Уэнздей. Снисхождение

Ксавье потёр нос, прикрывая смеющиеся губы. Энид стояла рядом, и, сложив руки в замок, в умилении опёрлась о них щекой. Она свела брови и глянула на Ксавье. Тот неотрывно, с искрой внимательного восхищения, смотрел на спящую Уэнздей. Синклер покраснела от того, что застала взгляд Торпа таким: отодвигающим чёлку и выбившиеся пряди, оставляя губами на белой коже горячий след. Ей показалось, что она застаёт, что-то слишком сокровенное, касающееся только их.

Ксавье метнул на неё быстрый взгляд и улыбнулся. Наверняка он заметил смущение и смятение девушки. Уэнздей лежала в розовом пледе, на подушке 'ромашке' окружённая мягкими игрушками и цветными плакатами над кроватью. Если бы увидела это глазами постороннего—выколола бы глаза. Но она, поглощённая сном до края сознания, только дёрнула головой, как от падения между реальностью и сновидениями.

-Это так мило.-наконец не выдержав, пропищала Энид сквозь зубы. Она замялась на месте, перекачиваясь с пятки на носок.

Ксавье удивлённо вскинул брови и слегка улыбнулся, поглядывая на неё сверху.
-Что?

-То, как ты на неё смотришь.-прикусывая губу, точно так широкая улыбка перестанет выдавать её. Ксавье не стал задавать вопрос 'как?'. Только отвёл глаза к окну, за которым уже стемнело. Он сощурился, затем размял брови, будто пытался принять иной взгляд. Повернулся с вздернутой бровью, надменным лицом, но взгляд снова упавший на Уэнздей остался прежним. Поэтому он решил, что легче будет отойти, не смотреть и вообще выйти из комнаты.

-Ладно, раз она спит..-как и всегда, резко, не давая возможности, что-то подумать или сказать, она открыла глаза и встала с кровати.-..о,-потянул он, глядя на девушку.-уже не спит.

-Ты принёс?-косички слегка потрепало, и она прошла к своему шкафу, достала зеркало и затянула их потуже. Ксавье заворожённо следил за её резковато-грубыми движениями по волосам, а Энид толкнула его плечом. Он отвёл глаза, вздохнув и, быстро, завозившись с рюкзаком на правом плече, стал искать толстый переплёт.
-Принёс.-он поднял коричневую потрёпанную книжку, которая, кажется, была старше и учеников, и всего Невермора в целом.

Уэнздей закончила с волосами и слезла с кровати. Направляясь к Ксавье и Энид, что продолжали стоять, переступая с ноги на ногу, Аддамс схватила коробку из под стола. Села на пол, сложив ноги в позу лотоса. Похлопала ладошкой перед собой, и Энид засияв в широкой улыбке, подлетела и устроилась рядом, стараясь повторить тот же манёвр ногами. Ксавье выждал, испытывая на себе чёрный взгляд девушки. Такой долгий зрительный контакт, заставил его на секунды забыть, как моргать или дышать. Затем он отвёл глаза, оглядываясь, будто убеждаясь, что никто их не увидит. Подошёл и сел, подавая в руки Аддамс книгу.

-Боже, божечки, это что? Молитва?-Энид, не переставая улыбаться, следила за каждым движением Уэнздей. А та, с мрачным взглядом подожгла три свечи, что достала из коробки. Ксавье заёрзал на месте. Этот обряд был похож на остальные, но было в этом что-то другое. Что-то, что не давало усидеть на месте и успокоиться. Конечно Уэнздей. Она протянула каждому по свече, глаза её блеснули, отражая пламя.

-Нет,-ответила она тихо Энид,-сатанизм.-Блондинка удивлённо вскинула бровки, но радостная улыбка, что Уэнздей взяла её в свой культ, не сползла с её лица. Аддамс вытащила из коробки отрывки газет, журнальных вырезок, смятые бумаги, покрытые желтизной и старым, сырым запахом, который они впитали за столько лет в гнилом подвале библиотеки (библиотека была на втором этаже, а подвал её приходился на первый—глухую стену, граничащую с кабинетом химических опытов) Она разложила всё, что нашёл Вещь, раскрыла книгу латыни. Она была пуста. Потрёпанные листы, на которых не было ни слова. Уэнздей тихо начала читать с отысканных бумаг.
-Mutata figura semper attrahitur multum operam. Praecipua, quae de hoc amissa..-Энид некомфортно передёрнула плечами, черноволосая стала говорить громче. Каждое слово эхом проносилось в голове у Ксавье, что тот невольно пощурился.

