Смотрящий

От очередного рвотного позыва и без того трясущиеся коленки заскользили по кафельной плитке, от чего Кристина едва не рухнула на задницу, но успела крепче вцепиться руками в ободок унитаза, стискивая его тонкими пальцами до побелевших костяшек. Последний спазм желудка отозвался омерзительной дрожью во всем теле и она болезненно застонала, сплевывая вязкую слюну, которая тонкой прозрачной ниточкой стекла по подбородку.

Противные слезы, застывшие пеленой на глазах из-за сильного напряжения, мешали нормально сориентироваться, но она лишь шмыгнула носом, медленно поднимаясь на ноги и не глядя нажимая кнопку слива.

Подошла к раковине, включая холодную воду, жадно прильнула к крану губами, спеша смыть противный вкус рвоты с примесью алкоголя , бессовестно выпитого ей за эту ночь в огромном количестве. Даже думать не хотелось, сколько в нее влезло на этот раз.

Чуть подрагивающими руками зачерпнула холодной воды, умывая лицо, после недолгих раздумий пихнула под кран голову, с наслаждением чувствуя, как пульсирующие виски перестают так сильно ныть, а боль становится менее острой. Едва ощутимый запах хлорки защекотал нос, вызывая фантомное желание чихнуть.

Из раза в раз одно и то же. Конец недели, вечер, друзья, ее квартира, и пьянка. Пить Кристина, к своему стыду, не умела совершенно, мешая алкоголь так, словно бессмертной была, а потом обнималась с фаянсовым другом, боясь, что вместе с порцией съеденного и выпитого выблюет ещё и собственные кишки в придачу. Иногда хотелось, чтобы именно это и случилось.

Выключив воду, наскоро обтерла голову полотенцем, так и не решившись смотреть в зеркало. Что она там увидит? Стеклянный от слез и остаточного опьянения взгляд карих глаз с лопнувшими капиллярами белка? Видела уже, и не раз. Как и сухие губы, чуть смуглую кожу, густые темные брови, изогнутые в недовольство. Все это уже видела.

Чуть шатаясь, вышла из ванной, не глядя бросая полотенце на корзину для грязного белья. Остаточное опьянение перешло в лёгкую дезориентацию и в конец упавшее настроение. Опять же, ничего нового. Сейчас добавятся сильная усталость и раздражительность.

— Живая? — голос Максима донёсся с балкона. Кристина тяжело вздохнула, рассеяно озираясь по сторонам в поисках своих сигарет. Пачка нашлась на подоконнике рядом с балконной дверью.

Она неспеша, все ещё слегка шатаясь, вышла на балкон, где друг открыл настежь все окна, впуская свежий утренний майский воздух. Наверное, стоило считать и воздух, и время, и все остальное, летним —последние майские дни вот-вот закончатся, но она как-то не настроена была думать об этом, особенно сейчас. Кристина кое-как забралась на высокий подоконник, начиная озираться в поисках зажигалки. Вопрос друга так и остался без ответа.

— Когда уже научишься пить нормально, Крис? — Максим усмехнулся, наблюдая за ее рассеянными попытками найти зажигалку, и поднес к сигарете свою, чиркая колёсиком. На секунду яркий всполох огонька озарил худое лицо хозяйки квартиры, разбавляя утренние теплые сумерки. Она жадно прильнула к сигарете, чувствуя такой желанный привкус никотина на языке.

Захотелось ответить, что он, как более старший друг и товарищ, за все время их дружбы, мог бы ее уже и научить пить, но вместо этого с губ сорвалось:

— Когда ты нахер сходишь, — Кристина нахмурила брови, делая глубокую затяжку и выдыхая дым в лицо Максима. Голубые глаза друга на секунду сверкнули недовольством, но он лишь покачал головой, улыбаясь свой фирменной, сбивающей всех девушек с толку, а сейчас ещё и немного хмельной, улыбкой. На нее этот трюк действовать давно перестал, но Макс все ещё не терял надежды. Скорее в шутку, конечно, чем серьезно, но даже так Крис бдительности не теряла, прекрасно зная, как легко друг мог добиться расположения девушки, если ему это очень нужно было.

— Понял, — он подставил к ней пепельницу, наполовину заполненную бычками. Кажется, это только за сегодняшний вечер…не так и много. Обычно они дымили на балконе столько, что пепельницы и на пару часов не хватало, а Крис приходилось то и дело выкидывать все содержимое в мусорное ведро, попутно ругаясь на их общую вредную привычку. Как-то они, интереса ради, решили посчитать, кто и сколько выкуривает за вечер. Кристина, увидев полторы пустые пачки, ошарашенно присвистнула, обещая себе хотя бы немного снизить количество никотина. В этот раз, кажется, получилось.

— Наташка спит? —Кристина, сделав очередную затяжку, кивнула в сторону квартиры, где сейчас стояла полная тишина. Всегда почти втроём собирались, иногда то Наташа, то Максим своих друзей приводили, но было это не так уж и часто. Все знали —Кристинка посторонних особо в своей квартире не жалует, может потерпеть ради друзей, но это скорее разовая акция, чем постоянная тенденция. Друзья ее мнение уважали, поэтому заметить кого-то постороннего в стенах ее жилища было почти невозможно.

—Да, отвёл ее в спальню.—Максим вздохнул тяжело, вспоминая, как увел хмельную, но в большей мере все же сонную подругу в спальню, всеми правдами и неправдами упрашивая ее лечь и отдохнуть, а не пытаться допить остатки водки, смешанной с каким-то соком. И как она только эту бурду пила...хотя, Крис тоже пила, шлифуя все это пивом, и ничего, сидит вон...пошатывается.— Тебе бы тоже поспать, время — пять утра,— их пьянки никогда рано не заканчивались…ну разве что рано утром. Все работали, учились…вот и коротали свободные ночи в компании друг друга. Хотя, это коротание уже давно следовало назвать свинской пьянкой, после которой Кристине на собственно отражение смотреть было тошно.

Поспать действительно бы стоило, впереди долгий день, работа…но усталости Кристина не чувствовала, только остаточное опьянение, лёгкую апатию и отвратный привкус желчи на корне языка, от которого ее опять начинало мутить. Зачем она опять так нажралась...

