Падая в глубокое синее небо

– Цзоцзай... – выдохнул Гу Юшэнг, переведя взгляд с лезвия на мужчину, которого до сих пор держал за грудки.

– Гу Юшэнг, ты и правда не видишь ничего дальше своего носа... – выдохнул Сяо Вэнь, опуская меч.

– Почему его меч у тебя?

Переведя взгляд на двух мужчин, которые, оттолкнувшись друг от друга, встали напротив него, Сяо Вэнь усмехнулся, вгоняя длинное лезвие обратно в тёмно-синие ножны.

– Потому что когда я услышал весть о нападении демонов, то был на полпути к Северу. У меня было два варианта: вернуться за своим мечом в императорский дворец или же отправиться на подмогу, – Сяо Вэнь посмотрел на Гу Юшэнга. – Я выбрал второе.

– Какого черта ты вообще делал без меча в пути?

– Мы несколько лет не виделись с тобой до тех событий, но... до тебя ведь должны были дойти слухи о том, что я оставил битвы после войны и посвятил себя целительству? Я никогда не был воином, в отличие от вас всех, – усмехнулся Сяо Вэнь, подходя к столу и поднимая его, чтобы поставить на место. – Когда я прибыл в ту ночь в земли Тан, у меня не было оружия, я справлялся только своими силами, выводя людей почти на самой границе. Из-за перемещений я был истощен и не смог бы вывести всех. Нас было порядка тысячи человек, когда демоны окружили нас у подножия горы. Именно тогда Цзин и пришёл нам на помощь, отдав мне свой меч.

Все трое окунулись в воспоминания. Гу Юшэнг прикрыл глаза, вспоминая цепь событий, приведшую их к этому разговору.

