31.
Собрав всех в общий круг, СССР стал трактовать план действий, иногда посматривая на Маршала.
- Но, товарищ Советский Союз, вы уверены, что этот план сработает и нас всех не перестреляют? - задал вопрос кто-то из солдат отряда генерала.
- Все участвовать в этой операции не будут, - вздохнул Совет, прокручивая в голове дальнейшее, - пять вполне будет достаточно, насколько человек отправляются на встречу подкрепления, остальные остаются здесь, не высовывая свой нос за пределы подвала. Я понятно изъясняюсь, рядовая Анна?
- Так точно, товарищ Совет, - чётко ответила я, что удивило не только Союза, но и других присутствующих, кто знал моё отношение к СССР. Что-то после вопроса солдата я стала сомневаться в плане. Совет в любом случае пойдёт с солдатами, а не хотелось бы... Если он попадёт в лапы немцев, тут же примчится Рейх и устроит судную ночь для Союза. Да и что я Эвелине скажу, когда СССР пропадёт, она ведь изведёт меня и всех, оставшихся в живых.
После обсуждения плана, я попросила Союза отойти со мной, якобы обговорить кое-что очень важное.
- Слушай, - я опустила голову, не зная, как преподнести это, но всё же набравшись смелости, решилась сказать так, как есть, - я не отпущу тебя.
- Я, как главнокомандующий, должен идти с ними.
В этот момент я поняла, что отговорить Союза будет крайне сложно. Придётся воспользоваться старым дедовским методом - упасть на колени, начать реветь и бить кулаками о пол. Ну, а что? У Дарины работало, когда она была маленькой.
- Ты, как главнокомандующий, Союз, должен сейчас находиться в главном доме и раздавать всем указания, а не сидеть в этой халупе, в центре всех событий, - нахмурив брови, я схватила мужчину за шинель, сжав клочок ткани до хруста, - ты никуда не идёшь, тебе опасно. К тому же она, - я указала в сторону Эвелины, - не справится без тебя. Только представь как рухнет её психика, узнав она о твоей смерти.
- Рядовая Анна, - Союз чуть повысил голос.
- Я и без тебя знаю, что я рядовая и Анна. Хочешь поссориться перед вылозкой? Давай, я могу устроить! - всплеснув руками, я поджала губы, чувствуя, что вот-вот и расплачусь на глазах у мужчины, - Я переживаю за тебя, идиот, - мой голос постепенно начал срываться, - а ты берёшь и игнорируешь это, делаешь вид, что тебе всё равно.
- Только не плачь, прошу, - СССР резко изменился в лице, взяв моё лицо в ладони, - не нужно, я не хочу видеть твои слёзы.
- Легко тебе говорить. - я оттолкнула руки Союза, повернувшись к нему спиной, - Вдруг эта наша последняя встреча?
Я крепко прижала ладони к глазам, стараясь затолкнуть слёзы обратно, но это было бессмысленно. Казалось, будто бы плачу не я, а моя душа, что за все эти годы жизни натерпелась достаточно дерьма.
- Успокойся, прошу, - обняв меня со спины, Союз уткнулся носом в макушку, - не нужно так говорить, мы обязательно встретимся, через несколько дней, обещаю.
- Союз! - не выдержала я, разревевшись ещё сильнее, - Если пойдёшь ты, пойду и я. Да это безрассудно, согласна, но я не хочу отпускать тебя одного в лапы к этому чертиле. Он же обосрётся от радости, если увидит тебя в рядах пленных. Откуда ты знаешь, что ему в голову взбрендит? Может от пристрелит тебя сразу же! Пусть идёт генерал. Почему он протирает штаны, сидя здесь, м? Прикрывается солдатами, думая исключительно о своей жизни! Хватит играть роль спасателя, подумай о себе, - я давно перешла на крик. Руки так и чесались вмазать в это самодовольное лицо, но из-за внезапных нахлынувших эмоций я не могла этого сделать.
На крики сбежались почти все, даже генерал. Россия тут же стал бегать от солдата к солдату в поисках воды, Эвелина подхватила мою пластинку и уткнувшись в бедро Оли, начала рыдать, чуть ли не перекрикивая меня.
