Чугунные облака

Мой MAC стал раскалён настолько, что нормально нажимать на клавиатуру, буква «У» на которой перестала работать два года назад, просто не получалось.
Этим вечером я скинул загадочное видео через «Airdrop» на него, пересматривая ещё раз и ещё раз каждые пять минут, и каждый раз были заметны новые детали.
Потрёпанный туалет в котором всегда стоит устойчивый едкий аромат говна. Обцарапанное зеркало, которое впоследствии разлетелось на тысячи осколков. Просто само собой. Будто человек-невидимка разбил его кулаком.
Никита всё это время стоял с закрытыми глазами, будто находясь в трансе. Я приближал изображение, чтобы получше пригляделся в выражение его лица - ничего нового. Опущенные веки, лицо, не выражающее ровным счётом ни эмоции, слегка подпрыгивающий вверх правый уголок рта. Он просто погрузился в себя, не замечая ничего вокруг.
Ещё одна деталь, привлекшая моё внимание - рыжий хулиган. Его глупое лицо расплывалось в улыбке во время наблюдения за летящими в разные стороны мелкими осколками. Выглядело это как нельзя странно.
Бегающие глаза. Слегка шевелящиеся губы, будто бы он вёл с кем то разговор. Может быть, с тем невидимкой разбившим стекло, а затем душившим его напарника?
Я всё ещё пытался прочитать его фразу по одним лишь движениям рта. «Я знал» - да, там точно читался звук «я» и слово начинающееся на шипящий.
— Ты точно что-то знаешь... - прошептал я, поставив видео на паузу и всматриваясь в безумное лицо. Веснушки, которые рассыпались по всей его физиономии, словно кто-то перевернул тарелку с маленькими шоколадными конфетами. Волнистые волосы, струящиеся как волны по голове, обнаживши лопоухие уши, торчавшие в разные стороны как у африканского слона. Необычная внешность. Он похож на альбиноса, только с умело выкрашенными длинными волосами. А его глаза, открывающие, как это чаще всего бывает, настоящую сущность - отдельный разговор. Холодные, но при этом жгучие. При первом взгляде они вызывают странную дрожь, резко перерастающую в жар, стоит лишь ему загореться.
Взяв телефон в руки и нажав на броскую мусорную корзину в нижнем правом углу трехминутного видео, я поколебался где-то секунд тридцать, смотря на красную надпись «Удалить». Видеозапись, перевернувшее моё сознание. Видеозапись, в содержание которой мне до сих пор верилось с натяжкой. Видеозапись, которая задавала ещё с десяток вопросов без ответа. Такими в этом городе усыпаны каждая улочка, каждый дом и каждый человек.
Я оставил видео на своём телефоне, прижав его к груди и упав на кровать, слегка ударившись спиной. То что со мной происходило тут казалось таким нереальным, что я даже не хотел думать об этом.
Я смотрел в белоснежный потолок, на который как родинка на бледном теле, села маленькая чёрная муха, перебирая крошечными лапками и смотря на меня красными глазами.
За окном мрачные сумерки. В голове кавардак. В душе странное ощущение, будто вот-вот должно произойти что-то чертовски плохое, если не происходит прямо сейчас, перед моим носом.
Я закрыл глаза и за секунды растворился в себе, видя перед ними спокойное лицо невзрачного бледного парнишки, хранящего за ним необъяснимый секрет.

Утро выдалось странным. Голова болела настолько, будто вот-вот и на ней образуется глубокая трещина. Чувствовал я себя, по правде говоря, отвратительно.
Всё кружилось, пол периодически уходил из-под ног. Со стороны, скорее всего, я выглядел ужасно глупо: парень, держащийся за голову и шатающийся будто заядлый пьяница после весёлой ночки.
По дороге в школу я увидел Жанну, сидящую над клумбой тюльпанов с острыми ржавыми ножницами. Увидя меня, она строго улыбнулась, всем своим видом стараясь продемонстрировать напыщенную консервативность. Бросив быструю ухмылку, она опустила глаза на красный тюльпан, громко щёлкнув ножницами.
Идя по тротуару я не отвлекался от того самого видео, полностью погрузившись в него. Я был в том зловонном месте, видя всё своими глазами. Мурашки шли по коже.
Открыв «Ютуб», я посмотрел пару видео на которых был запечатлён телекинез. В основном, это был наглый криворукий монтаж и трейлеры фильма пятилетней давности с Хлоей Грейц Морец. Ничего стоящего не было, кроме видео под названием «Завтрак Грейс». Любительская съёмка на весьма паршивый телефон, загруженная 30 декабря 2010 года неким пользователем под ником Mysterious18.
На нём, маленькая милая пухленькая малышка, завтракая овсяной кашей на молоке крепко зажмуривает глаза, после чего испуганная мать поворачивает камеру на кухонные полки, которые в бешеном быстром ритме начинают открываться и закрываться громко хлопая дверцами.
В конце минутного ролика девочка продолжает сидеть с закрытыми глазами, равнодушно слушая крики ошарашенной женщины.
Я ввёл в поисковую строку Гугла «Завтрак Грейс», в наличии найти хоть что-то об этой семье. Ничего, кроме ссылки на просмотренное мною видео.

— Проститутка!
— Я всегда говорила что она та ещё давалка.
— О Боже, Рита, тут же не их секс запечатлён а всего лишь поцелуй.
— «Всего лишь поцелуй»? Ты смеёшься? Их невинный засос это лишь прелюдия перед бесстыдным трахом. Для нашей Инста-дивы это как стори выложить.
— Я читала в книжке по психологии из библиотеки, что скромные и милые люди чаще всего оказываются развратниками.
— Как ты можешь столько сидеть в библиотеке, и даже понятия не иметь о месячных?
— Что?
— У меня до сих пор свежо в памяти как они протекли у тебя в душе на глазах у всех, книжный червь наш.
— Интересно, у кого они занимались этим.
— Называй всё своими именами - бесстыдным трахом.
— У него бы не смогли, шериф по ночам всегда сидит дома.
— А ты ему уже небось дала, взяв себе в пример мамашу.
— На свою мамашу посмотри, сучка.
Посреди коридора, недалеко от входа громко спорила компания отличниц-святош, беспрерывно подправляя массивные оправы от очков, поддёргивая их выше на переносицу и пряча губы под шерстяные воротники.
— Интересно, каким складом ума нужно обладать, чтобы четвёртого сентября всем вместе одеть шерстяные свитера? - хмыкнул Андрей, показав оживлённому коридору, наблюдающему за каждым его ритмичным шагом, свои блестяще-белые и идеально ровные зубы.
Я молчал, пытаясь не грохнутся на твёрдый пол от неугомонного кружения головы, наблюдая за учениками, беспрерывно кричащими новые сплетни, будто их всех разом поразило что-то из ряда вон выходящее.
Многие в своих руках держали белые листки, с удивлёнными физиономиями рассматривая написаное на обратной стороне и восклицая бранные ругательства.
— Я всегда говорила что она готова дать любому - сухо констатировала блондинка с мужеподобным квадратным лицом, прижав листок к груди и спиной облокотившись об шкаф. Она продолжала безустанно распинаться перед своими подругами, иногда опуская взгляд на руки, глазами пробегая по надписи, которую мне не удалось рассмотреть.
— Эй, девчонки! - уверенно крикнул Андрей подойдя к блондинке - Что все так громко обсуждают?
— О, Андрей - блондинка оживилась, подправляя волосы и быстро хлопая длинными ресницами - Мы, а-а-а... - она протягивала один и тот же звук, растеряно смотря на брата - О-о-обсуждали - опустив глаза вниз она замолчала, сглотнув подступившую ко рту слюну. Видя мерзкую белую пену, мелькающую у её губ Андрей скривился. Девчонка почувствовала себя ничтожеством, хватаясь за горло и готовясь вот-вот расплакаться.
— Сам посмотри - равнодушно бросила стоявшая рядом девочка. Наматывая розоватую жевательную резинку на палец (Андрей скривился во второй раз) другой рукой, свободной от содержавшей миллионы бактерий липкой массы, напоминавшей грецкий орех, она указала на коридор, уходящий вправо сразу за шкафчиками.