Двенадцать лет пронеслись как один миг.

~~~

Словно сквозь похмельную муть, он видел пепельный туман, спустившийся почти до самой земли и прорезаемый вспышками огней от бегущих в страхе людей. Мимо пронеслась горящая лошадь, издавая мучительное ржание и оставляя за собой запах палёной плоти. Пронизываемый парящими угольками туман вновь окутал всю местность. Вокруг было тихо. Оглянувшись, Гу Юшэнг сглотнул горькую от дыма слюну и, перехватив крепче меч, двинулся вперед, оставляя пограничную стражу позади. Трескучий рокот разрезал гнетущую тишину, справа раздался оглушительный взрыв. Было всего несколько слепых мгновений, и за них генерал снёс голову ревущей огненной твари, что вылезла из разлома в земле и мчалась на него, желая насадить того на свои рога, на которых уже висело несколько тел. Не став задерживаться, Гу Юшэнг стремглав бросился в единственный видимый проблеск света и замер на холме от вида преисподней, что разверзлась по всем Северным землям.

Земля горела под ногами в прямом смысле.

Прорываясь вперед, он отбивал атаку за атакой, мечом прорубая себе путь. Все поселения горели, отовсюду слышались крики и вой. Между горящими домами и деревнями носились чёрные тени, появляясь лишь на мгновение, чтобы утащить очередную жертву под её последний крик. Человеческий взгляд был неспособен разглядеть чудовищ, что появлялись из мрака, сотканные, казалось, самой тенью, и только острый взор генерала ясно видел окровавленные голодные пасти, скалившиеся в атаке на людей.

Отряд Гу Юшэнга отбивался на восточной стороне, уводя людей в горы. Он видел горящие факелы, что змеями разрезали пути, пробираясь всё выше. Опустив взгляд, генерал увидел как полдюжины человек, петляя по проулкам, пытались уйти от преследования демонов, которые играючи загоняли их в ловушку, словно потешаясь над их беспомощностью. Гу Юшэнг почти слышал их глумливый смех, так похожий на рокот. Встав на свой меч и взмыв вверх, через мгновение он уже опустился на залитую кровью улицу. Выбиваясь из сил, он провёл сотни сражений в те двенадцать дней, спас тысячи жизней, отправляя их на границу в сопровождении своих людей. Некогда серебристая броня покрылась копотью и черной кровью, делая генерала похожим на одного из прислужников царства демонов; длинные тёмные волосы слиплись от крови, хлеща по лицу. Занося свой меч снова и снова, он потерял счёт срубленным головам. Тёмное небо то и дело разрезали вспышки фейерверков – сигнальные огни, просящие о помощи. Людей всё сложнее было отличить от демонов: окровавленные, бегущие и тянущие к нему свои израненные руки, они ревели и хрипели, и невозможно было понять, хотели ли они оторвать куски его плоти или взывали о помощи. Доверяя своему мечу, Гу Юшэнг был подобен смерчу в те дни – отдаваясь во власть инстинктам, он молниеносно рубил только тех тварей, на которых металл в его руке рвался сам собой. Не оставляя ни одну тварь живой на своём пути, он прорывался вперед. Огненное пламя лезвия плавило демонскую плоть, танцуя в кровавом вихре. Меч словно пел в руке под дрожащие волны невидимой силы, проливая вонючую черную кровь.

Передвигаясь из города в город, следуя за вспышками сигнальных огней, Гу Юшэнг не помнил, в каком городе остановился, запертый полчищем демонов и кучкой людей. Стадо горящего скота, согнанное со всех окружающих деревень, блокировало выходы из города. С залитыми клубящейся темнотой глазами, они топтали людей под своими мощными копытами и разносили огонь, перекидывающийся с домов на деревья и с тел на тела. Всё смешалось в одно зловонное мрачное месиво, разрезаемое вспышками света с неба, запахом пороха и гнилых внутренностей. Увидев свет сигнальных огней, генерал было ринулся к ним, но был остановлен вспыхнувшей землёй, что, словно каменная болезнь, пожрала собой всю почву. Разбитая местами серебристая броня генерала не могла спасти от жара огня преисподней, который начал лизать его ноги. Наступающие твари всё прибывали нескончаемым потоком, вылезая из темноты и загоняя его словно зверя обратно в город, подобно черной реке разливаясь по всем княжеским землям.

Гу Юшэнг уже не помнил, когда атаки вдруг стихли.

Он остановился лишь тогда, когда из-под окровавленного тела демона, которого он зарубил мигом ранее, раздались плач и копошение. Затуманенный взор принял эти движения за попытки подняться, а разум уже отдал приказ – заноси меч.

Лезвие заблокировала рука в броне из черного железа.

Переведя обезумевший взгляд, Гу Юшэнг встретился с точно таким же взглядом. Мужчина, залитый черной кровью с головы до пят, тяжело дышал, смотря на него и осторожно побуждая опустить меч. Из-под тела демона выбралась женщина, прижимающая к груди свёрток с ребёнком, и ринулась прочь. Переведя взгляд на руки остановившего его человека, генерал увидел большой чёрный лук, что тут же был взведён, чтобы пустить стрелу. Спустя миг та пролетела за спину Гу Юшэнга, который уловил лишь свист возле своей шеи, не отрывая взгляда от человека напротив.

Тварь позади оглушающе взвыла.

– Всё кончено, – ровным голосом произнёс лучник.

– Где твой меч? – хрипло выдохнул Гу Юшэнг, впервые за несколько дней чувствуя, как усталость выкручивает всё тело.

В ответ раздался свист нескольких стрел, что были выпущены в выползающих из горящих домов тварей.

– Ты видел... что произойдёт?

– Всё кончено.

Стрелы оглушительно свистели, добивая остатки демонов.

Несколько выстрелов оборвали жизни людей, что были на последнем издыхании, заканчивая их мучения и даря долгожданный покой.

Гу Юшэнг всё смотрел на человека напротив, опустив свой меч. В пылу сражения все мысли улетучились, а теперь с воем влетали назад в его сознание:

– Почему ты не предупредил?! – взревел Гу Юшэнг, хватая мужчину за волосы и подтягивая к себе ближе. Задирав его голову, он всмотрелся в залитое кровью лицо.

– Всё кончено... – померкнувший взгляд тёмно-зелёных глаз заволокла туманная дымка.

Спокойный взор смотрел на генерала с обессиленной болью, что мерцала на дне зрачков. Дрожащее, уставшее тело безвольно висело на руках, цепляясь за плечи генерала, чтобы устоять.

– Твоя вина... – отшвырнул его Гу Юшэнг, задыхаясь, – это всё... твоя вина!

Принявшись срывать с ослабевшего тела обломки чёрной брони, он рычал и откидывал в сторону тяжелый металл, проклиная лучника, который даже не пытался защититься, принимая жестокость как данность.

– Шэнг-гэ, я... – слабо произнес он.

– Заговоришь со мной ещё хоть раз, я перережу тебе глотку! – яростно зашипел генерал, в следующую секунду вставляя в рот мужчины лезвие своего набедренного кинжала. – Ну же блядь... дай только повод...

Человек, не пытавшийся вырваться, лишь слабо дышал, во все глаза глядя на озверевшего генерала над собой.

– Смотри, Цзин. – Гу Юшэнг приподнял мужчину, задирая его голову, чтобы тот увидел. Вцепившись в его длинные волосы на загривке, он низко прошептал, указывая на горящий город, улицы которого были залиты кровью и завалены трупами, что уже начали разлагаться. – Всё это твоя вина. Это ты не предупредил нас.

Отбросив лучника, Гу Юшэнг стряхнул вонючую кровь со своего меча и, кинув последний взгляд на лежавшего на земле человека в одном изодранном халате, схватил чёрную броню и оставил его под горящим навесом...

