Силуэт

В сыром, тусклом подвальном помещении девушка после недавнего похищения постепенно начала приходить в себя. Ощущение, которое окутывает каждую клеточку тела, когда руки завязаны сзади стула, пронизывает все существование и заставляет сердце трепетать. Боль, струящаяся по венах, словно тонкий поток извергающейся лавы, пытается вырваться наружу, но уткнувшись в барьерные плети, беспомощно рассеивается в бесконечном океане тишины. Каждое движение становится испытанием, каждое дыхание пронизывается невыразимым дискомфортом, а взгляд, упирающийся в связанные пальцы, непроизвольно превращается в мольбу о свободе. Возможность простыть кожей, позволить рукам волей-неволей прогуляться, таять в объятиях свободы - это маленькое счастье, которое обретается лишь тогда, когда боль от распутанных узлов уже отступает. Но никто не говорил, что в скором времени руки будут развязаны.

В подвал вошла сама Японская Империя, а в след за ней яркий свет, который в ту же секунду ударил жертве по глазам. Японка закрыв за собой двери молчала небольшой промежуток времени, рассматривая жертву. Расслабившись, на её губах возникла улыбка. Не та улыбка, которая выражала усладу или удовольствие, а другая, наполненная иными чувствами. Ехидная улыбка. С собой были железные острые предметы ножи, гвозди, тесак, а так же паяльник и утюг. Боль в голове, окутывающая каждую клеточку сознания, при пробуждении в темном месте. Это неописуемая симфония оттенков, где мрак и болезненное ощущение сплетаются в сложный узор. Каждый вздох окутывается нотами зловещего напряжения, каждое движение вызывает эхо пульсирующей боли. В темном безмерном пространстве, где ложится тень на каждую мысль, голова словно вибрирует под воздействием невидимых тисков. Каждый стон становится сопровождением зловещей мелодии, которая несет с собой только одно послание: ты находишься в глубинах недоступного, в грандиозной симфонии боли, где слезы смешиваются с тьмой. Проникающая боль в голове становится голосом, насмехающимся над хрупкостью сознания. Она тяжела, как пылающий камень и давит непомерной силой, нарушая священную гармонию моего существования. Каждое дыхание напоминает о безумном лабиринте страданий, в котором я смутно пытаюсь найти выход. Очищение от этой резкой боли становится тяжелым испытанием, поскольку она глубоко укоренена в самой сути моего бытия. Но я несу бремя, настойчивее с каждым мгновением, в поисках благодатного света, который обещает излечение и покой. Ведь даже в самой мрачной темноте есть желание прикоснуться к источнику света и найти спасение от этого кошмара. Таким образом, боль в голове, приветствующая меня при пробуждении в темном месте, ложится словно вихрь, переплетаясь с моими размышлениями, создавая сложный, хотя и грустный, танец. На смену ещё не прошедшей боли пришла новая, более жестокая. Пытка за пыткой, минуты складывались в часы, часы наслаждения одной стороны, а другой же это время давалось адской болью. Тело школьницы было уже почти все в крови, все тело в увечиях. Под ногтями забиты раскалённые гвозди, а где-то и вовсе вырваны кусачками, обгоревшие волосы, в некоторых местах голая черепушка. На месте, где должен был быть глаз теперь был след от паяльника, одежда разорвана, тело полностью изуродованное ожогами, порезами. Весь процесс сопровождался массовыми стонами, криками о помощи, мольбами и диким рёвом. Звук, оскорбленный и пронзительный, проламывается сквозь плотный мрак и ломает воздух на множество осколков, таких резких, что сами по себе способны задеть самую глубину души. Крики боли метафорически говорят от имени горящих нервов и израненной плоти, избиваемых волной непереносимого страдания. Это музыка, не похожая на другие - суровая, безжалостная и неоспоримо искренняя. Её ноты срываются с губ в виде жгучих воплей, которые, словно клинки, проникают в самые глубины сознания и не отпускают, оставляя лишь следы горечи и траура. Крики боли - это громкая песнь души, возносящаяся к небесам и отражающая неразрывную связь человеческого существа с его собственными эмоциями.