Обычно все ходили через него в столовую. Десятки железных шкафов, скучные липкие стенные газеты, пахнущие клеем, запах жирных бургеров, доносившийся сюда из кафетерия - он ничем не отличался от сотен подобных, пронизывающих здание школы как кровеносные артерии.
Но сегодня пол светлого лазурного цвета, будто толстым слоем снега, покрывали тысячи листков «A4». Они торчали из дверей шкафов, были вложены в учебники проходящих мимо учеников и вообще были ВЕЗДЕ. Везде где только можно было разбросать листы. Коридор доверху забит ими.
Наклонившись, Андрей взял один из них, повернув ко мне и показательно прочитав:
«СЕНСАЦИЯ
Белая и пушистая малышка Кэр погрязла в отношениях с чёрным клеймом нашего города. Казнить или помиловать? Решать тебе, школа.
Целую каждого
Ловкая и «всегда-в-нужном-месте»
Ваша Леди V
P.S. Что же будет блудной блондинке от семьи? Ставим ставки: выгонят из дома? Обрежут волосы? Может быть перекроют кредитку, и гламурные фотки за одну ночь превратятся в селфи с бутылкой пива и харкающими гопниками?
В глаза бросился чёрно-белый коллаж из фото снизу текста, на котором были изображены Каролина и Валентин, сидящие за одним из столиков «Пауков Сумрака». Их лица освещал неоновый фонарь, висящий сверху.
На первой лысый хулиган ласково положил руку, на которой виднелась яркое тату (смазанное из-за низкого качества печати), на щеку блондинке расплывшейся в улыбке. На второй он уже её целовал, при этом довольно улыбаясь.
— Так и знала!
— А я говорил что она именно такая!
— Ты в неё был влюблён с третьего класса, а когда понял что она даже в твою сторону не смотрит назвал её шлюхой.
— Я и тогда знал кто она на самом деле!
На счёт новоиспечённой пары спорили все: мальчики, девочки и даже учитель литературы, облокотившийся об дверь и наблюдавший за ажиотажем в коридоре.
Серая масса трансформировалась обратно в оживлённую шумную толпу. Им всем нужен был лишь предлог, чтобы прекратить скорбь. От вчерашней грусти и следа не осталось: лишь мрачное фото Давида у кабинета математики, розы под которым начали медленно вянуть.
— Как ей удаётся менять крутейших парней раз в пол года?
— Потому что она грёбанная блондинка выглядящая как грёбанная мечта с грёбанными тридцатью тысячами подписчиков в Инстаграмм. Теперь ясно?
— Уже 29 тысяч девятьсот девяносто девять. Я от неё отписалась.
— И я.
— И я.
Гул не стихал. Непонятный ажиотаж вокруг внезапной смены бойфренда популярной девчонки разгорелся до небывалых масштабов. И кажется, никого даже и не волновало что имя анонима распечатавшего письмо идентично вырезанной букве на теле Давида. Алая буква «V" красовалась в конце письма, выталкивая на поверхность чёткое воспоминание о той ночи. Крик. Шум. Толкучка. Запахи чужих тел, периодически не самые приятные. До сих пор, вспоминая концерт я начинаю задыхаться. И главное, распятый на кресте труп парня, который несколько часов назад знакомился со мной.
Голова кружилась всё сильнее.
Листки подлетали в воздух от сквозняка, создаваемого спешащими на пары учениками.
— Макс так идеален. Как можно было променять его на это лысое нечто?
— Девочки, один раз, когда он прошёл мимо я вдохнула его аромат. Я его помню даже сейчас. Я его даже нашла в парфюмерном, набрызгав на пробники и принеся домой. Это тот, который Джонни Дэп рекламировал.
— Да всем посрать на твои приключения, фетишистка озабоченная.
— А мне нравится Валентин. Он такой опасный, дерзкий и... таинственный. Я люблю загадочных.
Распиналась компания в свитерах, которая чудным образом осталась сухой при температуре воздуха +20 градусов.
— Девчонки! Идёт! - воскликнула низкорослая девочка в оранжевом свитере, обратив внимание на другой конец коридора.
Каролина - казалось бы, какой на вид должна быть девушка, на которую за утро высыпалось больше негатива чем на Бибера во время его первого альбома и Гитлера вместе взятых? Она должна сутулиться как женский вариант Квазимодо при этом нелепо потея. Всхлипывая, униженная девчонка должна смотреть в пол и только в пол, ловя недоброжелательные взгляды и вслушиваясь в новые сплетни. В волосах должны быть впутаны пожёванные жвачки, которые в неё кидает разозлённая толпа, а на щеках слёзы, падающие на белые листы бумаги лежащие на полу.
Бежав до туалета, чтобы запереть за собой дверь и вдоволь нарыдаться, она должна спотыкнуться, дав публике вдоволь поржать.
Представили?
Каролина, идущая по школьному коридору поверхностно осматривая осуждающих людей, рушила этот образ тяжеловесной кувалдой.
Подняв подбородок, она слегка ухмыльнулась правым уголком рта, примеряя новую улыбку - не ту, которая говорила «Привет школа, я сошедшая с небес милашка-монашка, сморкающаяся мыльными пузырями и пердящая ароматом «Dior», а невиданная ранее ухмылка, заявляющая «Я срать хотела на каждого стоящего тут, ведь я тощая блондинка, невероятно богатая и также невероятно популярная, а ещё я немного сучка в душе. Упс! Уже не только в душе».
— Шлюшка - прошептала нахальная блондинка, продолжая уперевшись об шкаф рассматривать главную сенсацию утра. Обозвав Кэр, она хмыкнула посмотрев на подружек.
— Как ты можешь целоваться с человеком, отравляющим жизнь всему городу! - на встречу девчонки-сенсации выбежала блондинка в обтягивающей форме клуба танцовщиц, вызывающе взглянув ей прямо в глаза. Она закусила нижнюю губу, будто бы готовясь врезать стоящей перед ней с секунды на секунды.
— Что он сделал именно ТЕБЕ, Вика? - спросила Кэр взглянув в глаза блондинке.
— Хах - показательно рассмеялась она, бросая взгляды на заинтересованную публику. Сейчас она работала лишь для неё, её спор был похож на никудышно поставленную драму в самом убогом театре - Ангелочек. Идеал. Милашка и просто душка - такой тебя считал каждый, всегда догадываясь кто ты на самом деле - она сделала уверенный шаг навстречу к Кэр. Вот-вот, и их компактные носики столкнутся друг с другом - Ты сходила на свидание с садистом, избивающим наших братьев. С вандалом, рисующим уродливые рисунки на наших домах. Просто с выродком. Теперь все знают кто ты такая, Каролина - фыркнув, она умолкла ожидая ответа.
— Пошла к чёрту - обрывисто бросила Кэр и обойдя Вику гордо зашагала дальше, смотря только вперёд.
Толпа не думала утихать. Они не замолкали, продолжая складывать подробную характеристику и историю половой жизни проходящей мимо блондинки. Они скидывали на неё клеймо за клеймом, ярлык за ярлыком и ругательство за ручательством, пытаясь придавить её своей грязью к земле, сдавливая всем весом и не давая свободно дышать.
Но она порхала. Серьёзно: её уверенные лёгкие шаги на каблуках создавали впечатление будто бы она медленно взлетает ввысь над головами злопыхателей, как самолёт на взлётной полосе.
Дойдя до конца коридора, она наклонилась взяв в руки один из тысячи лежащих листков.
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы как следует его осмотреть и смять в руках. Она хмыкнула, откинув мятый клочок в сторону и подняв над головой руку, продолжая стоять спиной к не замолкающим людям. Ровная кисть в мгновении ока превратилась в дерзкий фак. Показав наманикюренный блестящим фиолетовым лаком палец, она громко крикнула:
— Сосите!
После чего завернула к туалету, захлопнув за собой дверь. Звучный хлопок разлетелся по всему этажу, на секунды остановив обсуждения. Лишь на секунды. Сразу же после толпа продолжила негодование.

Закрыв дверь Каролина зашла в дамский туалет, и осмотревшись поняв, что она тут одна, громко хлопнула дверью одной из кабинок и начала бесшумно рыдать. Она лишь открывала рот, тихо всхлипывая закрыла глаза ладонями.
Опустив крышку унитаза она села на неё, поджав колени к груди. Сейчас весь мир ополчился против неё. Буквально все готовы её растерзать. И всё из-за чего? Из-за того, что она поцеловалась с человеком с дурной репутацией, который ей реально нравится.