—Мне на последний экзамен. Этот мудак первой парой поставил,— затушила бычок о край пепельницы, тяжело вздыхая. С мокрых каштановых волос, подстриженных коротко и почти под ноль бритых на висках и затылке, стекала вода, холодными каплями падая на плечи и спину. Крис зачесала пальцами волосы назад, думая, с каким выражением лица будет смотреть на нее препод, пока она, помятая , сонная и явным перегаром, будет стоять около его стола, сжимая в руках зачётку.

—Как сдавать будешь? —Макс удивлённо приподнял темные брови, удобнее усаживаясь на единством на балконе стуле и вытягивая ноги перед собой, пока Кристина, наоборот, подтянула колени к себе, упираясь пятками в край подоконника. В таком положении она напоминала ему птичку на жердочке. Ей только семечек не хватало, и ярких прядей в прическе.

—У меня автомат. Поставить в зачётку просто надо,— но для этого нужно было явиться лично, на старосту такое переложить было нельзя, к сожалению. У них были вполне неплохие взаимоотношения и, возможно, если б она попросила, то староста с удовольствием помогла, но у этого вредного преподавателя такие правила не работали. Нужна была личная явка, можно с повинной, даже если не виноват. Мудаку на старости лет, очевидно, заняться больше нечем было, чем студентов гонять.

—У тебя? — друг резко наклонился вперёд, заглядывая ей в лицо.— Автомат? — его голос стал чуть насмешливым, а губы едва заметно растянулись в придурковатой улыбке, которая Кристину всегда бесила.— Долго на коленях работала?— Крис машинально толкнула его ступней в плечо, хмуря брови так сильно, что заболел лоб. Вечно его шуточки идиотские…

Максим от ее толчка даже не шелохнулся. Успел только обхватить длинными пальцами ее тонкую лодыжку, но едва не получил пяткой прямо в нос, тут же отпуская ногу подруги. Иногда забывал, что она не любит, когда кто-то касается ее ног. Хотя, надо признать, соблазн был всегда велик. Кристинка высокий была, ноги длинные, ровные, с упругими пышными бедрами...

—Макс, нахер иди уже, а,— она скривилась, достав ещё одну сигарету из пачки. Опять он на пьяную голову начинает...терпеть его этот взгляд не могла. Словно он рассчитывал на что-то. Все они, мужики, такие что-ли...

—Так ты на парах бываешь раз в неделю, и то, если повезёт,—Максим поджал губы, пытаясь скрыть недоверчивую улыбку, но зажигалку ей опять поднес, сам поджигая кончик сигареты, точно послушный слуга для своей госпожи. Кристина себя сейчас больше разбитым корытом ощущала, но такую заботу все же оценила.

—А к нему на пары я ходила, представляешь?—Кристина глубоко затянулась, переводя взгляд на двор, что с высоты девятого этажа казался каким-то невероятно далёким.

Подколы друга она, может быть, немного и могла понять, пусть и все ещё считала такие шутки верхушкой идиотизма. Училась она так себе…на бюджете, конечно, но стипендии не видела в глаза очень давно, наверное, после первой сессии о ней и думать забыла, а в деканате научилась так искусно врать и подделывать справки, что ее уже даже не вызывали, не желая тратить время зря.

Это на первом курсе она только разнюхивала, что и как, была немного наивной и не просекала всю эту систему, а сейчас, заканчивая второй…и связи появились, и понимание всей ситуации, и четкий план действий. Она знала, к каким преподавателям надо ходить, у каких можно списать, а с какими можно договориться. Хорошо живёт не самый умный, а самый хитрый. К радости самой Кристины, хитрости ей хватало сполна.

Но с этим преподом...старым сексистом, терпеть которого, казалось, было выше человеческих сил, договорился было нельзя. Ещё в начале семестра она поняла, что кроме автомата ее ничего не спасет, поэтому настойчиво появлялась на каждой паре. И не важно, в каком состоянии она была. Уставшая, с бодуна, не спавшая, с работы — неважно. Главное, что была.

—Хорошо, что ты на дизайнера учишься, а не на врача,—Максим вновь усмехнулся, наблюдая, как Крис одним махом выкуривает добрую часть сигареты и, не глядя, тушит о пепельницу, медленно выдыхая дым куда-то в светло-синее небо, где потихоньку начинали розоветь первые лучи рассвета. День обещал быть солнечным.

—Макс…— она тяжело и устало вздохнула, спрыгивая с подоконника. Чуть качнулась, машинально хватая друга за предплечье холодными после воды пальцами. Тот вновь усмехнулся, но лишь помог ей зайти обратно в квартиру, оставляя дверь балкона открытой.

—Да нахер я иду, понял-понял.

Они, не сговариваясь, двинулись в сторону кухни. Кристина плюхнулась на один из потёртых стульев, которые стояли тут ещё когда она была маленькой. Поджала под себя одну ногу, прислоняясь спиной к дермантиновой спинке стула, материал на которой уже кое-где потрескался от времени и иногда осыпался вниз противной мелкой крошкой.

Максим тем временем начал хозяйничать у кухонной столешницы, где царил совсем небольшой беспорядок. Нужно будет убраться вечером, если силы останутся, а они должны остаться. Кристина ненавидела жить в свинарке, и даже после тяжёлого рабочего дня находила в себе силы прибраться и хотя бы помыть посуду. Сейчас силы тратить на это не было никакого смысла — слишком насыщенный день предстоял, чтобы тратить остатки сил на уборку.

Пока друг методично заваривал им чай, рыща по шкафчикам и ящикам в поисках чего-нибудь сладкого, Кристина молча поднялась к холодильнику, вытаскивая с верхней полки только начатую упаковку эклеров, которые Наташа принесла с собой. В голове у хозяйки дома вдруг закрутился разговор, который друг завел с ней, пока они ещё были абсолютно трезвые и только разливали алкоголь по бокалам.

—Я так и не спросила. Чё там с твоей работой, ментяра? —Макс недовольно нахмурился на прозвище, но эклеры забрал, теперь разыскивая для них плоскую тарелку.— Ты рассказать хотел что-то,— Максим был самым старшим из них.

