Уэнздей. Снисхождение

Уэнздей открыла глаза, когда за окнами ещё было темно. Она повернула голову, смотря на спящее лицо Аргена. Тихо оделась, прошла к столу. Дёрнув за ручку ящика, она оглянулась посмотреть не проснулся ли Глэйзер. Ящик был заперт на ключ. Аддамс хмыкнула, оглядев комнату.

Чёрные силуэты сливались. Она распахнула шторы и в комнату залился лунный бледный свет. Она подошла к кровати, нависая над таким беззащитным и уязвимым сейчас Аргеном.

Можно было подумать, что он ангел, спустившийся на землю и прилёгший на человеческую кровать отдохнуть. «Я сделаю одолжение миру, если вырву ему крылья».

Она покривилась и вжала в его лицо подушку. Он стал дёргаться, и Уэнздей только сильнее стала душить его. Она мотнула головой. Да, это была бы отличная идея сделать так. Минус Глэйзер—минус проблемы.

Уэнздей замерла, не зная как поступить. Рука скользнула под его подушку. Где ещё можно прятать ключи? Под пальцами она ощутила что-то холодное. Медленно вытянула из под головы парня.

Поднесся к лунному свету, она обнаружила в своей ладони чёрный камень. «Зачем тебе, Глэйзер, защищаться от вторжений Винсента в кровати?»-девушка перевела взгляд к окнам. «Это не для старика Торпа, да?»-она скрипнула зубами.

—Что-то ищешь?—усмехаясь, спросил Арген. Он лежал на боку с закрытыми глазами, но губы были искривлены едкой улыбкой. Парень медленно открыл глаза, сверкнувшими в темноте.—Покажи руки.

Аддамс сильнее сжала камень, делая шаг назад. Глэйзер поднялся на ноги, складывая руки на груди. Взгляд девушки метнулся по его шеи и груди в лунном свете.

—Что у тебя в руках, Аддамс?

—Ты сам знаешь.

—Верно.—он довольно улыбнулся,—Отдай. Он мой.

Уэнздей протянула ему руку с турмалином, и Арген забрал его, возвращая на своё место.

—А теперь, пошла вон.

Уэнздей дёрнула бровью, теперь с отвращением осматривая его существо.

—Убирайся!

Девушка усмехнулась, проходя к выходу. Она протянула руку, минуя тумбу у кровати и толкнула ею стеклянную вазу. Та упала на пол, осколки с визгом полетели в разные стороны. «Убирайся за мной»-Глэйзер за спиной гневно втянул воздух. Уэнздей вышла за дверь, но помедлила, закрывать её.

Она выразительно глянула на Глэйзера, пытаясь сейчас попрактиковать навыки мысли. В висках застучало, а на глаза стал давить весь окружающий мир. Арген усмехнулся.

—У меня нет мании величия, ведьма. Великие люди ею не страдают.—совершенно серьёзно сказал он, отвечая на её посыл.

—Конечно.-хмыкнула она, делая шаг назад от двери.—Сам закроешь за мной.

Когда она ушла, Арген уронил лицо в ладони, желая стянуть с него кожу.

Она принадлежит ему. По праву. Несносный мальчишка внутри Глэйзера заревел, желая вернуть её. За чьей юбкой можно спрятаться от жестокого мира. «Моя! Ты моя! Вернись ко мне! Я не хочу, чтобы ты уходила!». Он видел в ней, что-то, почти материнское. Желанное.

Арген сел на пол в углу комнаты, уткнувшись лицом в колени.

На философии, все перешли в библиотеку. Аддамс неосознанно метнула взгляд к креслу в тени. По обыкновению там сидел Винсент Торп. Читает 'Убить пересмешника'. Видимо частичка мазохиста в нём всё же кроется. Он улыбнулся ей, но как то сухо. Затем опустил глаза в книгу, кажется, стараясь отвлечь внимание Уэнздей от себя.