Вся школа ненавидела её активно обсуждая ещё до этого, скрывая ненависть за натянутой улыбкой. Может быть, она не замечала грязи вылетавшей на неё вёдрами, из-за того что стояла за прочной стеной. Надёжной, высокой. Макс был её стеной, которая сейчас была разрушена.
Каролина всхлипнула ещё раз, вытерев слезу чуть не упавшую на колени.
Где же сейчас Валентин, когда он так ей нужен? Когда она совершенно одна рыдает в плохо пахнущем туалете? Почему он не рядом? Ей бы сейчас очень кстати было бы крепкое мужское плечо.
Что скажут родители, когда узнают как неаккуратно их дочь разбила выстроенную годами репутацию на сотни мелких осколков? Она уже представляет строгое лицо отца, наведавшегося к ней в комнату впервые за полгода, чтобы тихо сказать: «Ты нас подвела, дочь», оставив одну в противно-приторно-розовой комнатке.
Впервые в жизни она поступила прямо как в тех глупых смазливых второсортных мелодрамах. «Делай так, как подсказывает сердце» - может не просто так они глупые и второсортные?
Но то, что она нуждается в Валентине ей подсказало не одно сердце, а каждая часть тела. Её разум решил что она должна быть с ним, а разве он способен врать?
В покрытую трещинами тонкую дверь громко постучали.
«Тук-тук»
Каролина, за своими всхлипываниями совсем не заметила ритмичный стук высоких шпилек, шагающих по холодному кафелю.
— Уходите. Тут занято - заплаканным голосом ответила она, пытаясь натянуть на него уверенный тембр. Ничего не выходило. Слёзы просачивались сквозь слова.
— Это я - Каролина узнала голос Алины. Немного низкий, как для семнадцатилетней. Уверенный, в меру нахальный - Я знаю, что тебе нужна помощь, и не нужно мне кричать «я хочу побыть одна», наматывая сопли на кулак. Мы не для того сделали новенькие сногсшибательные маникюры. Ну? - послышался новый стук каблуков - Можешь быть паинькой и здрыснуть отсюда? - отвлеклась подруга.
— Но я... хочу в туалет - озадачено ответил грубый женский голос.
— Ну раз так, заходи. Только не удивляйся если я запишу на видео твой пердёжь и выставлю в свой Инстаграм на двадцати тысячную аудиторию, отметив твой аккаунт - послышался отдаляющийся стук каблуков и хлопок дверью - Открой мне, и мы разберёмся - продолжила Алина.
— Я не хочу сейчас ничего обсуждать, я просто хочу поплакать, как обычная девочка-подросток - вытирая слёзы ответила Каролина.
— Но ты не обычная, ты блин чёртова Каролинка-Бейби Дол. Ты - мечта, кумир для многих.
— Если «быть кумиром», означает быть тем, кому большинство желает смерти - то да.
— Да ладно, я ведь как твоя подруга знаю, что образ «Каролина-стерва-показывающая-фак» включается только в крайнем случае - Алина пыталась говорить максимально подбадривающим тоном - Кстати, тебе кто-то говорил что ты первоклассная сука?
Алина услышала знакомый смех из кабинки.
— Серьёзно, высокомерный взгляд и фак - о да, это ты настоящая, Кэр.
— Пай девочкой быть сложнее, если честно - Каролина перестала плакать - Люди когда видят, что ты терпелива и толерантна начинают себя вести по другому.
Алине становилось неудобно стоять всё это время. Ноги, обутые в высокие шпильки начали ныть и ужасно болеть. Отбросив все свои брезгливые предрассудки, она опёрлась спиной об дверь и продолжала вести беседу, сложив руки на груди.
— Сейчас, я думаю, ты понимаешь меня как никто другой. Быть редкостной тварью - единственный способ выжить в этом мире.
После недолгого молчания, Алина с интересом спросила:
— Ну а всё-таки, почему я, твоя лучшая подруга, не знала что моей ЛП нравится самый настоящий плохой парень? - Каролина молчала - Я тебя бы поняла, Кэр, я с тринадцати мечтала о лысом преступнике как в «Американской истории X».
Каролина рассмеялась в очередной раз. Послышался тихий звук забитого носа, пытающегося вдохнуть.
Алина положила руку на грязную дверь, будто желая пройти сквозь неё и обнять подругу. Облокотившись об неё щекой, она стала слушать дыхание Кэр, её тихие всхлипывания и даже слёзы, капавшие на пол. Её лицо растянулось в улыбке, перед тем как она произнесла:
— Я ведь тебя люблю, дурочка, и как никто знаю, что это такое - быть осуждаемой всеми. Мы же как бенгальские близнецы.
— Сиамские.
— К чёрту. Мы такие разные, такие крутые и счастливые богатенькие стервы, которые при этом - отвергнутые - Алина захихикала - Как же странно звучит. Мы идеальны, нами мечтают быть все в этом поганом заведении - но при этом мы изгои. Даже сама не верю в то, что говорю.
Наконец-таки, Каролина открыла дверь, сверху вниз посмотрев на сидящую на холодной плитке подругу.
— Знаешь что, Али, я не позволю себе сидеть в туалете и плакать. Я сделала свой выбор, и осуждать его дам право только своим родителям.
— Аминь.
— Я серьёзно. Они все ещё увидят, кто я такая, и начну я прямо сейчас - гордо обрезала она, зажмурив глаза и пытаясь вобрать в себя остаток слёз.
— Воу-воу-воу, подруга, полегче. Ставить на место всю школу будем только после того, как ты поправишь свою поплывшую тушь, делающую из тебя сорокалетнюю вдову в трауре.
Посмотрев на себя в зеркало Каролина вздрогнула, слегка улыбнувшись.
— Блин, почему туши «Guerlien" плывут как "NYX", купленный за доллар в супермаркете - возмутилась она, раскрыв сумку и начав в ней капаться.
Стоящая сзади Алина наблюдала за отражением подруги в зеркале. Подойдя к ней ближе, она обхватила её руками прижавшись щека к щеке.
— Интересно, если бы мы были лесбиянками, нас бы тоже все возненавидели?
Отведя глаза Али рассмеялась, продолжая обнимать ЛП.

— Да ладно, бро, она не последняя девушка твоей жизни - Андрей грубо ударил грустного друга по спине. Скорее всего, это должно было выглядеть как утешающее поглаживание, но выглядело как агрессивный удар - Намного страшнее, что она решила променять тебя на одного из «адидасов». Вот это уже настоящее перемешивание личности с говном.
Я пнул своего брата локтем в живот, наблюдая за отстраненным лицом Макса. Он не был похож на самого себя: самодовольного, улыбчивого, периодически в меру нахального волевого качка, считавшегося тут супер-звездой. Да и он сам всегда знал себе цену, подмигивая каждой встречной красавице из танцевального кружка и скромной симпатичной виолончелистке из школьного оркестра.
Сейчас он другой - яркая сияющая звезда погасла. Перед нами, положив щеку на свою ладонь, сидел другой человек - меланхоличный и тихий. Мы пришли в столовую десять минут назад, и за это время он не выдавил из себя ни слова.
Глаза его недвижимо застыли, погаснув и став такими же бледными как и лицо. Они остановились недалеко от меня, прожигав место где раньше сидела Каролина.
Невероятно. Капитан баскетбольной команды вот-вот пустит слезу, из-за того что его бросили. Пока его ресницы были сухими, но выражение лица создавало ощущение того, будто с секунды на секунды они намокнут от скупой мальчишеской слезы.
Тихим приглушённым голосом, Макс, наконец, выдавил из себя практически неслышную фразу:
— А сегодня ведь должен был быть день мороженного. Единственный в году... - ни одна мускула на лице парня не двигалась, только рот открывался, давая вылететь из себя смазанным словечкам, звуки в которых торопили и сбивали друг друга - Она так его ждала.
— Да пошло это мороженое - громко обрезал Андрей, не убирая свою руку со спины лучшего друга - Бро, оглянись, у нас по улицам ходят десятки симпотных блондинок с пышной грудью. Если ты так уж запал на типаж «Барби», то обделённым не останешься.
Макс вздохнул, подняв ледяные глаза на моего брата.