В свои двадцать три он был подающим надежды сержантом, метевшим вот-вот получить новые погоны. Работал в полицейском участке, ответственном как раз за район, где Кристина и жила.

Познакомились они, конечно, специфично. Она тогда угодила в обезьянник на сутки за пьяную драку с одним парнем — отстаивала свою честь, между прочим, да так хорошо, что парень сидел с расквашенным носом в другой части камеры, боясь смотреть в ее сторону и умоляя рассадить их. Сама Кристинка тоже отхватила от этого придурка — маленькая ранка на лопнувшей от пощёчины губе ещё долго заживала, раздражая ее и напоминая об этом идиотской случае.

Максим, тогда только пришедший после института, весь такой правильный и образцовый молодой сотрудник, почему-то сжалился над ней, предложил чаю, развлекал беседой всю ночь, замял потом это дело. Так вот и стали общаться.

По-началу даже вроде как встречаться почти начали, спали друг с другом, у Крис он вообще первым парнем был, во всех смыслах, да только не сложилось. Влюбленности там и близко не было, а вот дружба так и осталась. Без привилегий или ещё чего-то. В сексе друг друга они уже не привлекали, как партнёры — тоже, соответственно, их дружбе ничего не мешало. По крайней мере сама Кристина в это верила.

—А…хотел. —Максим кивнул, поставив чай на стол. Придвинул к Кристине эклеры, сам делая неспешный глоток из чашки.— В городе случаи странных смертей участились,— он часто рассказывал им с Наташкой про всякую дичь, на районе и в городе творящуюся, поэтому для Крис было неудивительно слушать всякие мерзкие подробности бытовых драк, самоубийств и прочего. Ее рассказы о крови, кишках или залежавшихся в кустах трупах не пугали. Может, потому что и сам факт смерти она воспринимала вполне спокойно.

—Маньяк?— она никаких объявлений не слышала, но если там что-то серьезное, то ни телевидение, ни интернет обычным мирным жителям ничего не расскажет. Власти, как всегда, все скроют, дабы не наводить панику среди граждан. В дружбе с полицейским все же были свои явные плюсы. Осведомленность. Ей нравилось быть в курсе всех событий и оттого чувствовать себя в большей безопасности. Хотя, рассуждая здраво, от неприятностей Крис это не спасало.

—Не знаю, вроде и не похоже…—Макс нахмурился, потирая щеку, покрытую едва заметной щетиной.— начальство в серию не объединяет. Итак все дела — висяки, а если их в серию объединить, такой геморр начнется…— не сложно было представить. Серийный маньяк в крупном городе, в одном из спальных районов…да всю полицию на уши поставят и без сна и еды оставят, если они не найдут виновного в самое ближайшее время.

—Что там за дела хоть?— горячий чай приятно обжёг язык. Кристина сделала глоток, с удовольствием отмечая, как противная горечь, все ещё остающаяся где-то в глотке, начинает постепенно пропадать.

—Люди умерли в собственных квартирах. Следов взлома нет, двери заперты. Из возможных путей попадания в квартиру — открытые окна и то, лишь в небольшой части случаев. Либо проникновение в пустые частные дома, но, опять же, без взлома, лёгкий беспорядок, есть признаки недолгого проживания, будто кантовались пару дней. —Макс кинул задумчивый и усталый взгляд в окно, рассматривая стремительно светлеющее небо. — Что там за мутный хер промышляет…— пусть он и выглядел, скорее, как легкомысленный красавчик, работу себе выбрал, на взгляд Кристины, более чем подходящую.

Он был добрым, ответственным, желал справедливости и дейсвительно считал, что полицейские должны помогать гражданам. Пусть, и отрицательных качеств, как и у любого другого человека, у друга хватало, это не мешало ему быть хорошим ментом.

Кто знает, может, спустя много лет он станет одним из тех, кто берет взятки, закрывает глаза на зверства богатеньких мразот, считающих, что все можно купить, и в целом станет представителем тех самых оборотней в погонах, о которых так нелестно отзывалась добрая часть жителей. Но пока он был лишь подающим надежды сержантом, что не утратил веры в собственную профессию и гнилую систему страны, считая, что можно сделать этот мир лучше и чище.

—Так в чем суть? — Крис откинулась на спинку, сутуля плечи. Кажется, ее мозг пока туговато соображал — она не улавливала общей картины.— В форточку много кто залезть может. Просто нашелся какой-то отбитый нарик, или бомж, или…

—Крис, менты, по твоему, совсем бакланы тупые?— он резко перебил ее, едва не повысив голос. Взгляд подруги, вмиг ставший серьезным, тут же поубавил его пыл, но от этого меньше возмущения в голубых глазах не стало. — Смерти происходили с первого по двадцать первый этаж. Как туда забраться блять? Через балкон? —Крис глянула в коридор, убеждаясь, что Наташа все ещё спит и их голоса не никак не потревожили.

—Ну мало ли путей. Или тебе рассказать, как на крыши легко пробираться?— она сама на первом курсе пару-тройку раз залезла на крыши многоэтажек. Просто ради веселья, или пары красивых фотографий, один раз даже наспор была на крыше дома, где по всему подъезду висели камеры. Ох тогда Максим и орал…но все равно отмазал ее. Кажется, примерно после этой ее выходки они и остались только друзьями.

—Не лечи меня, Стриж,— он все же усмехнулся ей, наблюдая, как Кристина корчится от ненавистного ей прозвища, которое получила от друга благодаря своей фамилии “Стрижова”. Давать друг другу бесячие клички, кажется, было их совместным хобби.

—Тогда объясняй,— она одним махом отправила в рот весь эклер, облизывая длинные пальцы и смешно надувая щеки, едва вмещающиеся в себя сладость.

—Ну ты и…— друг прикрыл глаза, кажется, пытаясь придумать какой-то цензурный ответ.— в пизду. Давай я к тебе вечером в гости просто загляну ещё раз. Расскажу всё,— вполне неплохой вариант. Скоротают вечер опять все вместе. Наташа все равно проспит до обеда, поэтому ее будить она даже не собиралась. Уже не первый раз подруга оставалась у нее после их попоек. Крис даже ключи от квартиры ей дала, на всякий случай. Сомнений в подруге не было, особо ценного в квартире —тоже.