Абсолютно всё было в крови и слезах бедной девочки, но уже под конец реветь не хотелось, как и жить. Больше нет надежды выбраться и остаться в живых. Наслаждение ЯИ от новых приятных ей чувств может быть описано как мощная и энергетическая волна, охватывающая её всю. Это состояние, когда ощущения наполняют её сознание, заставляя сердце биться сильнее и дыхание становиться глубже. Эта радость проистекает из глубины души, принося с собой чувство благодарности и умиротворения. Каждый момент в этом состоянии открывает новые грани счастья и привносит яркость в его жизнь. Империя наслаждается каждым шагом, каждым взглядом и каждым дотиком, вдыхая запахи и вкусы новых осознанных впечатлений. В этом состоянии она способна прочувствовать быстрый ритм своего сердца и ощущать волнение, которое пронизывает тело от головы до пяточек. Вся жизнь наполнена яркими красками, запахами и звуками - все это служит источником наслаждения и удовольствия. Осознавая новые приятные чувства, она полностью погружается в море радости и блаженства. В этом состоянии японка ощущает себя свободным и безграничным, с легкостью преодолевая все преграды. Наслаждение становится волнующим путешествием, где каждое мгновение становится уникальным и неповторимым. Страна, находящиеся в этом состоянии наслаждения, испытывает гармонию и единство с собой. Она ценит малейшие детали и умеет находить красоту во всем, что она делает. В итоге, наслаждение Японской Империи от новых приятных ей чувств - это экстатическое погружение в состояние бесконечного блаженства, которое позволяет ей ощутить полностью все эмоции и радость в сделанном.

Испустив свой последний вздох, Лина покинула этот мир. Последним её желанием было умереть, но чтобы смерть её не была такой долгой и мучительной, но к наибольшому сожалению оно не исполнилось, зато теперь её больше никто не обидит. Впереди лишь вечный покой и долгий-долгий сон. Хоть смерть и была такой болезненной, она была самой лучшей наградой для неё.
Мало верилось в то, что Лина когда-то сможет жить счастливо. Она просто- напросто не видела своего будущего. Не знала,кто она и чего хочет от этой жизни,не строила планов,не ставила цели. Хотя,как можно говорить о будущем этой девчушки,если она не знает,что будет делать завтра? Приходя со школы домой,девочка быстро делала домашнюю работу,а после уходила гулять,но не куда-то в определённое место,а просто,куда глаза глядят.
Насколько бы не был несправедлив мир, всегда можно найти силы жить дальше. Да, придётся подстраиваться под других, загонять себя в рамки, но в этом и заключается вся человеческая суть. Люди не могут вспорхнуть как орлы, рассекая воздух каждым взмахом своих крыльев. Человек никогда не сможет ощутить ту свободу, которые испытавают птицы, парящие над немыслимыми просторами. Вся жизнь идёт по определённому плану,но это не значит, что жить плохо, нет, вовсе не так. Если захочешь, то даже в концлагере заживёшь "счастливой жизнью", хотя это уж слишком громко сказано, не у всех такие крепкие нервы и психика.
В любом случае, жизненный путь этой простой людской девочки по имени Лина закончился, нет смысла размышлять о чем-либо. Конечно она не виновата в своей гибели, тем более она ещё совсем ребёнок, который просто хотел любви и тепла от кого-то, даже просто внимание от незнакомого человека.

На протяжении ещё долгого времени Японская империя с нескрываемым интересом и наслаждением рассматривала изувеченное тело жертвы. Мысль о безграничной власти и контроле пьянили девушку, заставляли делать настоль ужасные вещи лишь для того, чтобы добиться того желанного чувства эйфории, наслаждения и удовлетворения от всего происходящего. Хотелось отмотать время назад, чтобы снова ощутить всё это. Все сомнения о правильности либо неправильности содеянного мигом отпали, теперь японка жаждала лишь одного-получать эту дозу каждый день. Она готова часами пытать своих жертв в подвале, в котором металлический запах крови словно впился в стены и пол, но он нравился империи. Уже полностью обножив тело школьницы, можно было в мельчайших деталях и подробностях разглядеть каждую рану, синяк, хотя синяк слишком слабо сказано, это были самые настоящие гемотомы. Вся одежда и той и другой была залита кровью, не было смысла пытаться её отстирать, лишь минус лишние нервы и уйма стирального порошка.
Каждый, кто посмеет дерзить, либо же хоть как-то помешает Японской империи, постигнет та же участь, что и Лину. Хоть девочка и не сделала ничего плохого, из их разговора по пути в дом империи было очевидно, что жить она явно не желает, так зачем мучать девчушку таким тяжёлым бременем, как "жизнь".

Эйфория от недавно недавно совершённого убийства одурманивала разум. Чувтво власти одна из тех вещей, о которой грезет практически каждый человек. Ради того, чтобы ощутить её, прочувствовать всё в мельчайших деталях, иметь влияние на судьбы других людей, человек пойдёт на всё. В погоне за властью чужая жизнь обезценивается, все моральные принципы исчезают, словно их никогда и не существовало. Иногда, дабы хоть на один короткий миг завладеть властью, человек может отдать и свою собственную жизнь.
Для обычного же человека - это тайна, порождающая трепет, страх перед тем, кто ею обладает. Человек немощен перед лицом своей судьбы.
Власть-синоним слова могущество, а могущество же качество, которое изначально не дано человеку.
Люди критикуют других людей, желающих заполучить данное качество любимыми способами, хотя в глубине сами ничем не отличаются от них.