— Не называй меня своим «бро» - сухо выпалил он
— Да что с тобой? Я называю тебя так с двенадцати!
— Как ты не поймёшь - Каролина особенная. Я знаю её с трёх лет, и за это время выучил как энциклопедию. Она такая же: многогранная, иногда такая не понятная а иногда такая простая.
— О нет, в ход пошли заумные метафоры - улыбнулся Андрей - Тревога. Красный код.
Я ударил брата локтем во второй раз.
— Она была особенная. Я правда любил её...
— Только не начинай сейчас долгие высказывания из сопливых мелодрам, они не к лицу качку.
Но Макс не слышал ироничные замечания Андрея:
— А знаешь что самое обидное? Так это то, что я ещё и оскорбил её. И всё бы ничего, но после этого я не мог заснуть. Что-то мучило меня: мне было ужасно жарко, будто тело достали из костра и положили под одеяло. Я проворочался в постели до самого утра, так и не сомкнув глаз и раздумывая над каждым словом, что сказал - Макс перевёл взгляд на меня - Над каждым долбанным словом. Может, мне стало стыдно за то что всё сказанное мною тогда - ложь?
Я пожал плечами, ответив:
— Тебе стало стыдно из-за того что ты оскорбил бывшую, всего-то.
— Мы просто перепили с тобой энергетиков смотря дневной повтор Супер кубка, ничего особенного - мой брат не уставал сарказмировать ни на секунду, он просто получал удовольствие от своих едких комментариев. Такой уж человек.
— Разве Супер Кубок показывают в сентябре? - переспросил я, вспоминая прошедший в феврале этого года финал, на котором ещё выступил Тимберлейк. А в две тысячи семнадцатом я скупил пять пачек с высушенными яблочными чипсами в «Волмарт» по цене двух, усевшись на диван и посмотрев игру от начала и до конца, ведь в перерыве пела Гага.
— Его показывают круглый год, если знать каналы - подмигнул Андрей, опустив ладонь со спины друга.
Утешить его так и не удалось. Он продолжил смотреть в сторону глазами, дававшими понять насколько была разбита его душа: разбита и покрыта толстой ледяной коркой. Глаза каменели а губы порой открывались, словно пытаясь вдохнуть.
Макс будто бы медленно умирал на наших глазах. Все признаки на лицо: его тело охладилось, глаза опустели а дыхание медленно прекращалось.
Я подошёл ближе к нему, продолжая водить глазами по разочарованному лицу. Я хотел хоть как-то прибодрить своего нового, если так можно назвать человека с которым ты пообщался три дня с натяжкой, друга, одёргивая себя. Ведь я был не силён к длинным жалостливым речам. Возможно, я реалист не привыкший выдумывать пышные метафоры и цепляющие за душу слова. Возможно, я просто глуп, пытаясь создать противоположное впечатление заученными банальными фразочками.
Я открыл рот, думая о том, что мне стоит сейчас сказать, после чего закрыл, поняв, что ничего дельного в голову не пришло.
«Будет новая любовь» - по-мудачески; «Всё пройдёт, главное выждать» - может правда, но звучит чересчур строго.
Я вспомнил длинный монолог из «Хорошо быть тихоней». Целые цитаты из подростковых книг типа романов Джона Грина всегда вертелись, как торнадо, в моей голове, в отличии от классики, предложения из которой сразу же вылетали после последнего слова.
— Первая любовь всегда оставляет самый большой след в душе - каждое предложение из главы этой книжки я помнил почти дословно. Но почему-то замолчал, в очередной раз вспоминая что из меня никудышный романтик. Андрей бросил на меня мимолётный осуждающий взгляд, будто крича лишь им: «Залепись!»
— Она не моя первая любовь - ворчливо отреагировал Макс на начало моей речи, ещё раз сдвинув свои ледяные глаза. Ему это давалось с такой тяжестью, будто он пытался толкать массивный тяжеловесный булыжник.
— А какая была первая? Ах да, кошка Матильда. Ох, видели бы все как наш крутой баскетболист обжимается со своей кошечкой. У тебя так хорошо выходило делать «Ути-Пути»... - Андрей громко смеялся, обращая на себя внимание сидевших за соседними столиками, а Макс обижено перевёл на него прожигающие карие глаза - Да ладно тебе, я знаю что должно помочь - завтра состоится закрытая вечеринка в сквоте на окраине. Прикинь, шумная тусовка посреди леса. Она должна тебя оживить - Андрей быстро подмигнул Максу, остановившему глаза на его густой шевелюре. Сегодня он примерил на себя строгий стиль «Волка с Уолл-Стрит», зализав тёмные, как уголь волосы назад - Конечно же, меня туда пригласили, и конечно же, я не прийду без своих лучших друзей, Влад, я надеюсь, ты с нами?
— Сквот, это прям как в немецких книгах про детей наркоманов из Берлина?
Макс неожиданно рассмеялся. Выглядело это, прямо таки, странно, словно холодный твёрдый камень наконец разлетелся на маленькие кусочки.
— Нет, это ещё ХУЖЕ.
— А чего ты не приглашаешь Никиту? - поинтересовался я, обводя взглядом столовую, в надежде заметить тощее и невзрачное тело. Не удивительно, что в моей памяти до сих пор был свеж вчерашний случай. Определённо, если бы сейчас он подошёл к нашему столу, привычно для себя опуская глаза в пол, на моём теле бы проступили крохотные мурашки. Меня и сейчас пробивал холод от одного лишь звучания его имени.
— Никита?! - * холод по телу *, рассмеялся Андрей - Та для него детское день рождения в МакДональсе это «Party Hard".
Закрытая вечеринка? Сквот? Звучит очень заманчиво.
Я уже представил выражение лица отца, сидевшего на кухне за столом и готовившегося к ужину.
— Вечеринка? Мой сын идёт на вечеринку? - ухмыльнулся бы он, показав столь любимую моей матерью улыбку - Запоминай, сейчас папа будет давать необходимые советы, изученные на собственном опыте - он бы привстал, резко оживившись и почувствовав в своём чаде частичку того самого «короля выпускного», его блестящего и отложившегося на всю жизнь нарочитой гордостью приятным воспоминанием прошлого - Первое, если надерёшься так, что будет казаться будто вот-вот упадёшь - ни в коем случае не падай на спину.
Я улыбнулся, смотря на ребят, ожидающих ответа.
— Я с удовольствием.
— Завтра заеду за тобой к часам десяти - нараспев довольным тоном произнёс Андрей, приподняв правый уголок губ. «Типичная самонадеянная кривая ухмылка брата» - подумал я - Одевайтесь как хотите. Нахрен весь дресс-код. Будет весело.
— А меня кто-нибудь спросил? - недовольно вставил Макс, наморщив лоб и переводя взгляд то на меня, то на брата - У меня до сих пор свеж в памяти инцидент с морфином.
— Что, МОРФИН? - повторив последнее слово из предложения Макса я не рассчитал громкость. Мой голос эхом отбился от стен столовой, доносясь до самых отдалённых столиков. Пошлые алкоголички устремили на нас взгляды.
— Т-ш-ш-ш, залепись - шепнул Андрей, руками крепко зажав мне рот. Я почувствовал запах его одеколона. Округлив глаза он окинул взглядом каждый столик. Пошлые алкоголички хихикнули все как одна, натянув майки с глубокими вырезами максимально низко - Это просто был неудачный эксперимент. Запомнил?
Смотря вниз на крепкую руку брата я послушно кивнул.
Прикосновение к лицу для меня воспринялось максимально критически. Я, буквально, чувствовал как миллиарды бактерий сбегают на мою кожу с его руки. Да, он мой брат, но мало ли что он делал своими руками? Микроскопические бактерии, веселясь и перебирая своими лапками высаживались с его тела, как португальцы в Америку с корабля Христофора Колумба.
Я одёрнулся, сбросив его горячую кисть и дотронувшись до щеки. Она пылала, будто бы секунды назад её ошпарили кипятком.
Голова опять закружилась. Мрачная картина, освещаемая тусклым светом одинокой лампы в туалете, в очередной раз стала перед моими глазами. Взлетающий ввысь рыжий парень в Адидасе. Равнодушное лицо. Крики. Громкие вдохи, пытающиеся ухватить воздух.