—Можешь меня ещё и с работы встретить? Я поздно закончу, а больше убегать от компании поддатых уродов…— из-за ее внешнего вида в темноте гопники пару раз путали с парнем. Бежать пару кварталов в страхе, что сейчас начистят физиономию — то ещё удовольствие, испытывать которое больше не хотелось, а рядом с коренастым парнем среднего роста, но все же немного выше нее, да ещё и из полиции, было не так и страшно.

Кристина, может, и могла за себя постоять, да и в драку влезть не боялась, но здравого смысла лишена не была. Поэтому, старалась в темное время одна не ходить, прекрасно понимая, что даже против одного мужика мало что сможет сделать, даже если очень захочет.

—Конечно, Крис, без вопросов,— он улыбнулся ей, отпивая чай. Настенные часы показали половину шестого. Через полчаса прозвонит будильник и нужно будет собираться. Утренние пробки никто не отменял.

***

Стоя в аудитории перед столом преподавателя, который нехотя проставлял ей в зачётку пятерку, полученную автоматом, Кристина начинала чувствовать себя явно лучше. После, выходя из кабинета, получила в спину “Удачи, Стрижова, больше так вам не повезет…”, еле сдержалась от того, чтобы не показать старику средний палец. Ей и не везло…никогда.

На улице ярко светило теплое солнце, пели птички и вообще все было мирно и почти тихо, если не считать нескончаемый гул оживленных улиц большого города, к которому она давно уже привыкла.

Пока ехала в автобусе на работу, неосознанно начала думать о собственной учебе, попутно мучаясь от остаточных симптомов похмелья и сильного желания уснуть прямо стоя. О том, как в принципе оказалась в городе, да и как это у многих людей случается иногда, задумалась о собственной жизни, пялясь пустым взглядом в окно, пока какая-то грузная женщина с пакетами в руках с периодичностью толкала ее в спину, пытаясь встать поудобнее.

Кристина была младшим ребенком в хорошо обеспеченной семье, где оба родителя трудились в собственной транспортной компании, которая пару лет назад смогла выйти на международный уровень. Они жили в столице, уехав из Сибири, когда Кристине и пяти лет не было.

Старшая сестра уже давно выскочила замуж за какого-то высокопоставленного церковнослужители одного из больших храмов в столице, чем вызвала шок у своей младшей сестры и радость родителей, которые всегда были людьми набожными. Наверное, тогда все и пошло по одному месту.

Собственный подростковый бунт, фигура старшей сестры, ставшей в семье почти что святой, и огромные, мать их, надежды, которые неожиданно возложили на хрупкие плечи Крис. Она всегда чувствовала себя в семье белой вороной — характер у нее другой, мечты другие, увлечения тоже, в Бога она не верит, покорной и мягкой быть не хочет. В художественную школу пошла со скандалом, потому что грех это — людей рисовать, на занятия по роллер спорту вообще записалась в тайне, долго откладывая и на оплату, и на покупку хороших роликовых коньков, первый пирсинг в ухе скрыть не сумела, но и заставить его снять никто не смог, а когда пришла после ночёвки у подруги с короткой стрижкой, которую не меняла вот уже пару лет, матери пришлось вызвать скорую, пусть и ее обморочное состояние было явной симуляцией и на дочь никак не подействовало.

В конечном итоге, когда после одиннадцатого класса встал вопрос о поступлении, а родительское давление стало настолько ощутимым, что однажды она словила паническую атаку, Кристина решила все сама. Подала документы в один из институтов родного города по направлению “дизайн”, собрала вещи и, почти что тайком, ушла из дома.

Поступила на бюджет, заселилась в общагу и…опять все было не просто. В общежитии даже находиться было отвратно, грязно, холодно, а от количества тараканов тянуло блевать, с работой не клеилось, с одногруппниками тоже. Крис медленно, но верно, теряла веру в собственные силы, однако стойко терпела и нехватку денег, и конфликты, отстаивая себя всеми возможными силами и надеясь, что скоро все наладится.

Потом случился звонок от отца. Он просил послушать его, говорил, что уважает такую силу воли и спросил лишь, не передумает ли его дочь. После второго отказа, который Кристина давала со слезами на глазах, потому что очень устала от нескончаемых жизненных трудностей, но все равно сдаваться не собиралась, папа сказал, что у них осталась в городе квартира. Ещё пару лет назад там жила их бабушка, но после ее смерти жилплощадь стояла пустая, а продавать имущество супруги так и не решились. Они даже не стали разбирать вещи и выкидывать мебель, ведь ремонт там был не так уж и старый, за исключением некоторой мебели.

Крис, скрепя сердцем, согласилась там жить, обещая себе, что это была последняя родительская помощь, которую она примет в своей жизни.

А потом все стало налаживаться. Словно черная полоса в жизни кончилась. Давнее желание сделать пирсинг на хряще уха привело ее в один из тату салонов, где находился ещё и кабинет пирсера, а резко появившееся желание обучиться стало таким неожиданным, что она озвучила его мастеру сразу же. Как итог, сейчас, в свои девятнадцать, Кристина работала в одном из очень хороших тату салонов, являясь вполне востребованным пирсером, неплохо заработывала, успевала учиться, пусть и не получала стипендию, жила в квартире, а не в задрипанной общаге с тараканами и вечным ароматом перегара от студентов, да и в целом…для своего возраста была вполне успешна.

Нравилось ли ей учиться? Нет. Считала ли она, что не призвание — дизайнер? Тоже нет, но она умела рисовать и быстро разбиралась в программах, которые были нужны для учебы. Крис и по поводу работы пирсером была не уверена. Может, через пару лет она поймет, что это не ее, но пока…жизнь была вполне нормальной, так что куда-то торопиться или что-то менять она не собиралась. Ей всего девятнадцать.

***

Максим написал, что задержится. Какая-то бумажная волокита на работе, скинутая старшим по должности на молодого сотрудника стало причиной продления рабочего дня. Кристину этот факт не расстроил. Она приняла последнего клиента, отпустив его к восьми вечера, потом прибрала свой кабинетик, поболтала с администратором, помогая ей убрать общий холл, а потом, вместе с последним тату-мастером почти в девять вышла на улицу. Попрощалась с коллегой, наблюдая, как он спешит к своей машине, припаркованной около салона.

