимается сыном. От обиды и злости на мать Сьюзен выбросила рисунок в мусорку. Но спустя некоторое время передумала и достала лист, разгладила и положила в коробку.
Сьюзен поместила рисунок Лео в рамку. Она сняла со стены в гостиной картину модного художника, которую купила, потому что у всех подруг были картины этого художника. Женщина повесила творение сына над камином на самом видном месте. На камин она поставила рамку с рождественской фотографией. На ней Лео плохо выглядел, был весь в красных пятнах. В тот год он очень страдал от аллергии. Но для Сьюзен эта фотография была дорога. Это был единственный детский снимок сына в доме.
Женщина пошла на кухню. Она услышала, как Дэвид вернулся из офиса.
Как только женщина уловила звук его шагов, она выбежала в прихожую:
— Дэвид, ты написал письмо?
— Еще нет. Я даже не знаю... — сомнения послышались в его голосе.
— Дэвид, мне приснился Лео, —тревожно произнесла жена?
Сьюзен пересказала мужу свой сон, как маленький Лео тянул к ней ручки и просил помочь ему. Сердце мужчины больно сжалось, мурашки пробежали по телу Дэвида. Он воспринял сон жены на свой счет и винил себя, что так безответственно отнесся к заданию.
Мужчина пошел в кабинет, взял лист бумаги. Ему долго пришлось искать ручку. На глаза попался футляр, в котором лежала позолоченная ручка Паркер. Мужчина взял его с собой и направился в гостевой домик. В последнее время он часто проводил там время.
Дэвид сделал в студии сына уборку, купил новый письменный стол, стеллажи, компьютер, принтер и камеру. Мужчина склеил альбомы и расставил их аккуратно на полках. Адвокат надеялся, что Лео вернется и обрадуется новой обстановке.
Мужчина достал альбом отца. В нем были семейные и детские фотографии Дэвида. Он начал разглядывать снимки, аккуратно листая альбом. Его взгляд задержался на фото, где отец посадил его на плечи и держал за руки. Оба были очень счастливы и улыбались. Дэвиду тогда было пять лет. Адвокат заметил, что у него было много совместных фотографий с отцом. Что же случилось, что они перестали общаться?
Он помнил постоянно уставшую и раздраженную мать, которая злилась на отца и говорила, что он никчемный. Отец чувствовал вину и ничего не мог с этим поделать. Денег в семье постоянно не хватало.
После того как Дэвид получил травму ноги, глубокая обида на отца затаилась в сердце на то, что в семье не было денег, что был постоянно занят, что его не было рядом в тот момент. Адвокат возненавидел все, что было связано с фотографиями. Он решил, что будет учиться, много работать и станет богатым. Деньги для него стали главной ценностью в жизни. Ведь мать начала по-человечески относиться к сыну, когда Дэвид начал работать и помогать материально.
Дэвид достал бумагу и принялся писать свое письмо. В нем он прощал родителей, ребят, которые насмехались над ним в школе, из-за которых получил травму ноги. Мужчина прощал партнеров и некоторых друзей, прощал Сьюзен и ее мать.
Потом он стал писать о себе. Его руки тряслись, лицо покраснело, поднялось давление. Но мужчина продолжал вычерчивать ручкой буквы и прощал себя за все зло, которое причинил людям осознанно и неосознанно. Он прощал за то, как обращался с женой и сыном, за то, что произошло с Лео.
Мужчина вышел на улицу, подошел к гриль-очагу, положил на железную поверхность скомканный лист. Он зажег спичку и поднес огонь к бумаге. Адвокат смотрел, как пламя пожирало его обиды дотла. Они превращались в пепел и разносились ветром по двору. Дэвид впервые в жизни почувствовал облегчение, как будто с души упал камень.
Это ощущение заставило мужчину слегка приподнять уголки губ. Как долго он жил с этим грузом! Ему неожиданно захотелось поговорить откровенно с Сьюзен, попросить прощение за все, что он сделал.
Жена готовила ужин на кухне. Дэвид остановился в дверях и некоторое время смотрел на супругу, потом подошел ближе:
— Сьюзен, прости меня за все, что я натворил, — он взял ее за руку и нежно сжал.
Сьюзен застыла на месте и посмотрела удивленно в глаза мужа:
— И ты меня прости, что слушала свою мать, а не себя, — слезы полились по щекам женщины.
Дэвид не ожидал такой реакции. Он был растерян и промолчал.
— Дэвид, я приготовила ужин. Ты голоден? — женщина вытерла слезы и пробормотала под нос.
— Давно ты не готовила. Пахнет вкусно, — заметил муж.
— Тогда иди мой руки и садись за стол, — женщина пыталась скрыть свое волнение.
Сьюзен накрыла на стол. Она приготовила аппетитные спагетти с морепродуктами под сливочным соусом. Дэвид попробовал блюдо:
— Сьюзен, очень вкусно, — заметил мужчина.
— Спасибо, я старалась, — улыбнулась жена. Впервые за много лет она услышала похвалу от мужа в свой адрес. С ним действительно что-то произошло. В ее сознание промелькнула надежда, что между ними не все потеряно.
Вечером Дэвид дремал в своей комнате. Он лежал один на большой двуспальной кровати. В коридоре послышались шаги. Сьюзен приоткрыла дверь и осторожно заглянула. Она вошла в комнату, подошла к Дэвиду и легла на кровать. Мужчина тихо сопел. Сьюзен положила голову на плечо супруга. Неожиданно сильные мужские руки ее обняли, ладонь погладила волосы, губы прикоснулись ко лбу. Сьюзен улыбнулась и начала проваливаться в сон. Она вспомнила ощущения тепла и безопасности в этих сильных мужских объятиях.