—Вампиры. Древняя группа, обладающая как физическими преимуществами, так и психологическими.—начал профессор. Он шёл мимо стендов с книгами, ведя за собой студентов. Профессор взял пару книг на ходу, передавая в поток учеников,—Знали ли вы, что пирокинез так же является одним из факторов способностей вампиров.. но не у всех, это больше относится к древнейшим семьям и передаётся исключительно по наследству.

Уэнздей поглядывала на Аргена, который что-то шептал на ухо Энид. Та посмеивалась, отмахиваясь от него. Затем, после чего-то сказанного Глэйзером, она разозлилась и сжала кулаки.

—Ты не можешь меня обвинять, Арген!—шикнула она. И всё же её шёпот было легко понять и разобрать в отличие от шёпота парня.—Я благодарна тебе, и я выполняю свою часть уговора, так что ты не имеешь права..!

—Замолчи уже, Синклер..—бросая взгляд на Аддамс, недовольно прошипел брюнет.

Уэнздей вопросительно уставилась на соседку, которая подхватила её под руку, поведя к столам.

Она, вприпрыжку рядом, начала без умолку болтать.

—Аж рёбра ноют! Ну не могла же я пропустить занятие. Йоко ещё неделю бы издевалась. Кстати,—она прищурилась, садясь за длинный стол вслед за Аддамс.-Ты опять нашла какую-то задницу, куда можно залезть? Или тогда почему тебя не было ночью? Я же с ума схожу. Зная тебя, я убедилась, что ты выкрутишься. Наверное. И это наверное не даёт мне покоя. Давай, ты будешь предупреждать, когда идёшь на смерть, а когда идёшь просто попинать..

—Энид.—девушка обернулась на оклик профессора. Ей, видимо, не захотелось злить старика, поэтому она поджала губы.

Уэнздей вывела в тетради тему рассуждений, слушая пожилого мужчину. Он задавал вопросы клыкастым, чтобы подловить на чём нибудь. Те огрызались с видом, что вот-вот наплевательски закинут ноги на стол. А Арген, в общем не любящий этих представителей изгоев, посмеивался над их остротами, будто был одним из них.

—Лили, не делай так.—профессор поднял с учительского стола смятый кусок бумаги.

—А иначе что?—усмехнулась Эстер.

—Пойдёшь к директору.

—Поскорее бы. Я соскучилась по этому угрюмому, но всё же сексуальному блондину.—все вампиры азартно  заулюлюкали.

Арген закатил глаза, явно не оценив замечание Лили.

—Выйди за дверь. Зайдёшь, когда подумаешь о своём поведении.

Уэнздей проследила, как альбиноска задорно сваливает тетради в рюкзак и уходит. «Ради всех грешных, что за детский сад? Подумаешь над своим поведением. Обязательно».

—Да.—растерянно начал профессор,—Вампиры легко могут манипулировать и убеждать сделать вас выгодный для них выбор.

—Мы вообще-то ещё здесь.—выгнув бровь, едко добавила Йоко. Все вампиры встали, завозмущавшись. В суматохе было не расслышать никому кроме Аддамс, как довольно засмеялся Глэйзер. Он ликовал.

Она с ним были в 'команде', но после вчерашнего она не желала подходить к нему, спрашивать, разузнавать. Даже говорить с ним казалось адской пыткой. Пыткой унижения. «Он сам приползёт ко мне».

Уэнздей проглотила комок непонимания и вопросов.

—Мда..—Энид вскинула брови, оглядывая полупустую библиотеку. Все клыкастые демонстративно свалили.

Старик тяжело дышал, опираясь локтями о стол. Лицо его побледнело, а губы дрожали. Уэнздей заинтересованно уставилась на него, ожидая того, как проявятся другие симптомы инсульта. Он стал потирать предплечье. «Немеет».

Все остальные, как будто не замечали этого. Игнорировали. Уэнздей сосредоточилась на образе в голове. Зеленоглазый мужчина, с точёным подбородком и усмешкой на губах. Виски стали болеть. Глаза давить так, что, кажется, сейчас они вытекут. «Помогите ему». Из носа потекла тонкая струйка крови. Подобная телепатия не подразумевается для шестнадцатилетней девушки с неустойчивыми способностями экстрасенса.