На этот раз Макс позвонил, сказал, что минут через пять подойдёт, и просил без него не уходить. Кристина лишь сказала, что ждёт, и скинула, закуривая прямо у крыльца.

Ей ещё и Наташа писала, которая почти весь день проспала в ее квартире, отсыхая после их вчерашней попойки и последнего сданного экзамена. Подруга писала, что приготовила ужин и ждёт их. Крис на это лишь улыбнулась уголками губ, затягиваясь.

На улице было чуть прохладно, не так жарко, но уже по-летнему хорошо, пахло свежей травой, нагретым от солнца асфальтом и чем-то неуловимым, чем обычно пахло летними вечерами, за которые их так любила молодежь. Теплые солнечные лучи оранжевым светом освещали внутренний двор, куда выходило служебное крыльцо их салона. На качелях визжали дети, на лавочке около одного из подъездов сидела парочка бабулек.

Хорошо. Ещё пока не особо страшно, хотя несколько темных переулков, ждущих ее на пути домой, светлых эмоций не вызывала.

Сделав очередную затяжку, Крис вскинула взгляд к небу. Голубое, светлое, но уже слегка подернутое розовым где-то вдалеке. Облаков не было, осадков не ожидалось…кажется, лето действительно начиналось неплохо.

Может, к семье скататься? Они с момента ее поступления не виделись. Да и все звонки можно было перечислить по пальцам рук — и это за два года. Хотя...вряд ли мама и папа будут рады ей. Или ребят уломать на недолгую поездку куда-нибудь? Хотя бы в пределах страны. Чего дома тухнуть? Лето ведь на то и существует, чтобы ему радоваться, даже если ты уже взрослый.

Рассуждая об этом, она неспеша опускала взгляд с неба на девятиэтажный дом, стоящий напротив. Такой же, как тот, в котором она сама живёт. На плоской крыше словно мелькнуло что-то.

Крис, успевшая уже почти отвернуться, чтобы выбросить бычок, резко вернула взгляд к высокой крыше, к собственному удивлению замечая там темный силуэт.

На вид — высокий парень в темной одежде, в капюшоне. То, что это парень, с такого расстояния можно было понять разве что по широким плечам, высокому росту и явно мужской фигуре. Лица просто так не разглядишь. Он стоял, засунув руки в карманы своей кофты, смотрел на двор сверху вниз и, казалось, не двигался.

Наркоман какой? Или суицидник? Сбросится сейчас ещё ненароком, а ей картинка перед глазами на всю жизнь. Не хотелось бы лицезреть летящее мешком вниз тело.

Дотлевший фильтр сигареты резко обжег пальцы. Стрижова дернулась на месте, откидывая остатки бычка в мусорку. Нахмурилась, растирая обложенные подушечки, а когда вновь посмотрела на крышу, там уже никого не стояло. И, судя по спокойствию во дворе, ничего за эти несчастные секунды не произошло.

Какого только хрена…

—Давно ждёшь?— Максим вынырнул из-за угла, точно черт из табакерки. Крис резко дернулась, хватаясь за грудную клетку, где от страха йокнуло собственное сердце.

—Максим…— она тяжело вздохнула, внимательно взглядываясь в довольное лицо друга.— твою же мать!— с психу стукнула его ладонью по плечу, пока тот начал тихо смеяться, явно гордый собой за то, что смог напугать Кристину. Будто бы это так тяжело было...она даже на ужастиках всегда глаза закрывала, пока Наташка с Максом издевательски смеялись над ней. Изверги.

—Маму мою не трогай — святая женщина. — он потрепал ее по плечу, дожидаясь, пока подруга, наконец, сменит гнев на милость, и расслабленно выдохнет. Крис тем временем закинула свой рюкзак на плечо, неосознанно кидая взгляд на ту крышу, где секунду назад был темный силуэт парня. Так и не появился...— Идём?— Макс глянул туда же, пытаясь понять, что Крис увидела. Пустая крыша не показалась ему какой-то примечательной или подозрительной.

—Да…— Кристина вздохнула, разворачиваясь в сторону дома. Впереди ожидала двадцатиминутная прогулка.— там Наташа уже ужин приготовила.

—Да мы прям такая…—Макс поровнялся с ней, лёгким движением закидывая свою увесистую руку Крис на плечо.— шведская семья,— вечернюю тишину переулка на пару секунд заполнил ехидный смех Макса. Кристина лишь закатила глаза, сбрасывая с себя его тяжёлую руку.

—Ну какой же ты придурок,— она чуть ускорила шаг, прогоняя внезапное и странное ощущение давления, окутавшее ее, как только она развернулась в сторону дома. Ей казалось, что сзади кто-то сверлит пристальным взглядом ее спину. Оглядываться она не стала, пытаясь слушать рассказ друга о прошедшем рабочем дне.

А на крыше, которую теперь она не видела, вновь появился темный силуэт, пристально следящий за стремительно удаляющейся женской фигурой.

***

Собственная квартира, находящаяся на последнем этаже обычной девятиэтажки из красного кирпича в одном из старых спальных районов, встретила приятным запахом домашней еды и чистоты. В вопросе ведения быта и уборки Кристина с Наташей сочетались идеально — обе любили, чтобы везде был порядок, а в холодильнике стояла приготовленная вкусная еда, а не магазинные полуфабрикаты.

Подруга, услываш, как открывается входная дверь, вышла из зала, где негромко работал телевизор. Судя по звукам, Наташа смотрела какой-то фильм про супергероев. Она улыбнулась им, тут же командуя идти и мыть руки, а потом быстро идти на кухню.

Когда все трое уселись за небольшой кухонный стол, Крис выключила уведомления на телефоне, чтобы особо настойчивые клиенты не доставали ее ближайшие сутки. Завтра, как-никак, у нее был выходной. Наташа принялась расспрашивать Максима о том, как прошел рабочий день, а он лениво отвечал, едва успевая пережевывать запечённые в духовке картошку с мясом.

Сама Кристина, пусть и была голодной, ела куда медленнее, то и дело вспоминая утреннее обещание друга поговорить обо всем. Распирающее изнутри любопытство едва ли не мешало ей сидеть ровно на одном месте. Она елозила задницей не стуле, не в силах терпеть до конца ужина, хоть и первые минут пятнадцать очень старалась.

