Golden Flowers

Так-так, господа...

Угнетающая атмосфера

Четырёх облезлых стен,

Словно просьба Люцифера

Захватить кого-то в плен.

Стою перед зеркалом, всматриваясь в свои глаза. Как будто я увижу что-то новое... Что-то кроме бесконечной тоски. Или это не тоска. Быть может, одним словом этот взгляд не описать. В глазах буквально написано о том, что меня сломали. Смогу ли я починить себя снова?

Разум твердит не сдаваться, но что-то внутри больно ноет от всего произошедшего.

И сны... Они хоть до жути реальны, но не настолько, насколько реально то, что произошло до них.

Пальцами сжимаю лезвие бритвы, которое немного царапает мою кожу. От тонкого железа остаются такие мерзкие порезы. Сначала не больно, нет. И не больно, если их не трогать. Но стоит прикоснуться к чему-нибудь, и маленькие ранки начинают расходиться, даря неприятные ощущения.

Холодно. Не снаружи, а внутри. Все мысли, которые обычно мечутся, не желая остановиться, стихли. Ни одна не появляется на уме. Они не поражают моё больное сознание, как прежде. Как будто сломали не меня, а те стороны моей личности, которые постоянно напоминали о себе словами, пролетающими в голове нескончаемым быстрым потоком. Словно во мне было несколько людей, помогавших мне продвигаться по кривой дороге жизни. Теперь они все мертвы, их убили. Я осталась одна, беспомощная душа. Ничего не значащее тело, как сосуд для содержимого. Отныне среди пустоты и холода.

Делаю лёгкий надрез поперёк на левой руке, но не на венах. Хочу сначала попробовать, как же это.

И... Знаю, что самоубийство - это не решение проблемы. Но я привыкла уходить от проблем, потому что надоело с ними разбираться. Ведь всегда проще уйти, а не бороться.

Снова убеждаюсь, что я слабая и готовлюсь резануть себя вдоль руки, начиная чуть выше запястья. Сделаю это, и рука не дрогнет. Как линию на бумаге нарисовать с сильным нажимом.

Не думаю, что это будет быстрая смерть, но увы, недавно родители сдали пистолет, который лежал в ящике на кухне. Интересное место для оружия. Мне часто нравилось его разглядывать, смотреть на блестящие пули. И тогда меня посещали мысли о том, что когда-то оно пригодится мне не только против грабителей или не на случай апокалипсиса. Как раз о таком моменте задумывалась. Больной я человек. Почти маньяк.

Шизофреники часто безопасны для людей. Их фишка в том, что они могут причинить вред только себе.

Я псих?

Правда, уже не думаю, что случившееся плод моих фантазий.

Но если моя фантазия настолько хороша, что заставляет мои нервные окончания чувствовать прикосновения к книге, которая лежит в раковине, то я аплодирую стоя.

Помню эти его касания. Того, кто меня сломал. И боль. А потом гнев. Сильная злоба. И почему-то именно на саму себя. Почему всегда в такие моменты я ненавижу больше всего только себя?

Будто это я всё с собой сделала. Только я виновата в том, что происходит.

Или, может, действительно всё моих рук дело. Но я не в состоянии понять. Мой мозг обманывает меня.

Бред, чушь собачья. Эти догадки ещё тупее того, что собираюсь сейчас сделать.

Всё чересчур реально и это ужаснее всего. Было бы лучше проснуться сейчас уже другим человеком с иным именем и без этой тяжести, которая вот-вот задавит меня. Через пару секунд, когда решусь вынести себе смертный приговор.

Всем так будет лучше. И мне и родителям. А остальным просто наплевать, даже не вспомнят обо мне. Удивляюсь, как они ещё не забыли моё имя.

Почему просто не могу это сделать?! Даже сейчас я трус.

Или это не трусость, а здравый смысл стучится в мою голову.

Что же ты делаешь?

Что ты делаешь?

Мои мысли эхом звучат отовсюду. Что я делаю?

Опускаю руки вниз.

Не стану делать этого.

Голос внутри меня.

Давай просто договоримся, что наш новый знакомый - мистер Никто.

А теперь уже забытый знакомый и вовсе тогда не знакомый. Просто никто.

Смотрю вновь в свои глаза. Меня зовут Ана и я нытик, так ведь? Почему никто не хлопает? Такое работает только с алкоголиками? Похлопаю сама себе тогда.

Нужно ждать. Время не лечит, но стирает память.

Бросаю взгляд на книгу. Чудовище с портрета холодно смотрит на меня, а я отвечаю тем же безразличием в глазах. Это всего лишь фотография.

Беру книгу в левую руку и начинаю царапать портрет резкими движениями. Как мазки художника краской. Продолжаю, пока изображение не становится полностью обезображенным до такой степени, что бы никто и не понял, чьё лицо смотрело с обложки.

Как лучше от книги избавиться? Огонь или собственная сила.

Огонь.

Так красивее.

Ха, мистер Никто ведь связан с этими листами бумаги.

Может, дерево, из которого сделана книга, не стало бы даже расти, если знало во что превратиться и какое зло внесёт в мир.

Надеюсь, он станет пеплом, как книжка. А потом его сдует попутный ветерок в сторону моря, в котором все растворится и затеряется навсегда.

Злобные думы прервались голосом мамы.

Мы едем в Питер. Сожгу дотла в другой раз.