Винсент появился в проёме между стеллажами. Все тут же затихли и обратили внимание на побледневшего профессора.

—Недоумки.—скривился он,—Профессор Паркер?—старик не отозвался, смотря в стол,—Вы двое,—он глянул на Верона и Кента,—берите его.

Парни переглянулись, явно недовольные вердиктом.

—ЖИВО!

Те дрогнули, быстро поднимаясь и подхватывая профессора с двух сторон. Они удалились из библиотеки.

—А вы,—продолжил мужчина,—к директору.

—Что мы сделали?-недовольно выкрикнул кто-то из учеников.

Винсент лениво отвёл глаза, будто смотреть на них доставляло ему боль.

—Родились.—негромко ответил он, но все услышали. Арген весело хмыкнул, глядя на Аддамс, точно это было адресовано только ей.

«Что ты смотришь, Глэйзер? Лучше бы слушал, про тебя ведь говорят»-Уэнздей сжала в руке салфетку, пропитанную кровью.

Аддамс шла со всеми остальными к кабинету директора. Все продолжали свой путь по коридору, а она застыла у туалета. Испачканные кровью руки нè были ей по душе, если эта кровь была её собственная.

Она включила поток воды, глядя в зеркало. Неожиданно для себя, она вдруг представила, как Глэйзер заходит в туалет, закрывая за собой дверь. Подхватывает её, усаживая на раковинные столы. Грубо скользит языком в её рте. Опускается вниз и задирает её юбку. А затем..

—Аддамс?—она повернулась к дверному проёму.

На её бледном лице слишком много краски. Кровь отлила и резко прилила к щекам.

Арген, мать его, Глэйзер.

Он стоял, сложив руки в карманах. Просто стоял, а Уэнздей не могла пошевелиться.

Горячий поток снова скользнул по губе. Она глянула в зеркало. Почему кровь не останавливается? Она наклонилась к раковине, умываясь холодной водой.

А когда отпрянула от потока воды, Глэйзер уже стоял за её спиной. Их взгляды столкнулись в отражении зеркала. По лицу Аргена медленно расплылась ухмылка.

—Тебе нужен платок?—и снова его чёртов платок.

В этот раз она ему не откажет. Нет повода. Зато есть повод высморкаться в его платок сгустками крови. Пусть оставит себе. На память.

Она повернулась к нему, и он провёл мягкой тканью над её губой, не отрывая глаз от её. Она приоткрыла рот, чувствуя, как задыхается.

Она хочет. Сейчас же хочет, чтобы он прикоснулся к ней. Но никогда такого не скажет. Тогда нужно его убедить это сделать.

Уэнздей прикрыта глаза, теряя равновесие. Арген поймал её, устраивая на своих коленях. Он провёл большим пальцем по её шее, щупая учащённый пульс.

—Эй..—он мягко сотряс её тело.—Подъем, ведьма.

Стоп игра.

Тут главное не переборщить. Иначе направишься к медсёстрам.

Уэнздей открыла глаза.

—Глэйзер?—она привстала, не спеша слазить с его колен.

—Новый способ соблазнить меня?—усмехнулся Арген. Он наклонился ниже, почти к самым её губам,—Не беспокойся о том, что я потерял к тебе интерес после секса..—Уэнздей выгнула бровь,—Теперь ты возбуждаешь меня гораздо сильнее..—прошептал он над её ухом.

«Тоже мне достижение. Хотя, что ещё я могла услышать от тебя, Глэйзер?»—она поднялась на ноги, смотря на него сверху.

А затем развернулась и ушла из женского туалета, оставляя там Аргена.

Директора Брадфорда, как и всегда, не было в своём кабинете. В его кресле расселась Севера. Она оглядела толпу, с недоверием слушая Бьянку, которая пересказала случившееся. Севера кивнула.