Телефон, лежавший в кармане джинс раскалился подобно моей щеке. Он прожигал кожу на ноге, стоило мне только задуматься о значимости тайны, хранящейся в нём.
Парни смотрели на меня как на безумца. Я и вправду выглядел безумным. Парень, держащийся за щеку и смотрящий в никуда.
Они хлопали глазами, хором собираясь сказать «Ты в порядке?»
Нет. Я не в порядке. Я стал свидетелем абсолютно фантастической картины, из-за которой меня бы с лёгкостью упрятали в психушку. Эта картина кружит мне голову, сдавливает череп с обеих сторон не давая думать ни о чём, кроме как о таинственном бледном черноволосом парне, зажмурившим глаза и недвижимо вставшим у разбитого зеркала.
Они должны узнать. Я пришёл к твёрдому решению показать видео, чтоб мои друзья знали с кем общаются. Возможно, мне просто хотелось облегчить давление этого события на меня? Возможно, мне казалось что поделившись этим видео с другими, я смогу начать забывать о нём?
— Мне надо вам показать одно видео - уверенно начал я, но прервался.
Столовая - огромный улей. В ней всегда стоит не стихающее жужжание. По ней всегда копошатся, ходя из стороны в стороны, ученики, создавая то самое жужжание.
Эта странная метафора не учитывает главное - ученики, в отличии от пчёл, всегда держатся сами по себе, разбиваясь на более мелкие группки. Маленькие трудолюбивые насекомые работают для осуществление одной важной поставленной цели - создание мёда, чтобы впоследствии заспанный человек опустил ложку, над которой трудились тысячи их сородичей в чай, разбавив плод многодневного труда горячей жидкостью.
Звучит, скорее всего, чересчур маразматически, но если бы столовая была ульем - не один грамм мёда не увидел бы свет. Тут каждый сам за себя, каждый, словно голодный хищный орёл всегда готов налететь на беспомощную одинокую добычу.
Сейчас, этой самой добычей стала яркая блондинка вошедшая через парадную дверь улыбаясь своей темноволосой подруге. Алина и Каролина - самый популярный женский дуэт этого города. Так называемый улей полностью обратил на них своё внимание, готовясь к нападению и пекущим укусам.
Обстановка накалялась с каждой секундой после хлопка двери, с каждым новым шагом высоких шпилек от «Джимми Чу» по холодному школьному кафелю.
Жужжащие пчёлы готовы к кровавой бойне.
— Шлюшка.
— Давалка.
— Гопниковская подстилка.
— Давалка и её подруга шлюшка.
Многочисленные шепотки, доносившиеся с других столов не блистали разнообразием. Как не удивительно, самым активным был рой «свитеров»: скромные, на вид, девчонки, потеющие или от бесстыдности выходящих из них матов, или из-за жары, вызываемой толстыми шерстяными нитями их кофт.
Стоило Кэр лишь взглянуть на их стол, как цепочка язвительных и невероятно «остроумных» комментариев резко прекратилась.
— Я слышала что она заманивает парней тем, что не бреет свою киску годами, сохраняя первостепенный девственный вид - монотонно обрезала гот с криво накрашенными чёрной помадой губами. Её голос был словно у мертвеца, обдающегося с живыми через доску Уиджи. Она смотрела на таких же равнодушных броско накрашенных подруг. Их было всего две. В наше время не много людей желают становиться готами, знаете ли.
— Фу, что ты такое несёшь - «фу» одной из завсегдатаев стола устаревшей субкультуры по эмоциональному наполнению ничем не отличалось от других слов. Они будто специально гундосили, не давая понять их настроение на данный момент: может быть они счастливы, может быть несчастны - это навсегда останется загадкой.
— Это сто процентов, сейчас модно отращивать себе густые кусты, кхм - отпив глоток из бутылки «Пепси», девушка с чёрными губами откашлялась - В своих нижних висячих садах Семирамиды.
Каролина уверенно шагала между рядами столов, не озираясь на шипящую, как змеи, публику. Алина держалась прямо за ней. Шли они словно сёстры-близняшки, выросшие вместе - идентично. Одинаковая походка, а-ля: «Мне плевать на сидящий тут биомусор пахнущий дешёвыми бургерами и сладковатым растворимым кофе». Каждый шаг - идеально продуман, словно вычислен по особой формуле.
Уверенный взгляд блондинки смотрел вперёд. Она нацелено шла к нужному месту, в голове проматывая свой план.
Она изменилась - выражение лица примерного ангелочка стёрло, словно следы карандаша ластиком. На её месте появилась новая маска, кстати говоря, очень даже идущая ей - холодная Снежная Королева, сошедшая со страниц сказки Андерсона.
Белая кожа и леденящая улыбка, которая резала всех окружающих как осколки льда.
Лишь глаза Кэр продолжали гореть, не давая сидящим в столовой понять, что же в них написано - злость, уверенность или ненависть. Скорее, чувство ближе к третьему.
Снежная королева подошла к пустому столику, ловким движением руки откинув в сторону пустой тетрапак от йогурта. С открытого картонного пакета вылились остатки напитка, расплываясь по полу цвета кожи дельфина.
Она ловко забралась на плоскую поверхность, пошатываясь на высоких шпильках. Взоры каждого в столовой были устремлены на неё. Она могла привлекать всё внимание к себе на «ура», сама не понимая как ей это удаётся.
— Что она делает? - удивлённо спросил Макс, смотря на свою бывшую, ловящую десятки взглядов.
— Намечается шторм - хмыкнув констатировал Андрей, скрестив руки на груди.
— Эй стадо!- громко крикнула Каролина. Гул ходивший по комнате резко прекратился. Даже «свитера», сплетничающие и с набитым ртом, наконец умолкли- Сообщаю каждому из вас, завистливых закомплексованных уродцев, что я по настоящему влюбленна в самого ненавистного человека города. И если вам, гадкой помойной куче, тяжело принять то, что у кого-то здесь складывается настоящая любовь - мне глубоко вас жаль. Время моей доброты окончено. В этом городе не ценят человеческую доброту. Теперь я выбираю иную тактику общения - улей продолжал пребывать в полном спокойствии, предав постоянную привычку жужжать - Старая Кэр умерла, засранцы - голос блондинки медленно сошёл на шёпот - Всем спасибо за внимание, можете дальше продолжать есть свои дешевые жирные «лЭнчи» - растянув слог «Э», она неловко слезла со стола, продолжая шататься на каблуках как циркач на ходулях. Присев на стол, и опустив ноги на стоящую рядом скамейку, она добавила - Ах, да, чуть не забыла - подняв средний палец над головой, она громко выкрикнула второй раз за день - СОСИТЕ!
Алина, стоящая рядом с подругой громко рассмеялась:
— Узнаю тебя настоящую, Кэр.
Столовая продолжала молчать. Монолог главной сенсации начала учебного года смог прекратить устойчиво стоявшее тут жужжание.

На кухне сидел отец, пережёвывая мягкие, словно размокшие после дождя, спагетти и не отрываясь смотря в телевизор.
Увидя меня, в первую очередь он улыбнулся. Он всегда улыбался, зная насколько прекрасна его улыбка, сразу задавая собеседнику положительное впечатление о себе.
— Привет - радостно кинул он, провожая взглядом мой рюкзак, отлетающий в сторону падая у шкафчика с обувью.
— Привет - улыбнулся я, сразу зайдя на кухню и наплевав на белоснежные носки, собирающие на себе всю грязь пола.
Я осмотрел своего отца: оживлённый взгляд, который то вспыхивал, то сразу же тух после этого, аккуратно выбритая борода, обещавшая уйти в октябре в связи с новыми трендами и хипстерская причёска. Мой отец был идеален до чёртиков. Папа-мечта миллионов мальчишек по всему миру, тот самый, кто научит азам пик-ап мастерства, тот самый кто подскажет как доехать домой, когда ты пьяный в хлам и как купить сигареты, обманув продавщицу. Тот самый, кто всучит тебе твои первые поддельные документы и аккуратно упакованные презервативы, положив коробку с ними под ёлку в качестве новогоднего подарка. Он во всём был «тот самый» - если не обращать внимание на обратную сторону монеты.