Там произошло кое-что хорошее. Мне подарили кота. Сказали подобрать имя на Б. Ну я и назвала его Бальтазаром. Приглянулось имя.

Кот потрясающий, но ещё молодой и часто дурачиться. Ласковый и милый. Сиамский окрас. Шёрстка такая шелковистая, милый подарочек.

Странно, он позволяет делать то, что не позволили бы мои прежние коты.

Всё мне в нём нравится, кроме глаз. Они серовато-голубые.

Через три дня случилось небольшое происшествие. Котяра потерялся. И каких только догадок не было. Или он где-то в квартире, или выбежал на улицу. Родители всех соседей на уши поставили. Кот не находился и на меня начали наезжать, что я во всём виновата. Какая я тупая, не могла его запереть, зачем вообще его выпустила по квартире погулять и так далее.

Всем казалось, что мне всё равно. Наверное, на лице ни одной эмоции, но внутри фейерверк из чувств. Опять я виновата.

Все пошли вниз искать кота в подвале, а я осталась в квартире. Походила, поискала и остановилась в прихожей. Уже устала туда-сюда ходить.

Галлюцинации, мерещиться мяуканье. Отчётливо слышу мяу с кухни.

Ах ты...

Бальтазар забрался за плиту. Я позвала его и через время он вышел. Схватила комок шерсти и заперла в комнате.

Пошла в ванную. Пусть эти идиоты продолжают поиски, я за ними не пойду.

Глупое напряжение. На глазах появляются слёзы. Только не плакать.

Умываюсь холодной водой и иду за молоком. Грею его в микроволновке.

Чёрт, чёрт, чёрт.

Хожу из угла в угол, пытаюсь усмирить чувства и не заплакать. Это всего лишь кот.

Кот здесь ни при чём. Мои чувства оголены и я могу заплакать из-за бреда. Больно, когда винят только тебя. Нет чтоб сказать: «Всё будет нормально, мы его найдём».

Но нет, нет. Виновата только ты.

Виновата во всём только я, неважно в чём конкретно.

Тёплая белая жидкость успокаивает меня. Люблю молоко.

Мы приехали домой. На меня нахлынули воспоминания, ведь все осталось на своих местах. Подушка валялась на полу у края кровати и мне стало мерзко до тошноты. Надо было убрать все перед отъездом.

Коту здесь тоже не понравилось и он зашипел на кровать.

- Тебе то что, пушистый? Не тебя здесь изнасиловали. Хотя зачем я это говорю? Ты всё равно ничего не понимаешь, - повесила сумку с книгами на кресло. Потом поставлю их на полки.

Я ничего не успела сделать. Прилегла и уснула после трудной поездки.

Прошло время и я привязалась к коту. Он засыпал у меня на груди вечерами, а я читала книги.

Сегодня проснулась из-за его громкого урчания. Открыла глаза и увидела, что его радужки светятся красным. Подумала, что показалось или это что-то отражается. Закрыла глаза, не придав этому значение.

Но потом сердце бешено заколотилось. Мои веки медленно начали подниматься. Глаза снова блеснули. Отражаться нечему и мне точно не кажется.

В голове закрутилось множество неприличных обзывательств, но я не стала торопиться.

Наблюдаю и мне становится мерзко. Всё это время... Это был он? И сейчас мистер Никто спит у меня на груди.

Сделать вид, что не заметила или отомстить?

Нет, не могу все оставить просто так.

Вскакиваю и хватаю кота за шкирку. Несусь в ванную и включаю самую холодную воду. Кот вырывается и царапает мои руки до крови. Слышу, как он мяукает, захлёбываясь водой, но я оглушена яростью и гневом.

Только подумать, вдруг это тоже игра моего сознания и я сейчас утоплю кота.

В любом случае я всё равно остаюсь монстром.

Отвращение к себе привычное чувство.

Я хочу заорать и заплакать. Всё равно утром дома никого нет. Мама на работе, дедушка и бабушка в магазине.

Поэтому не сдерживаю чувств, слёзы текут по щекам, но вместо крика плотно сжимаю зубы и слышен лишь протяжный стон.

- Чудовище! - всё же кричу. - Мразь!

Рассчитывая на то, что эта тварь сейчас задохнётся я выкриваю последние слова.

- Гори в аду! - эхом проносится по всему дому, с третьего до первого этажа.

В глазах темнеет на секунду. Чёрная дымка препятствует зрению.

И за мгновение моя правая рука оказывается на плече у демона. В то же время он держит мою окровавленную левую, местами покусанную острыми зубами. У него на губах кровь. Моя кровь. Совершенно без одежды, идиот.

Он пытается откашлять воду и я вижу его светлые и испуганные глаза.

Ясно одно - я не ошиблась.

Не только испуг в глазах. К чёрту размышления о том, что там.

- Больная, - выдавливает он задыхаясь. Слышен звук рвущейся ткани. Схватил меня за шиворот домашней футболки и грубо потянул на себя. Ткань больно прижалась к шее со стороны спины.

- Ха, видишь, каково побывать на моём месте? - насмешливо гляжу на него.

- Я не пытался тебя убить, - он скалиться, сжимая ткань моей одежды ещё сильнее в кулаке.

- Но увы, убил, - произношу это с такой интонацией, будто во мне ничего человечного не осталось. Наблюдаю, как он меняется в лице.

Мне смешно и хочу засмеяться.

Коварный смех выходит, но я как одержимая, не могу остановиться.