—Вы свободны.. сегодня. Не забывайте готовится к 'кровавой луне'. Вампиры не всегда благоразумны, но они не за что не упустят луну, я в них уверенна.

Идя по коридору, Аддамс толкнула Энид в плечо.

—Что за 'кровавая луна'?

—О.—девушка даже остановилась,—Это Неверморский обычай, как, например, 'Проклятый' или по-другому 'Невермоский' крокет.

—И как к нему готовиться?—выгнула бровь черноволосая.

—Никак.—пожала плечами та,—Нужно просто выжить.

Уэнздей заинтересованно уставилась в спины, проходящих мимо студентов.

—Господи, Уэнздей, тебя даже не разыграть.—фыркнула блондинка, закатывая глаза и поднимаясь по лестнице.—Это ночь полной луны, оттого и красной. Жертвоприношения запрещены. Но не для академии.

—Жертвоприношения?

—Ага. Идём.

Зайдя в комнату, на Уэнздей посыпались безостановочные речи.

—По началу, было даже принято приносить в жертву людей! Человеческую жизнь, понимаешь? Миссис Андвари говорила, что спустя пару случаев, это запретили. Прям вообще. Тогда в кровавую луну стали убивать оленя. Вернее нет, не убивать. «Дарить вечную жизнь, ведь Бог справедлив и Он всегда покарает за неисполнение духовных законов». Не думай, что я чокнутая.—девушка отвела глаза,—Я ненавижу это. Бедные олени..

Уэнздей представила, как приносит в жертву барана. Такого тёмноволосого и голубоглазого. Такого наглого и красивого. Она мотнула головой. «Иди в задницу, Глэйзер. Просто перестань появляться у меня в голове»-мочки ушей вспыхнули, а по животу прошла волна вибрации.

—Что ж..

—Ну и вот!—вскрикнула Энид негодующе,—подготовка вся в том, что каждый должен сделать это.—она хныкнула.—Вот ненавижу!

—Сделать что?

—Давай сменим тему, меня и так нервирует это бездушие. Ещё и экзамен на носу.

Экзамен, кровавая луна? Уэнздей осталась с равнодушным выражением, но внутри она чувствовала накатывающую волну ярости.

За остаток дня Аддамс наведалась к Юджину. Тот спросил про Северу, про то кто она. Хороший вопрос. Она не погибла в стычке с Хайдом.

—И что? Что тогда?

—Либо кто-то пришёл ей на помощь и вырвал из пасти смерти, либо Хайда что-то переубедило вредить ей. Он осознанный.. осознанное существо. Он видит и слышит, чувствует и понимает.

Уэнздей замерла на своих последних словах.

—А Гентриетта? А видения с Софи?

—Я ничего не знаю про Лэйбодж. Это самая тёмная и неясная фигура на шахматной доске. И, кажется, самая гнилая. Софи—дочь Северы и Вильяма, которую они скрыли и которая умерла от союза человека с оборотнем.

—Да, кстати на счёт этого..—Юджин полез в ящик, доставая оттуда небольшую книжку.—Союз между человеком и оборотнем запрещён. Но не слова о смерти рождённого.-он протянул к ней раскрытую книгу, в которой было подтверждение его слов.

Союз между оборотнем-перевёртышем (меняющим форму тела на воспроизведение из памяти) и человеком, между вампиром и человеком, а так же сиреной и человеком НЕДОЗВОЛИТЕЛЕН. Нарушение порядка возложенных правил карается верховным судом.

—Верховный суд? А это что за ересь?

—Состоящий из изгоев высших слоёв. Винсент Торп один из его представителей.

Уэнздей выгнула бровь.

—Софи беспричинно умерла, Оттингер. 'Недозволителен'. Понятно же, что дети будут умертвяться, а мамашу с папашей в суд. В любом случае она умерла. Отчего-то, да умерла.

—Но ты же слышала и видела?..