—Ну так чего ты хотел рассказать?— Макс замер на полуслове, будто пытался вспомнить, что происходило ранним утром, а потом, все же дожевав кусок мяса, перевел недоуменный взгляд на Крис, точно баран на новые ворота. На секунду ей показалось, что она сморозила какую-то несусветную глупость, но эта мысль покинула ее голову слишком быстро. Глупостью было бы, если б она не спросила.

—Че,— он тяжело сглотнул, словно бы она выводила его на разговор, значение которого имело мировой масштаб.— прям во время еды?— Крис дернула бровью, смотря на друга так, словно теперь уже он сморозил последнюю глупость. Отложила от себя вилку, так и не доев столь желанный ужин. Создавалось впечатление, что Макс из себя сейчас дурачка строит и просто не хочет поднимать утреннюю тему сейчас. Если все так, то мог бы и по дороге домой сказать.

—А там прям жуткие какие-то подробности?— вряд ли он расскажет что-то, от чего ее потянет блевать. Хотя бы потому, что за день сейчас был ее первый прием пищи, а Кристина с едой расставаться была решительно не намерена, поскольку слишком сильно ее любила. Во время работы поесть было некогда, поэтому она перебивалась лишь энергетиками и постоянными перекурами, которые здоровью ее желудка никак не способствовали. Да и...она уже столько слышала от него, что любой новый рассказ ничем ее не удивит.

—О чем вы?— Наташа, удивлённо хлопая своими большими зелёными глазищами, переводила ничего не понимающий взгляд с Максима на Кристину, ожидая хоть каких-то объяснений.

—Ментовская работа его,—Крис со вздохом отставила от себя тарелку, чувствуя, что уже наелась. Поднялась на ноги, начиная шарить в многочисленных кухонных шкафчиках в поисках шоколада. Максим сегодня пытался искать, но безуспешно. Он ведь не знает, где Кристина свои многочисленные запасы прячет и какие заначки делает на случай, если настроение резко испортится или просто сладкого захочется.

—Рассказывай давай,— Наташа хлопнула друга изящной тонкой ладошкой по плечу, улыбаясь уголками пухлых губ. Крис, не кривая душой, считала подругу самой настоящей красавицей. Не очень высокая, но фигуристая, с длинными каштановыми волосами, длиннющими ресницами, очень мелодичным голосом. Ну кукла.

Кристина и себя считала вполне себе красивой, просто...их красота была разной, на подругу чаще обращали внимание, делали комплименты. Стрижовой все это было не нужно, но иногда словно бы не хватало хоть одного заинтересованного взгляда или приветливой улыбки от парня, проходящего по улице рядом. Подобные мысли посещали ее редко, и обычно Крис гнала их куда подальше, напоминая себе, что может лёгко найти себе парня. Вопрос был в другом — нужен ли он ей сейчас?

—Если тебе станет плохо…—Максим тяжело вздохнул, явно желая выписать Крис за ее непоседство подзатыльник.

—Я наблюю тебе за шиворот, Максик. Рассказывай,— Наташа хохотнула, наблюдая, как Кристина, стоя на носочках, достает с верхней полки дальнего шкафчика упаковку шоколадных конфет и тут же протягивает ей.

—Короче, —Макс отправил последний кусок мяса в рот, отставляя от себя пустую тарелку. В это время Крис успела вернуться к своему месту и, прижав ногу к груди, сесть на стул, тут же принимаясь шуршать обёрткой конфеты.— я Крис уже рассказывал. Странные случаи смертей по городу участились, люди умерли в собственных хатах, взломов нет, двери закрыта, окна почти всегда — тоже. А самое главное — непонятно, как люди умерли...или убиты,— подруги переглянулись между собой, словно бы не совсем понимая целой картины. Кристина даже сладость жевать прекратила, вытирая пальцем уголок рта. Ей ещё утром показалось странным, что Максим не употреблял "убиты" в адрес людей, а говоришь лишь об их смертях. Сомневается, значит...

—Это как?— нахмурилась, чувствуя, как от этого слегка начинает ныть лоб. Ей бы спать пойти — больше суток уже на ногах.

—У всех патологоанатомы не смогли найти ни единой причины для смерти, нет ее блять будто. Типо...— Макс сбился наблюдая, как Кристина от нервных раздумий начинает теребить пирсинг в ушах. Она хоть и работала пирсером, вся украшениями увешана не была. По три прокола на каждом ухе, включая штангу, тоннели, которые она только-только начала тянуть. И крыло носа, где кольцо она не так давно заменила гвоздиком. Мысли сержанта как-то сами собой завертелись вокруг ещё одного пирсинга Крис, про который она не очень любила распространяться. Про пирсинг сосков он узнал всего пару месяцев назад, и то, лишь потому что Наташка всеми силами уговаривала подругу показать им. Кристина, конечно, отказалась, будучи жутко стеснительной в таких моментах. А он вот...думал теперь, частенько, как последний извращенец, у которого секса со времён динозавров не было.— просто померли на месте. Ни следов ядов, ни увечий, ни удушья, ни проблем с сердцем — ни-ху-я,— вернуть нить повествования вышло лишь через пару секунд. Крис, кажется, его замешательство заметила, но сделала вид, что не поняла, отводя темные глаза и устремляя недовольный взгляд в окно.

—Так а почему ты решил, что убийства?— Наташа задумчиво уставилась перед собой, подперев ладошками лицо.

—А что ещё?— Максим пожал плечами, кажется, считая вопрос подруги каким-то неуместным, словно бы ему уже все давно было очевидно. Или, скорее, делая вид. Почему-то Кристине казалось, что он очень сильно сомневается в версиях, и своей и следствия, от того и им рассказывает словно бы неохотно.

Кристина в этот момент подумала, что если б другу все было очевидно, то он бы не стал рассказывать им. Или уже рассказал бы, когда они раскрыли дело.

—Че сам думаешь?— она неспеша перевела взгляд с темнеющего пейзажа за окном обратно на друзей, неспеша отправляя конфету в рот.— Ты ж не просто так рассказал,— она, может, и не знала друга, как свои пять пальцев, и не умела читать людей, как открытые книги, но и дурой уж точно не была. У Максима явно была своя версия, на которой он долго думал, раз решил поделиться с ними. И она измором его возьмёт, вытрясет с него всю душу, но получит ответы, не дающие ей покоя.