- А я говорил, что женщинам на войне не место, - в самый неподходящий момент Маршал решил вставить свои пять копеек, - милочка, на дворе война, а вы разыгрываете семейную мелодраму. Прошу прощения, товарищ Совет, но я, как генерал, не могу смотреть на подобное поведение рядовой, тем более в вашу сторону.
Тут-то я не выдержала. Обернувшись к мужчине, я гордо утёрла слёзы и на дрожащих нотах, не взирая на его звание, решила высказать ему всё, что думаю.
- Слушайте сюда, товарищ генерал! Мне плевать хотелось как на вас, так и на ваше мнение с Пизанской башни, - скрестив руки на груди, я всхлипнула, - раз такой умный, вы, как генерал, становитесь в предводительстве всего этого конского движения. А его, - я указала рукой на Союза, - не вмешивайте, он - главнокомандующий, а вы и в подмётках не лежали рядом с ним.
Кто-то из толпы солдат присвистнул.
- Да как ты разговариваешь со мной? Я ведь могу и под трибунал отправить!
- Да хоть в ссылку в Сибирь, мне всё равно, товарищ генерал, я...
- Прекратить! Генерал, ладно она, но вы... - фыркнув, СССР хватил меня за руку и увёл в дальнюю комнату, захлопнув дверь. Видимо мужчине надоела моя истерия, поэтому он решил прибегнуть к более жестоким методам. Надеюсь снова не будет в меня пистолетом тыкать.
- Анна, - Союз был серьёзен, - что за цирк ты устроила?
- Я устроила?
- Ответь на мой вопрос! - закричал Союз во весь голос, от чего я вздрогнула, почувствовав себя не в своей тарелке. Из головы мигом вылетели все те слова, что я хотела сказать Союзу.
- Не кричи на меня, - опустив голову, я отвела глаза в сторону, поглаживая себя по руке, - повторяюсь, я не хочу, чтобы ты шёл туда.
- Хорошо, я не пойду. Но, учти, смерти невинных молодых солдат будут на твоей совести! Смерть Эвелины будет также на твоей совести, смерть... - мужчина нагнулся, тыкнув пальцем мне в лоб. Не выдержав, я взвесила Совету пощёчину. От сильного удара я осушила руку, перестав чувствовать её на несколько секунд. Лишь потом до меня дошло, что я сделала. Сейчас Союз был похож на голодного зверя, что готов разорвать меня в клочья.
- Союз? - поднесла дрожащую руку к лицу Совета, - Союз, прости... Я не... Мне... - слова стали путаться в голове. Почему-то я почувствовала какую-то неприязнь с его стороны и от этого стало ещё больнее.
Снова заревев, бросилась к мужчине, крепко прижавшись к нему. Снова меня накрыла волна истерики. Я задыхалась в собственных слезах, не желая отпускать главнокомандующего. Не помню даже, когда рыдала настолько сильно в последний раз.
- Аня, - голос мужчины стал мягче, присев на колени, он положил руку на голову, начав гладить, в то же время шепча мне на ухо успокаивающие слова, - прости, я довёл тебя. Тебе не стоит извиняться. Успокаивайся, ну же. Слезами сражение не выиграешь. - вздохнул СССР, - Я... Хорошо, ты права, я как главнокомандующий должен остаться здесь, только... Ты уверена, что солдаты захотят идти на такой риск?
Я молчала, продолжая всхлипывать. Откуда мне знать, согласятся ли они на такой дурной поступок? Может пошлют меня к чёртовой бабушке. Всё возможно! Они тоже хотят жить, тоже хотят вернуться домой живыми, увидеть свои семьи. В этот момент мне стало дико стыдно. Я развела такой театр из-за этой вылазки... И зачем я только предложила такой идиотский план?
- Послушай меня, - прошептал СССР мне на ухо, - останься здесь, приляг, - усадив меня на кровать, мужчина сел напротив, взяв меня за руки, - я вернусь к солдатам, спрошу их точку зрения. Если желающих не будет, придётся придумать новый план. Сойдёт?
Я молча кивнула, почувствовав, как снова подступают слёзы. Идиотская истерика, почему она случилась именно сейчас?