Когда же ты заполучаешь власть, твой разум заполняет поток всяких разных мыслей, затуманивая сознание, ты теряёшь всё то человечные, что в тебе воспитывали окрущающие.
Чувство контроля над судьбой жертвы доросла до того, что во рту появился металлический привкус,а неожиданное желание попробывать кусок плоти жертвы сводила с ума.
Японская Империя напоминала наркомана, желающего ещё одной дозы вещества, но не получая её, страдал от ломки. В голове безумным танцем проносились воспоминания о пытках, окровавленные тряпки, которые ранее были одеждой, всё также валялись под ногами. Стены помещения давили, страх почему то сковывал, ЯИ всё ещё мерещились стоны и крики несчастной школьницы.
Хоть она и была человеком, посеявшим боль и страдание в этом месте, тревога окутывала и её.
Сочетание страха и эйфории-одно из самых странных сочетаний.

Не в силах сдерживать свои безумные желания, японка наклонилась к телу жертвы. Прикосновения к уже остывающему телу приносили неописуемое удовольствие. Империя чувствовала себя ребенком, которому родители купили новую игрушку, и теперь та может всё что захочет со своей безделушкой: выколоть глаза, вспороть шви, засыпать землю внутрь.

Интересно, каково на вкус человеческое мясо?
У Японии никогда не возникало подобных мыслей, но сейчас она может делать всё что захочет. Но всё же здравый рассудок взял вверх, во всю крича, что японка начинает потихоньку сходить с ума, раз у неё возникли такие мысли. Сейчас надо решить, что сделать с телом жертвы.Оставлять гнить в подвале было конечно же не лучшим решением, так как в любой момент сюда может зайти её мать, почувствовав странный запах гнили.
Только сейчас она задалась вопросом: "куда же тот убийца девал тела своих жертв? И как вообще заманивал их к оврагу?". Если на первый вопрос было множество, то на второй их число было в разы меньше. Мало кто в здравом рассудке поплетется с незнакомцем к оврагу,а уж тем более ночью, но вспомнив саму себя и то, что пару дней назад добровольно шла на крики, не осознавая всей опасности. Тот факт, что убийца так уродовал тела несчастных заставлял задуматься, но тогда это никого особо не волновало, желание получить дозу адреналина било в голову нескончаемым потоком, заставляя идти на необдуманные поступки.
Но тот человек, кем бы он не был, поселил надежду в душу японки, что когда нибудь она добьётся того, о чём та давно грезила, он натолкнул её на этот кровавый путь, из-за чего ЯИ была очень благодарна ему.
Вспоминая день своего первого убийства, она понимала, что у неё был шанс всё исправить и не становится хладнокровной убийцей, но хотела ли она изменить что-то? Нет.

Утро. Вспоминая события вчерашнего дня, вставать с кровати совсем не хотелось. Погружённая в свои мысли, Япония смотрела в окно, было видно лишь качающееся из стороны в сторону дерево, которое будто гипнотизировало её.
Солнце уже давно встало. Иногда слышались голоса проходящих мимо людей, уловить хотя бы одну фразу из их разговора не получалось, что впринципе не особо то и огорчало.
Но возгласы женщины, которая отчаянно пыталась найти свою недавно пропавшую сестру, ЯИ слышала абсолютно точно, не упуская ни одно слово из крика, по всей видимости, той самой старшей сестры, о которой ей рассказывала Лина перед своим жестоким убийством.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~

Прикосновения к жертве не доставляли того удовольствия, что приносили раньше. Кусок мяса, вот чем была та девочка для неё, почти на том же уровне, что и разделанная свинина на городском рынке.
Японка не нашла места лучше, чем тот самый овраг в треклятой лесополосе. Присыпав тельце снегом и палками, она не спешила уходить, глубоко погруженная в свои мысли.
Внезапное, можно даже сказать робкое прикосновение, вывело её из размышлений, заставив подскочить на месте от неожиданности.

-Здравствуй,-прозвучал голос, который звучал до жути знакомым, но при этом империя не могла вспомнить, где слышала его раньше.
Она не запомнила лица того убийцы, что видела раньше, но была на все сто процентов уверена, что перед ней стоит он, весь его вид показывал, что не желает зла для неё.

__________________________________

Это финал. Я хотела растянуть фанфик ещё на несколько глав, но вдохновения, да и идей вообще нет. Считаю, что эта концовка вполне вписывается в историю. И да, тем самым убийцей был Третий Рейх.