-Это видение. Не все видения правдивы. Особенно те, где Ксавье нянчится с Софи.

—Но ведь..—Юджин потёр переносицу,—ты видела в видении и Гвенди. А она 'уехала'. Их вместе затолкали куда-то. Всё сходится.

—Софи мертва.—твёрдо повторила девушка, сжимая до треска край стола. Или же нет. Уэнздей вспомнила Вэйду Мортис. В лесу, незадолго до её гибели.

—Я должна быть с ней.

С Софи?

—Я так больше не могу! Мне кажется.. я не та кто им нужен. Я не сосуд. Они предполагают, что потребуется двое: сам сосуд и проводник для ритуала. Я не сосуд, я не проводник..

«Поэтому ты выбываешь, Вэйда»-Аддамс прикусила губу до крови, нервно выдохнув и мысленно срубая пешку на шахматном поле. И теперь, Торп, провозгласивший себя в последнем видении 'проводником для ритуала' там. А Гвенди тогда кто? Сосуд? Для кого или для чего?

—Она не виновата в том, что сделали с ней родители..—Образ Вайды пропал из головы.

—А от Глэйзера ничего не выбить.-хмыкнула девушка.—Он меня теперь избегает. Обвесил себя турмалином. От кого-то очень хочет скрыться.—она улыбнулась. «От меня. Естественно от меня. Ты слишком глупый, Глэйзер, если всерьёз думал, что я поверю про историю о Винсенте».

—И что делать? Энид не ломается?—немного смущённо спросил Юджин.

—Нет.—Уэнздей скривила губы,—Она молчит на полном серьёзе. Глэйзер потребовал молчание за помощь. Теперь Аякс, как и хотела Энид, не на поле, а с ней. Весьма эгоистичная наша Синклер, не находишь?—ухмыльнулась черноволосая.—Заставила его отказаться от дела, возможно, всей его жизни, чтобы быть с ней.

Юджин отвёл глаза.

—С первого раза пробиться в капитаны. При этом не очень увлекаясь спортом,—продолжала девушка. С кучерявым у неё возникало ощущение свободы в высказываниях или относительного доверия. Как будто его здесь не было, но при этом—мысли вслух не летят мимо его ушей. Он внимательно следит за каждой новой деталью. За тем, как Уэнздей складывает это в общий пазл.—Видимо он посчитал, что молчание Энид того стоит. Она не должна говорить мне того, что слышала. Она против меня.

—Но..

—Без 'но'. Она просто выбрала сторону.

—Тогда кто останется на твоей?—немного печально спросил он.

Аддамс хотела усмехнуться, но не вышло, и она судорожно вдохнула.

—Никто. Глэйзер думает я иду вместе с ним, Энид думает я продолжаю ей верить, хотя я никогда и не начинала, ты тоже думаешь, что я с тобой в команде. Это это не так. По итогу, мы все идём разными путями к развилке. Преследуем только свои цели. Кто-то из вас всё равно будет думать, что я с ним. Нет. Я не обращу внимания не на привязанность к Синклер, не на товарищество и дружбу с тобой, не на чувства к Аргену. В конце концов я наплюю на вас.—это прозвучала твёрдо. Но не убедительно.

—Но чтобы что? Зачем существовать в Неверморе без друзей?

Юджин говорил тихо, будто боялся что их беседа подойдёт к концу. И это будет конец навсегда.

—Зачем мне такие друзья?—усмехнулась она, а внутри образовывалась огромная бездна. Она закинула рюкзак на плечо и вышла из кладовой. Но Юджин не предавал её. «Это только пока». И всё же, она ощущала несправедливость со своей стороны.

На следующий день она встала с кровати и вышла во внутренний двор. Побродив по снегу, Аддамс думала. Об экзамене. Ей нужно было сдать его. Энид прожужжала ей все уши про то, что она в самый неподходящий момент не сможет обернуться в волка. Уэнздей нужно было прочитать мысли, заблокировать свои, передача своих мыслей другому. Вроде бы ничего сложного, но в последний раз её практики передачи мысли Винсенту, она чуть не упала в обморок. Может это из-за преграды Торпа? На самом деле. Вряд ли великий телепат будет сидеть когда-то без защиты своих мыслей.