Когда он взглянул, на чистой до этого бумаге появились изящные буквы. Слова, предложения. Уэнздей поднесла свечу ближе, и буквы стали ярче.

-Что там? Что там?-выпячив голову из плеч, заволновалась Энид. Аддамс бегло прочитала перевод, перевернула страницу, продолжая чтение. Затем остановилась и положила переводчик на пол. Бесстрастный, но до жути осознанный взгляд в некуда, ведя монолог.

-Чтобы доказать, что Севера это Хайд, в обличии другого человека, придётся напоить её отваром из долголистного..-но её равнодушный тон прервала Энид.

-Севера Гудман?! Что?-она нахмурилась и всплеснула руками.

-Настоящая Севера Гудман—мертва.-Аддамс перевела взгляд с Ксавье на Синклер.-Я видела видение. Хайд напал на неё. И единственное объяснение, почему она среди нас—кто-то ею притворяется, чтобы быть в Неверморе. Так пропала Вэйда. Эти бумаги про изменение формы.

-Как Лариса Уимс?-прищурившись, спросила девушка. Уэнздей кивнула. Ксавье так и сидел, потупив взгляд на свои руки, что потирались костяшками друг о друга.

-Я думаю, что..-черноволосая проглотила, вмиг застрявший в горле, ком,-..Тайлер сейчас в её облике.-она замолчала, посмотрев на друзей, что скривили лица и жалостно устремили свои глаза на девушку. От этой жалости, которая была направлена на неё из-за 'бывшего', она вспыхнула и встала.-Настоящая Севера была оборотнем.-она ткнула в переводчик, и слова в нём уже стали бледнеть,-Её кровь наделила его той же способностью.-Ксавье глянул в перевод латынских записей. Там был расписан обряд с кровопролитием, сделав который, способность к изменению формы перейдёт к получателю.

-С чего ты взяла, что Севера была оборотнем?-наконец заговорил Торп. Он с недоверием вперемешку с испугом, наблюдал за Аддамс. Она была неестественно беспокойна. Черноглазая снова тыкнула в переводчик.
-Потому что оборотни единственные, кто не могут сношаться, с кем-то кроме оборотней. Такие дети умирают в раннем возрасте. Симптомов нет, по началу..-Как в подтверждение она указала на книгу-переводчик,-ребёнок слаб, его нельзя вылечить от этого, просто потом он умирает.-перед глазами Уэнздей вспыхнула колыбель с мёртвым дитя, щёки которого посинели.-А директор Брадфорд не оборотень.-Всё вырисовывалось в общую картину. Севера и Вильям скрывали свои отношения для сохранения авторитета. Скрывали ребёнка, ведь Севера лучший лекарь, они понадеялись на то, что она сможет спасти их ребёнка. Энид пару раз ударила указательным пальцем об другой указательный, раскрыв рот.

-Гудман мутит с директором?!

-Это не наше дело.-успокоил её пыл Ксавье.

-Их ребёнок умер совсем недавно,-будто плюя на слова Ксавье смачным харчком, продолжила Уэнздей.-Хайд напал на Северу, где-то..-она вспомнила рассказ Юджина, про разговор в кабинете директора. Тогда, Севера была Северой. Затем ночь, когда вероятно и произошло обращение из Тайлера в учительницу Невермора. А на следующий день, 'Севера' вваливается в комнату Энид и Уэнздей, невзначай разговаривая про платья. Черноглазая стиснула зубы, вспоминая взгляд Северы прикованный к ней. Будто Тайлер желал, чтобы его узнали. Сообщает про Вэйду, которой сам же и помог исчезнуть.-..мразь.-шикнула Аддамс под вопросительные взгляды. Не успев досказать, в комнату с коротким стуком заходит Арген. Он застрял в дверях с наглой улыбкой на губах. Ксавье тут же недобро хмыкнул и закатил глаза.

-Позвала меня на девичник, значит?-со смешком бросил Глэйзер и без приглашения вошёл в комнату. Уэнздей встала перед ним, не разрешая проходить дальше.

-Ты его позвала?-акцентируя на 'ты' спросил Ксавье, глядя за её спину. Аддамс втянула щёки и с такой силой, на какую была способна, сжала челюсти так, что рот наполнился привкусом железа. Голова не варила, подушечки пальцев почему-то ужасно закололо от скользкого ощущения, что она запуталась во всём, включая то, что она бы хотела, в других измерениях, без шанса здесь, но попытка не пытка, чувствовать к Ксавье. Вернее нет, настоящая пытка. Стоять вот так меж двух огней, с жутким гулом в ушах, звенящем о том, что смотря вот так на них в профиль, Уэнздей бесцеремонно сравнивает гневный взгляд Ксавье, который, кажется, заставит сейчас все предметы в комнате затрещать по швам, и Арген. Спокойный, наглый и ухмыляющийся своими белыми зубами с заострёнными клычками, напоминая вампирёнка, хотя сам не без призрения поглядывал на клыкастых, про себя называя их 'зубастой нечестью'.