~~~

– Всё это уже неважно... – выдохнул Сяо Вэнь, проводя по лицу ладонью. – То, что прошло, уже не вернуть. Ни к чему эти дрязги сейчас. Лучшее и единственное, что мы сейчас можем сделать, – это прожить жизнь и молиться о том, чтобы застать тот момент, когда они снова...

– Ты знаешь, кого мы привели с собой? – прервал его вынырнувший из воспоминаний Гу Юшэнг.

Уловив тяжелый вздох, генерал повернулся и, обойдя Цзина по дуге, остановился за спиной Сяо Вэня, который аккуратно расставлял склянки на полке.

– Кого? – незаинтересованно спросил лекарь, поднимая с пола чудом не разбившийся сосуд с редкими травами, над вытяжкой из которых корпел весь последний месяц.

– Тан Цзэмина.

Послышался звук разбившегося стекла.

Выпущенная из вмиг одеревеневших пальцев склянка разбилась о пол.

По комнате поплыл приятный, мягкий запах.

– Что ты сказал? – обернулся Сяо Вэнь, неверяще уставившись на Гу Юшэнга.

– Имя этого мальчика – Тан Цзэмин, – продолжил Цзин, подходя ближе. – Он родной сын Тан Цзычэна.

Сяо Вэнь опустил глаза, цепляясь подрагивающими руками за полы своего халата. Глубоко вдыхая накалившийся воздух, он сделал несколько шагов, кроша под своими сапогами стекло. Усевшись на стул, он поднял взгляд на двух мужчин:

– Это значит...

– Да. Ничего ещё не потеряно.

༄ ༄ ༄

– Ха-ха, ты видел лицо торговца? – смеялся Лю Синь на обратном пути. Он только что сбил цену за овощи у нахального торгаша, который пытался одурачить его, распознав в нём неместного.

– Он так кипел от злости, что стал похож на глиняный горшок, – усмехнулся Тан Цзэмин, вспоминая, как Лю Синь ловко перекидывался словами с изворотливым мужчиной, сбивая цену почти вдвое и накладывая отборные овощи в маленькую корзинку, которую получил от него в дар.