Уэнздей села на мраморные ступени, принявшись за медитацию. Она прикрыла глаза, стала исследовать каждое колебание энергии вокруг себя. Пытаясь проникнуть в чьи-то мысли по-близости. Покалывание век и перед глазами короткая синяя вспышка. Она открыла их, медленно обернувшись за плечо. В окне коридора шелохнулась штора, оттого что за ней скрылись. Девушка скривилась. Рука стала шарить по мрамору, ища то, чем можно швырнуть в окно, но Уэнздей одёрнула себя за это. Попыталась сосредоточиться на энергиях вокруг, но никакой человеческой жизни поблизости теперь не было. Она огляделась по сторонам.

Терять было нечего. «Никто за мной не наблюдает. Это паранойя»-подумала она, делая глубокий вдох. А затем встала и направилась к лесу. Быстро, точно за ней устроили погоню.

Ей нужно было снова туда. К солнечному сплетению. К месту, где её оглушили, и где она слышала крики под землёй. Прямо у себя под ногами.

Она пробежала в глубь леса. Взглядом искала то место. Всё одинаковое. Как будто лес перевернули. Ничего знакомого. Вроде тоже самое дерево со сплетёнными стволами, но что-то в нём уже не то. Всё вокруг не то. Она присела, прислушалась.

Ничего.

Совсем ничего. Только тихое собственное дыхание, от которого даже не таяли снежинки в сантиметре от лица. Облегчение смешалось со злобой. Она ударила кулаком по земле, оставляя вмятину на белом заледенелом снеге.

В коридорах было шумно. Студенты бурно обсуждали экзамен, что должен был пройти уже на следующий день. Они возбуждённо махали руками, плакались о том, что не смогут сдать и звонили родителям, буйно рассказывая тем о предстоящем. Уэнздей крепче прижала учебник к груди, идя по коридору. Вдруг, в этой какофонии голосов, послышались удивлённые вздохи. Кто-то закричал:

—Смотрите!

Аддамс обернулась, заворачивая за поворот. В широком коридоре столпились изгои. Они все, как один, подняли головы. На камнях стены, над головами студентов, красными буквами было вымазано: ИНОГДА НУЖНО УБИТЬ УМИРАЮЩЕГО. ТАК КТО ЖЕ ПРЕДАТЕЛЬ?

Все обернулись, кидая короткие взгляды на черноволосую. Она усмехнулась, но кулаки сжались. Её воротило от взглядов сирен, от смешков клыкастых, от смущённых телепатов и оборотней.

—И кто же, Аддамс? Кто предатель?—из толпы вышел Глэйзер. Горделивая походка и усмешка на губах. Кто-то из неверморцев шумно ухмыльнулся, а за ним последовали и другие.

—Кто это написал?!—в коридоре возникла Гентриетта. Она яростно метнула взгляд на толпу. На Аргена, который стоял, скрестив руки на груди и скривившись появлению Лэйбодж.

—Уэнздей.—негромко, но так, что все услышали. Все уставились на Лили.—Это сделала она.—альбиноска протянула указательный палец на черноволосую.

Аддамс выгнула бровь, оглядывая учеников. Насколько глупые.

—Уэнздей?—женщина обернулась к девушке, что натянуто усмехнулась.

—Я видела, как она это делает.—уверенно произнесла Эстер. Аддамс это в ней нравилось. Убедительная. Способная внушить всё, что ей захочется. Но эта единственная её черта, привлекающая Уэнздей.

Все перевели любопытные взгляды на Аддамс, затем на Гентритту, на Лили.

Все чего-то ждали. Широко улыбнувшись, Уэнздей сверкнула глазами. От этого свело щёки, но она не позволила фальшивой улыбке сойти с лица.

—Да, это написала я.