Аддамс мысленно сжалась и, чтобы Арген не успел высказать, что-то по типу «она ещё сказала, что ты мусор. Как говориться поматросит и бросит тебя, братюня-чокнутый-телепат» и ещё много всего, что он был готов с едкой усмешкой высказать небольшой публике, она хрипнула и хлопнула в ладони. Отошла в сторону Ксавье.

Арген не поменялся в лице, обратно, его улыбка стала шире и довольней. Но гнев, накативший на него, на внутреннего ребёнка, который тыкал в девушку пальцем, вопя «Если нельзя хомяка, то её можно?». А в голове зрел план. Глэйзер невинно улыбнулся и развёл руками начиная диалог с новой усмешкой, которую он кажется разрабатывал, как минимум все бессонные ночь, а их было много. В неё он вместил всё: презрительность, яд, холод, горделивость и снисходительность. Нет, не к Ксавье. «Он сам по себе жалкий»,-а к Уэнздей. Что с неё взять, девочка запуталась.
-Так вот как выглядит разъярённый глистоопарыш.-чавкнул Арген, как в первый раз осматривая с ног до головы Торпа.

-Можем продолжить у меня,-начал Ксавье, не глядя в сторону Аргена,-раз в это помещение занесло дерьмо. Не знаю, может выветриться, пока нас не будет.-Уэнздей смотрела на них из-под приоткрытых век, еле различая слова. Всё сливалось в единую кашу, интонации, они обращались к ней? Потому что Уэнздей была готова только помереть, но никак не слушать странные нотации, разливающиеся как размазанное 'пошёлвонсампошёлвон'.

-Тебе нужен свежий воздух, ты ведь хотела нашей прогулки.-произнёс без вопроса Арген и тоже приковал глаза к девушке, теперь не обращая внимания на удивлённо вскинутые брови и взгляд -ты-что-то-попутал-.

-Так она и пойдёт. С занозой вроде тебя только..-но Ксавье прервал невинный 'чшш' от Глэйзера. Он даже тепло посмотрел на Торпа, словно давние знакомые, а то и друзья.

-Я вообще не с тобой говорю, Торп. Иди, постой в уголочке, как послушный мальчик.-не теряя добродушности своего взгляда.

Блондинка устремила растерянный взгляд на подругу, которая, разбито опустила глаза. Бледное лицо, стало ещё бледнее. Вот-вот и она рухнет в обморок. Но проблема была не в парнях, стоящих здесь, а в клубке мыслей, которые заставляли её ощущать под ногами пропасть, в Тайлере, в Вэйде, которую она видела, в ребёнке о котором она говорила, в ком-то за стеной подвала—девушке, которая боится смерти и женщине, которая подталкивает её исполнить некий 'долг'.

-Выйдете оба!-неожиданно для всех выкрикнула
Энид. Её голос потерял всякую нежность и радость. Она нахмурилась, а ногти вмиг стали длинными когтями. В эту секунду Уэнздей больше заволновалась за Синклер, но осталась стоять поодаль.-Вы не видите? Уэнздей устала и не хочет видеть вас обоих!

Ксавье и Арген синхронно повернулись к Энид, перевели взоры на Уэнздей, глаза которой уже закатывались, но она упорно продолжала стоять. К ней подбежала подруга, взяв под руку и усаживая на кровать.
-Ну же!-и с этим возгласом озлобленной девушки, парни развернулись. В проходе они толкали друг друга плечами, стараясь пройти первыми, шикали и бросали друг на друга самые презрительные взгляды, на которые были способны.

Когда дверь за ними закрылась, Энид улыбнулась и теперь по материнске-нежно пригладила спину Аддамс, подталкивая лечь. Уэнздей дёрнула плечом, заставляя убрать руки. Но глаза её закрылись под умиротворяющую речь Энид, и тело мешком упало. Мысли продолжали литься на неё холодным дождём. Блондинка снова пригладила её большим пальцем по щеке, но Аддамс больше не могла скинуть её прикосновения, потому что полностью утонула во сне.