Не меняющийся с годами, не поддаваясь течению времени оставаясь тем «королём выпускного бала» - вполне может быть, что это было грустно. Человек, мечты и надежды которого разбивались с каждым новым прожитым годом. Человек, приблизительно в моём возрасте фантазирующий мир, падающий к его ногам, и через каких-то пару десятков лет ненавидящий всех, теснясь в пахнущим тухлой рыбой тесном кабинете.
Может быть, он был примером идеального мужчины-красавчика, не теряющего точёную округлённую форму бицепсов к сорока годам, но также может быть, что он являлся примером человека с жизнью до горы забитой разочарованиями в себе и разрушенными ожиданиями. Может быть, посмотрев бы на него, любой другой парень воскликнул - «хочу быть таким же к сороковнику!» Но я был странным, видя лишь несмываемую пахнущими метолом кремами после бритья грусть.
Представьте себе, что вы самый популярный человек города, снисходительно посматривающий на плохо пахнущего зажатого братца. А потом представьте, что братец вырастает превращаясь в миллионера «Форбс», не выпуская вас из тени. Вы всегда чувствуете себя неудавшимся, выслушивая комментарии родственников, без остановок твердивших: «Пока твои глупые мозги были заняты сексом, братец выстроил свою золотую империю на ровном месте, ЛУЗЕР». Должно быть неприятно, согласитесь?
Наши отношения - отдельная тема. Разбрасываться заезженными фразочками вроде - «Мы из других миров» или «Он не моего типажа» - тупо. Мы просто иногда не понимали друг друга, словно начиная разговаривать на разных языках. Как люди, спорящие кто круче - Трамп или Путин, Мадонна или Леди Гага, Ариана Гранде или Мерайа Кери. Наши мнения часто разнились, заставляя разговоры зависать неловкой паузой над обеденным столом.
Да-да, мои отношения с отцом - неоднозначная штука.
— Пап, Андрей пригласил меня завтра сходить на какую-то тусовку - как-бы между делом заявил я отцу - Он заедет за мной вечером.
Картина, изображавшая лицо моего отца после этой фразы в моей голове, полностью оправдалась.
Он расплылся в своей идеальной-белоснежной-«лакалут» улыбке, блестящими глазами говоря «Наконец-то ты мне это сказал».
Если судить по картине, то сейчас должна была начаться лекция о том, как правильно рыгать потеряв равновесие от литров выпитого алкоголя.
— Конечно же иди. Повеселитесь - довольным тоном ответил он, бросая взгляд на ток-шоу идущее по телевизору - Помнишь чему я тебя учил?
Пройдя ближе, я сел за стул придвинувшись к тарелке с мокрыми спагетти.
— Помню.
— Основы пик-апа?
— Да
— Как не начать потеть, знакомясь с красоткой?
— Да
— Как мило улыбнуться и при этом не выглядеть как идиот?
— Да-да-да. Пап, я всё помню - наложив длинные макаронины в тарелку я принялся есть - Где мама? - спросил я, пережёвывая свой ужин.
Не дожидаясь ответа, я встал из-за стола, подойдя к холодильнику и заглянув в него. На дверце на выбор мне предлагалось два смузи в твёрдых стеклянных банках: клубника и мята или малина и базилик. Не думая, я взял первый вариант.
Моё питание - это тема, озадачивавшая всех окружавших меня людей. Они все, как один, не могли понять - как желудок подростка может переварить овощи и зелень, при этом отказавшись от соблазнительных пахнущих грязными носками кусков картофеля-мутанта присыпанного оранжевой крошкой, или аппетитного четырёхэтажного бургера, не влезавшего в рот, даже если челюсть раздвинуть тисками, украшаемого мягкой котлетой, истекающей густым жиром, посередине? Дело в моём желудке. Он, после малейшего попадания жирной еды в него начинал выть и скулить как кит во время брачного периода. Меня тошнило. Казалось, будто в моём животе сидит скользкий инопланетянин из первых «Чужих», норовящий вырваться наружу сию минуту.
Все эти продукты загадочного происхождения, попадая ко мне в живот начинали жить своей жизнью. Они образовывали подвижный симбиоз, свою армию идущую против моего пищеварения. Из-за этого кусок жирноватой шаурмы, в которую бережно завернут кусок ягнятины, на котором посидела каждая третья навозная муха города, казался мне намного мерзопакостней, чем кусок хрустящего брокколи, например.
Я - странный подросток. Ну ничего не поделать, это воля моего желудка.
Крышка смузи громко хлопнула, дав мелким густым каплям разлететься в разные стороны.
Отец не отрывал взгляда от громкого шоу, звуки которого раздавались по всему дому.
«Говоря о разговоре» - программа на главном канале, в котором высокий ведущий блондин с выстриженным под линейку каре, напоминавшим типичную причёску прилежной мамаши среднего возраста (на мужике она смотрелась нелепо) ходил с микрофоном по залу, опрашивая совершенно непонятно как причастных к обсуждаемой теме людей. В основном, это были не умолкая кудахтающие бабушки. Они вели настолько живые дискуссии, что в зале, казалось, вот-вот и завяжется потасовка.
Потасовка старух, спорящих о новой обнажённой фотке Ким Кардашьян. Я улыбнулся, обратив на себя внимание отца.
В студии, на диване недалеко от них сидел обтатуированный блогер, не выговоривший ни одно предложение без навязчивого устаревшего слэнга, неестественного южного акцента и протяжного «Йоу» или «Е-е-е». Типичное представление сидящих там старушек о современной молодёжи. Рядом с ним сидела сисястая модель, пухловатый политик и, судя по всему, тайский трансвестит. Говорил он низким басом, при этом подведя фиолетовые стрелки на глазах и накрасив ногти ярко-розовым, сцепив руки на жилистых мохнатых коленях.
В студию вошла заплаканная девушка, изнасилованная на вечеринке у своего одноклассника. Не успела она намотать сопли на кулак, как со стороны пенсионерок полетели тухлые томаты и огрызки яблок.
— Да ты посмотри на себя! Ты же п-р-р-роститутка - воскликнула пожилая дама, протягивающая звук «р».
— Ты даже на главный канал страны припёрлась будто на трассу! - кричала другая, обильно жестикулируя одной рукой, при этом другой успевая держать микрофон перед устами, из которых в разные стороны разлетались слюни.
Рыдавшая жертва пыталась заткнуть каждую кричавшую, подскакивая с места и набрасываясь на крикливых «божих одуванчиков».
Ничего нового.
Программа мелькала пред моими глазами обрывистым набором картинок и криков. Я опускал глаза то на мягкие тягучие спагетти, то переводил в окно, смотря на пустую дорогу, у которой виднелись яркие аккуратные клумбы Жанны. Агрессивный гном, державший нож в руках заглядывал прямо к нам на кухню. Б-р-р! Надо будет незаметно отвернуть его, стараясь не попасться на глаза видящей всё соседке.
«Жестокое убийство имеющее религиозный подтекст шокировало маленький городок на востоке страны» - ведущий с бабским каре сухо тараторил написанный в блокноте текст, обратив на себя моё внимание.
В телевизоре пошли куски из фото и видео проишествия на концерте. Окровавленное тело, гвозди забитые в руки, кричащая толпа - цензура не скрыла ничего. Даже безжизненное лицо Давида показано во весь кадр.
Сглотнув подошедшую ко рту слюну я продолжил смотреть на экран, на самом деле находясь в том месте.
Толкучка. Чужие ноги, наступавшие на мой кед одна за другой. Недостаток воздуха. Крики, звенящие в ушах по сей день, и самое главное, повисший над городом крест.
Струи крови, стекающие вниз, и странное ощущение оцепенения. Будто ты способен лишь стоять и смотреть на глубоко вырезанную букву «V".
— Они скоро рассчитаются за свои поступки - я вспомнил дрожащий гундосый голос сидевшего рядом со мной парня. Перед носом пронёсся его аромат: зловонный пот и таящий воск. Его глаза, которые оценивающе смотрели на нового соседа по парте.
После парочки кадров окровавленного трупа включили видео, взятое из Ютуба. Тот самый популярный мем, где «пьяный жирный еврей» забирается на стол, выплясывая тектоник.
Я скривился. Омерзительно, как можно продолжать крутить видео, разрушившее человеку жизнь даже после его смерти?
Отец отвёл взгляд от экрана, посмотрев на меня.
По телу быстро прошлась мелкая ритмичная дрожь.
Взяв пульт в руки, папа выключил телевизор.