Посмеиваясь, они вывернули из-за угла и зашли во двор, в котором стояли их лошади. Игуй, подняв чёрную морду, заржал и дернулся, чтобы подойти к ним, но был остановлен привязью.

Подбежав к своему коню, Тан Цзэмин погладил его между больших умных глаз и скормил морковку, которую вытянул из корзинки.

Лю Синь усмехнулся и подошёл к своей пегой лошади. Та никак не отреагировала, медленно продолжая жевать сено и уставившись в стену напротив.

– Разбалуешь его, потом будет есть одни только свежие овощи, – сказал Лю Синь, видя, как рука мальчика вновь тянется к корзинке.

Тан Цзэмин, сверкнув глазами, быстро схватил ещё одну морковку, скармливая её Игую, который довольно хрустел и перетаптывался на месте.

– Брал бы ты пример со своего коня, – улыбнулся Лю Синь, поглаживая коня по шее и накручивая на палец сизую прядь.

– Ага, – кивнул Тан Цзэмин, отходя и намереваясь вытащить ещё одну морковку, – надо скормить ему побольше, чтобы он привык. Глядишь, и я заражусь его аппетитом.

Лю Синь покивал с улыбкой, после чего распахнул глаза и обернулся:

– Постой-ка, – задохнулся он от возмущения, – ты... ах ты!..

Носясь за мальчишкой по всему двору, он пыхтел от понимания того, что его наглым образом провели, вознамерившись скормить коню всю корзинку с овощами!

Отсмеявшись, он обхватил Тан Цзэмина за плечи и повёл к травяной лавке.

Чуть нахмурившись, Лю Синь неуверенно постучал. Они ходили по рынку довольно долго, и юноша надеялся, что за это время трое мужчин успели обсудить всё что нужно. Если же нет, то через две улицы находилась аллея с увеселениями, с которой доносились звуки начавшегося недавно представления.

Дверь распахнулась сразу, как только Лю Синь успел ударить лишь раз.

– Наконец-то вы пришли! – воодушевлённо произнёс лекарь, распахивая дверь шире и подгоняя их внутрь.

Немного растерявшись от такого энтузиазма, Лю Синь переступил с Тан Цзэмином порог лавки.

Следы от погрома были благополучно убраны буквально за несколько минут до их прихода. Двое мужчин, сидя за разными концами стола, допивали остатки вина.

– Ох... тяжело, наверное. Давай помогу, – беря у Лю Синя свёртки с одеждой и корзинку, пропел Сяо Вэнь.

– А, да... спасибо.

Подойдя ближе, Лю Синь поставил на стол бочонок грушевого вина, который купил в одной винодельне неподалёку.

– Вот. Хозяин очень расхваливал его. – Чувствуя неловкость, он кивнул молчаливому мужчине и перевёл взгляд на Гу Юшэнга. Затем снял со своего пояса кошель с золотом и положил на стол. – Я немного потратил.

Гу Юшэнг кивнул, отпил вина и посмотрел на Тан Цзэмина.

– Моё имя Сяо Вэнь, – вновь привлёк к себе внимание лекарь, растягивая губы в улыбку.

– Меня зовут Лю Синь, – обернувшись, поклонился юноша, – а это Тан Цзэмин.

Мальчик с пару секунд смотрел на лекаря, который сразу же перевёл на него свой внимательный взгляд, и коротко кивнул, после чего подошёл к Лю Синю.

– Вы, должно быть, устали с дороги? Я покажу ваши комнаты, – указал в сторону лестницы Сяо Вэнь, перехватывая узелок.

Поблагодарив его и поднявшись следом, они зашли в небольшую комнатку в конце коридора.

– Вот. Места немного, но зато комнат вдоволь.

– Всё в порядке, спасибо, господин Сяо, – снова поклонился Лю Синь.

– Ты не намного младше меня, так что можешь обращаться ко мне просто Вэнь-гэ, – посмеиваясь, замахал рукой тот.

– Хорошо.