Проснувшись, Уэнздей подскочила с кровати и нервно начала собирать бумаги, что Энид убрала на стол с пола, когда черноволосая спала. Сгребла в коробку, но один журнальный обрывок так и остался у неё в руках. Она сглотнула горькую слюну и убрала лист в рюкзак. Синклер посапывала в своей кровати, за окном—лиловое небо, только-только начинавшегося утра. До занятий ещё три часа, но Уэнздей не могла спать, когда планы сдвинулись настолько, что её немедленно порывало готовить яд оборотней. Который сразу покажет истинное лицо актёра погорелого театра. Но ей нужна была помощь, определённо.  Ведь по листку, что концом торчал из портфеля, нужны были весьма странные ингредиенты, которые конечно могли быть у такого же странного чудака, впрочем, не сильно отличавшимся и от самой Уэнздей, Юджина Оттингера.

-Аа..-простонал кучерявый, почёсывая затылок в зевке.-На часах шесть утра,-он бегло оценил бодрость девушки,-решила начать здоровый образ жизни? А потом что? Начнёшь сортировать мусор? Уважать чужие чувства?-он снова зевнул, прислоняясь щекой к дверному проёму. Пока он на долю секунды задремал, она зашла в его комнату.-Эй!-он обернулся и обнаружил, как Аддамс уже сидит в кресле, уперев глаза в клочок смятой бумаге, исписанной латинскими закорючками.-Да что ж тебе не спится то?-он сонно протёр лицо и лениво, но покорно проследовал к ней.

Спустя десять минут, он уже с интересом биолога, что-то записывал в тетрадь. На лице не было и следа об украденном сне, он живо что-то писал шевеля губами.
-И чабрец. Ну в принципе..не сложно.-он обернулся к черноглазой, что не на секунду не сводила взгляда с работы профессора Оттингера.

-Сможешь найти?-с сомнением пощурилась Уэнздей. Юджин пожал плечами, но затем уверенно закивал.

-Часть этого у меня есть.-он кивнул на ящики,-например сушёный вереск, пчёлам очень нравится эта трава. Знаешь, они как зомбированные.-Юджин посмеялся, но, вспоминая, как пару пчёл, одурманенные нектаром, выпустили свои жала прямо в ладонь парня, он погрустнел, ведь две красотки из его хоровода погибли спустя считаные секунды, оставшись без тельца.

-Это да?

-Да, я найду всё это.-он поморщился, глядя на 'Василистник вонючий' подписанный карандашом над латинскими письменами чётким почерком Аддамс.-Только бы отомстить этой твари за Северу Гудман.-он принял воинственный вид, от чего Уэнздей покосилась на него, вскинув брови, но ничего не сказав.

-Спасибо.-на самом деле, она была благодарна ему за то, что поручила работу, что сделала бы и сама, но у неё катастрофически не хватало времени, а особенно на сбор травки на полянке.
***

Она шла по коридору, разрушая взглядом каждого на пути. Какая-то глубокая хроническая язва нарастала у неё под кожей груди. Неприятно и даже.. болезненно. Она завернула за угол, собираясь постучаться в кабинет Гентриетты Лэйбодж. Проект, который она сделала утром, чтобы скрыться от съедающих её мыслей. И плевать, что тот был задан на две недели вперёд. Чёрное платье из трехслойного шифона в пол слегка подпрыгивало её неспешному шагу и резкой остановки перед нависшим над ней силуэтом.

-Обо мне задумалась?-Арген Глэйзер. Пафосная улыбочка, руки в карманах и взгляд наследника престола, только не известно чего. Наверное, клуба неудачников, и потому Уэнздей не останавливая движения, попытался обойти его, но одна из его рук приземлилась рядом с её лицом, отгораживая путь отступления. Он оглядел её с жадным интересом, останавливая бесстыжие глаза на полуприкрытых глазах.-Не знал, что ты умеешь болеть.

«Болеть?»-пронеслось в голове девушки и она сощурилась.
-У меня чума, лучше отойди.-и она снова сделала попытку вильнуть из его хватки. Он приблизился ещё ближе, нависая над самым ухом, чтобы как сокровенную тайну шепнуть-
-Пошли.-и почему-то когда он взял её за руку, даже схватил, без права на отказ, она податливо двинулась за ним, с ощущением жжения на языке.

Это был просторный коридор мужской раздевалки. С одной стороны стены развалились маты, с другой—шкафчики для вещей. Уэнздей, сложив руки крест накрест прошлась вдоль лавок, исписанных пошлостями. Предчувствие чего-то горьковато не покидало девушку, но и уйти, по-своему одарив равнодушным взглядом, она не могла. Или не хотела. Столько всего она ещё может распознать у Аргена, когда он так легко подаётся с ней в контакт общения. И только, мысли снова стали одолевать её голову.. Она обернулась на щелчок ключа со внутренней стороны двери.