Улыбнувшись, Союз прикоснулся к моим губам и, потрепав по голове, вышел. Упав на диван, я устремила взгляд в раздолбаный потолок, тяжело дыша. Ну что ж, стесняться собственных слез – значит не признавать свои, так ведь? В этом нет ничего плохого, Аня, ты тоже человек, ты тоже имеешь право иногда выплескивать чувства, не железная ведь.
Так я не заметила, как в комнату вошёл Россия, неся на руках спящую Эвелину. Оказалось, девочку укачала Оля, чтобы та перестала плакать. Видите ли, слёзы действовали на нервы Маршалу. Вот же, сама не рада, что привела его сюда. Ублюдок!
- Сколько я тебя знаю, в тяжёлые минуты у тебя не бывает носового платка, - усмехнулся Россия, достав из кармана немного пыльный носовой платок, - он немного запылился, но...
- Ничего, мне его не на показ выставлять, спасибо.
- Знаешь, а ты молодец... - улыбнулся Россия, положив Эвелину на моё место, - не каждый смог бы выставить свои истинные чувства на показ, да ещё и в такой обстановке. А как ты генерала уделала, - парень хихикнул, - парни с отряда вскоре начнут уважать тебя, смотри ещё и символом мужества станешь.
- Угу, конечно, - усмехнулась, потирая глаза, - вообще у меня принцип такой: при посторонних мокрую дрянь на лице не мазать, но сегодня этот принцип сломался.
Россия засмеялся, после чего, встав, вышел к остальным. оставив меня наедине с спящей Эвелиной. СССР долго не появлялся и я начала подозревать неладное. Вдруг он сказал это для отвода глаз, а сам на радостях вылетел из птичьего гнезда, обведя меня вокруг пальца? Если это так... Я лично прибью его!
Накрыв Эвелину кителем, я подошла ближе к двери, вслушиваясь. Тишина. Не нравится мне это.
Аккуратно открыв дверь, я тут же упала на колени, кто-то из солдат потянул меня вниз, показывая жестом "сидеть тихо". Кивнув, я вжалась в стену, чувствуя, как сердце трепещет. Неужели немцы? Чёрт, там же Эвелина, одна!
Чем ближе становились шаги, тем отчётливее было слышно русский говор с примесью американского. Так это же свои!
Первым о себе дал знать Союз, высунувшись в окно, почти получив по голове прикладом. Знал бы потом!
Подмога подоспела вовремя. У входа в Севастополь остались стоять танки и ещё несколько солдат, ожидая команды. Впервые в жизни я была жутко рада видеть Америку, да и в принципе всех. Старшина, завидев меня, всю потрёпанную, бросился расспрашивать, кто посмел обидеть столь милое и юное дитя. Так и хотелось указать на генерала, но я воздержалась, приняв тот факт, что это будет лишним. В эту же ночь был разработан план наступления на немцев, так как каким-то чудом солдаты Америки выведали их местонахождение и некоторые уже заняли свои позиции, поджидая сигнала.
Осталось всего ничего и Севастополь будет отвоёван. Третий, последний штурм. Надеюсь ребята продержаться. Судьба Севастополя будет висеть на волоске до последних дней. Солдаты были уже измотаны и истощены, даже новоприбывшие. Но, мы обязательно отвоюем этот город. И солдаты будут удостоены званием Героя Советского Союза, кто-то даже посмертно.
Их смерти были не напрасны. Враг не смог пройти дальше, Севастополь был освобождён, раненых отправили на главную базу, вместе с ними и Эвелину, Америка удостоверил Союза, что с ней всё будет в порядке, девочке на время нашли замену в лице медсестёр, что уже во всю готовились к её прибытию. В этот раз Союз не стал трогать меня своим "ты едешь тоже", видимо ему наконец дошло, что это было бесполезно.
Мелкими каплями, одна за другой начал срываться дождь. В такие моменты начинаешь радоваться даже таким мелочам. Вздохнув аромат сырой земли, я улыбнулась, прикрыв глаза, чувствуя, как холодные капли стекают по лицу.
Нас ждал Сталинград.
Мне можно писать семейные мелодрамы для бабушек. Они как раз любят посмотреть подобное, поплакать посидеть, а потом на лавочке пообсуждать. Эх, даже как-то грустно стало после этой главы. Ну ничего, ещё чуть-чуть и можно любоф-моркоф описывать, а не вот эти страсти. :)