— Тебе хватит этого зрелища - сухо обрезал он - Ты его уже сполна насмотрелся вживую.

Поставив перел собой ноутбук, я зарылся в одеяло чувствуя необъяснимый жар. Озноб прокатывался по телу из раза в раз. Симптомы болезни? Вряд ли.
Перед глазами стояла алая буква «V". Аноним, всегда находящийся там, где ему нужно. Аноним, желающий отомстить богачам, убивая при этом низший класс. Аноним, не жалеющий даже тела закомплексованного подростка, вырезая на нём свой инициал.
Леди V.
«V» - кровь от ярко-красных шрамов растеклась в разные стороны, окрашивая белую воскресную рубашку в багровый.
Переведя взгляд с горящего монитора на окно, я с удивлением обнаружил что на улице воцарила тёмная ночь. Абсолютно резко, будто по чему-то щелчку пальцев. «Щёлк!»- и день, во время которого я зашёл в свой дом бесцеремонно ушёл.
Я утонул в мягкой кровати полностью скрывшись в стоявшей тьме. Лишь свет монитора освещал моё уставшее лицо.
Я чувствовал, будто на меня возложили тяжёлую ношу, давящую на спину всем весом. Моя голова трескалась от всего происходящего тут. Мыли, догадки, теории - все смешивалось и перемешивалось будто быстро вращающемся по кругу блендером.
В лежавшем у подушки "MAC" шёл первый сезон «Твин Пикс» - фаворит одного из моих самых любимых сериалов. Люблю историю Лоры Палмер и окутанного мистикой городка ещё с десяти.
Услышав музыку во время заставки я сразу расслабился, отпустив алую букву и давая мыслям освободиться. Успокаивающая культовая мелодия, пейзажи гор и озёр... Я уже там, в далёком мрачном городке.
Мой семнадцатый год сделало лишь две вещи: выступление Гаги на «Кубке» и новый сезон «Твин Пикс», шокировавший меня в край. Даже напугавший до чёртиков.
Что же, мог ли я подумать что когда-то окажусь посередине подобной пугающей истории, сам того не осознавая? Вряд ли.
Заснул я под ту же культовую мелодию во время начала новой серии.

Спокойное лицо спящего парня освещал свет стоящего рядом ноутбука. Свет луны, полным ходом готовившейся к надвигающемуся полнолунию проник внутрь сквозь прозрачные шторы.
Яркий блик на мгновение осветил окутанные мраком тени - чёрные пятна, навсегда остающееся загадкой.
Просторная кровать, письменный стол, дверь с висящим на ним зеркалом и шкаф, набитый одеждой.
Лунный блик пробрался в комнату ещё раз, осветив широкую улыбку.
Тёмная тень, стоявшая за шкафом медленно выдвинулась к кровати. Бесшумные шаги становились всё ближе к лежащему подростку.
Лунный блик быстро вышел из комнаты, оставив мрак наедине с парнем.
Тень возвысилась над спящим телом, протянув дрожащую руку к его щеке. Он чувствовал тепло его кожи. Чувствовал холодное дыхание. Ему хотелось потрогать мальчишку, но он не мог, продолжая наблюдать за вдохами.
Это был не добрый взгляд, с искренностью осматривающий спящего, нет. Это был взгляд охотника, высматривающего резвую дичь. Взгляд довольного охотника, нашедшего свою жертву.
Тень сделала шаг назад, наступив на скрипучую доску. Эхо скрипа раздалось по комнате, выйдя в коридор.
Влад глубоко вздохнул, перевернувшись на другой бок.
Комната была пуста. Он лежал, как и ранее, совершенно один. Лишь он и тьма.
Или, на самом деле, он никогда не был один?

Некоторые люди совсем не видят сны - удивительный факт как для человека, которому случайные всплывающие по ночам в фантазии картинки просто не дают покоя.
Иногда, просыпаясь по утрам я чувствую себя так, будто всю прошедшую ночь неугомонно бодрствовал. А как по другому, когда за каких-то шесть часов, отведённых на сон, ты успеваешь побывать в нескольких разных местах, иногда даже фантастических выдуманных мирах, всё безумие которых нельзя понять обычному человеку.
О да, я представляю себе это: обычный человек в перемотке просматривает мои сны, шокировано раскрыв рот и не отрываясь от сумбурного нелогичного повествования.
Иногда, они были практически целиком нормальными. Точнее, нормальными в меру - например, я открываю не виданный ранее индонезийский изумрудный остров на огромном деревянном корабле, племена которого обмазывают тело липкой глиной и выбивают себе зубы.
Периодически, в меру нормальные чередовались с «из-ряда-вон»: оседлав скользкого дельфина, я плыву на встречу неизвестности, руками хватаясь за радугу, рассыпающуюся на десятки желейных мармеладных мишек.
Стоя посреди бразильской фавэлы, я пытаюсь прострелить своего загорелого двойника, укравшего кокосы на местном рынке у пожилой жительницы Рио.
Бегая по Сибири, уютно раскинувшейся по всей географической середине России, я пытаюсь спастись от маньяка в хоккейной маске, напоминающий Джейсона Вурхиза, только вместо бензопилы у него в руках волшебная палочка из Гарри Поттера.
«Что?» - недоумевая спросите вы, перечитывая строчки сверху по второму разу. Это мои сны, и они поглощали всё тело от кончиков ногтей на пальцах ног и до торчащего волоска на моей макушке. Смотря на свою небольшую кровать, я вижу перед собой удивительный телепорт, переносящий в другие миры с закрытием глаз.
Подскакивая с телепорта, я продолжал видеть перед глазами пришедшие мне в голову картинки, чувствуя лёгкую усталость, будто я и правда минуты назад бегал по Сибири или совершал морскую экспедицию в Индонезию.
Возможно, мои же сны меня и разрушали. Медленно, но уверенно сдавливая психику мрачными жестоким картинами, периодически всплывающими ночью. Я полностью погружался в тёмный мир, из которого меня способен был вывести лишь полный ужаса крик.
Спокойный сон. Я валяюсь на своей кровати, наслаждаясь тьмой стоящей перед моими глазами. Тишина, мрак и пение сверчков, прыгающих за окном.
Тьма развеевается, показывая за собой столь знакомую картину. В ней преобладает тусклый жёлтый и бледно-зелёный цвет.
Ржавые рельсы, уходящие в никуда. Я стою посреди них, осматривая выгоревшие кустарники по бокам. В моих руках низкий двухколёсный велосипед, подаренный дедушкой на восьмилетие. Он остался там навсегда, как и мой кот, порой приходивший во сне и садившийся рядом, зелёными глазами заглядывая в душу: «Почему ты меня не нашёл? Уехал, оставив меня одного».
Рельсы, по которым никогда не ходили поезда находились на окраине моего родного городка. Именно тот город, находясь в котором ты никогда не сможешь подумать, что когда-то будешь за ним скучать: серые монотонные многоэтажки, тянущиеся по желтоватой степи одна за другой, как разбросанные на ковре кубики «ЛЕГО», переплетаясь с выгоревшими от солнца посадками.
Вдали выглядывал блестящий синевой ставок, у которого поржавевшие рельсы резко обрывались.
Место силы прямиком из детства. Я часто видел его в своих снах. Почему-то моё сознание никогда не выдавало скромную душную квартиру или мрачный плохо пахнущий подъезд. Оно всегда переносило меня сюда, к водоёму у которого я частенько сидел после школы.
Приезжая сюда на велосипеде, я закапывал ноги в песок и думал о прошедшем дне: иногда, с порезов, оставленных после случайной школьной драки, в мутную воду стекала кровь. Иногда я хватался за голову, ставя себе сумбурный вопрос «ЧТО ЭТО СЕЙЧАС БЫЛО?» смотря в песок усеянный мелкими бычками. А иногда я поднимал взгляд в просторное небо, мечтая о будущем. Мог ли я подумать, сидя в своём родном городе и мечтая о том моменте, когда я уеду в шумный мегаполис строя головокружительную карьеру, что когда-то маленький жаркий южный городок будет заново отстраиваться в моих снах.
Я всегда был один у этого небольшого озера. Это было моё место, где я просто усаживался на тёплый песок и подпирая подбородок начинал думать. Начальная школа - сложный период для каждого, и я его переживал именно так.