—Слушайте…— после недолгого молчания он окинул обеих подруг пристальным, слегка настороженным взглядом.— вы какие-нибудь городские байки знаете?— Крис захотелось закатить глаза. Она устало вздохнула, откидываясь на спинку стула и отправляя в рот ещё одну конфету.

Теперь ясно, почему он Наташке говорить не хотел. Она же повёрнутая на всем этом была. Всякие видосы пол маньяков, куча подкастов со страшными историями разных городов...не сказать, чтобы самой Кристине все это было неинтересно. Просто она не углублялась во все это, как подруга, не воспринимала так буквально и, самое главное, не верила ни во что, напоминающее мистику и эзотерику, считая, что все в этой жизни можно объяснить наукой. Ей и набожной семейки хватало, которые, судя по всему, в последнее время прямо зачастили в церковь.

—Ой, это типо призрак мужчины с ножом на центральной площади? Или проклятый трамвай? Или заброшенную психбольницу в пригороде?—Наташа тут же засучила ногами по полу, хватая друга за локоть и начиная судорожно перебирать все известные ей байки. Крис лишь выругалась про себя, уже начиная жалеть, что вынудила друга начать этот разговор.

—Да, Натусь, типо того,— Макс в это время снисходительно улыбнулся Наташке, точно маленькому ребенку, поднимаясь на ноги и начиная прибирать со стола.

—О чем ты конкретно, ментяра?—Кристина повела языком по нижнему ряду зубов, чувствуя, как с накапившейся за сутки усталостью к ней приходит и злость, испытывать которую очень не хотелось.

—О Смотрящем слышали?— Максим поставил грязные тарелки в раковину, а сам вновь уселся за стол, встречаясь с усталым взглядом Стрижовой, что пока не могла подобрать слов, дабы высказать свое мнение без трёхэтажного мата.

—О-о-о, это чувак с капюшоном на голове, которого на крышах и по улицам ночью видят? Говорят, у него оскал звериный и большие красные глаза, и…— Наташа тут же начала оживлённо вдаваться в подробности одной из своих любимых городских легенд, которую Кристина знала уже наизусть. Потому что подруга буквально заманала ее своими рассуждениями на эту тему.

—Вы, вроде бы, взрослые люди…—Крис со вздохом провела ладонью по лицу, пытаясь согнать хоть малую часть усталости, осевшей на ней толстым слоем, точно пыль на чердаке старого дома.— Наташка, ты вообще на педагога учишься,— очень хотелось донести друзьям, что списывать на мистику и простые городские легенды странную череду смертей — полный идиотизм, о котором всерьез даже думать не стоит.

—Да и чё?— Наташа возмущённо уставилась на подругу, рукой смахивая длинную прядь, выбившуюся из небрежного хвоста, с лица.

—Макс, ты серьезно к серии висяков решил приплести городскую байку? — голос звучал не так, как хотелось, слова казались слишком резкими, но Кристина просто не находила в себе сил, чтобы донести иначе. Она в принципе была не сильно в правильной интерпретации своих эмоций, поэтому почти всегда выражалась не так, как хотела на самом деле.—Совсем заработался?— может, ему стоит взять выходной? Глядишь, на пользу пойдет, потому что такой бредовой версии за полтора года их общения он ещё ни разу не выдвигал. Ладно Наташа — она попросту жила временами в мире своих грез и убеждений, никого особо не трогая, но Максим — не глупый молодой полицейский, который всегда думал головой, прежде чем делать...неужели настолько отчаялся?

—Ой, иди ты в жопу, Крис, всегда так с тобой,— Макс, кажется, потерял надежду на поддержку своей версии, которую так и не успел озвучить до конца. Нахмурился, отшвыривая от себя смятую салфетку, точно хотел ей прямиком в Кристину попасть. Бумажка угодила в почти пустой пакет с конфетами.

—Да, я всегда взываю к логике, какой ужас,— Крис, тут же переняв чужой настрой, всплеснула руками, отталкивая полупустую упаковку конфет подальше от себя.

—Пошла ты…—Максим резко встал из-за стола, едва не роняя стул, вихрем промчался мимо Наташи, чудом не сбивая ее со стула, и направился в сторону прихожей, пока Кристина провожала его гневным взглядом, не в состоянии вымолвить ни слова.

—Вот ты…— она только успела встать со стула, как входная дверь бахнула о стену с такой силой, что задрожали стекла в окнах. — Макс!— рявкнула, не то желая остановить друга, не то выказать свою злость. Вечно он так! Срывается, психует, уходит, не желает слушать никакого мнения, кроме свое собственного,словно бы никакой правды, кроме его, не существовало. На кой хрен, спрашивается, заикнулся об этом всем утром? Ожидал, что она спокойно станет слушать этот бред? Вот уж хрен там плавал. Почему тогда не рассказал Наташе? Что вообще...

—Вы оба как всегда...—Наташка тяжело вздохнула, пару секунд глядя в коридор, ведущий к прихожей, словно их друг мог в любую секунду вернуться.— он остынет,— пожала плечами, спокойно начиная приводить кухню в порядок.

Ни раз уже становилась свидетельницей таких вот ссор между Кристиной и Максимом, поэтому прекрасно знала — помирятся уже через пару дней, не стоит даже начинать переживать. Опять разошлись мнения, опять не согласны друг с другом. Свое она всегда держала при себе, и, в который раз, была рада, что оставляет за собой некий нейтралитет в их дружбе. Иначе, общению мог бы давно прийти конец.

—Он мудак,— Крис, не зная, куда деваться от переполняющих и каких-то слишком сильных и резкий эмоций, жалобно застонала, запуская длинные пальцы в короткие волосы на макушке.

—Ни без этого…— Наташа снисходительно улыбнулась, вытирая крошки со стола.— но ты же с этим мудаком трахалась,— Кристина опять закатила глаза. Универсальный Наташен аргумент, который работал безотказно в любых ее спорах. Трахалась, значит, нравился, значит, закрывала глаза на многие его косяки, значит, знала, какой он, поэтому нечего возмущаться сейчас.