– Пойдём, я покажу тебе твою комнату, – потянулся к Тан Цзэмину лекарь.

Пригнувшись, Тан Цзэмин шустро юркнул под узкой ладонью и нырнул в комнату, становясь рядом с Лю Синем:

– Я останусь с ифу.

– С и-ифу..? – поперхнулся Сяо Вэнь, в следующее мгновение скрывая свою растерянность за улыбкой и переводя взгляд на Лю Синя.

– Да, спасибо вам за вашу доброту, старший брат, но мы останемся вместе.

Лю Синь положил руку на плечи настороженного Тан Цзэмина, чувствуя, что напряжения в нём самом было не меньше. В конце концов, они пережили слишком многое, чтобы разлучаться в незнакомом месте. Да и утруждать хозяина с подготовкой ещё одной комнаты в самом деле не хотелось.

– Что ж... – неловко поджав губы, кивнул Сяо Вэнь, передавая им свёрток с одеждой. – Отдыхайте. Чуть позже я позову к ужину.

– Спасибо за заботу.

༄ ༄ ༄

Спустившись по лестнице, Сяо Вэнь перехватил чарку вина, которую уже поднёс к своему рту Цзин, и опрокинул в себя, чуть поморщившись.

– Почему Тан Цзэмин зовёт этого юношу ифу?

Гу Юшэнг подлил ароматного грушевого вина в свою чашу и выдохнул, прежде чем выпить:

– Он привязался к нему, пока мы торчали в том городе.

– Такие привязанности ему ни к чему, – сухо сказал Цзин, отбирая свою чашку у лекаря и вновь наполняя её.

Подумав немного, Сяо Вэнь опустился на стул и сказал:

– Всё в порядке. Пусть и дальше зовёт его ифу.

– Мм? – Цзин поморщился, наблюдая, как его наполненная чарка снова кочует в чужие руки.

– Кому как не нам – сиротам войны понять такую привязанность? Вы помните, как в ученичестве я звал нашего старшего брата «ифу» и везде бегал за ним в первые годы обучения? – тень грустной улыбки скользнула на губы Сяо Вэня.

– Он был старше тебя всего на тринадцать лет и плевался, когда ты таскался за ним, дёргая за подол его халата, – усмехнулся Гу Юшэнг.

– А потом он попросил называть его шишу¹? – подал голос Цзин, на что Гу Юшэнг поджал губы и отвернулся.

– Да, верно, – рассмеялся Сяо Вэнь, предпочитая не замечать напряженной атмосферы между этими двумя.

Иногда лучшее решение проблемы – её игнорирование.

– Почему же ты до сих пор зовешь наставника старшим братом?

Кинув взгляд на Цзина, Сяо Вэнь вздёрнул брови, снова отбирая у него вино:

– Я уже вырос, какой он мне шишу?

Все трое хмыкнули и посмотрели в разные стороны.

– Верно, много времени утекло, – тихо сказал Гу Юшэнг, проводя ладонью по своей щетине и уставшему лицу.

В комнате вновь повисла тишина, разрезаемая лишь стуками чашек о стол и льющимся вином. Все трое вспоминали давно минувшие дни, когда такие сборища были частыми и заканчивались всегда по-разному. Даже в то время Сяо Вэнь так и норовил отобрать чьё-то вино, приговаривая, что сам он предпочитает целебный чай, но в лечебных целях можно и пропустить иногда по чарке. В ушах всех троих разносились радостные приветственные выкрикивания и смех, но трое людей напротив друг друга, прошедшие через груды трупов и реки крови, были уже закалены жизнью и всё, что им оставалось, это прислушиваться к отдалённым голосам, возрождая в памяти лучшие годы их жизни.

Окинув взглядом двоих мужчин, Гу Юшэнг усмехнулся, опрокидывая в себя глоток грушевого вина.

________________________________

1. Шишу (师叔) – младший брат матери/отца по ученичеству. Т.е. дядя (некровный родственник).