Краска на стареньком велосипеде, даже во сне, где всё должно быть безукоризненно, потрескалась, обнажив ржавчину под собой. Цепи пронзительно скрипели, хриплым голосом моля: «Смажь нас! Или освободи от страданий, скинув на металлолом».
Я оставил велик у начала пляжа, подойдя ближе к берегу.
Вода, казавшаяся мне привезённой прямиком из Индийского океана, топила в себе миллионы разорванных пакетов и пластиковых бутылок. Люди просто не могли пересилить себя дойдя до мусорника. Озеро было полностью покрыто зелёной тиной, делая воду внутри себя непроглядной пучиной. Я никогда не заходил в неё, ощущая свою форменную брезгливость, боясь что хотя бы маленькая капля попадёт на мою кожу. Тогда, влажное место начало бы жечь, будто от прикасания азотной кислоты.
Но во сне вода была чистейшей, прозрачной настолько, что с лёгкостью можно было рассмотреть белоснежное песчаное дно.
Я зашёл в неё по щиколотку, делая ещё один мелкий шаг. И ещё. Мне нравились эти чувства. Вода в озере была густой и тёплой, как парное молоко.
Я хотел погрузится в неё полностью, опуская руки всё ниже и ниже. Она щекотала мою кожу. Каждая клетка наслаждалась, принимая тёплую ванну.
Опустив голову я взглянул на своё лицо. Я был идеален - чёрные точки и навязчивые красные прыщи остались там - в свете дня, полностью сойдя с лица при мраке ночи. Меня всегда передёргивало от осознания того что где-то под твоей кожей живёт своей жизнью мерзкий гной, образовывая упругие шишки на теле. Омерзительно чувствовать что какая-то инородная масса спокойно существует под тонким слоем кожи, норовя вырваться наружу.
Солнце освещало тонкое тело и резвые глаза. В его лучах, я, казалось, светился как новогодняя гирлянда.
Наслаждение. Тепло, покрывающие тело и приятные чувства. Вода, поглотившая в себя мои ноги и ласковое яркое солнце.
Как можно испытывать столь приятные эмоции во время сна?
Я обводил взглядом ровную, как плоское стекло, водную гладь. Сравнение со стеклом было неизбежно - словно зеркало, озеро отражало в себе желтоватые кустарники, вытоптанную траву и зелёные высокие камыши. Я видел в ней своё тело, будто в первый раз осматривая свои руки и стройный торс, острый крупный нос и торчащие в разные стороны чёрные волосы.
Я вздрогнул, даже во сне почувствовав как левая нога согнулась в колене.
Прищурившись, в отбивающем лучи солнца зеркале я увидел расплывшиеся в улыбке морщинистое лицо. Безумные быстрые глаза, будто спеша, ходили по моему отражению и нависшими над озером деревьями.
Я сделал шаг назад, быстро обернувшись уперевшись носом в незнакомого мужчину.
Неприятная физиономия, от которой к моему телу возвращался уже ставший привычным озноб.
Лоб, напоминавший мятую рубашку из-за своих нависших одна на другой морщин. Колкие глаза, будто впивающиеся в кожу с каждым взглядом. В них будто-бы происходила буря, полностью не соответствовав с довольной широкой улыбкой. Гнусной и мерзопакостной улыбкой.
— Кто вы? - дрожащим голосом спросил я, перемешивая ступнёй тёплую воду под ногами.
— Он рядом - на вид, мужчине было лет пятьдесят. Типичный представитель замкнутых в себе отшельников, теснящихся в однокомнатной квартире с матерью. После своей первой фразы, произнесённой низким голосом поедающим гласные звуки как горячие пирожки, незнакомец показал гнилые зубы, похожие на недоеденные куски молочного шоколада - Он близко. Ещё ближе, даже чем ты себе можешь представить.
— Кто близко? - недоверчиво переспросил я, удивляясь самому себе. Я не стал отходить, крича «Вы мне не приятны» или «Ваши зубы похожи на куски навоза». Я застыл, заглядывая в взволнованные глаза. За своей спиной незнакомец что-то держал, но я не смог рассмотреть что именно.
— Конец. Конец близко.
— Чей конец?
— Твой - улыбка не сошла с его лица - Твой конец стоит рядом с тобой, дыша в спину - не во сне я бы рассмеялся от столь двусмысленной фразы - Зря ты приехал сюда. Тебе стоило закрасить это место на карте чёрным маркером, объезжая десятой дорогой. Всему человечеству стоило так сделать.
Я молчал, смотря на незнакомца.
— Ты хочешь увидеть свой конец? - рубрика «я бы рассмеялся, случись бы это в реальной жизни», дубль два. «Нет, я не хочу увидеть свой конец» - сказал бы я, но сейчас лишь скромно промолчал.
Ивы, склонившиеся над озером опуская свои ветки в воду заволновались. Подул тёплый ветер.
— Пойдём за мной - лысый незнакомей зашагал к желтеющим низким терновникам, недоверчиво посматривая назад.
Я послушно зашагал за ним, не узнавая самого себя, того предусмотрительного скептичного парня, вычитывавшего книги про маньяков с пяти лет.
Идя по песку я уверенно спросил у вставшего ко мне спиной мужчины:
— Кто вы?
— Можешь называть меня своим другом из лесополосы.
— Почему вы решили что стали другом для меня?
— Ведь только друг может заботливо показать тебе твой финал, верно? - я ничего не ответил, лишь следовал за ним - Только друзья способны так сделать: я покажу тебе окончание твоей жизни, не попросив ничего взамен.
Гладкими сморщенными руками незнакомей раздвинул жёсткие кусты, ожидая меня.
За ними царил непроглядный мрак. Я не видел ничего вокруг себя, думая что сон наконец закончился.
Сквозь нависшие над нами плотные жёсткие ветки пробился яркий луч солнца. Он светил прямиком на нас.
Мой взгляд стоял на бледной коже незнакомца, которая также начала переливаться яркими блёстками.
Может быть все в этом сне, как вампиры в «Сумерках», начинали светиться от малейшего попадания солнца на кожу.
— Смотри - сухо выдал незнакомец, растянув улыбку ещё шире.
Повернув голову, я глубоко вздохнул уловив ужасный выедающий глаза аромат.
Луч осветил высокие горы из человеческих тел, с которых ручьями вытекала кровь.
Присмотревшись получше, можно было заметить, что все тела - дети. Девчонки в инфантильных розовых платьях. Мальчики в старомодных узких джинсах и бейсболках с широким козырьком. Гёрл-скауты, с нацепленными на пояс броскими значками.
Все они были мертвы: с невинных не созревших тел текла кровь прямо к моим ногам.
— Шестьдесят четыре жертвы - рассмеялся незнакомец - По ребёнку на клетку шахматной доски.
Я вскрикнул, понимая что звук не вырвался из моих приоткрытых уст сквозь сон.
Отходя назад, я продолжал кричать слыша свой низкий голос.
— Добро пожаловать домой, Влад - нараспев крикнул мужчина, достав из-за спины зеленоватую розочку от разбитой бутылки.
Замахнувшись, он ударил меня прямо в живот. Опустив глаза, я наблюдал как грязные осколки проседают в моём теле всё глубже и глубже. Как из-под них струиться густая кровь. Как мои губы медленно окрашиваются в багровый, и как из рта начинает течь холодная жидкость.
Раздался смех. Безумный неприятный хохот, звучавший в моих ушах даже после того, как я открыл глаза спрыгнув с кровати.
Я не кричал характерно для себя. По телу туда-сюда ходил неприятных озноб. Руки дрожали.
Выглянув в окно и посмотрев на почти полную луну, я кинулся прочь из комнаты, погружённую в мрак, как из самого страшного места на планете.
Сбежав вниз по лестнице я не раз спотыкнулся, продолжая бежать во мраке.

Заснул я где-то к четырём часа утра, если верить настольным электронным часам. В этом мне помог ночной эфир детского канала, который я включил в надежде поймать волну позитива.
Там шёл черно-белый ретро мультик про Микки Мауса, в котором он из всех сил старался понравится Минни, явно флиртующей с ним. Возможно, для детей двадцатого века поколения «бейби-бума» эти намеки были не совсем ясны.
Диван оказался вполне мягким, чтобы за считанные секунды закрыть глаза и заснуть.