Так-то оно так...да только Крис не желала соглашаться с такими выводами.

—Наташ…— она пристально, но все же слишком устало глянула на подругу, нашаривая в кармане чуть помятую пачку сигарет.— нашла, что вспомнить,— кажется, ее поникший голос заставил Наташу отложить поучительную беседу когда-нибудь на "потом". Она, помыв и вытерев руки, подошла к подруге, мягко обнимая ее за плечи

—Может, поэтому вы и не сошлись,— утешение, конечно, такое себе, но у Крис оно вызвало лишь какую-то истеричную улыбку.

—Наверное,— она приобняла подругу в ответ, на несколько секунд прикрывая глаза.

***

—О чем задумалась?— Наташа вышла к ней на балкон, подвигая пустую пепельницу ближе, чтобы Крис не спалила подоконник к чертовой матери — ее рука с сажатой между тонких пальцев сигаретой опустилась опасно близко к поверхности подоконника.

Окна балкона были настежь открыты, дул приятный, чуть прохладный ветер, от которого Кристине словно бы дышать легче становилось. На город уже опустилась темная ночь, но Крис никак не могла заставить себя пойти спать, хоть и веки с завидным постоянством то и дело тяжелели, грозясь совсем закрыться.

Голова была тяжёлой. Мысли о такой идиотской и нелепой ссоре с другом нагоняли какое-то совсем поганое настроение, от которого хотелось не то выпить, не то сжаться в маленький комочек и исчезнуть из этой реальности на пару часов. От того, что она поступила неправильно, от того, что сорвалась она, сорвался Макса...не хотелось ведь никаких ссор. Она уже минут сорок молча стояла на балконе, сверля темноту тихого двора внизу каким-то слишком пустым взглядом.

—Да так...— затушила не до конца выкуренную сигарету о пепельницу, опираясь на локти и слегка высовывая с балкона.

Даже ежу было понятно, о чем она думает. Хотя, стоило признать, то и дело ее и без того тяжёлые рассуждения возвращались к той самой городской байке, из-за которой случился совершено идиотский, словно у детей в детском саду, скандал, из-за которого они с Максом не будут разговаривать с неделю. Минимум.

Она уже успела подумать о том, что виновата лишь сама, что не стоило отвечать другу так резко, что стоило дослушать его версию. Мысли, конечно, хорошие, но собственные взгляды, против которых Стрижова идти попросту не умела, не позволяли даже допустить варианта развития событий, при котором она извинится первая, примет все предложения друга и будет делать вид, что верит в них. Нет, такого не случится.

—Макс остынет, сама же знаешь. Ещё придет извиняться,— Наташа улыбнулась ей, усаживаясь на стул. Закинула ногу на ногу, устало потягиваясь. Пусть из них троих она явно спала больше всего, количество выпитого алкоголя и тонны потраченных нервных клеток на сессии сделали свое дело —Наташка чудом не засыпала прямо сидя.

—Мне ни его извинения нужны,— Кристина фаркнула, неосознанно начиная теребить пальцами пирсинг в ушах. Врала она, конечно, как глупая школьница начальных классов. Нужны были, ещё как. Она хотела, чтобы перед ней извинились, приняли ее точку зрения, сказали, что она права. По-идиотски это все, слишком глупо, слишком стыдно такое признавать. Собственная гордость не позволит.

—Ой, странная ты иногда такая, Крис,— Наташа лишь головой покачала, прекрасно понимая, что на самом деле у подруги в голове. Озвучивать свои догадки, как обычно, смысла не было, поэтому она лишь смирила Кристину пристальным, пусть и чуть соловым, взглядом, замечая, как та напряжена.

—Ты тоже...—Кристина вздохнула, устремляя рассеянный взгляд на двор. В полутьме особо ничего не рассмотришь. Лишь островки света над подъездами позволяли увидеть зелень пышных крон деревьев, старенькой лавочки, парочку качель, где постоянно играли местные дети. Двор у них, честно сказать, уматанный был, старенький и разбитый, но никто исправлять это не спешил.

Кристина едва заметно усмехнулась, вспоминая, как прошлым летом, находясь в состоянии "лёгкого" алкогольного опьянения, примерно вот в такую же теплую и темную ночь навернулась с одной из качель, здорово расшибив себе локоть и подбородок. Как так удачно упала, и сама не помнила, но, главное, что обошлось без переломов и в больницу ехать не пришлось. Увелеченная весёлыми, пусть и пришедшими совсем не вовремя, мыслями, она подняла взгляд к дому, стоящему напротив, и заметила на крыше то, чего там быть не должно было.

Силуэт. Темный, высокий, мать его, силуэт.

Так неожиданно, что она даже сообразила не сразу. Застыла, точно статуя, чувствуя, как внезапно начало сердце биться, словно бешеное, хотя никакого страха она не испытывала. Силуэт стоял неподвижно, в темноте было не ясно, в капюшоне ли парень, куда смотрит и что вообще там делает,но это точно был тот же силуэт, что она видела пару часов назад, выходя с работы.

Кристина сглотнула, не отрывая взгляда от крыши, словно этот странный любитель видов с высоты мог в секунду сигануть вниз и размозжить свою явно не самую умную голову об асфальт. Что-то странное было в этом силуэте, будто бы он стоял там уже давно, а она просто не замечала все это время, не обращая внимания, как черная тень постепенно сливается с ночным мраком. Она уже собиралась позвать подругу, чтобы показать этого странного парня, как, внезапно, в темноте боеснуло две красные точки. Появились на силуэтом в верхней части, примерно, где лицо, точно...глаза. Словно бы парень, а в том, что это парень, у Кристины сомнений не было, решил посмотреть на них, откинув капюшон, скрывающий его лицо.

—Ты чего?—Наташа, сама заметив, что с подругой что-то не так, поднялась на ноги, всматриваясь к ночную темноту. Кристина хотела уже ткнуть пальцев на соседнюю крышу, но там оказалось пусто. Секунды хватило, чтобы силуэт растворился во мраке, оставляя Кристину с ощущением того, что собственная крыша куда-то стремительно едет.

—Кажется...я ебу даю от недосыпа.